Обретая тебя

Глава 32

Джоанна

— Я не могу поверить, как незначительно изменился этот город! — Хани села напротив меня в кафе. Её светлые кудри были гладкими и блестящими.

— Весь город напоминает мне бабушку и дедушку. Нравится, когда люди рассказывают мне истории о них, — одновременно на сердце становилось легче, но и ныло при воспоминании о моих бабушке и дедушке.

Хани пролистала липкое пластиковое меню кафе. Я позвонила ей после того, как Линкольн уничтожил мое сердце. В ту первую ночь она часами слушала мои рыдания. Мне ничего не хотелось, кроме как взять и уйти — сбежать, — но у меня было еще несколько встреч, и, поскольку Линкольн не приходил в офис, я не хотела оставлять Финна в беде. Итак, вместо того, чтобы покинуть этот город и уехать в Бьютт, Хани настояла, чтобы она приехала ко мне.

Миссис Коулсон, наша очень пожилая и очень медлительная официантка, наконец, подошла к столику. Она смотрела туда-сюда между нами.

— Добрый вечер, миссис Коулсон, — сказала я, переключая её внимания с Хани на меня. — Вы помните мою сестру Хани?

— О, я подумала, не ты ли это! Боже, прошло столько времени, — её милое лицо сморщилось, а мягкие морщины на ее лице углубились от ее улыбки. — Я вижу, у тебя все еще есть склонность к показной роскоши.

Я подавилась смешком, потягивая воду. У миссис Коулсон тоже не было фильтра.

— Прошло немало времени, — ответила Хани с теплой и нежной улыбкой, игнорируя двусмысленный комплимент, — я слышала, вы все заботились о моей Джо.

Хани было так легко коммуницировать с людьми. Она могла завести диалог с кем угодно, как будто они только вчера разговаривали. Все чувствовали себя комфортно рядом с ней.

— О, ну, знаешь, наша малышка Джо была на слуху у всего города!

Наша малышка Джо. Мои щеки вспыхнули от ее слов. Я никогда по-настоящему не чувствовала себя где-либо принадлежащей, и где-то по дороге я начала думать о Чикалу Фолз как о своем доме.

Миссис Коулсон продолжила:

— Она вывела нашего Линкольна из себя, это точно. Но для него это хорошо, если вы спросите меня, — в её темно-карих глазах плясали озорные искорки.

Мягко откашлявшись, я неловко заерзала в кабинке. Когда миссис Коулсон подмигнула, мне пришлось изо всех сил сдерживаться, чтоб не закатить глаза. Гнев все еще кипел под моей кожей, и я держалась за него, потому что так было лучше, чем чувствовать глубокую боль от ссадины, которую оставил после себя отказ Линкольна.

Мы заказали наши обеды и провели следующий час, наблюдая, как жители этого маленького городка разговаривают и общаются. Было что-то в том, как люди смеялись и болтали за столиками. Куда бы вы ни пошли в Чикаку, соседи были семьей. Где-то глубоко в животе у меня заныло от осознания того, что я люблю этот город, но никогда не стану его частью.

После ужина Хани последовала за мной по темным дорогам к ферме мистера Бейли. Она припарковала свой винтажный Шевроле рядом с моим старым пикапом.

— Знаешь, — сказала она, выйдя из машины и осмотрев её бок, — я буду в бешенстве, если этот гравий испортит мою краску.

Я рассмеялась. У Хани было много чего, но жизни в маленьком городке — включая гравийные подъездные дорожки — не входила в их число.

Мы подошли к коттеджу, и я невольно посмотрела на дом Линкольна. Шторы были плотно закрыты, свет выключен. Рука Хани похлопала меня по спине между лопатками. Она успокаивающе прижалась щекой к моему плечу.

Открывая дверь коттеджа, я хмуро посмотрела на свежую груду аккуратно сложенных дров у двери. Мы вошли внутрь и сразу выгрузили багаж Хани, затем я включила свет и отпустила Бада на короткую пробежку. Он тявкнул и побежал прямо к коттеджу Линкольна. Предатель.

Хани достала из сумки две бутылки винтажного «Shiraz», покачивая ими из стороны в сторону.

— Есть бокалы? Давай сегодня утолим твою печаль.

Я достала из кухонного шкафа две маленькие кружки, и мы сели на диване, потягивая роскошное вино.

— Ты меня балуешь, — сказала я, улыбаясь.

— Кому-то надо! Кроме того, я всегда готова к хорошему фестивалю вина после расставания, — на этом мы чокнулись. Я сделала глубокий глоток, позволяя пряной жидкости согреть меня. Мое зрение потеряло фокус, когда я уставилась на свою кружку, погрузившись в мысли о Линкольне и о том, что могло бы быть.

Хани протянула руку и нежно сжала мое плечо.

— Мне жаль, что тебе приходится проходить через это.

— Да, тебе и мне, нам обоим.

— Он действительно выбил дерьмо из тех парней?

— Ага, — я кивнула. — Было плохо. Я с трудом успела произнести слова, как он уже вылетел из офиса. Я не видела его до поздней ночи, и он выглядел ужасно. Думаю, Колину пришлось оторвать его от тех парней.

— Это довольно горячо, — дьявольская ухмылка медленно расползлась по лицу моей сестры.

В уголках моих губ мелькнула легкая улыбка. Прежде чем я успела ответить, Хани подняла руку.

— Ш-ш-ш! Я что-то слышу…

Я посмотрела на Бада, который отдыхал между нами, но он не двигался. Хани поставила кружку и на цыпочках прошла на кухню, выключив свет, когда вошла туда. Она передвинула свое маленькое тельце в сторону двери, выглядывая из-за занавески на окне в темноту снаружи.

— Это он! — прошептала она.

Мой желудок перевернулся.

— Я знала, что он сексуальный, но ты никогда не говорила, что у него такое тело! Проклятие.

Я опустилась на диван, отказываясь смотреть на мужчину, который разбил мое сердце вдребезги.

— Дерьмо! — Хани пригнулась под окном. — Он идет!

Мои глаза расширились, а сердце забилось в груди.

Хани зажимала рот рукой, но пьяное хихиканье продолжало вырываться из неё. Я махнула рукой в ее сторону и приложила палец к губам. Мы подождали секунду, затем другую. Ничего.

Я одними губами спросила Хани:

— Куда он делся?

Она посмотрела на меня и пожала плечами. Я осторожно слезла с дивана, стараясь не рассердить Бада. Подкралась к двери, медленно двигаясь рядом с Хани. Когда я выпрямилась, то одним глазом выглянула в окно. Сквозь запотевшее стекло я могла разглядеть крупную фигуру Линкольна, входящего в свой коттедж и закрывающего за собой дверь.

Разочарование затопило мое тело. Я посмотрела на Хани и покачала головой, возвращаясь к дивану, чтобы одним обжигающим глотком допить остатки вина.

Она выпрямилась.

— Он действительно развернулся? Я взгляну.

Хани приоткрыла дверь, чтобы посмотреть самой. Когда она вернулась внутрь, в руках у нее был небольшой букетик полевых цветов, обернутый джутовой бечевкой.

— Это мне не подходит, — сказала она. Хани положила желтые и розовые цветы на столик рядом со мной.

Я прижала лепестки к носу.

— Я находила всякие такие мелочи: цветы, дрова, угощения для Бада. Я его не понимаю.

— Он влюблен в тебя, идиотка.

От ее слов мои щеки залились румянцем, но я заставила себя сдержаться и снова опустилась на диван.

— Такие мужчины, как Линкольн, не любят таких девушек, как я, Хани.

Ее лицо исказилось от моих слов, когда она плюхнулась рядом со мной.

— Что это за ерунда?

— Я серьезно, — продолжила я. — Мужчинам вроде Линкольна нравятся такие девушки, как ты: красивые, веселые и женственные, — говоря это, я жестом обвела ее всю.

Она положила свою руку поверх моей.

— Джо, в тебе есть все это. То, что мы разные, не значит, что ты хуже, — мои глаза наполнились слезами от ее слов. — Джоанна Джеймс, ты чертовски горяча, сильна, умна и можешь обвести вокруг пальца любого мужчину с рыболовной леской в руках. Ты будешь управлять округом, когда решишь поднять свою задницу и открыть собственную службу гидов. И это, — она бросила на меня свой самый суровый взгляд, — это факт.

— Мне нужно это сделать, ты знаешь, — я обрела дар речи и посмотрела на нее. — Люди продолжают спрашивать меня, и я думаю, что пришло время. Я собираюсь открыть свою собственную службу и посмотреть, куда это меня приведет.

— Моя девочка! — Хани вылила в мою кружку последние капли из бутылки и пошла искать вторую. Я не могу не прокручивать её слова в голове.

Он влюблен в тебя.

Почему он должен быть таким упрямым? Почему он оставлял мне эти вещи? Разве он не понимает, что это все усложняет? Если он любил меня, как он мог оттолкнуть меня? Вспышки гнева поднимались во мне.

Я не сделала ничего плохого. Если он не видит, как здорово нам могло быть вместе, то это на его совести.

Я смахнула предательскую слезу, которая скатилась по моей щеке.

· · • ✶ • • • · ·

Через неделю после визита Хани я все еще не видела Линкольна. Поскольку он был человеком рутины и порядка, избегать его стало легко: выходить из дома во время его утренней пробежки, избегать кафе около трех, больше никаких обедов в Pidge.

Как только я выполню свое обязательство перед Финном, я соберу свои скудные пожитки и отправлюсь обратно в Бьютт. Там я могла бы сосредоточиться на том, как я, наконец, начну продвигать первый в Монтане бизнес гидов, которым владеют женщины.

На самом деле, мысль о том, что я покидаю Чикалу Фолз, этих жителей, которые кивали и махали мне с милыми и дружелюбными лицами, когда я шла по улице, вызывала у меня тупую и ноющую боль, пробегающую по спине. За короткое время, что я была здесь, на меня нахлынули счастливые детские воспоминания. Я буду скучать по мистеру Ричардсону, который настаивал на помощи, потому что мои продукты слишком тяжелые, по мисс Трине, которая улыбалась мне и многозначительно подмигивала, когда я проходила мимо.

Я бы даже скучала по сварливому старику Бейли. По тому, как он пытался скрыть улыбку и хлопал себя по колену, когда я вытаскивала рыбу с берега его реки, я поняла, что под его грубоватой внешностью скрывается плюшевый мишка. Я влюбилась в Чикалу — это был маленький городок с большой любовью.

Но я не могла вынести мысли о том, что Линкольн двинется дальше. Мой желудок скрутило при мысли, что я увижу его с другой девушкой под рукой и его голубые глаза, смотрящие на нее с любовью, которую я хотела бы, чтобы он испытывал ко мне. Я не могла притворяться, будто то, что у нас было, было ненастоящим.

Горный воздух принес свежесть, напомнив мне, что лето медленно склоняется к осени. Поглощенная своими мыслями, я завернула за угол кофейни — начала заказывать чай, хотя терпеть его не могла, потому что кофе слишком сильно напоминал мне утро с Линкольном, — когда врезалась с очень неженственным «у-уф» в стену из мускулов.

Прежде чем я успела поднять голову, меня окутал его восхитительно чистый сосновый запах. Его руки инстинктивно поддержали меня, слишком интимно обняв мою спину.

— Простите, — вырвалось у меня прежде, чем я успела полностью осознать, кто меня держит. Когда я подняла голову и увидела голубые глаза Линкольна, то отпрыгнула назад, выплеснув чай через крышку.

— Джоанна, — глаза Линкольна остановились на мне. Он выглядел измученным, как будто не спал несколько дней. Тени под глазами стали темнее, а его борода стала более заросшей, чем я помнила.

Я выдохнула, чтобы успокоить сильное биение своего сердца.