Обретая тебя

Глава 19

Линкольн

Я провёл полдня за чисткой снаряжения, заменой лесок и инвентаризацией всего, что нужно было заменить. Брэндон пытался помочь, но после того, как я огрызнулся на него — дважды — я отправил его домой, чтобы ему не пришлось иметь дело со мной. В любом случае, я предпочел работать один.

Я также написал Финну и сообщил ему, что работа прошла успешно. Все уехали довольными, а двое даже просили о повторной поездке весной.

Мне нужно было придумать способ рассказать Финну о том, что случилось с Джоанной в эти выходные. Я всё ещё не знал, как сказать ему, чтобы не звучать полным придурком, но это был риск, на который я должен был пойти. Финн заслуживал знать это, и моя работа заключалась в том, чтобы смотреть правде в лицо.

Нахмурившись, я посмотрел в окно на угасающий солнечный свет. Мне ничего не хотелось, кроме как вернуться в коттедж на территории мистера Бейли и лелеять свое дурное настроение. К сожалению, я не планировал заранее и возвращался к пустому холодильнику. Я решил, что могу провести час в The Pidge, перекусить и выпить пива с Колином. Может быть, даже Дек будет там, и я смогу забыть о Джоанне, о том, как ее кожа ощущалась под моими руками, как ее смех вспыхивал, и волосы на моих руках вставали дыбом.

Когда я проезжал мимо мотеля «Чикалу Роуз», мне не хотелось оглядываться, но я не мог удержаться. Я задавался вопросом, была ли Джоанна всё ещё там, или она уехала из города, как только смогла выбраться. На мой вопрос был дан ответ, когда я увидел её стоящей в дверях комнаты, обнявшей моего брата. Мои внутренности горели. Финн обнял её и поцеловал в макушку.

Конечно, они были вместе.

Мне нужно было смириться с реальностью, что Финн и Джоанна, скорее всего, окажутся вместе. Если я собирался быть в его жизни, это был факт, который я должен принять. Нажимая на газ, я смотрел вперед, пока ехал по кварталу к бару.

После гамбургера и пива я все еще лелеял свое кислое настроение за угловым столиком, расположенном в тени зала. Колин был занят организацией следующей группы, но я пообещал ему, что задержусь достаточно долго, чтобы выпить с ним.

В тот момент, когда она вошла, я почувствовал это. Статическое электричество потрескивало в воздухе. Я вскинул голову, увидев, как она распахнула входную дверь, ища свободный столик.

Может, она меня не заметит. Извинись перед Колином и просто уходи. Рядом с ней нельзя доверять себе.

То, как её волосы развевались от сквозняка, когда дверь закрылась, заставило мой пульс участиться. Я не мог оторвать от неё глаз.

Здесь была приличная толпа, чтобы поесть и насладиться группой, не замечая друг друга, но не пройдя и нескольких шагов в бар, она увидела меня. Джоанна резко остановилась. Что-то мелькнуло на её лице, и она посмотрела вниз, но затем внезапно подняла взгляд и уставилась прямо на меня.

Целенаправленными шагами она подошла прямо к моему маленькому столику. Блять.

— Странно встретить тебя здесь.

Не обращай внимания на стеснение в груди. Дыши. — Вот тебе жизнь в маленьком городке. Не так много вариантов в будний вечер, — я не мог смотреть на неё.

— По всей видимости, да, — при этом она улыбнулась. — Я просто зашла перекусить. Можешь составить мне компанию? — спросила она, уже выдвигая стул из-под стола.

Я просто смотрел на стул, и она остановилась. Не будь мудаком.

— Конечно. Я уже поел, но ты можешь занять стол, — я переместился, чтобы встать.

— Пожалуйста, не уходи из-за меня, — сказала она, глядя вниз. — Если я заставляю тебя чувствовать себя так неловко, я могу поесть в другом месте.

Я оправлялся от цитрусового запаха её волос достаточно долго, чтобы понять, каким мудаком я всё ещё был. Очевидно, она пыталась сделать ситуацию менее неловкой, а я ей не позволял.

— Нет, — сказал я, вздохнув. — Конечно, нет. Всё в порядке.

Джоанна сидела, оглядываясь по сторонам и постукивая пальцем по покрытой царапинами деревянной поверхности стола. Угловая секция была тесной, заставляя нас сидеть бок о бок, почти соприкасаясь коленями. Я уставился на пиво в своих руках и сосредоточился на дыхании, а не на том, какими мягкими выглядели её волосы, когда их пряди выпадали с пучка.

Когда тишина затянулась, она добавила:

— Мне очень жаль, если я доставила тебе неудобства в поездке.

— Ох. — Я повернулся, чтобы, наконец, взглянуть на неё. Её глаза были опущены, а пальцы цеплялись за что-то воображаемое на дереве. — Нет, все хорошо. Это было… — Я не знал, как назвать это.

— Ну, я думала об этом, и мне кажется, что мы должны просто оставить это как есть… — она махнула рукой в воздухе, — что бы это ни было. Друзья? — Она протянула руку.

Я посмотрел на ее тонкую руку. Она казалась такой маленькой по сравнению с моей, и я не мог не вспомнить, как она ощущалась, когда пробегала по мышцам моей спины, пока я входил в неё.

Сфокусируйся. Дыши.

Выбросив эту мысль из головы, я вложил свою руку в ее, и она пожала ее один раз и кивнула головой.

— Друзья, — подтвердила она. Казалось, она немного расслабилась, позволив себе опереться на спинку стула. Она снова оглядела бар, ее глаза остановились на сцене. — Он играет? — спросила она, кивнув на Колина, который натягивал через голову гитарный ремень.

— Ага. Действительно хорошо, на самом деле. Какое-то время он серьезно этим занимался, но потом какие-то семейные дела заставили его вернуться, — сказал я. Это была правда. Колин научился играть на гитаре, когда мы были детьми, и он был невероятен. У него также был хороший голос. Но он ясно дал понять, что не собирается когда-либо снова покидать Чикалу Фолз. Я слегка покачал головой, не веря этой мысли. Когда я оглянулся на нее, она больше не смотрела на Колина, а блуждала глазами по мне.

— Могу я принести тебе что-нибудь, сладкая? — спросила её официантка.

Она откашлялась и отвела взгляд, румянец выступил на ее щеках. Я улыбнулся и сделал глоток пива.

— Бургеры тут неплохие, — предложил я.

— Да. Отлично, — сказала она, все еще немного взволнованная. — Я возьму чизбургер. Фри. И пиво Amber Lager, пожалуйста.

Колин и местная группа начали новую песню, и она сосредоточила свое внимание на сцене. Я воспользовался случаем, чтобы взглянуть на неё. Она только что приняла душ, видимо, именно поэтому я до сих пор чувствую запах этого проклятого цитрусового шампуня, и переоделась из своей одежды гида. На ней были светлые джинсы, полностью обтягивающие ноги с подворотами внизу. Ее походные ботинки были заменены кроссовками Converse, которые подходили к обтягивающему черному топу с V-образным вырезом, спускавшемуся опасно низко. Я хотел провести языком по ее шее и погрузиться в ее декольте. Ее одежда была небрежной, она не стремилась вызывать всеобщий интерес, но четкие линии её тела привлекали внимание любого мужчины в радиусе пяти миль. Когда мои глаза путешествовали по ней, они остановились на браслете, который она все еще носила. Мое сердце заколотилось, и меня наполнила гордость, когда я понял, что она не сняла его.

— Финн просил тебя быть гидом на следующей неделе? — спросил я ее, пытаясь понять, как долго я буду мучить себя рядом с ней.

— Да, — она улыбнулась официантке, которая поставила пиво, и сделала большой глоток. — Но я не смогу снова его заменить, поэтому он сейчас обзванивает всех, — её палец ковырялся в этикетке на пивной бутылке.

Я знал, что для меня будет лучше, если Джоанны не будет в Чикалу. Это упростило бы задачу для всех участников, но мысль о том, что её нет рядом, когда я так долго искал ее, вызвала тупую боль в основании моего черепа.

— Финн рассказал мне то, что ты думаешь о собственности мистера Бейли — о точке доступа и использовании ее, как у миссис Чейни, — сказал я, пытаясь сменить тему. — Интересная идея. Я поговорю с ним об этом на этой неделе.

Глаза Джоанны загорелись, метнувшись к моим.

— Это восхитительно! Я могла видеть все это, когда шла туда в тот день… река, коттеджи, большой дом. Это действительно может быть чем-то.

Мне нравилось видеть ее такой взволнованной. Она кипела энергией.

— Мистер Бэйли — часть сложностей. Он не очень любит перемены, но это может быть способом убедить его использовать землю для общества. Он большой любитель природы. Он бы никогда в этом не признался, но он тоже одинок. Я думаю, если бы люди использовали его землю таким образом, старый засранец был бы очень счастлив.

Она оживилась за столом, и я мог видеть, как ее великолепные глаза перебирали все возможности. Она слегка поигрывала нижней губой, и мои мысли тут же переместились к ее губам.

Черт. Ее так можно поцеловать. Может, в темном углу бара никто бы и не заметил.

Моя челюсть сжалась. Пришлось выкинуть эти мысли из головы.

Конечно, люди уже знали, что Джоанна здесь, и если они увидят, как брат Финна целуется с ней, мне придется разобраться с этим за считанные минуты — так устроены маленькие городки. Честно говоря, слухи, наверное, уже распространялись только потому, что мы сидим здесь вместе.

Я допил свое пиво и позволил моменту исчезнуть. Несмотря на то, что я знал лучше, чём продолжать оставаться здесь, я поймал взгляд официантки и всё же жестом попросил ещё пива. Когда она вернулась с едой Джоанны, она поставила передо мной мой заказ.

Джоанна щедро откусила свой бургер, и капля кетчупа шлепнулась на тарелку.

— Боже мой… — сказала она с закрытыми глазами и полным ртом.

Я не мог не рассмеяться над её энтузиазмом. — Это хорошо, правда?

— Ты не лгал. Это чертовски хорошо, — сказала она, зачерпывая капающий кетчуп жареным картофелем и облизывая кончик пальца с характерным причмокиванием. Мои глаза следили за движением, как будто оно было в замедленной съемке, и моё тело напряглось в ответ.

Веди себя нормально. Вы теперь друзья, помнишь?

Джоанна заметила мои неловкие движения и немного притихла. Когда она посмотрела вниз, я увидел, как ее взгляд остановился на татуировках, которые тянулись вдоль моего предплечья.

— Могу я спросить о них? — спросила она, указывая на шрамы и пятна чернил на моей коже.

— Дерьмо. Эти у меня уже давно. Когда-то они неплохо выглядели. Никакие из них не значат ничего особенного, — солгал я. Я не заметил, что прикрыл исцарапанные крылья противоположной рукой, пока Джоанна слегка не положила свою руку на мою.

— Тебе не обязательно их прикрывать, — мягко сказала она. — Они рассказывают твою историю.

Я уставился на свою руку, которая была накрыта её мягкой ладонью. Я хотел перевернуть свою, чтобы взять ее, но вместо этого положил руку себе на колени.

— Ну, это история, которую никто не хочет слышать, — сказал я. — Это какой-то отстой.

Джоанна вытерла руки салфеткой и сделала глоток пива. Я снова смотрел на ее губы.

— Я хотела бы когда-нибудь это услышать, — сказала она. — Но только то, что ты хочешь мне рассказать.

Действительно? Она была готова выслушать мою историю и не настаивать на деталях, которыми я не хотел делиться? Не то чтобы у меня было много подруг, но большинство женщин, которых я встречал, хотели знать каждую деталь, особенно истории, которые я не хотел рассказывать. В свиданиях с морским пехотинцем было что-то такое, что, казалось, заставляло женщин больше заботиться о получении Бронзовой звезды, а не о том, сколько труда потребуется, чтобы потом оставаться в здравом уме, или о том, что я чувствую пустоту каждый раз, когда думаю о мужчинах, которым позволил умереть в бою.

— Рассказывать особо нечего. Я записался, упорно боролся, получил травму, меня отправили домой.

Она кивнула. — Значит, что-то не совсем пошло по плану, да?

— Ага. Я посвятил свою жизнь армии. Просто не так, как планировалось, думаю.

Джоанна уловила, что я закончил говорить об этом, и, к ее чести, не стала настаивать.

— Так каков новый план?

Я посмотрел на Колина, играющего на сцене, и странный, но знакомый пузырь юмора заструился во мне.

— Рок. Бог.

Я был вознагражден приступом хихиканья от нее, и от ее смеха мой желудок перевернулся. Я попытался скрыть свою реакцию глотком пива. Она так легко заставляла меня чувствовать себя чертовски хорошо: как будто прежняя часть меня, — до того, как смерть и боль ожесточили меня — возвращалась.

— Итак, расскажи мне о себе, — сказал я, желая отвлечь внимание от себя, своих татуировок и того факта, что мне каким-то образом приходиться быть другом идеальной девушке.

— Я не уверена, что есть что рассказать. Я немного скучная, если честно.

— Ни на чёртову секунду в это не поверю, — сказал я. — Как ты стала рыболовным гидом?

На ее лице расплылась теплая улыбка.

— Мой дедушка, — она рассказала мне все о нём и о том, как он взял ее под свое крыло. Она поделилась, что ее родители хотели, чтобы она была учителем, но это никогда не казалось правильным. Я понимал, каково это быть чужаком в собственной семье, но не делился этим с ней.

Я узнал, что она посещала Чикалу Фолз с детства, и я не мог не думать о том, насколько другой могла бы быть моя жизнь, если бы я встретил ее первым. Я согрелся при мысли о встрече с ней, когда мы были детьми. Я мог представить симпатичную маленькую девочку с холодными серо-зелеными глазами и грязными руками, плещущуюся в реке.

Когда она сообщила своим родителям, что пойдет не в школу учителем, а в общественный колледж в Чикалу, они были расстроены. Она все равно переехала, познакомилась с Финном на занятиях в колледже — я уже был за границей — и начала работать гидом на полную ставку. Она всё же и не заговорила о письмах — хотя я снова словил её взгляд на своём предплечье — так же, как и я.

— Значит, твои родители не понимают, что ты всё же стала учителем? — спросил я.

Её лицо растворилось в гримасе.

— Нет. Нисколько. Видишь ли, у мистера и миссис Джеймс очень специфические представления о том, что значит быть леди. Рыбалка точно не вписывается в это. На самом деле они не считают это чем-то большим, чем хобби сорванца. Мои родители меня не понимают.

— Джеймс? Тебя зовут Джоанна Джеймс? Это удивительно. Как преступница.

Моя грудь сжалась от улыбки, которая расплылась по ее лицу.

— Пиу, пиу, — она стреляла пальцами, словно из пистолетов, и я, чёрт возьми, потерял сознание. Мы рассмеялись. Мне нравилось, что она такая, какая она есть. Я поймал себя на том, что снова смотрю на нее. Ее глаза обратились ко мне, и я растворился в их теплоте, восторге и привязанности. Мне нравилось, что я могу рассмешить ее, и что от одного только этого звука мне становилось легче.

Почему, черт возьми, все не могло быть иначе?

Разговаривать с Джоанной было легко, естественно. Я чувствовал себя более расслабленным, чем за последние месяцы. Я не хотел разрушать чары, под которыми мы находились, ставя ее в тупик, но в глубине души меня грызли её отношения с моим братом. Мне нужно было сохранить контроль и взять себя в руки. Если бы мы могли избегать разговоров о Финне, письмах или моих безответных чувствах к ней, я мог бы сделать это.

— Итак, что дальше в планах у Джоанны Джеймс? Преступления? Бродить по Западу? — спросил я.

Она макнула остатки картофеля фри в кетчуп и немного обдумала мой вопрос.

— Это, — со вздохом ответила она, — вопрос на миллион долларов.

— Не знаю, Джоанна… ты не кажешься мне мародером.

— У меня давно не было места, где можно «пустить корни». Но я знаю, что хочу найти свой дом, где я должна оказаться. Честно говоря, я думала, что у меня уже могли бы быть дети, но всё пошло не так. — Она слегка пожала плечами.

Она неловко поерзала, и я знал, что играю с огнем, спрашивая о её планах остаться, но я не мог удержаться.

— А ты? — перебила она. — Полагаю, у тебя есть выбор среди одиноких дам?

Чёрт. Разговор повернул не туда, и мне не хотелось об этом говорить.

Я так же, как и она, пожал плечами.

— Не-а. Я не из тех, кто женится. — Я постучал по своему виску. — Слишком много дерьма здесь. Мой характер непредсказуем, и я предпочитаю быть один. Я готовлюсь стать следующим мистером Бэйли. В конце концов, кто-то должен будет стать следующей городской занозой в заднице.

Она издала небольшой смешок «хм», но больше ничего не сказала.

Джоанна сменила тему, и следующий час мы провели в разговорах о сёлах, о маленьких городках против больших городов, о путешествии на восток. Она спросила о Колине и его почти музыкальной карьере. Однажды она и Финн пытались сделать Деку сюрприз на его день рождения, но вместо этого чуть не были арестованы. Я рассмеялся, потому что никогда раньше не слышал этого, но мне было немного грустно, что я такое пропустил.

Джоанна заполнила пространство легким подшучиванием. Молчания в разговоре не доставляли дискомфорта, и я был загипнотизирован, когда она напевала и раскачивалась под песню, которая ей нравилась. Потом заиграла старая весёлая кантри-песня, и её глаза затанцевали вместе с парами, танцующими на танцполе.

Хотел бы я, чтобы у меня хватило смелости пригласить ее на танец. Я знал как. Черт, я был отличным гребаным танцором, но я не мог этого сделать. Один только намёк о том, что я снова обниму ее, отправлял мои мысли на опасную территорию. Моя рука согнулась при представлении того, как ею обвиваю её тонкую талию.

Джоанна была из тех красавиц, которые были сдержанными, простодушными и искренними. Она понятия не имела, что изгиб ее задницы, вплоть до сильных ног, вызывал у меня желание сжечь все мосты, которые у меня были, отказаться от любых отношений, просто чтобы быть с ней. Но теперь, когда мы договорились быть друзьями, я упустил свои шансы.

Почему я не поклонялся этому телу, когда у меня была возможность? Мысли о ней в душе, прежде чем найти её там с горячим выражением желания лице, подорвало мой самоконтроль. Я торопился и был без ума, у меня не было времени показать ей, насколько она великолепна на самом деле. Так чертовски эгоистично.

Её вздох вывел меня из транса. Джоанна нежно провела ладонями по бедрам.

— Хорошо… мне следует положить этому конец.

При этом я нахмурился, но кивнул. Я знал, что она права, но было физически больно думать о том, что она уходит. Каким-то образом в этом темном маленьком уголке бара это казалось интимным. Прежде чем я успел ее остановить, Джоанна встала, готовая навсегда уйти из моей жизни.