Лютый долго о чем-то разговаривал с Катей на кухне. Мы же с Данькой времени не теряли. У нас снова закипела стройка. Попутно я выяснял у сына, что ему нравится, чем он увлекается. И спустя минут тридцать у меня уже был список его предпочтений. Я уже знал, что он обожает пиццу и ненавидит лук, брокколи и молочные каши, что ему нравится раскрашивать, но он терпеть не может вырезать, что по вечерам он читает сказки Кате, чтоб она быстрее уснула, и что читать его научила бабушка.
А я его слушал и думал, сколько же всего я пропустил, и сколько мне нужно наверстать.
Насчет фирмы Катя так и не дала ответа. Но бумаги оставила. А это был хороший знак. Она обмозгует все, подумает и придет к правильному решению. Все же она не дурочка. Упрямая очень, гордая, но не дурочка.
Перед тем как выйти, я поднял ботинок и проверил его на отсутствие неприятных сюрпризов. Филя, как ни странно, сегодня не мозолил глаза своим уродливым видом. Я понадеялся, что он ушел погулять, и решил, что на улице ему жить привычней.
— Да, Кать, у тебя какие планы на завтра? — спросил уже полностью одевшись. — Я хотел бы провести время с Даней. Прогуляться куда-нибудь.
— Не знаю. Не уверена, что хочу куда-то идти.
— Окей, мы и сами справимся. Тогда у нас намечается чисто мужской отдых — бар, боулинг и девчонки.
— Да! — крикнул Данька, а Катя скривилась.
— И ты поедешь даже без мамы? С чужим дядей?
За «чужого дядю» захотелось нагнуть ее и отшлепать, чтоб не несла ерунды.
— Он не чужой дядя! Он мой длуг! — с горячностью заступился за меня Данька. — И с ним весело!
Я самодовольно ухмыльнулся.
— К четырем часам вечера я жду вас у подъезда.
Катя одарила меня нечитаемым взглядом и поспешила закрыть за нами дверь.
— Как все прошло? — спросил я у Лютого, стоило нам оказаться в пропахшем мочой лифте.
Денис пожал плечами.
— Обижена она на тебя. А так отчет об аудиторской проверке она смотрела с интересом. Но ничего конкретного не сказала.
— Вряд ли она откажется. Столько лет работала в той сфере. Уверен, ей приятно было узнать, что с ее уходом все там загнулось. И теперь она будет стратегии выстраивать, как все можно исправить.
— А что насчет твоей стратегии? — Лютаев посмотрел на меня так, будто пытался понять, что у меня творится в душе. — Уверен, что все делаешь, как надо?
— Я не знаю, как еще показать Кате, что я на все готов для них, — я вперил взгляд в Лютаева, ожидая, что он даст совет, но он только пожал плечами.
У подъезда нас ждал сюрприз. Все тот же дед, будто он никуда не уходил, стоял на том же самом месте, только теперь с лопатой наперевес.
— Долго же вы, Катюше, мозг компостировали, — процедил он, грозно надвигаясь на нас. — Сам уже не справляешься, дружков привел? Чтоб вашего духу здесь больше не было! Еще раз нарисуетесь, шины подрежу да гвоздем машину исцарапаю, и ничего мне не будет. Взять с меня нечего! — он грозно замахнулся лопатой.
— Погодите, вы все не так поняли. Давайте поговорим спокойно, — Лютаев выставил ладони вперед, пытаясь образумить деда.
— А чего мне понимать? Деньги пришли с Кати выколачивать. Плавали-знаем. Недостачу подстроили, с бумагами нахимичили. Кто вас знает, какие там у вас методы. Вы же все жулье! Только есть мелкие жулики, а есть такие, как вы!
— Да с чего вы это взяли? — вскипел я, но Лютый меня остановил.
— Погоди, Горыныч, — и обратился к старику: — Скажите, уважаемый, кто-то уже приходил к Екатерине и денег с нее требовал?
— Конечно! — хмыкнул дед. — Устал гонять. Слава Богу, прикрыли и его, и подельничков его. На магазин продуктовый налет устроили. Видать, совсем ошалели. А то Кате жизни спокойной не давал. Все одно таскался. И угрожал, и в подъезде на стенах да на дверях непотребства всякие писал. Все денег с Кати требовал. Получил от меня разок по хребтине. Некому ж, кроме меня, за девчонку заступиться. А я ее в обиду не дам, — с гордостью заявил он и крепче сжал черенок лопаты.
— Так а брат ее куда смотрит? — с негодованием вспомнил того хмыря, которого в подъезде встретил.
— Да какой брат? — вытаращился на меня дед. — Отродясь у нее никаких братьев не было, ни родных, ни двоюродных. Отчим да мать у нее, и никого больше.
— Подождите, — я полез в карман за смартфоном, но ответ на свой вопрос я уже знал.
Найдя среди фотографий ту, где брат Кати сидел за праздничным столом, я протянул телефон старику.
— Смотрите, вот ее брат, — ткнул пальцем в морду хмыря, сидящего рядом с Катей.
Дед щурился, всматриваясь в экран, а потом, приглядевшись, закричал:
— Да ты издеваешься, что ли? Это ж Игорь. Муж ее бывший. Вот тот, который теперь на нарах чалится. Влез в долги и все хотел, чтоб Катя за него платила. Попил крови у Кати, мама не горюй. После такого козла столько лет к себе никого не подпускает. Не верит никому.
— А Даня у нее от святого духа? — влез Лютаев.
Дед злобно зыркнул на него.
— А вот если не знаешь, не надо тут глумиться! Любовь у нее была. То ли зек беглый, то ли вор какой.
Лютаев взглянул на меня и прыснул в кулак, пытаясь замаскировать смех под приступ кашля.
— Любила она его крепко, искала везде, одежду купила. Четыре года свитер ношу, и сносу ему нет, — дед распахнул куртку и оттянул ворот серого кашемирового свитера. — Работу ему нашла. А он исчез, как провалился. И одежда, и работа, и тулуп его драный — все мне перепало. А я и рад. Мне за счастье. Вот только Катю жалко, что негодяю доверилась.
— А почему негодяю? — возмутился я.
— Да потому что. Попользовал девушку и скрылся. Пересидел у нее и в бега ударился. Ненашенский он. Я ж его по Катиной просьбе найти попытался. Всю нашу братию перешерстил. Не знал его никто. Да и рожа у него не такая, как у наших. Сам в рванье, а ведет себя как царь мира. Я ж видал его на помойке. Он телефон дорогой стырил у кого-то, а в тулупе забыл. Потом вспомнил, прибежал за ним. Я еще подумал: куда он в такой мороз без тулупа пойдет. А он, видать, дружков вызвонил, и они его подобрали где-то. Я Катю расстраивать не стал. Пусть так и считает его хорошим человеком. Жаль ее, такая чистая девушка и такие сволочи ей попадаются. Так вот к чему я это, чтоб я вас возле Катиного дома больше не видел.
— Я не собираюсь обижать ее.
— Ничего не знаю, — дед снова включил режим терминатора. — Одна ее слезинка — и на твою машину неожиданно упадет кирпич. Десять раз. Усек?