Обретая тебя

Глава 12

Джоанна

Я вышла из палатки и почувствовала, как холодный, влажный горный воздух пробежал по моей спине. Я дунула горячим дыханием на руки и попыталась растереть их потеплее. Я застегнула куртку, собрала волосы в небрежный пучок и направилась вниз, чтобы разжечь костер, чтобы мы могли приготовить приличный завтрак.

Я посмотрела на палатку Линкольна. Я все еще чувствовала себя немного разбитой после того, как целовалась с ним в воде только для того, чтобы он оттолкнул меня. Слегка вздохнув, я закрыла глаза и позволила себе снова представить его губы на себе. Это было невероятно, когда его щетинистая челюсть провела по моей коже. Прошлой ночью я пошла прямо в свою палатку, но правда в том, что я лежала без сна, снова и снова прокручивая это в своем уме.

Он хотел меня прошлой ночью, я знала это, но в мгновение ока он отверг меня, и я не знала почему.

Потому что такие мужчины, как он, не выбирают таких женщин, как ты.

Пнув камешек при этой мысли, я смотрела, как он падает к дереву рядом с моей палаткой. Когда он лязгнул о кору, я увидела, что у его основания есть углубление, а рядом с ним туго свернуто одеяло. Кто-то просидел там всю ночь? Я огляделась, чтобы увидеть, не ушел ли кто-нибудь из нашей группы, но в тусклом свете рассвета было жутко тихо.

Неуверенная, я направилась к другим палаткам, Бад потянулся и пошел рядом со мной. Брэндон носил наши припасы, поэтому мне нужно было взять у него ингредиенты, чтобы приготовить для группы простой завтрак.

Подойдя, я увидела, что Линкольн уже проснулся.

— Доброе утро, — сказал он хрипло. Он не взглянул на меня, а продолжал вытаскивать вилки из пакета с припасами Брэндона.

Хорошо. Может быть, он не собирается делать это странным.

— Доброе утро. Ты рано встал. — Я улыбнулась, пытаясь вести себя непринужденно. Линкольн выглядел суровым, сексуальным и немного усталым.

— Я не против утра, — сказал он. — Так тише.

При этом он посмотрел на меня. В тусклом свете его глаза казались темно-синими, и мне захотелось свернуться клубочком в его толстых объятиях, но мы оба быстро отвели взгляд. Убрав с этой мыслью волос со лба, я осмотрела то, с чем мы работаем.

Линкольн подложил поленья в огонь и уже приступил к завтраку. Он сделал небольшое пространство рядом с углями, достаточно близко к огню, чтобы подогреть еду, но не настолько близко, чтобы оно могло сгореть.

— Что у нас есть в меню? — спросила я, оглядываясь и чувствуя себя бесполезной.

— Завтрак буррито.

Мои глаза загорелись. Я любила хороший буррито на завтрак. На самом деле, это была моя любимая походная еда. Мой желудок заурчал при этой мысли. Я хихикнула.

— Извини.

Он улыбнулся и посмотрел прямо на меня. — Я позабочусь о тебе, Джоанна.

Я уверена, что он имел в виду завтрак, но мое тело действительно читало между строк, и его слова согрели меня. Мое сердце бешено колотилось. Он назвал меня Джоанной прошлой ночью и сегодня утром. Моя Джоанна, сказал он. Я улыбнулась про себя и медленно выдохнула, желая успокоить ад.

Линкольн тыкал палкой в огонь, где были завёрнутые в фольгу небольшие упаковки. Протянув руку вниз, он поднял одну, подбросив ее туда-сюда между ладонями.

Он свернул маленький буррито между ладонями и повернулся ко мне. Я протянула руку, чтобы взять его, и когда он вложил еду в мою перевернутую ладонь, то провел пальцами по коже на моей руке. Его руки были теплыми и грубыми, и мне пришлось сдерживать себя, чтобы не застонать вслух.

Присев на бревно у костра, я развернула свою малышку-буррито. Сверху шел пар, но я была так голодна, что щедро откусила.

— М-м-м, — сказала я, закрывая глаза. Это был самый вкусный буррито в мире, я была в этом уверена.

— Осторожнее с такими звуками, — низким голосом прошептал Линкольн мне на ухо. Я открыла глаза и увидела его лицо рядом с моим, глаза улыбались, когда он поставил чашку горячего черного кофе на землю у моих ног. Бабочки в моём желудке затрепетали.

Я посмотрела на его полные губы. Я хотела спросить его о том, что произошло прошлой ночью в воде. Мы просто собирались сделать вид, что этого не было? Он был расстроен, что мы поцеловались?

Перестаньте пялиться на него.

Пока я собиралась с духом, до группы донесся запах завтрака и кофе, и все они, спотыкаясь, начали вылезать из своих палаток. Линкольн выпрямился и вернулся к огню. Как я и подозревала, у каждого из них были затуманенные глаза и похмелье, включая Брэндона. Постанывая или протирая глаза, они неторопливо направились к нам, разрушая чары. Я бросила последний кусок буррито Баду и встала.

Я бросила последний взгляд на Линкольна и обнаружила, что он смотрит на меня. Я слегка улыбнулась ему, но его глаза были суровы. Мускул на его челюсти напрягся. Почему он вдруг так напрягся? Я сделала что-то не так?

Дыши. Просто делай свое дело и перестань беспокоиться об этом. Он не заботится о тебе.

Неожиданно мои глаза затуманились слезами. Мне предстоял долгий день сопровождения, и я не могла провести его, беспокоясь о том, означает ли что-нибудь тот разгоряченный момент прошлой ночи. Это не так. По крайней мере, для него. Я глубоко вздохнула и повернулась спиной к группе, чтобы проверить наше снаряжение, прежде чем мы отправимся в путь.

После того, как ребята оправились от сильнейшего похмелья, мы собрали лагерь и пошли вверх по хребту. План состоял в том, чтобы пройти пешком вдоль подножия горы, останавливаясь, чтобы порыбачить по пути к домику. Если мы хотим добраться до домика до наступления темноты, нам нужно двигаться дальше.

· · • ✶ • • • · ·

— Хорошо, давайте попробуем узел Олбрайт. Это должно уберечь твою леску от разрыва, когда ты нацепишь силиконовую приманку, — небрежно сказала я Шону, одному из парней в поездке.

Мы стояли по щиколотку в прозрачной реке, вода журчала мимо нас по гладким камням, а он смотрел на это. Я намеренно замедлила движения, давая ему увидеть, как я завязываю узел.

— Это немного тяжелее, с десятью оборотами, но когда ты его установишь, эта рыба никуда не денется, — продолжила я. Я зажала три лески между пальцами и намотала их друг на друга — узел, который я могла сделать во сне. Туго натянув леску, я закрепила узел, а затем обрезала конец лески.

— Все готово, — сказала я, бросила его катушку и отошла.

— Спасибо, Джо. — Шон наклонил голову.

Мне нравилась эта часть рыбалки. Конечно, всегда будет волнение от ловли, но больше всего мне нравилось учить людей узлам, рыбе, стойке и всему. Рыбалка на поплавок и приманку в озерах была забавой, но ловля нахлыстом была искусством.

Я отступила назад, чтобы дать ему достаточно места для практики в технике. Он был немного резким в своих движениях, и ему было трудно поместить мушку в место, где ее могла бы увидеть мигрирующая рыба.

— Ты не возражаешь, если я дам тебе несколько советов? — спросила я. Вмешаться, чтобы предложить помощь, считалось деликатным. Иногда меня встречали с безразличием, иногда даже с гневом. Очевидно, быть девушкой означало, что я не могу быть хорошим рыбаком.

— Да, это было бы здорово! — ответил Шон.

С облегчением я побрела вперед по воде. Он передал свой удочку и осторожно отошел к берегу, чтобы видеть, что я делаю.

— Следи за моей позицией, — я немного подпрыгивала на ногах, чтобы привлечь его внимание к постановке стопы, — но, что более важно, следи за движениями моих рук, — проинструктировала я, отводя руки от тела. — Это тонко, но, если ты думаешь об этом как о танце, леска должна плавать там немного лучше.

Ритмично я начала двигать леску вперед и назад. Я двигалась всем телом, ощущая вес удилища в руках и ощущая приливы и отливы лески на удочке. Обучение ловле рыбы нахлыстом было так сложно объяснить, потому что во многом это было связано с ощущениями. Когда я почувствовала, что время пришло, я выпустила леску в воду, поместив ее вокруг группы небольших камней, которые торчали над поверхностью.

Я наклонила голову к Шону, жестом приглашая его выйти вперед.

— Попробуй в этом месте минуту. Позволь ей уплыть вместе с водой и посмотри, что получится. Затем ты можешь попробовать использовать это место еще несколько раз.

Шон подошел, и я отдала ему удочку, отступив назад. Через несколько секунд большая рыба набросилась на муху, зачерпнув ее ему в рот.

— Есть! — закричала я.

Шон установил крючок и начал наматывать, широко улыбаясь. Его волнение было заразительным, когда он кричал и кричал на других парней в группе. Все зааплодировали в ответ.

Я улыбалась, оглядывая остальную группу, рассеянную вниз по течению, когда мои глаза встретились с глазами Линкольна. Он был ближе, чем я помнила, и его глубокие голубые глаза смотрели на меня. Он слегка улыбнулся, затем, кивнув головой, повернулся.

Клянусь богом, с такой улыбкой человек мог испепелить любой комплект трусиков в радиусе ста миль. Одетый в рыбацкие сапоги, вы бы не подумали, что кто-то выглядит особенно сексуально, но, черт возьми. Мой взгляд задержался на широкой груди Линкольна, рубашке, тесно облегавшей его бицепсы и грудь, и переместился к его тонкой талии и толстым бедрам. Он выглядел сильным и крепким, когда шел по берегу, проверяя других гостей.

Вспышка жара ударила мне в щеки, и я почувствовала, как что-то свело в животе. Я думала обо всех тех грязных вещах, которые Линкольн должен был сделать со мной — вцепиться мне в волосы, притянуть к себе и поцеловать из меня всё, горячо, глубоко и влажно, — когда мои мысли прервал звон телефона.

Финн: Эй, Банана! Как дела? Рассказывай мне всё.

Я играла внутренней стороной нижней губы, думая о его сообщении. Ну, может быть, я не буду рассказывать ему всё.

Я: Привет! Всё идет хорошо. Еще несколько часов, и мы будем в домике… и это хорошо. Мне нужен душ. Ты в порядке?

Финн: Если не учитывать то, что ЧЕРТОВСКИ скучно?

Я: Ты будешь жить.

Финн: Бессердечная.

Мне так хотелось рассказать Финну о том, что случилось с Линкольном в воде, но в то же время это было странно. Финн был одним из моих лучших друзей, но это был его брат. Тем не менее, любопытство взяло верх надо мной.

Я: Линкольн был интересным дополнением к поездке.

Когда Финн не ответил сразу же, в моем теле зазвенел крошечный тревожный звоночек. Я не знала, что думать о его молчании. Будет ли он злиться?

Финн: Интересным, да? Я нахожу это интересным.

Ну, дерьмо. Я должна была знать, что Финн видит меня насквозь.

Я: Хорошо, мне нужно уже идти. Забудь, что я что-то сказала. Не делай это странным.

Финн: Будь хорошей, не делай того, чего не сделал бы я!

Финн: К твоему сведению — тут много свободы действий.;)

Смеясь, я положила телефон обратно в карман и подумала о том, как здорово было бы, если бы Финн был с нами. Он был отличным товарищем по рыбалке — никогда не теснил меня, был готов ко всему и спокойно относился к тишине. Единственная проблема заключалась в том, что Линкольн становился очень тихим и задумчивым, когда мы втроем были вместе, и я не могла понять, почему.

Они были братьями, но из того, что я могла сказать, Финн был ближе ко мне, чем к Линкольну, и это заставило меня переживать за них обоих. Я знала секреты Финна, а он знал мои. Во всяком случае, большинство из них. Было бы хорошо, если бы Финн наконец смог поговорить со своим братом. Выпустил всё. А до тех пор я планировала держать свое растущее влечение к угрюмому старшему брату Финна при себе.

Когда солнце скрылось за хребтом, мы направились к домику Чейни. Принадлежавший паре пенсионеров, это был отель типа «постель и завтрак», ориентированный на рыболовов и отдыхающих вокруг реки. Финн и Линкольн использовали собственность Чейни как промежуточный пункт в поездке. Это позволяло гостям отдохнуть, принять душ, получить горячую еду и поспать в мягкой постели.

Я, например, с нетерпением ждала возможности раствориться в мягкой кровати.

В общем, это был отличный день. Рыбалка была удачной, и группа, казалось, смягчилась к женоненавистническим шуткам и комментариям. Все, что мне потребовалось, это помочь Шону поймать отличную рыбу, и они все стремились спросить меня о советах и хитростях до конца дня.

После того, как наша группа прибыла на место, мы решили поужинать, пока еда была горячей, прежде чем распаковывать вещи. Миссис Чейни была очаровательна, обожала каждого гостя, который ее посещал. На ужин она приготовила тушеную говядину с самыми мягкими дрожжевыми булочками, которые я когда-либо ела. Она даже приготовила домашний яблочный пирог на десерт. После того, как последние два дня жили за счет походной еды, это был просто рай.

Как только мы наелись, миссис Чейни раздала нам комнаты. Ее красивый курсив был написан на крошечных кусочках белого картона. Когда ребята получили свои комнаты и разошлись по парам, мое сердце упало.

Линкольн и Джо: Каменная муха 8

Я уставилась на маленькую карточку в своей руке, а затем перевела взгляд с Линкольна на миссис Чейни.

— Эм, простите? Миссис Чейни? Думаю, здесь, наверное, какая-то ошибка, — сказала я.

Она мило посмотрела на меня.

— Ну, видите ли, я Джо… без «н». Я Джоанна, — сказала я, положив руку на грудь. — Думаю, у меня должна была быть своя комната. — Я украдкой взглянула на Линкольна, но не смогла прочитать выражение его лица.

Миссис Чейни посмотрела на мою карточку, как будто там была какая-то ошибка.

— О, боже мой, — сказала она. — Это будет проблемой. Когда было бронирование, то рассчитывалось на восемь гостей, четыре комнаты.

Мой рот слегка приоткрылся, и из горла вырвался тихий звук.

— Конечно, вы можете найти решение, миссис Чейни, — сказал Линкольн. Он взглянул на меня, только мельком.

— Мне очень жаль, но мы полностью загружены сегодня вечером, — продолжила она. — У нас нет свободных кроватей.

— Хорошо. Это не проблема, мы разберемся. Спасибо, миссис Чейни. — Линкольн улыбнулся милой старушке, отпустив ее. Он повернулся ко мне.

Мое лицо покраснело. Я не была уверена, что мы собираемся делать, потому что мысль о том, чтобы делить комнату с Линкольном, заставила волну желания врезаться в волну паники внутри меня.

— Я могу спать в палатке снаружи. — Его глаза были опущены, когда он говорил. — Нет проблем.

— Не глупи. Мы можем разделить комнату, — сказала я. Слова вырвались прежде, чем я успела их вернуть.

Он медленно посмотрел на меня и выглядел неуверенным, что ответить.

Несмотря на покалывание энергии, пробегающее по мне, я удвоила аргументы:

— Сегодня вечером будет холоднее, и уже слишком поздно собирать дрова. К тому же, кто знает, открыты ли какие-нибудь из ее кемпингов. Всего на одну ночь, не такая уж большая проблема. Верно?

— Верно, — сказал он, улыбаясь.

Моё тело говорило мне, что это действительно большая проблема.