Обворожительно жестокий

∙ ГЛАВА 14 ∙ Тру

Спустя три часа и две трети бутылки шардоне ответ таков: ничего.

Google услужливо предоставил сто семьдесят четыре миллиона результатов при поиске по его имени. Оттуда я перешла к изображениям, социальным сетям и номерам мобильных телефонов. Я попыталась поискать его имя в базе данных бостонской полиции. Включала в запрос его имя плюс слово «принуждение». Я пробовала разные варианты написания его имени, искала на ирландских генеалогических сайтах и в базе данных правительства США, я даже заплатила тридцать баксов одной из тех справочных, что якобы гарантируют результаты.

По сути, я вела себя словно психопатка, пытаясь найти хоть какую-то крупицу информации, но ничего не сработало.

Лиам Блэк — это либо призрак, либо псевдоним.

Я слышу стук в закрытую дверь моей спальни.

— Привет! — ломится Элли. — Выглядишь прилично?

— Вроде. Входи.

Она просовывает голову в дверь и смотрит, как я восседаю на кровати с ноутбуком, кипя от разочарования.

— Ты в порядке?

— Что для тебя «в порядке»?

Она на мгновение задумывается.

— Хорошо выспаться, вкусно поесть и испытать оргазм в течение последних восьми часов.

— Я стремлюсь к твоим целям, друг мой.

— Это самые простые вещи, — улыбается она. — Кстати о еде, мы с Таем собираемся сгонять в пиццерию. Ты с нами?

— Я вроде как занята.

Она опускает взгляд на почти пустую бутылку вина на моем ночном столике, потом снова смотрит на меня.

— Ты сегодня что-нибудь ела?

— А виноградный сок считается?

Она гримасничает, открывает дверь шире и заходит в мою спальню, положив руку на бедро. Одетая в обтягивающую черную мини-юбку, короткую красную кожаную куртку и белые кружевные гольфы под высокие каблуки, она похожа на актрису из музыкальных клипов 80-х.

— Нет, алкоголичка. Виноградный сок не считается. Я принесу тебе немного пиццы.

— Не беспокойся. У нас в квартире еды на полгода хватит. Любой, кто заглянет в нашу кухню, подумает, что мы готовимся к концу света.

Она с важным видом подходит и падает на край моей кровати.

— Подружка, — шепчет она, нежно сжимая мое плечо.

— А? — не отрывая взгляда от экрана ноутбука, отзываюсь.

— Когда что-то происходит, это видно по твоему лицу. — Когда я поднимаю на нее глаза, она поджимает губы. — Ты рассталась со своим ирландским красавчиком?

Вздохнув, я закрываю ноутбук и тру кулаками глаза.

— Хотела бы я, чтобы все было так просто.

— Что случилось?

Она поворачивается ко мне с горящими глазами. Больше всего на свете Элли любит сплетни. Ну, может быть, еще «Холостяка», но кроме реалити-шоу, — только сплетни.

Я прикусываю губу, обдумывая, что ей сказать, но потом начинаю свое обычное:

— Ничего. Все в полном порядке.

Она складывает руки на груди и пристально смотрит на меня.

Я закатываю глаза, подтягиваю колени к груди и обхватываю их руками.

— Ладно, не все в порядке. Все просто... так... сложно. Забудь.

И больше ничего не добавляю.

— Ты в курсе, что из тебя отвратительная подружка для девичьих штучек?

— Что за девичьи штучки?

— Болтать. Открываться. Делиться своими чувствами. — На «чувствах» она рисует в воздухе кавычки.

Поскольку в этом меня обвиняли уже многие люди, я автоматически защищаюсь.

— Я ничего не могу поделать! Я выросла на ферме! Если только у тебя не было артериального кровотечения или одна из твоих конечностей не держалась на соплях, я не смогу помочь в решении твоих проблем!

— Ты больше не на ферме, — настаивает она. — Здесь нет ни тракторов, ни петухов, ни коровьего вымени. Расскажи мне, что происходит у вас с Лиамом.

Я откидываюсь на подушки и пялюсь в потолок. Она наверняка будет приставать ко мне, пока я не подчинюсь, поэтому обрисовываю ситуацию одним предложением.

— Он хочет, чтобы я переехала к нему на месяц, а потом мы расстанемся.

Наступает долгая пауза.

— Стало быть, он женат.

Я поднимаю голову и смотрю на нее.

— Хуже.

— Что может быть хуже брака?

— Как бы это сказать? — Я на мгновение задумываюсь, а потом обратно откидываю голову на подушки. — Он... эмоционально недоступен.

— Ха-ха! — она хихикает. — Подруга! Это идет в комплекте с яйцами!

Мои слова явно не произвели на нее впечатления. Нужно больше примеров.

— А еще он очень, очень, очень... загадочный. Таинственный. Непостижимый.

— Пф-ф, — фыркает Элли. — Ты что, хочешь знать все корявые подробности его личной жизни? Как часто он дрочит? Выщипывает ли волосы из носа? Бреет ли себе яйца?

Я тяжело вздыхаю.

— Да уж, эти девчачьи штучки просто потрясающие. Теперь я понимаю, почему тебе это так нравится.

— Оставь свой сарказм. Небольшая загадка в отношениях — это к лучшему, ну уж точно не проблема.

— Это больше, чем просто маленькая загадка, Элли. Это как... существование-снежного-человека-тайна. Кто-застрелил-Кеннеди-тайна. Или тайна-Бермудского- треугольника. Все не так-то просто.

— А может, ты сама делаешь все непростым.

— Я вообще не при делах. Это то, что есть.

— Хм.

Она явно мне не верит.

Через некоторое время, пялясь на меня с легким неодобрением, она говорит:

— Могу я тебе кое на что указать, но только ты пообещай, что не обидишься?

— Ты ведь в курсе, что когда что-то подобное говорят человеку, он наверняка обидится? Задавая этот вопрос, ты даешь понять, что следующая фраза будет оскорбительна.

Элли не обращает на это внимания.

— Тебе нужен мужчина, — заявляет она. — Не смотри на меня так, это правда. У тебя были только одни серьезные длительные отношения...

— Которые закончились очень плохо, не будем забывать.

— ... и с тех пор, ничегошеньки. Это нездорово, Тру. Твоя вагина, вероятно, высохла, как помидор на солнце. Ты слишком молода для подобного целибата. Подожди несколько лет до свадьбы, чтобы потом со спокойной душой, как и все в браке, отказаться от секса.

— Никогда не предполагала, что мне придется защищать свою сексуальную жизнь перед соседкой-феминисткой. Разве женщины не должны поддерживать выбор друг друга?

Элли пожимает плечами.

— Эй, я тебя не осуждаю. У меня было так много сексуальных партнеров, что я перестала считать, когда их число сравнялось с моим возрастом. Я просто указываю на факты.

— А эти твои очаровательные факты имеют какую-то цель?

— Да.

Я внимательно на нее смотрю.

— Какую же?

Она улыбается, выглядя самодовольной.

— Месяц общения с самым крутым, после Колина Фаррелла, экспортом из Ирландии — это все равно, что выиграть в лотерею, подруга. Словно гребанная мечта стала явью. И это идеальный способ снова погрузиться в тему без долгосрочных обязательств. К тому же, ты, очевидно, забыла, как это здорово — заниматься сексом без презерватива.

— Ты сводишь меня с ума. Как мы перешли от лотереи к презервативам?

— Ну, вам обоим, конечно, придется сдать анализы на ЗППП, — с видом эксперта произносит она.

— У меня нет венерических!

— Но мы хотим быть уверены, что у него тоже. Лучший способ в этом убедиться — сделать это условием переезда к нему.

Когда я недоверчиво смотрю на нее, молча, она вздыхает.

— Подружка! Серьезно. Посмотри на этого человека. Да женщины подставляют для него вагины с другой стороны улицы.

— Какая прелестная картинка, — кисло бормочу я. — Большое спасибо.

— Я хочу сказать, что этот парень может получить любую горячую цыпочку. Он богат, учтив, красив... Магнит для вагин. У него так много кисок, что они вываливаются из его карманов.

— Господи, Элли, с каких это пор ты заговорила как Снуп Дог?

— Прости. Я переслушала рэпа. Тайлер его обожает. Особенно, когда берет меня сзади.

Я закатываю глаза.

— А теперь ты можешь свалить за своей пиццей? Меня тошнит от твоих подробностей.

Она театрально вздыхает, встает и смотрит на меня сверху вниз, уперев руки в бока.

— Давай подытожим. Каков твой главный аргумент против месячного романа с этим прекрасным образцом мужественности?

— Эм, с чего же начать? — размышляю я. Затем, отбросив сарказм, добавляю: — Я ничего о нем не знаю. Не знаю его возраста, где он живет, чем зарабатывает на жизнь и есть ли у него другая одежда, кроме черных костюмов от Armani. Я не знаю, что из еды он предпочитает. Какую музыку слушает? За какого политика голосует? Честно говоря, я даже не знаю, действительно ли этот человек с планеты Земля.

— Ты еще не поняла? — невозмутимо бормочет она. — Мужчины с Марса, женщины с Венеры.

— О, боже мой! — Я закрываю лицо ноутбуком, чтобы больше не смотреть на нее.

— Он не из тех парней, за кого выходят замуж, Тру, так что не беспокойся ни о чем подобном!

Я выглядываю из-за края ноутбука и смотрю на нее снизу вверх. Она улыбается.

— Твой красавчик-ирландец — это парень, с которым ты занимаешься самым лучшим сексом в своей жизни, а потом двигаешься дальше. Парни вроде него не созданы для «долго и счастливо».

— Можно поконкретнее?

— Пример: ты можешь представить, как привозишь его домой на Рождество?

Я на мгновение представляю это. Лиам — элегантный таинственный зверь, читатель мертвых французских романистов — на ферме, в своем элегантном костюме от Armani. Мама подает гуся, которого самолично зарезала этим утром. Папа предлагает совершить экскурсию в сарай, где находится его коллекция чучел подстреленных им скунсов и опоссумов. Мои братья напиваются и пытаются побороть Лиама. Мои сестры с ним флиртуют. Бык, вероятно, снова вырвется из загона, а моя бабушка с удовольствием поделится историей, когда свинья Труви съела белье.

Я прижимаю ноутбук к груди.

— Ответ: большое, жирное «нет», — медленно говорю я.

— А как насчет работы по дому? Стрижка газона? Смена подгузников?

— Нет, нет, определенно нет.

— Вот почему это настолько хорошо! — Она улыбается как президент дискуссионного клуба, только что забравший домой победный трофей.

Я сажусь, свешиваю ноги с кровати и вздыхаю.

— Он, должно быть, загипнотизировал тебя. Обычно, тебе никто никогда не нравится.

Она пожимает плечами.

— Люди вообще отстой. Но типа вроде него встречаешь раз в жизни, он горячий как ад кусок задницы, который будет трахать тебя шесть раз на дню, пока твоя киска не станет молить о пощаде. А потом ты вернешься домой и расскажешь мне все до мельчайших подробностей.

Я вскидываю руки в воздух.

— Это не реалити-шоу! Это моя жизнь!

— Нет, это месяц твоей жизни. Но если тебя его предложение не заинтересовало, скажи ему, что я согласна.

— Элли!

Она закатывает глаза от моего возмущенного выражения лица.

— Ладно. Я согласна и на тройничок.

— О, неужели? — сухо интересуюсь я. — А что бы Тай подумал об этом плане?

Она фыркает.

— Если бы у меня был шанс провести хотя бы десять минут в постели с Лиамом, Тай был бы мертв для меня, девочка.

Она поворачивается и направляется к двери моей спальни, останавливаясь прямо перед тем, как пройти через нее, чтобы бросить на меня суровый взгляд.

— Съешь что-нибудь.

— Как скажешь, мама.

Покачав головой, она уходит.

Я падаю обратно на кровать и, изучая трещины в потолке, обдумываю ситуацию.

В конечном счете, все сводится к битве логики против гормонов.

Я хочу его видеть. Это неоспоримый факт. Также неоспоримо то, что между нами невероятная химия, плюс, я умираю от любопытства по поводу всего, что с ним связано. И, основываясь только на поцелуе, я не сомневаюсь, что наш секс будет умопомрачительным.

Но.

Он очень опасен. Не сесть-за-руль-после-нескольких-стопок-опасен. Он смертельно опасен, а живя в его доме, я буду уязвима.

К тому же, я даже не знаю, где находится его дом.

А что, если по истечении двадцати восьми дней он решит, что не отпустит меня? Он сказал, что не хочет рабыню, но разве, чтобы убедить кого-то, дабы получить желаемое, любой бы не сказал то, что хотят от него услышать?

Что, если я окажусь прикованной к полу в клетке в его подвале?

— Меры предосторожности, — бормочу себе под нос. — Кто-то должен знать, где я и когда должна вернуться.

Окей. Это выполнимо. Я могла бы сделать это одним из условий своего соглашения.

Кроме того, я могла бы делать ежедневный контрольный звонок. Например... если Элли не получит от меня известий к десяти утра, то позвонит в полицию и даст им адрес Лиама.

Как по мне, это отличная идея. Но всего на пару секунд, пока я не вспоминаю, что копы, похоже, у него на зарплате. И я не знаю его адреса.

Ну, она могла бы позвонить в какой-нибудь новостной канал.

Или моему двоюродному брату Буббе Джо.

Да кому угодно. Суть в том, что Элли может быть моим связующим звеном на случай, если все пойдет наперекосяк.

Нет... так не пойдет.

Если я считаю, что он представляет для меня хоть какую-то опасность, я не должна идти на это. Я должна отказаться прямо сейчас, и пусть это будет концом истории с таинственным мистером Блэком.

Но дело в том... Я знаю, что он для меня не опасен.

Интуиция подсказывает, что Лиам никогда не причинит мне вреда. Я всегда чувствовала себя с ним в безопасности. На самом деле, думаю, что он рискнул бы собственной жизнью, чтобы уберечь меня от беды.

В конце концов, это он уже демонстрировал.

Но все же... Это ненормально. Его предложение — не настоящая жизнь. К тому же, стоит рассмотреть противоположный сценарий тому, где он держит меня в клетке: что, если он отпустит меня без зазрения совести?

Что я буду чувствовать через двадцать восемь дней, когда он с радостью отправит меня восвояси?

Скорее всего... использованной.

Безликой.

Брошенной.

С раздраженным ворчанием я растираю лицо руками, а затем еще некоторое время обдумываю проблему.

Наконец, я решаю, что единственный способ получить ответы на некоторые из моих вопросов — это обратиться непосредственно к источнику. Поэтому я посылаю Лиаму сообщение, прося его позвонить мне, когда у него появится такая возможность.

Мой телефон звонит меньше чем через шестьдесят секунд.

Прежде чем я успеваю поздороваться, он требует:

— Скажи мне, что это «да». — Я сворачиваюсь калачиком на кровати, прижимаю телефон к уху, закрываю глаза и вздыхаю. — Я не слышу «да».

— Ты хоть понимаешь, как это странно для меня?

Через некоторое время он отвечает, его голос становится на октаву ниже.

— Да, девочка. Понимаю. Для меня это тоже странно.

— И что же в этом странного для тебя? Идея-то твоя.

— Еще никогда я не был одержим женщиной так, как тобой.

Грубая честность в его голосе останавливает мои мыслительные процессы.

— Правда?

— Правда. Я чувствую себя сраным наркоманом. — Какое-то время я просто наслаждаюсь этим фактом. — Ты волнуешься. Не нужно. Даю тебе слово, что позабочусь обо всем.

Я слышу голоса на заднем плане. Несколько мужских голосов, и все сердитые. Это звучит как спор... на гэльском языке.

— Мне нужно идти. Какое-то время я не смогу снова подойти к телефону. — Его голос становится жестким. — Соглашайся, Тру. Сейчас.

Я открываю рот, чтобы повиноваться, но что-то останавливает меня.

Возможно, тон голосов на заднем плане, или то, что от него прозвучало слишком много требований, или то, что мой разум выбрал именно этот момент, чтобы всколыхнуть воспоминание о мрачном предупреждении Бадди и об его указании использовать глаза и мозги.

Но всего секунды мне хватило, чтобы понять, что согласиться на это странное предложение было бы ошибкой.

От которой я, возможно, никогда не оправлюсь.

— Мне очень жаль, Лиам, — тихо говорю я. — Но я собираюсь прислушаться к твоему совету и сказать «нет».

Затем следует мгновение обжигающей тишины.

— Я все понимаю. — Я с трудом выдыхаю воздух, пока мое сердце бешено колотится, хотя я и не знаю почему. Затем он мрачно добавляет: — Будем надеяться, что я смогу это выполнить.

И шум на том конце провода затихает.