О, мой бомж

Глава 37

Если бы я так не нуждалась в деньгах, я бы бросила эту работу и забыла бы Горского как страшный сон. Да кого я обманываю? Его фиг забудешь. Будет потом мне в ночных кошмарах являться.

От того, чтобы послать не слишком вменяемого начальника куда подальше, меня отделяло понимание, что работу с такой зарплатой я не найду.

И кому я сделаю лучше, если стану мыть полы в супермаркете у дома? Гордая, но зато нищая. У меня сын. В первую очередь я должна думать о нем.

Наверное, Горский еще не видел мой «подарок». Иначе он бы меня по стенке размазал. Или уволил. Уволил? А если он, и правда, распакует подарок и уволит меня? Вот я дура! Надо было просто перетерпеть, смолчать. Ну книга и книга. А к его подколам на тему моей личной жизни, я давно должна была привыкнуть. Просто он из той категории людей, которые считают всех женщин гулящими. Ради хорошей зарплаты можно было бы пропустить его слова мимо ушей. Не лезет же, как озабоченный сынок Ивана Никифоровича.

Это сейчас я такая умная, а тогда его слова взбесили так, что захотелось в ответ уколоть. Сделала глупость на эмоциях. Мужики вообще на теме членов заморочены. Вдруг оскорбится? Тогда точно уволит. Нужно будет прийти пораньше, выпросить ключи от его кабинете на охране и забрать подарок. А если он его с собой взял?

Я кинула взгляд на Горского, вышагивающего рядом. Да нет, барсетку с собой не взял.

И с молнией так нелепо получилось. Кто мог подумать, что она заест. Встанет намертво, ни туда, ни сюда. Да еще в таком неудобном месте, что ни посмотреть, ни руками нормально дотянуться. Наверное, полчаса я пыхтела в тесной кабинке, пытаясь с ней справиться, прежде чем услышала, что в туалет кто-то вошел.

Мне было жутко неловко, но я все же решила выйти и попросить о помощи. К моему сожалению, это была не женщина, а паренек из отдела учета и отчетности. Виталик, кажется. Увидев меня, выскочившую из кабинки в таком виде, он смутился, покраснел, извинился и хотел ретироваться.

— Стойте! — крикнула я на него, когда он уже во всю крутил ручку двери, стараясь смыться побыстрее. — Помогите мне. У меня молнию заело.

— Х-хорошо, — заикаясь, пробормотал парень и поправил очки.

Возился он очень долго, его пальцы нервно дрожали. Когда руками справиться с молнией не вышло, в ход пошли зубы. Он закусил собачку и тянул ее вверх, в то же время дергая платье вниз. И надо же было в этот момент войти Горскому! Конечно, он напридумывал себе всякого. С его-то больной фантазией.

Всю дорогу до подземного паркинга мы шли молча.

Так же молча мы подошли к большому черному майбаху. Пиликнула сигнализация. Вспомнились сразу слова Ленки, про то, что мужики с маленькими пиписьками выбирают все большое.

И только когда я потянулась к ручке задней двери, Горский нарушил молчание.

— Вперед садись.

Он распахнул дверь и ждал, пока я сяду, но я стояла, упрямо продолжая тиранить неподдающуюся ручку.

— Села быстро! — рявкнул он.

Памятуя о том, что сегодня его лучше не злить, я выполнила его просьбу. Пыхтя я залезла в машину, в объемном, дутом пуховике мне было неудобно. Наверное, со стороны это выглядело будто огромный медведь пытается втиснуться в дупло, чтобы полакомиться медом. Горский терпеливо ждал, пока я устроюсь.

Всю дорогу я делала вид, что с увлечением рассматриваю заснеженные улицы, машины, людей. И все же изредка я бросала незаметные взгляды на Горского. По ходящим желвакам было ясно, что он взбешен. Зачем он тогда заставил меня ехать с ним, если мое присутствие его так раздражает.

— Катя, может хватит делать вид, что ты меня не помнишь.

Я опешила. У него, что новая фаза психического расстройства?

— Я вас помню. Вы — Горский Виктор Степанович. Мой начальник, — как можно спокойнее ответила я. С психами нужно разговаривать спокойно, но не переходя грань, чтобы они не поняли, что с ними говорят как-то по-особому.

— Юмор — это не твое, Катя. Не смешно.

— Мне тоже.

— Неужели у тебя такая короткая память, что ты не помнишь, что мы встречались раньше? — он стукнул ладонями по рулю.

— Вы успокойтесь, пожалуйста. Я хочу доехать до ресторана живой.

— Может, хватит прикидываться?

Я посмотрела на него с удивлением.

— Вы, наверное, обознались. Ну или прицепились к чему-то незначительному для меня. Что я сделала вам? Перешла дорогу перед вашей машиной в неположенном месте? Отдавила вам ногу тележкой в «Ашане»?

— Кое-что другое отдавила, — вдруг зло огрызнулся он. — Незначительное, значит. Все ясно.

Что ему там стало ясно, он пояснять не стал. Уставился на дорогу ненавидящим взглядом.

Когда машина остановилась на парковке, я сразу же потянулась к ручке двери. Я все равно не привыкла к галантному обхождению. Да и Горский вряд ли откроет мне дверь.

Видимо, я опять сказала что-то не то, нарушив его хрупкое психическое равновесие.

Я не стала ждать Горского и потопала к ресторану, окна которого приветливо мигали золотистыми огоньками гирлянд. Вряд ли он планировал заявиться туда в моей компании.

Выйдя на дорожку, я наступила на присыпанную снегом наледь и, неловко взмахнув руками, едва не шлепнулась на землю. Кто-то сзади грубо схватил меня за воротник, не давая упасть.

— Будь аккуратнее, — над ухом прозвучал голос Горского. — Не хватало мне еще оплачивать за травму на рабочем месте.

Я хотела возразить, что рабочий день давно закончился, но благоразумно решила, что раскрывать рот себе дороже

Зря я надеялась, что сказав гадость, он включит скорость и скроется за дверями ресторана. Он шел рядом со мной, подстраиваясь под мой шаг.

Наверное, и правда, боялся, что если я растянусь и сломаю ногу, то некому ему будет готовить кофе.

Горский открыл передо мной дверь и пропустил меня вперед.

— Какой он у тебя уродский, — прошептал он мне в ухо, стоя сзади и стягивая с меня пальто. Потом с невозмутимым видом сдал его гардеробщице и получил золотистый номерок.

И тут меня накрыло. Да, этому пуховику уже десять лет. Он пережил со мной многое. Но он не порвался, не протерся. Возможно, немного изменил цвет. Но это не критично. Зачем покупать новую вещь, если старая еще служит? Думает, я сейчас побегу выбирать что-то другое, потому что моя одежда не удовлетворяет его взыскательному вкусу?

От гневных мыслей отвлек звук входящего сообщения. Я полезла в сумочку за телефоном. Вдруг с Данечкой что-то?

Но это было уведомление от банка о переводе на двадцать тысяч от Виктора Степановича Г. с припиской «Купи себе новый пуховик!».