О, мой бомж

Глава 63

Горский

Катя — очень сложный человек. Казалось бы, тебе машину под дверь подогнали — сядь и езжай спокойно, куда тебе надо. Нет. Нужно показать, какая она гордая.

Может, она опять в моих действиях какое-то двойное дно усмотрела? А я просто не хочу, чтобы Катя и Данька мерзли, чтобы мучились в забитом общественном транспорте.

Жаль, у меня не было возможности самому приезжать за ними. Я бы ее просто в машину насильно затолкал и слушать бы не стал. Пусть бы лучше злилась, ругалась, но зато ехала бы в комфорте и тепле.

К Кате я смог вырваться лишь в пятницу вечером.

Со мной был Лютаев. Нам с Катей предстоял трудный разговор, а некоторые нюансы мог разъяснить только опытный юрист.

У подъезда мы столкнулись с тем дедом, которого Катя и Данька считают родственником. Он очень сдержанно ответил на мое приветствие и посмотрел на меня так, будто я зло во плоти. Перед тем, как войти в подъезд, я обернулся, почувствовав взгляд, сверлящий в спину.

Дед никуда не ушел. Он стоял и, прищурившись, наблюдал за мной.

Вроде бы с ним почти и не разговаривали. С чего он так взъелся?

— Жуткий тип, — картинно вздрогнул Лютаев, как только мы вошли в лифт. — Тот самый человек для нагнетания саспенса в ужастике.

— Не говори, — согласился я. — Катин родственник, — я нарисовал в воздухе кавычки.

— Как это?

— Как я понял, он бывший бродяга.

Лютаев промолчал, но красноречиво посмотрел на меня.

Катька долго не открывала, но скреблась и сопела за дверью. Наверное, ее смутил Лютаев, маячивший за моей спиной.

Наконец она решилась открыть нам.

— Добрый вечер, — сдержанно поздоровалась она и с опаской поглядела на Лютаева. — Виктор, ты принес свидетельство? — она протянула руку.

— Принес, и не только его, — ответил я. — Катя, нам нужно поговорить. И не на лестничной клетке. Разговор долгий и серьезный.

Она побледнела и, сложив руки на груди, ответила:

— Полагаю, разговор касается Дани. Не думаю, что сейчас стоит вести какие-то дискуссии. Отдай мне свидетельство, а все вопросы будем решать через моего адвоката.

— В этом нет никакой необходимости, — с улыбкой сказал Лютаев, — все документы уже готовы. Вам нужно только с ними ознакомиться и решить, что делать дальше.

Катя пошатнулась и ухватилась за косяк двери, чтобы не упасть.

— Викасепаныч! — из глубины квартиры раздался радостный крик, а через мгновение из-за Катиной спины появилась голова сына. — Наконец-то ты пишел! Я так ждал тебя! — тут он увидел Лютаева и округлил глазенки: — Ой!

— Ладно, проходите, — Катя посторонилась, пропуская нас в квартиру.

Пока мы раздевались, мелкий ужом вился вокруг нас и пересказывал мне свои садиковские новости. Я кивал и задавал вопросы, терпеливо слушал сбивчивые ответы. Лютаев в наш мужской разговор не лез.

Вздохнув, Катя обреченно проводила нас в гостиную.

Лютаев сел на диван, положил на колени пухлую кожаную папку с документами, вжикнул замком, открывая ее. Первым лежало свидетельство в прозрачном файле. Он протянул его Кате.

Катя вцепилась в свидетельство так, будто Лютаев мог отобрать у нее документ, и стала внимательно вчитываться в текст.

— Я все проверил, ошибок нет.

— Почему ты соврал мне? — с горечью в голосе спросила Катя. — Чтобы провернуть свои грязные делишки?

Я собирался ей ответить, но Данька, настойчиво дергая меня за штанину, стал звать играть. Пришлось включить игру на телефоне и протянуть ему, бегло объясняя суть. Катя смотрела на это без энтузиазма, но ничего не сказала. Видимо, сама не придумала иного способа отвлечь ребенка.

После того как Данька уселся в кресло, увлеченно тыкая в экран смартфона, я все же ответил на ее вопрос.

— Мне действительно нужно было свидетельство, но я подозревал, что по доброй воле ты его мне не дашь.

— Естественно, — дикой кошкой зашипела Катя.

Даня оторвался от телефона и внимательно посмотрел на нее.

— Если ты собираешься разговаривать в таком тоне, лучше будет, если мы выйдем, хотя бы на кухню, — я мягко осадил ее. — Денис, я пока справлюсь. Подключишься позже.

Денис кивнул и передал мне папку.

— Ладно, — процедила сквозь зубы Катя.

На кухне я уселся за стол и положил папку перед собой, а Катя встала возле кухонных шкафчиков, вжимаясь в них спиной. Будто ей было неприятно находиться со мной в одной комнате, и она старалась всеми силами увеличить пространство между нами.

— Чай, кофе предлагать не буду, — сказала она, гневно сверкая глазами.

— Катя, мне пришлось действовать без твоего ведома, потому что я уверен — ты восприняла бы в штыки любое мое действие. Да, я соврал тебе. Но это было в интересах нашего ребенка. Я не хочу, чтобы мой сын ютился с тобой в одной комнате. Ребенок растет, и у него должно быть свое личное пространство. А здесь не те условия, в которых должен расти мой сын.

Катя судорожно выдохнула и прикрыла рот рукой.

Я достал из папки выписку из реестра недвижимости и дал ее Кате.

Она с недоумением уставилась на нее.

— Что это?

Явно она ожидала увидеть не это. И теперь на ее лице отображалось облегчение и недоумение.

— Выписка.

— Я умею читать. Но какое отношение она имеет к нам? Здесь речь о квартире.

— Именно. Переверни страницу. Это квартира Дани.

Катя ошарашенно уставилась на меня.

— Но зачем? — растерянно пробормотала она.

— Я хочу, чтобы мой сын рос в благоприятных условиях.

— Нам ничего от тебя не нужно, — она положила выписку на стол и ударила по ней ладонью.

— Вам или тебе? Тебе, может, и не нужно. Но так и квартира куплена не на твое имя. Разве ты не хочешь, чтобы у Дани было свое жилье? Качественное и современное. Или ради принципов ты готова сидеть в конуре? Что бы ты сейчас ни ответила, твой отказ и возмущения роли не играют. Сделка совершена. Вот договор купли-продажи, — я положил на стол все документы на квартиру и ключи. — Учти, квартира в предчистовой отделке. Взял так специально, чтобы вы могли сделать ремонт на свой вкус. Как только определитесь с дизайн-проектом, — я ткнул пальцем в объемный скоросшиватель, — моя бригада займется ремонтом. Можешь выбрать любой готовый вариант. Можешь созвониться с дизайнером и внести коррективы.

— Виктор, — она мотнула головой, — я понимаю, что тебе денег девать некуда. Но это перебор. Ты сейчас покупаешь нас? — она нахмурилась.

Вот и как реагировать на ее заявления? В каждом моем действии она видит что-то плохое. Мне стоило большого труда сдержаться, чтобы не ответить резко.

— Ну, раз от тебя адекватных мыслей не дождешься, придется говорить с собственником. Данька!

Даня прибежал не сразу, видимо, игра увлекла.

— А мы с дядей Денисом иглали в птичек, — сообщил он, залезая коленками на стул и тыча мне в лицо смартфон с включенной игрой.

— Супер! — отозвался я. — А теперь, Дань, мне нужна твоя помощь. Я вот тут собрался ремонт делать. Мама твоя мне ничего подсказывать не хочет. А я хочу сделать так, чтобы понравилось тебе. Представь, что это твоя квартира и ты можешь делать в ней все, что пожелаешь.

Я разложил перед ним фотографии, сделанные дизайнером в специальной программе.

— Это прихожая, — пояснил я.

— Боша-а-ая, — протянул Данька.

— Нравится?

— Неа. Она не ялкая. Надо стены желтым, как солнышко, а потолок голубым и облака на нем.

— Прекрасно, я считаю. Это гостиная.

— Тоже не ялкая, — забраковал Даня. — А можно на стену человека-паука?

— Все что угодно.

— Тогда вот здесь человек-паук, тут Молния Маккуин, — продолжил Даня, тыкая пальчиком. — Тут тли кота. Ты запоминаешь? — он строго посмотрел на меня.

Я кивнул.

— А в твоей комнате, что будет?

— Смешалики! На каждой стене. А на потолке планеты.

— А какие планеты?

— Все, что есть!

— Здорово.

— А в ванной пол прозрачный и чтоб лыбки золотые плавали.

— А про мамину комнату ты забыл?

— Ой! А маме лозовую комнату, полностью лозовую. Девочки любят лозовый. А на стене Балби или Нюшу. Мам, кто тебе боше нлавится?

Катя смотрела так, будто готова разорвать меня на месте.

— А мы и то, и то сделаем. У нас же четыре стены. И Барби, и Нюша поместятся. Ты с мамой потом обсуди. Может, и ей идеи в голову придут?

— А ты потом покажешь мне лемонт?

— Обязательно!

— А ты точно все запомнил? Может, запишешь? Я листочек плинесу!

— У меня память отличная. Кстати, Дань, там машинка во дворе стоит. Она там для того, чтобы тебя возить в садик и вообще куда захочешь. Там дядя Вова сидит. Это мой хороший знакомый. Я его попросил катать вас по городу. И он очень расстраивается, что вы не хотите ездить с ним.

— Манипулятор, — прошипела Катя.

— И я очень расстраиваюсь. Я ж для тебя как для друга стараюсь. У тебя же, наверное, ножки мерзнут.

— И щечки, и носик, — поддакивает Даня.

— Ну все тогда, договорились. Расскажешь потом, понравилось ли на машинке кататься. А сейчас беги, играй.

Как только топот детских ножек стих в коридоре, Катя процедила ледяным тоном:

— Договорились? А меня ты спросить не хочешь? Может, я против?

— Зато ты «за» таскать ребенка по морозу и ездить в забитых автобусах в самый пик заболеваемости. Кстати, машина тоже Данина. Вот документы, — я выложил очередной файл на стол. — Услуги водителя оплачиваю я, так что тебе не о чем беспокоиться.

— Я беспокоюсь о другом. Ты хочешь сделать так, чтобы мы зависели от тебя. Ты подбираешься к нам как паук, оплел все паутиной, — медленно произнесла она, ее пальцы напряженно вцепились в столешницу. — Я не собираюсь жить за твой счет.

— Ты, конечно, мастер сравнений, но, может, ты дослушаешь меня. Тебе нужна стабильность и хорошая работа.

— Я к тебе не вернусь.

— Прошлая работа была лучше. Так ведь?

— Намного, — заявила она, задрав подбородок.

— Если бы не конфликт с новым генеральным?

Она промолчала.

— Служба безопасности пробила информацию о фирме и о причинах твоего ухода. Скажем так, новое руководство особой дальновидностью не отличалось, и компания стала терпеть убытки. Мне не составило никакого труда договориться о покупке этого бизнеса. Сейчас документы находятся в стадии оформления. А после я бы хотел передать его тебе, чтобы ты была его единоличной владелицей. Без твоего согласия я не могу это сделать, как с квартирой и машиной для Дани. Здесь лежит отчет об аудиторской проверке. Его посмотрели наши спецы и считают проблемы фирмы не критичными. Лютаев здесь, чтобы вы могли с ним все обсудить. А я пока пойду поиграю с сыном. Я ведь ему обещал.