Обворожительно жестокий

∙ ГЛАВА 16 ∙ Тру

Мое сердце бьется, как у воробья. От адреналина моя кровь закипает. За дверями громыхает музыка, но внутри кухни тихо, как в склепе.

Пока Диего злобно не шипит:

— Ты!

Ощетинившись от неуважения в голосе Диего, один из вооруженных тяжеловесов позади Лиама делает шаг вперед. Лиам поднимает руку, и тот неохотно отступает на свое место.

— Нас еще не представили друг другу, — говорит Лиам. Его тон спокоен, а поза расслаблена, но глаза... Бог мой. На месте Диего я бы потеряла сознание от ужаса.

— Я знаю, кто ты, — дрожащим голосом выпаливает Диего.

— А я знаю, кто ты. Но мы по-прежнему не представлены друг другу.

— Это мой друг, — бормочу из-за плеча Диего. — Его зовут Диего. Не делай ему больно.

Лиам внимательно на меня смотрит. Легкая улыбка приподнимает уголки его рта.

— Мне не нужно, чтобы ты просила за меня, Тру, — огрызается Диего.

Лиам переводит на него взгляд. Его улыбка исчезает.

— Уверен?

Когда Диего отпускает мою руку и делает шаг вперед, все мужчины позади Лиама тоже делают шаг вперед. Они образуют грозную линию позади волка, смотря на нас сверху вниз холодными, бесстрастными глазами.

Вот блин.

Я обхожу Диего, становлюсь перед ним и принимаю ту же позу, что и Лиам, скрестив руки на груди. Вздернув подбородок, смотрю ему в глаза и говорю по слогам:

— Я же сказала. Это. Мой. Друг.

Некоторое время мы с Лиамом играем в гляделки. Тишина потрескивает от напряжения. Несколько телохранителей или наемных убийц, или кто они там, смотрят друг на друга, приподняв брови.

— Я не причиню ему вреда, — в итоге мягко обещает Лиам.

— И твои головорезы тоже. Обещай.

Теперь его телохранители откровенно удивлены. Один из них глубоко вдыхает. У другого отвисает челюсть. У остальных на лицах застыло выражение замешательства и неверия.

Лиам лишь снова улыбнулся.

— Даю тебе честное слово, — мягко, снисходительно отвечает он.

— Спасибо.

— Всегда пожалуйста.

Его пылающий взгляд сканирует меня с головы до ног, потом снова возвращается к лицу.

— Понравился ужин?

— Честно? Все было ужасно.

— Мне жаль это слышать. Обязательно поговорю с шеф-поваром.

— «Поговорю» — подразумевает открытие огня?

— Нет.

— Избиение?

— Нет.

— Расчленение?

Губы Лиама дергаются.

— Нет, девочка.

— Отлично. Не хотелось бы нести ответственность за какие-либо беспорядки в отношении твоего персонала. Еда была невкусной, как и атмосфера, если тебе интересно... Но это не их вина. Я думаю, тебе придется поговорить об этом с руководством.

Громила справа от Лиама моргает. Медленно. В общем, он делает это невыносимо забавно.

Видимо, моя дерзость по отношению к его боссу беспрецедентна.

Позади меня взволнованно переминается с ноги на ногу Диего.

— Я же говорил тебе, что от него разит неприятностями, chica. Не зная его имени, я понял, что он vato...

Ну, затем он переходит на непереводимую испанскую речь, которая по звучанию напоминает проклятие.

Лиам спокойно отвечает ему тем же.

На испанском языке.

Какое-то время они яростно спорят, пока Диего не переключается обратно на английский.

— Ты ее не заслуживаешь! — он говорит это громко, с силой и эмоциями. Все мужчины позади Лиама напрягаются. Но Лиам сохраняет присущее ему спокойствие.

— Осторожнее.

— Я тебя не боюсь.

— Тогда ты непроходимо глуп. Киран, убери его с моих глаз, — бросает он через плечо.

Здоровяк делает шаг вперед, хватает Диего из-за моей спины и тащит к двери.

Когда Лиам видит выражение моего лица, он добавляет:

— Если на парне появится хоть один синяк, я буду считать тебя ответственным.

— Да, босс, — хрюкает Киран и неохотно отпускает Диего, но для верности слегка подталкивает его к двери.

— Тру! — кричит Диего. — Послушай меня! Беги от него! Он опасен! Он же в мафии!

Киран выталкивает Диего за дверь, через которую вошел Лиам. Она закрывается за ними с тяжелым, леденящим душу стуком, зловещим, словно хлопнула крышка на гробу.

Он же в мафии.

Вот оно.

Мое сердце колотится до боли в грудную клетку.

Лиам смотрит на меня с невозмутимым спокойствием. Он выглядит совершенно бесстрастным и не удивленным обвинению Диего. Такой же хладнокровный, как и всегда.

Выдают его только дикие глаза. Боже, они полыхают!

Через мгновение он говорит:

— Просто для ясности, я не в мафии. — Его голос падает на октаву ниже. — Я и есть мафия.

Он внимательно смотрит на меня. Его головорезы таращатся на меня.

С моих губ срывается тихий полуистерический смешок.

Я чувствую себя неуверенно, как будто под моими ногами зыбучие пески, и я начинаю тонуть. Конечно, я понимала, что он опасен. Видела, что он хранит темные тайны и ведет необычную жизнь, но ничто не могло подготовить меня к реальности.

Все сходится. Ключ подошел к замку.

Я вспоминаю месяцы, когда он сидел в моей секции «У Бадди» и наблюдал за мной в свирепом молчании, всю его неподвижность и сосредоточенность. Настоящий хищник.

Не зря я прозвала его волком. Моим волком. А как ловко он убил троих мужчин? И после этого я флиртовала с ним, улыбалась ему и умоляла остаться, пока я сплю.

Как сильно я напрягала мозги, пытаясь понять, кто он такой, но сейчас с отдаленным чувством ужаса понимаю, что темная сторона моей натуры, интуитивная часть, скрытая глубоко под рациональным мышлением... эта часть сразу же все поняла.

Все поняла, но продолжала хотеть его без всяких оговорок.

Лиам наблюдает за мной в полном молчании. К моим щекам приливает кровь, я прерывисто вдыхаю и закрываю лицо руками. Лиам отдает своим людям короткий приказ на гэльском, который заставляет их развернуться и уйти.

— Я же говорил, что у меня необычная жизнь. Предупреждал, что тебе не нужно со мной общаться. Я пытался защитить тебя, Тру.

Я поднимаю голову и с тоской смотрю на него.

— Если бы ты действительно хотел защитить меня, то держался бы подальше.

Что-то вспыхивает в его глазах. Эмоция, которую я не могу определить, но он быстро ее подавляет. Если бы я не знала наверняка, то решила бы, что это боль.

— Мне следовало. Но и ты знала.

Я автоматически открываю рот, чтобы возразить, но потом медленно закрываю.

Как я могу отрицать это, если он прав?

Увидев выражение моего лица, он кивает и облизывает губы.

— Так и есть, девочка. Даже если бы я сам не раскрыл перед тобой все карты, ты бы поняла, кто я такой, с первого взгляда. Знала, но продолжала говорить, что доверяешь мне. — Его голос становится хриплым. — Знала, но все равно продолжала хотеть меня.

Дрожа, я закрываю глаза.

— Это безумие, — шепчу я.

Затем он сокращает расстояние между нами, прежде чем я успеваю открыть глаза. Он притягивает меня к своему телу и крепко обхватывает руками мои плечи.

— Да, чертово безумие, — страстно шепчет мне на ухо. — И это именно то, что нам обоим нужно.

Он оттягивает мою голову назад за волосы и целует меня. Глубоко, горячо, отчаянно и бесконечно, пока я не отворачиваюсь из-за нехватки воздуха. Я толкаю его в грудь, но это бесполезно. Он слишком силен. И он не хочет меня отпускать.

Вместо этого он берет меня на руки и направляется к запасной двери.

— Лиам, отпусти меня!

— Не утруждай себя борьбой. Для этого слишком поздно.

В моем сознании звучат сигнальные колокольчики. Мой пульс учащается вдвое.

— Куда ты меня несешь? — кричу я.

— В постель, — рычит он.

* * *

В темном переулке позади ресторана нас поджидает целая флотилия черных внедорожников, из выхлопных труб которых вырывается дым. Лиам открывает заднюю дверь одного из них, заталкивает меня внутрь и пристегивает ремнями.

— Не дергайся, — приказывает он. Потом усаживается рядом со мной, и мы отъезжаем.

За рулем сидит телохранитель с ледяными голубыми глазами, который предостерегал меня в ночь, когда я вышла из больницы. Он посматривает на меня в зеркало заднего вида. Выражение его лица стало менее враждебным. На самом деле, похоже, он обеспокоен за меня.

Немного утешает.

Мы быстро исчезаем в ночи.

Я никак не могу отдышаться. Дрожу всем телом. Когда мы подпрыгиваем на ухабах, я глубоко вдыхаю. Лиам протягивает руку и хватает меня за запястье, крепко сжимает его, словно ожидая, что я выскочу из машины на первом светофоре.

Я пытаюсь разобраться в тысяче хаотичных мыслей, чтобы найти подходящие слова, но это все равно, что пытаться поймать ветер.

— Ты вернулся на неделю раньше, — шепчу я, глядя в окно.

— Больше не мог держаться в стороне, — низким голосом отвечает он.

Господи.

— Как ты узнал, где меня искать?

— Этот город принадлежит мне.

Он больше ничего не добавляет, но из этого простого утверждения я понимаю, что он может найти кого угодно и когда угодно, а мы, простые смертные, ничего не можем с этим поделать.

Паникуя, делаю дыхательную гимнастику, но глубокие вдохи не помогают. Как и хватка Лиама на моем запястье, которая остается на протяжении всего пути. Я смотрю прямо перед собой, чувствуя биение своего сердца и его обжигающий взгляд на своем лице.

В центре города водитель сворачивает в паркинг современной высотки, отделанной черным стеклом. Здание такое высокое, что я не вижу его вершины. Мы паркуемся перед лифтами, которые окружают двое мужчин в черных костюмах.

Лиам выходит из машины. Я сижу неподвижно, тяжело дыша, пока он не подходит ко мне, не открывает дверь и не отстегивает ремень безопасности.

Затем хватает меня за предплечье, помогает выйти и ведет к лифтам, собственнически впиваясь пальцами в мою плоть. Один из громил в костюме нажимает кнопку вызова, двери лифта открываются, и мы ступаем внутрь.

Мы остаемся одни, когда двери за нами закрываются. Лиам поворачивается ко мне и грубо обнимает. Затем прижимается своим ртом к моим губам.

Он целует меня так, словно от этого зависит его жизнь. Или как сказал Диего про то, как он на меня смотрит: как будто умрет, если не сделает этого. Рот Лиама горячий и требовательный, и я не в силах сопротивляться.

Стоп... я вовсе не беспомощна.

По правде говоря, теперь, когда первый шок прошел, я вне себя от гнева.

Я не увядающий цветок, не слабачка и не гребанная девица в беде. Я дочь железной южной женщины, от гнева которой взрослые мужчины превращаются в испуганных детей. В моих жилах течет ее огонь, гордость и самоуважение, и я не позволю, чтобы меня утащил, как мешок с продуктами, и превратил в тупую размазню властный ирландский гангстер, независимо от того, как сильно мне нравятся его поцелуи.

Я отталкиваю Лиама и даю ему пощечину.

Он резко отстраняется, тяжело дыша, и смотрит на меня сверху вниз дикими, сверкающими глазами.

— Ты действительно думаешь, что я завалюсь с тобой в постель после того, как ты только что сорвал мой праздничный ужин, напугал моего друга, хвастался, что ты какой-то крутой мафиози, и бросил меня в машину, как багаж?

— Таков был план.

— Вот только в мои планы это не входило!

Он сердито смотрит на меня. Лифт останавливается. Двери раздвигаются.

— Посмотрим, — мрачно бросает он.

Потом он снова берет меня на руки и относит в свою квартиру.

Это огромный пентхаус с окнами от пола до потолка, которые открывают вид на сверкающий горизонт Бостона. Лиам молча тащит меня через всю квартиру. Автоматические лампы загораются, освещая пространство приглушенным светом. Его шаги эхом отражаются от мраморного пола. Я же цепляюсь за его плечи.

— Отпусти меня, Лиам.

— Через минуту.

Мы входим в спальню, которая по размерам больше всей моей квартиры. Снова вспыхивает свет. Комната огромная, с камином в одном конце и большой двуспальной кроватью — в другом. У одного из окон стоят диван и стулья. В стеклянном баре выставлены разнообразные граненые хрустальные бутылки. Все помещение мужественное и утонченное, оформленное исключительно в серых и черных тонах.

Лиам направляется к кровати.

— Лиам, я не...

— Тихо.

Он опускает нас на черное шелковое покрывало, устраивая свое большое тяжелое тело поверх моего с голодным волчьим рычанием. Затем прижимает мои запястья к голове и снова захватывает мой рот, не проронив больше ни слова. Он так тесно ко мне прижимается, что я чувствую каждый дюйм его возбуждения.

Мое платье поднято до бедер, поэтому кожа покрывается мурашками. Мой пульс бьется с бешеной скоростью, мне тяжело дышать, да и в принципе мне не по себе. Как будто я в любой момент могу разразиться истерическими воплями... или смехом.

Я взволнована, взбешена и возбуждена одновременно. Меня охватило таким количеством эмоций, что я того и гляди лопну по швам от натяжения.

— Я тебе не игрушка для траханья, сукин ты сын! — извиваясь, выкрикиваю я.

Лиам что-то бормочет по-гэльски. Его слова звучат гортанно и приглушенно между жадными поцелуями моего тела.

Хотя я и не знаю, что он говорит, но это самая сексуальная вещь, которую я когда-либо слышала.

Он удерживает одной рукой мои запястья, а другой пробегает по моему телу, сжимая и исследуя изгиб моей талии, мои ребра, мою грудь. Когда он задевает мой твердый сосок, я стону и выгибаюсь дугой, настолько обезумев от похоти и ярости, что, кажется, могу умереть.

— Нет, ты не моя игрушка, — хриплым голосом он щекочет мою шею. — Ты моя королева пчел. Моя нездоровая одержимость. Та, из-за кого я уже целый год не могу заснуть.

Его зубы царапают мою ключицу. Его губы и язык горячей дорожкой спускаются к моему декольте. Лиам утыкается носом в мою грудь, глубоко вдыхает запах моей кожи и сжимает сосок, проводя большим пальцем по бугристому пику через ткань моего платья.

— Лиам, — протягиваю я. — Пожалуйста.

— Сейчас я тебя трахну, — хрипло шепчет мне на ухо. — Быстро и жестко, потому что я слишком долго ждал этого. Но сразу после мы пойдем на второй круг, и тогда я сделаю это медленно. — Он смотрит на меня, тяжело дыша и глядя мне прямо в глаза. — Ты готова?

Мгновение я спорю сама с собой, затаив дыхание и ненавидя себя за то, что сразу же не дала решительного «нет». Но мое тело не хочет отказываться. Оно жаждет большого, жирного «да».

Блин. Я еще пожалею об этом.

— Да, — отвечаю я. — Но я все еще буду злиться на тебя.

Он снова встает на колени, оседлав мои ноги, и хватается за вырез моего платья, чтобы одним рывком распахнуть ее настежь.

Я ахаю, когда пуговицы разлетаются во все стороны по кровати и со звоном скатываются на пол.

Лиам смотрит на меня, почти обнаженную и дрожащую, дикими глазами. Если не считать лифчика, я голая до пояса.

Он снова дергает, и платье открывается до самого низа. Звук рвущейся ткани и отскакивающих пуговиц (ну, и мои судорожные вздохи) наполняют комнату.

Не давая мне опомниться, он чуть приподнимается и срывает с меня трусики. Затем устраивается между моих раздвинутых бедер, зарывается лицом между моих ног и просовывает свой язык глубоко внутрь меня.

Я выгибаюсь и вскрикиваю, цепляясь пальцами в одеяло. Лиам издает низкий звук, похожий на рычание, который эхом отдается во всем моем теле.

Его пальцы впиваются в мою задницу, пока он ласкает меня языком, заставляя меня стонать и покачивать бедрами.

Кстати, он все еще полностью одет. А на мне каблуки, бюстгальтер и остатки красивого красного платья Элли.

Лиам прикасается рукой к моему набухшему клитору и щипает его, затем поглаживает, двигая пальцами в такт с языком. Удовольствие волнами выплескивается из моего центра, пока он жадно пожирает меня, издавая тихие звуки одобрения в ответ на мои стоны. Он поднимает рот к моему клитору и принимается его сильно сосать, скользнув толстым пальцем в мою плоть, где ранее гулял его язык. Другой рукой он тянется к одному из моих сосков, чтобы поиграть с ним через лифчик.

Его зубы царапают мой клитор.

Его борода царапает мои бедра.

Я кончаю с криком, больше похожим на рев животного.

Спазмы настолько сильные, что пронзают меня насквозь, как взрыв бомбы. Я извиваюсь на кровати, выплескивая гортанные стоны удовольствия, не в силах себя контролировать.

Запускаю пальцы в его волосы и натягиваю их, царапая кожу его головы, пока пульсация не стихает. Тогда снова падаю на матрас, всхлипывая от облегчения.

Лиам поворачивается ртом к моему бедру и кусает, как будто хочет выдрать кусок нежной плоти и поглотить ее.

Затем он поднимается на колени и расстегивает молнию на брюках. Облизнув губы, он берет свой возбужденный член в кулак и проводит им верх и вниз.

Смотрится это офигенно горячо: он все еще в своем костюме и галстуке, а единственная обнаженная часть его тела — твердый член, который явно жаждет в меня погрузиться.

Я дружелюбно раздвигаю ноги шире.

Глаза Лиама вспыхивают огнем. Он нависает надо мной, опираясь одной рукой на матрас рядом с моей головой, второй же проталкивает свой твердый член через мои влажные складки.

— Подожди... а защита?

— Я чист.

— Я тоже, но я не на таблетках...

Одним сильным толчком он врывается глубоко внутрь меня.

Горячий, твердый и беспощадный член растягивает меня, заставляя мою спину выгибаться, а пальчики на ногах поджиматься. Я задыхаюсь, потрясенная, но наслаждаюсь ощущениями.

Балансируя на локтях, он хватает меня за голову, вцепляется кулаками в волосы и рычит:

— Тогда я кончу тебе в рот.

Он начинает трахать меня, жестко и безжалостно, настолько глубоко, что звуки соприкасающихся тел звенят в моих ушах. Он повсюду: его тяжесть, запах и доминирующая мужественность.

Когда я начинаю снова стонать, он захватывает мой рот, проглатывая эти звуки. Каждый раз, когда я выдыхаю, он делает глубокий вдох.

Он так жестко меня трахает, что кажется, будто он хочет пробраться внутрь. Словно хочет разорвать меня на части.

Словно сам разрывается на части, и единственное, что может его спасти, — капитуляция.

Я сцепляю свои лодыжки за его спиной, тем самым позволяя брать меня, как ему нужно. Утыкаюсь лицом в его шею, пока он ведет нас к следующему оргазму, что бурлит внутри нас; к вершине горы, на которую мы давным-давно ступили, когда он впервые вошел в дверь закусочной «У Бадди».

— Тру, — он стонет, содрогаясь.

Он уже близко, но я еще ближе.

С тихим криком я снова взрываюсь, извиваясь и дико дергаясь под ним, стоит только наслаждению поглотить меня. Я открываю рот и с силой втягиваю пульсирующую венку сбоку на его шее, царапая зубами его кожу и ногтями — его спину.

Ритм его бедер ускоряется.

— Блядь. Ты кончаешь. Я чувствую... — Он прерывается с тихим, прерывистым стоном, зависая надо мной.

Я продолжаю ерзать под ним, покачивая бедрами, насаживаясь на его великолепный член, отдаваясь самому сильному наслаждению, которое когда-либо испытывала. Я бесстыдно использую его тело, пока он пытается сдержаться: его руки дрожат, из горла вырываются тихие стоны.

Мой оргазм продолжается и продолжается, до самой бесконечности. Я растворяюсь в нем, утопая под каждой разбивающейся волной и боготворя каждую секунду.

Стоит моим конвульсиям затихнуть, я расслабляюсь.

— Сейчас, — хрипло приказывает Лиам.

Он выскальзывает из меня, перекатывается на спину и сжимает свой твердый член в руке. Я быстро забираюсь на него. Как только мои губы скользят по влажной, налитой кровью головке, Лиам тяжело вдыхает и ругается.

Я расслабляю горло и вбираю его член. Стон Лиама принимает форму моего имени.

Затем он изливается в мой рот, содрогаясь всем телом.

— Глотай, детка, — хрипит он, сжимая горячей, дрожащей рукой мое горло. — Глотай все до последней капли... — далее следует что-то на непонятном мне гэльском.

Я сглатываю, затем делаю это снова. Мои губы плотно сжимаются вокруг его члена, пока он толкается в мой рот.

Содрогнувшись в последний раз, Лиам откидывается на матрас. Его грудь вздымается и опускается.

Я медленно вынимаю член изо рта и облизываю губы. Через мгновение Лиам восстанавливает дыхание, поднимает голову и смотрит на меня. Его член по-прежнему в моем кулаке.

Не говоря ни слова, я слезаю с мужчины и поднимаю с пола разорванное платье Элли, чтобы обернуть его вокруг своего обнаженного тела. С высоко поднятой головой я разворачиваюсь и ухожу.

Звук низкого смеха Лиама сопровождает меня весь путь.