Обретая тебя

Глава 33

Линкольн

Я понял, что она избегала меня, поэтому в течение трех дней я намеренно менял свой распорядок дня — стригся, каждый вечер ужинал вне дома, ходил за продуктами в середине недели — делал все, что приходило мне в голову, чтобы хоть мельком увидеть Джоанну. Когда я увидел взъерошенные волосы и длинные ноги, шагнувшие в кофейню, я сразу же перешел улицу, замедлил шаг и попытался рассчитать время ее ухода.

— Джоанна, — промолвил я, когда она врезалась в меня. Я попытался скрыть комок в горле, и мои слова прозвучали более агрессивно, чем я собирался.

Ее глаза расширились, а милый пухлый ротик приоткрылся в удивленном «О». Я уставился на ее губы и облизал свои.

Ты так хорошо ощущаешься в моих объятиях. Мне жаль. Я совершил самую большую ошибку в своей жизни.

Я тосковал по ней, но подавлял мысли, которые вырывались на поверхность. Отпустить Джоанну было единственным способом, с помощью которого она могла вести счастливую жизнь.

Опомнившись, Джоанна моргнула и пошевелила плечом, высвобождаясь из моих объятий.

— Привет, — сказала она. Ее голос был отчужденным.

Когда она двинулась, чтобы пройти мимо меня, я шагнул влево, преграждая ей путь. Ее глаза снова встретились с моими, но на этот раз удивление сменилось огнем.

Вот мой воин. Мое сердце забилось в груди.

— Что ты делаешь, Линкольн?

Я нахмурил брови, так как понятия не имею, что делаю.

Разочарованно вздохнув, она переместилась, чтобы снова пройти мимо меня.

— Если тебе нечего мне сказать, мне нужно идти.

На этот раз я позволил ей пройти, мои ноги приросли к земле. Я хотел сказать ей все — что я облажался, что я люблю её, что я хочу жениться на ней, воспитывать наших детей и сделать все, что в моих силах, чтобы сделать её счастливой, — но я застыл. Она заслуживала гораздо большего, чем я когда-либо мог быть для нее.

Она сделала несколько быстрых шагов от меня, прежде чем повернуться через плечо, ее глаза блестели от непролитых слез, которые разрывали мое сердце.

— Пожалуйста, перестань оставлять те вещи в коттедже.

Когда она отвернулась, расстояние между нами увеличилось, и я наблюдал, как моя душа покидает меня.

Я тогда ещё не знал, что всего через несколько дней после этой встречи, она уйдет из моей жизни.

· · • ✶ • • • · ·

— Ты грёбаный трус, чувак, — Финн покачал головой и плюхнулся всем телом на барный стул, пока я хмуро смотрел на свое пиво.

Он хлопнул меня по плечу, но я с ворчанием стряхнул его.

Сделав глубокий глоток пива, он внимательно посмотрел на меня.

— Я серьезно, мужик. Ты сделал это с собой, ты знаешь.

— Думаешь, я этого не знаю? — я выплюнул слова в его сторону.

— О, я знаю, что ты знаешь. Но моя работа как твоего брата и ее друга — убедиться, что ты знаешь, какой ты тупица.

Я поморщился и сделал еще один большой глоток.

После того, как я случайно столкнулся с Джоанной за пределами кофейни, я еще больше погрузился в хаос. Мои кошмары были непрекращающимися — каждую ночь я просыпался в поту и дрожал. Быть дома перестало быть утешением. Все напоминало мне о ней, и я всегда был на грани панической атаки.

Отвлечение себя было единственным известным мне способом справиться с ощущением полного собачьего дерьма. Итак, сегодня вечером я слушал Колина и местную группу, выпивая немного пива. Пытаясь забыть о мыслях, «что, если» и о сложных чувствах.

— Ну ладно, если ты собираешься тянуть всю эту хрень с хандрой, мне нужно еще выпить, — Финн подал сигнал нашему официанту для еще одной порции.

— Я не хандрю, — солгал я.

— Черт возьми, это не так, — усмехнулся он. — Посмотри на себя, — Финн с отвращением указал на меня.

Мне действительно не хотелось говорить об этом с Финном. Я знал, что он заботится о ней, и он, зная всю глубину моей любви к Джоанне, только усугубит беспорядок в дымящейся куче дерьма, которой была моя жизнь.

— Слушай, она…

Я перебил его.

— Я не хочу знать о ней ни черта. Ты понимаешь? — я пригвоздил его взглядом, лед побежал по моим венам. Но всё же я не мог удержаться. — Просто скажи мне… с ней всё в порядке?

Пульсация в висках была невыносимой, когда Финн посмотрел на меня со смесью отвращения и жалости.

— Знаешь, что, я думаю, ты видишь, когда смотришься в зеркало, Линк?

Господи, ну вот. Я уставился перед собой.

— Я думаю, все, что ты видишь — это темное, ошеломительное одиночество, простирающееся перед тобой, — сказал Финн.

Мощь правды в его словах зазвенела у меня в ушах.

— Что ты хочешь сказать?

Группа начала играть веселую песню, и мои ноги дернулись, чтобы убежать.

— Я хочу сказать, брат, ты чертовски не прав.

Я покачал головой, глядя на Финна, и начал рубить сплеча:

— Ты не можешь понять. Я увел её у тебя из-под носа. Ты осознаешь это? Что за мужчина делает такое со своим младшим братом? Что за мужчина почти убивает кого-то голыми руками, потому что не может себя контролировать? Такого ли мужчину заслуживает Джоанна? — мой голос усиливался с каждым вопросом, вызывая настороженные взгляды из-за соседних столиков.

— Так вот что это такое?! — в голосе Финна сквозило недоверие. Из его груди вырвался короткий смешок. — Линкольн, ты не уводил её у меня.

— Я знал, что у тебя есть чувства к ней, ещё до того, как сделал ход. Это непростительно, и я…

— Какого чёрта, чувак? Я гей, — Финн махнул рукой в мою сторону, и люди за соседним столиком повернулись с отвисшей челюстью и слишком жаждущие слушать. — Ты так глубоко засунул голову себе в задницу, что даже не видишь истину перед собой!

Я был ошеломлен признанием Финна.

Финн гей? Что? О, черт, Финн гей.

Не теряя ни секунды, он продолжил:

— То, что ты думаешь, что у меня были какие-то права на нее, это просто отговорка. Отговорка наказать себя за то, что чувствуешь что-то настоящее. За то, что веришь, что ты недостоин любви.

Я взял себя в руки и уставился на свою пивную бутылку.

— Я не мог смотреть, как она бросает свою жизнь. Она заслуживает гораздо большего, чем я мог бы дать ей.

— Тоже чушь.

— Финн, это… слишком, — я выдохнул, но напряжение в спине не уменьшилось.

— Ага, ну, я не совсем так собирался тебе сказать, но ты не оставил мне выбора. Я должен был кое-что сказать, пока ты не потерял контроль.

— Я имею в виду… — я искал нужные слова. Меня не волновало, что Финн был геем, но я был совершенно удивлен. Мои мысли вернулись ко всему безответному флирту девушек в городе и к тому, как он уклонялся от разговоров о подружках. Как долго мой брат скрывал эту часть себя из-за меня?

Меня захлестнул новый приступ стыда.

— Финн, — я посмотрел на своего младшего брата. Он был хорошим, сильным и добрым. Его любовь была больше, чем я заслуживал. — Мне жаль, что ты не смог сказать мне раньше.

— Ах, мужик. Полегче с собой. Если тебе от этого станет легче, я думаю, большинство людей вроде как знают. Я просто не придаю этому большого значения, понимаешь? — он пожал широкими плечами и улыбнулся, потягивая пива. — Мама знает. Папа тоже был в курсе. Я просил Джо не говорить тебе, пока вы не замутите.

— Она сохранила твой секрет, — сказал я. Вокруг мысли образовалось теплое свечение. Джоанна знала, как важно для Финна поговорить со мной самому, и, несмотря на долгие разговоры и поздние ночи, когда мы шептали друг другу секреты в темноте, она сохранила тайну Финна в безопасности.

Я никогда не полюблю другую женщину.

В этот момент я посмотрел на испорченные крылья Валькирии, вытатуированные на моем предплечье, и понял, что проведу остаток своей жизни, скучая по этой девушке.

· · • ✶ • • • · ·

— Значит, ты действительно это сделал.

Старик Бэйли имел привычку подкрадываться к тебе сзади, если ты не был осторожен, напоминая мне, что хоть я и хорошо обученный морской пехотинец, он тоже.

— Что именно? — спросил я, прибивая обвисшие ставни Большого дома.

— Ты предпочёл быть мудаком, чем столкнуться с реальностью, — просто сказал он.

— Реальностью? — повторил я с гвоздем между губами.

— Ты влюблен в эту девушку, и она в тебя. Но ты слишком труслив, чтобы признать, что можешь иметь больше, чем позволил себе. Больше, чем жить в каком-то захудалом коттедже и заботиться о таком раздражительном ублюдке, как я.

— О тебе не нужно заботиться, — его слова жгли у меня внутри, и я не мог смотреть ему в глаза.

— Ха. Мы оба знаем, что это ложь. Если не ты, я бы умер в куче щебня, когда этот дом наконец бы рухнул вокруг меня, — он крепко ухватился за столб крыльца и сильно его встряхнул. Когда он остановился, я взглянул на него и увидел, как смягчились его глаза. — А еще ты не дал мне умереть от одиночества, сынок.

Мой молоток остановился в воздухе, и я прислонился к зданию от его слов. Этот человек взял меня к себе, когда я был слишком напуган, растерян и вспыльчив, чтобы существовать в доме моей матери. В те дни я пытался заглушить кошмары и воспоминания выпивкой и девушками. Он дал мне безопасное место, чтобы сойти с ума, и помог выйти на другую сторону этого. Забота о нем дала мне чувство цели и направления. Я также не понимал, что он получает от сделки.

— Похоже, тебе есть о чем подумать, — он кивнул в сторону коттеджа № 2, — но если ты так сильно переживаешь из-за нее, тогда иди и разберись с этим.

Он снова кивнул в сторону коттеджа Джоанны и вернулся в Большой дом.

· · • ✶ • • • · ·

Мне потребовалось еще четыре дня, чтобы набраться смелости и войти в ее коттедж. По моим рукам побежали мурашки, когда я толкнул дверь, и ее цитрусовый аромат ударил в нос. Это отбросило меня назад. Я стиснул зубы, быстро вздохнув, и протиснулся в пустое пространство.

Все следы того, что Джоанна занимала коттедж, исчезли.

Мое сердце забилось от этой мысли. Все маленькие вазочки с полевыми цветами были вымыты и спрятаны в шкафах. Кровать была пуста, простыни выстираны и аккуратно свернуты у изножья матраса. Мои веки горели, и я вдавил в них пальцами.

Я чувствовал её отсутствие в этом пространстве, и мне хотелось сжечь все вокруг себя. Ничто в моей жизни не казалось правильным без неё.

Я двинулся к двери; я не мог справиться с эхом барабанной дроби в моей голове. Когда я проходил мимо столика у дивана, мое внимание привлекла маленькая рамка.

Это была распечатанная фотография селфи, которую я сделал и отправил ее сестре. На фото моя девочка сладко покоится у меня под рукой. Я ухмылялся, как идиот — думаю, я уже тогда любил её, — а она смотрела на меня снизу вверх. Я с трудом узнал беззаботного и счастливого мужчину на фотографии. Затем я посмотрел на Джоанну, которая смотрела на меня своими яркими глазами.

Она тоже любила тебя.

Под ребрами сжалось напряжение. Я влюбился в Джоанну, и она ответила мне взаимностью. Она любила меня. Джоанну никогда не заботило, что я сломлен или что иногда мне нужно личное пространство. Она любила меня всего, а я оттолкнул ее — не потому, что защищал ее, а потому, что защищал себя.

Неистовая энергия гудела под моей кожей.

Поступай правильно по правильным причинам.

Я хотел вернуть всё назад — я должен был найти способ это исправить.