Обретая тебя

Глава 8

Джоанна

На следующее утро после того, как Финн сломал ногу, мне пришлось выйти на улицу и разобраться с беспорядком эмоций, которые я испытывала. Выход на улицу и разведка новых потенциальных земель были лучшим способом проветрить голову. Я выехала из мотеля «Чикалу Фолз», загрузила Бада в свой старый синий «форд», который назвала «Синий зверь», и поехала. У меня не было определенного пункта назначения, но я всегда надеялась наткнуться на что-то новое.

Помня о частной собственности или знаках «Въезд воспрещен», я ехала по извилистым проселочным дорогам, пока не заметила поляну среди деревьев, ведущую к тому, что выглядело как проложенная тропа. Я припарковала свой пикап, проверила маленький рюкзачок на предмет воды и перекуса и пошла пешком.

Бад шел впереди, принюхиваясь к лесной подстилке, останавливаясь, чтобы рассмотреть гриб или существо, которое вздрогнуло и проснулось. Он привык к моим бесцельным походам, никогда не уходил слишком далеко от меня. Он был таким хорошим, милым мальчиком.

По мере того, как высота увеличивалась, мое дыхание становилось тяжелее. Я чувствовала, как кровь пульсирует в моих ногах, когда я сильнее взбиралась.

Мои мысли блуждали по Финну, его сломанной ноге и облегчению, которое нахлынуло на меня, когда я узнала, что с ним все будет в порядке. По правде говоря, меня не было поблизости, когда это произошло, но я побежала на панические крики моих друзей как раз вовремя, чтобы увидеть, как Линкольн взваливает Финна на плечи, как пожарный.

Дек сказал, что Финн потерял опору на каменном утесе и сильно упал, хотя я была уверена, что Финн предпочел бы, чтобы приукрасили высоту или то, насколько он был крепким. Дек сказал всё как есть.

Я не ожидала той сильной волны желания, которая захлестнула меня, когда я увидела, как Линкольн схватил Финна. Черт, он выглядел хорошо, делая это. Инстинкт и тренировки взяли верх — его голубые глаза были неподвижны, когда он нес Финна полмили обратно к машинам. Я карабкалась за ними, хватая на ходу все снаряжение, какое только могла.

Бицепсы Линкольна вздулись от веса, на его худых предплечьях выступили вены. На его правой руке я могла видеть шрамы от войны и остатки татуировок, которые были повреждены. Моя грудь сжалась от мысли о том, как болезненно это выглядело.

На спине рубашки Линкольна выступили капли пота, но его дыхание было ровным. Имея неограниченный обзор его задницы, когда он поднимался впереди меня, я могла видеть его сильные ноги, несущие вес.

Я хочу обхватить ногами это подтянутое, мускулистое тело.

Все дни, прошедшие после аварии с Финном, я не могла выкинуть эту мысль из головы. Я проводила тихие ночи в своей постели, думая о том, как провести пальцами по его животу, ниже, пока не достигну его толстого, твердого члена.

Я хотела знать, как ощущается Линкольн в постели. Я воображала, что он был щедрым любовником, не похожим ни на кого из тех, с кем я была раньше. Я представила, как он настойчив, охваченный своим желанием, и берет меня, зная, что я хочу этого так же сильно, как и он. Я чувствовала, как мое тело напрягается, просто думая о Линкольне на мне, проталкивающемся внутрь.

Я знала, что неправильно так думать о брате моего лучшего друга, но ничего не могла с собой поделать. Меня тянуло к Линкольну. Я хотела узнать о нём больше, потратить время на выяснение того, почему иногда он казался таким беззаботным, а иногда становился таким тихим и напряженным.

У Финна и Линкольна было кое-что, что им нужно было решить, но, если бы я могла помочь, я бы нашла способ снова увидеть Линкольна.

Дойдя к вершине хребта, я обнаружила, что пейзаж открывает передо мной поляну. Погружённая в свои мысли, я не была уверена, как далеко прошла, поэтому проверила свои часы с GPS — почти 5 километров. Бад, казалось, едва адаптировался к долгой прогулке, но мне хотелось уделить минутку, чтобы отдышаться.

Я могла слышать слабые звуки дороги поблизости, поэтому знала, что не слишком далеко отошла от цивилизации, но заблудиться в горах на северо-западе Монтаны было бы нехорошо. Мне нужно было держать голову на плечах и перестать так много мечтать о Линкольне.

Я посмотрела на пейзаж внизу и увидела простирающуюся длинную долину, которая извивается и тянется вдоль реки. Это великолепно. Вдоль берега цвели полевые цветы, а спуск к воде был постепенным, что позволяло людям заходить в воду и ловить рыбу. Это было идеальное уединенное место. Волна возбуждения прошла сквозь меня.

Отметив место на часах, я поняла, что должна выяснить, кому принадлежит этот участок земли — это никак не могла быть общественная земля. Финн и я обыскали каждый дюйм государственной земли в четырех округах, но не нашли ничего столь идеального, как это. Ровные площадки для палаток, деревья для гамаков, удобный доступ к воде, недалеко от главной дороги.

Решившись, я открыла карту на своем телефоне. Связь была нестабильной, поэтому для её загрузки потребовалась целая вечность. Прокручивая изображение влево и вправо, увеличивая и уменьшая масштаб, я искала на изображении признаки дома, хижины или чего-то еще, что могло бы помочь мне получить адрес. Наконец, на экране появилось что-то похожее на маленькое селение: большое строение (может быть, дом?), сарай и несколько мелких хозяйственных построек, разбросанных вокруг него.

Сориентировавшись и трижды сверив это со своими GPS-часами, я обнаружила, что от того места, где я стояла, оставалось всего около часа ходьбы. Мои ноги болели от осознания того, что мне все равно придется пройти весь обратный путь пешком.

— Что ты думаешь, Бад? Должны ли мы пойти постучать в дверь? Умеешь ли ты быть обаятельным? — спросила я.

Бад, очаровательный, но в то же время немного глупый, громко взвизгнул и начал взволнованно кружить вокруг меня.

— Хорошо, сейчас ты не выглядишь уставшим, но я не понесу тебя обратно.

Бад снова залаял, тяжело дыша. Я наполнила его портативную миску водой, еще раз проверила направление, повернулась и направилась в сторону дома.

Час спустя — хотя мои ноющие ноги говорили, что прошло около двенадцати часов — показался старый фермерский дом. Когда я вышла из леса на участок, небольшая гравийная дорога вилась слева от меня к шоссе. Дом стоял так далеко, что его почти не было видно для машин, проезжающих по шоссе, и единственным признаком того, что я не была полностью изолирована, был случайный гул проезжающей мимо машины.

Из заднего двора выглядывал небольшой ручей, который вел обратно к главной реке. Сам дом был катастрофой. Сломанные оконные ставни висели, их выцветшая краска завивалась по краям. Несколько окон были заколочены фанерой, беспорядочно прибитой к фасаду. Мне показалось, что он выглядит заброшенным, когда я кружила вокруг дома с его просторным крыльцом, Бад строго держался у моей ноги.

Заднее крыльцо с двумя новыми на вид адирондакскими стульями и маленьким круглым столом было единственным намеком на то, что дом не пустовал. За домом я увидела сарай. Казалось, что достаточно сильного ветра, чтобы повалить его на землю. Дальше вдоль ручья стояло что-то похожее на три небольших бревенчатых домика.

Желая записать адрес, чтобы я могла разыскать владельца, я направилась обратно к фасаду дома. Мои бедра горели, а ступни пульсировали. Я определенно не с нетерпением ждала миль между моим внедорожником и мной.

Прежде чем Бад успел лаять от удивления, я почувствовала его.

— Я могу помочь? — спросил мужской голос с примесью раздражения. Я повернулась лицом к Линкольну. — О, — его голос смягчился, — что ты здесь делаешь?

Головокружительная рябь волнения прокатилась прямо под моими ребрами при виде его снова. Я улыбнулась и пожала плечом.

— Ну, знаешь, просто была поблизости.

Его лицо дернулось в тонкой ухмылке, и я назвала это победой. Внезапно занервничав остаться с Линкольном наедине, я протянула руку.

Почему ты пожимаешь ему руку? Ты идиотка.

Его глаза метнулись к моей руке, он немного поколебался, но затем потянулся, чтобы принять ее. Его ладонь была широкой, с длинными массивными пальцами. Он определенно был мужчиной, привыкшим работать руками, и я чувствовала, как слегка шероховатая мозолистая поверхность потирает мою ладонь. Наши взгляды встретились, и я тут же посмотрела вниз, снова увидев изуродованные татуировки на его предплечьях. Это заставило мою грудь сжаться.

Прервав контакт, я спросила:

— Итак, что ты здесь делаешь?

— Я живу здесь, — сказал он, ничего больше не предлагая, но нахмурив брови.

Я указала на ветхий дом.

— Ты живешь здесь? Здесь никто не живет.

— Я живу не здесь, — он повторил мой жест в сторону дома, — но у меня есть коттедж на участке у воды. Итак, еще раз, что ты здесь делаешь? Тебя прислал Финн?

— Нет. Совсем нет. Бад и я просто вышли на разведку.

При упоминании его имени, Бад радостно залаял. Линкольн присел на корточки, его джинсы сжались на бедрах, когда я попыталась отвести взгляд. Бад нетерпеливо двинулся к нему, опираясь своим коренастым весом на ноги Линкольна.

— Он милый. Что это за порода? — спросил Линкольн.

— Красный хилер, э-э, австралийская пастушья собака. Он удивительный, отважный, но в то же время немного придурошный. Он всегда застревает в лисьих норах или по самые глаза в рыбьих кишках, — поделилась я, улыбаясь Баду, потому что он был моим придурком.

Улыбка Линкольна расплылась по его лицу, сузив глаза и смягчив его обычно суровые черты.

Увидев, что замок к его решимости треснул, я широко распахнула эту чертову дверь.

— Ну, раз ты здесь живешь, почему бы тебе не показать нам окрестности?

Он встал, провел рукой по волосам и вздохнул. — Да, окей.

Его рука с легким шлепком опустилась на ногу. Он поднял руку, чтобы показать путь, и, проходя мимо него, я старалась не вдыхать его запах. Это был одеколон? От него естественно пахло мужским мылом и лагерным дымом? Боже, это было хорошо.

Краем глаза я оценила, как его джинсы облегали изгиб его задницы. Его талия была тонкой, и то, как подол его зеленой футболки дразнил его бедра, вызывало у меня слюнки. Быть так близко к нему, даже на открытом воздухе, заставляло меня нервничать.

— Ты действительно живешь так далеко здесь один? — спросила я, позволяя нервам взять верх над собой.

— Не один, — ответил он, и на мгновение у меня упало сердце, пока он не добавил: — Мистер Бейли живет в Большом доме. Я помогал ему, чинил, следил за тем, чтобы он не позволил дому рухнуть вокруг себя.

— Это очень мило с твоей стороны, — заметила я.

— Это меньшее, что я могу сделать, он принял меня, когда я вернулся домой.

Я вспомнила, как Финн сказал, что приспособление Линкольна к жизни после службы в морской пехоте было проблемой. Финн не поделился подробностями, но я знала, что он боролся со своими травмами, жизнью в маленьком городке и отсутствием своего подразделения. Жизнь с мисс Птичкой и Финном никому не нравилась. Линкольн заполнял свое время «гневом и выпивкой», как вспоминал Финн. Нахмурившись при этой мысли, я шла молча.

Вернув разговор на более безопасную тему, я оглядела территорию.

— Я должна сказать тебе… Я немного убита горем. Я думала, что это помещение пустует. Я была в десяти минутах от того, чтобы въехать и объявить его своим.

Я улыбнулась Линкольну, но его глаза были прикованы ко мне.

— Не уверен, что владелец будет так сильно возражать, — голос Линкольна был чуть громче шепота и с примесью гравия. Я почувствовала, как горячий румянец залил мои щеки.

Линкольн прочистил горло, и я встретилась с ним взглядом, когда мы остановились у поворота ручья. Жар пополз по моей шее. Он нагнулся, чтобы подобрать палку, кинул ее по направлению к ручью, и Бад поплыл за ней. Резкий всплеск разрядил напряжение в воздухе.

— Итак, — он потер рукой затылок, — мы немного облажались со сломанной ногой Финна.

Я кивнула.

— Финн предложил нанять тебя, пока его нет, — сказал он. Выражение его лица было непроницаемым.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я, хотя точно знала, что он имел в виду — Финн звонил мне ранее днем.

— Я имею в виду, что у нас уже не хватает персонала, и нам не помешал бы другой гид. Финн сказал, что обычно ты проводишь только одиночные экскурсии, но ты действительно помогла бы нам. — Он сделал небольшой шаг вперед и добавил:

— Помогла бы мне.

Я подняла голову, когда он возвышался надо мной, его голубые глаза скользнули по моим губам.

Поцелуй меня. Поцелуй меня. Поцелуй меня.

Легкая дрожь пробежала по его лицу, но исчезла так же быстро, как он добавил:

— Так что решать тебе, но мы хорошо платим, питание включено. Мне нужно знать ко вторнику.

С этими словами он развернулся и ушел.

Следуя за ним, мне пришлось практически бежать трусцой, чтобы не отставать от его длинных целеустремленных шагов.

— Эй, ага, я подумаю об этом, — задыхаясь, крикнула я ему в спину.

— Хорошо.

Чувство отверженности и легкого замешательства — в чем, черт возьми, его проблема? — я свистнула Баду, который повернулся, чтобы следовать за мной по тропинке к лесу. Моя походка была медленной, ноги болели, а у меня были ещё мили впереди.

Мне показалось, что я услышала бормотание, когда он крикнул:

— Эй, я направляюсь в город, а уже поздно. Я подвезу тебя обратно.

Мой желудок сжался, и я заставила себя сделать небольшой вдох, прежде чем ответить:

— Это так мило. Спасибо.

Я прошла мимо него, на этот раз намеренно вдыхая его пьянящий запах. Его серый пикап был новее моего, но не таким показушным, как у Финна. Он сделал паузу, открыл мою дверь, и я не смогла скрыть улыбку, стиснув зубы, чтобы взять себя в руки. Он дважды постучал по кузову машины, и Бад вскочил, свернувшись калачиком в переднем углу со вздохом.

Поездка была короткой, а беседа легкой, в основном сводилась к комментариям о погоде, рыбалке или о самом городе. Мрачное настроение, охватившее его, казалось, исчезло. Я молча проклинала, насколько короткой мне показалась дорога, когда мы подъехали к моей машине.

Поблагодарив его за поездку, я быстро схватила свой рюкзак и позвала Бада. Мне пришлось отойти на небольшое расстояние между нами, прежде чем мои трусики вспыхнули пламенем. Очевидно, моя школьная любовь вернулась с удвоенной силой.