Один Удар в Вечности: Фрирен и Непобедимый

Глава 26: Оазис Ал'Разим: Пыль и Призраки

Путь от пещеры с мертвыми кристаллами к оазису Ал'Разим занял еще пять изматывающих дней. Пустыня, словно разозленная подавлением своих "антенн", стала еще враждебнее. Солнце палило беспощадно, горячий ветер гнал песчаные волны, стирая следы и забиваясь в самые узкие щели доспехов и одежды. Знаки слуг Мастера больше не встречались — то ли они ушли вперед, то ли решили не искушать судьбу после демонстрации силы Сайтамы. Но чувство слежки не покидало группу; оно витало в раскаленном воздухе, как мираж.

Камешек понемногу приходил в себя, но вялость не проходила. Он тяжело тащился рядом с Сайтамой, лишь изредка оживляясь, чтобы лениво тявкнуть на пролетающую ящерицу. Сайтама нес его большую часть пути, завернутым во влажную тряпицу, и его обычное "хм" в ответ на жалобное поскуливание пса звучало почти нежно.

Фрирен, несмотря на жару и усталость, была поглощена изучением одного из "мертвых" кристаллов. Она привязала его к посоху, как фонарь, и постоянно бормотала себе под нос, пробуя разные диагностические заклинания.

— Интересно… Полное отсутствие энергетического резонанса, — говорила она, прищурившись на тусклый камень. — Не просто подавлено. *Выжжено* на фундаментальном уровне. Как будто сама возможность вибрации была… изъята. — Она ткнула пальцем в кристалл. — Никакой реакции даже на прямое вливание маны. Совсем как обычный булыжник. Удивительно!

— Мастер Фрирен, — осторожно вмешалась Ферн, вытирая пот со лба и поправляя сползающий от песка головной платок. — Может, отдохнете? Солнце в зените…

— Пять минут, Ферн! — отмахнулась Фрирен, не отрывая взгляда от кристалла. — Я почти… Ага! Микроскопические трещины по граням матрицы! Не от удара. От… внутреннего коллапса? Как будто несущая структура схлопнулась сама по себе под внешним давлением… которого не было! — Она повернулась к Сайтаме, который плелся сзади, неся Камешка. — Сайтама, когда ты… «выключил» их, ты ощущал давление? Какое-то сопротивление?

Сайтама подумал, перекладывая спящего пса с руки на руку.

— Нет. Просто… представил тишину. И они замолчали. Как радио с севшей батарейкой. — Он посмотрел на кристалл на ее посохе. — Он теперь бесполезен? Можно выбросить? Тяжелый же.

Фрирен вздохнула, но не сдавалась. — Бесполезен как передатчик, бесценен как объект исследования! Представь, это ключ к пониманию технологии врага! Его можно…

— Мастер Фрирен! — почти вскрикнул Штарк, споткнувшись о скрытую песком корягу и едва не уронив свой меч. — Осторожно! Песчаная яма!

Фрирен, увлеченная кристаллом, не заметила промоину. Ее нога провалилась по щиколотку в рыхлый песок. Она вскрикнула от неожиданности, пошатнулась, и драгоценный кристалл вылетел из привязи на ее посохе, упав в песок с глухим стуком.

Все замерли. Сайтама поднял камень, отряхнул его от песка и протянул Фрирен.

— Вот, — сказал он. — Теперь он еще и песочный. Может, правда выбросить?

Фрирен взяла кристалл, покрытый мелким золотистым песком, и посмотрела на него, потом на свою запачканную ногу, потом на сконфуженного Штарка и уставшую Ферн. Ее научный пыл немного поугас перед лицом суровой реальности пустыни и практицизма Сайтамы.

— Ладно, — вздохнула она, пряча кристалл в сумку. — Позже. Сначала… вытащить ногу. И найти тень. Настоящую. — Она попыталась вытащить ногу, но песок засосал ее плотно. — Штарк, помоги, пожалуйста.

На третий день после пещеры на горизонте показалась тонкая, дрожащая полоска зелени. Сначала она казалась миражом, но по мере приближения обретала очертания пальм, глинобитных стен и… слабый, но реальный запах воды и нагретой глины. Ал'Разим.

Оазис был крошечным. Горстка чахлых пальм, окружавших мутный, но живой источник, обложенный камнями. Несколько одноэтажных домов из глины-самана с плоскими крышами притулились к скальному выступу, дававшему тень. Ни людей, ни животных не было видно. Тишина стояла гнетущая, нарушаемая лишь жужжанием мух над источником и скрипом высохших пальмовых листьев.

— Где… все? — прошептал Штарк, сжимая рукоять меча. Его бдительность, притупленная жарой, вернулась мгновенно.

— Не похоже на недавний уход, — заметила Ферн, указывая на засохшие на корню огороды и толстый слой пыли на крышах. — Здесь давно никого нет.

— Призрак оазиса, — пробормотала Фрирен, подходя к источнику. Вода была мутной, но магия не показала яда или скверны. Просто заброшенный колодец. Она оглядела стены домов. Ни следов борьбы, ни знаков Мастера. Просто… пустота. Забвение.

Сайтама подошел к ближайшему дому и заглянул в открытый дверной проем. Внутри — слой пыли, опрокинутая глиняная посуда, ветхая циновка.

— Ушли, — констатировал он. — Давно. — Он поставил Камешка на ноги. Пес обнюхал порог, чихнул от пыли и уныло повалился в тени стены.

— Почему? — спросила Ферн. — Вода есть. Укрытие есть.

— Страх, — ответила Фрирен. Она указала на скалу над оазисом. Там, на гладком участке стены, был высечен огромный, грубой работы барельеф. Изображение было стилизованным, древним: фигура в развевающемся одеянии, с лицом, скрытым капюшоном, держащая в руках нечто похожее на… треугольник с волной внутри. Знак. Только древний, выветренный, вросший в камень. — Они знали. Знают давно. О Теневом Покровителе. И боялись его. Возможно, он или его слуги приходили сюда… и люди предпочли бежать. В пустыню. Лишь бы подальше.

Их целью были не дома, а то, что пряталось за оазисом, в скале. Согласно карте и архивам Кристофа, вход в архивы Древней Теократии должен был быть здесь. Они нашли его быстро — массивную, полузасыпанную песком каменную плиту с высеченной печатью — стилизованным солнцем над пирамидой (символ Теократии). Рядом — глубокие царапины, явно свежие, и обломки какого-то сложного металлического инструмента, похожего на дрель, но с наконечником из лилового кристалла. Он был сломан, исковеркан, будто его разорвало изнутри.

— Они были здесь, — сказал Штарк, поднимая обломок. — Пытались войти. Но что-то пошло не так.

— Защиты, — предположила Ферн, осматривая плиту. — Древние, но все еще действующие. Их инструмент не выдержал.

Фрирен подошла к плите, ее пальцы скользнули по холодному камню, ощущая древние чары. Она улыбнулась — впервые за много дней. Улыбкой ученого, нашедшего пазл к своей теории.

— Не просто защиты. Это… замок. Ключ — не физический. Знание. Или… кровь. — Она посмотрела на свою руку, потом на символ солнца. — Теократия любила такие штучки. Династические печати. Штарк, нож.

Пока Фрирен готовилась к ритуалу открытия (что включало в себя нанесение сложного символа собственной кровью на печать и бормотание на забытом языке), Сайтама уселся в тени у источника. Он смочил тряпку в мутной воде и протер морду Камешку, потом свое лицо. Он осмотрел пустые дома, заброшенные огороды, мутную воду.

— Жалко, — произнес он неожиданно.

— Что жалко? — спросила Ферн, помогавшая Фрирен.

— Что тут никого нет, — пояснил Сайтама. — Могли бы продавать воду. Холодную. Или лимонад. — Он помечтательно посмотрел на мутный источник. — В такую жару лимонад… это было бы здорово. С кусочками льда. И соломинкой.

Штарк, стоявший на страже, фыркнул. Не со злости. С невольной усмешки.

— Лимон? В этой пекле? — спросил он. — Да тут даже кактусы чахлые!

— Ну, можно было бы привозить, — невозмутимо парировал Сайтама. — На верблюдах. Или… — он посмотрел на Фрирен, которая сосредоточенно выводила кровавую руну, — …магически охлаждать. У тебя же есть ледяные заклинания, Фрирен? Могла бы делать киоск. «Ледяной лимонад Фрирен». Звучит.

Фрирен на мгновение отвлеклась от ритуала, бросив на Сайтаму взгляд, полный такого недоумения и научного раздражения, что Ферн едва сдержала смех. Даже Штарк хмыкнул.

— Объект "С", — сказала Фрирен ледяным тоном, возвращаясь к руне, — ваши предложения по коммерциализации магии в условиях экстремальной жары и заброшенного оазиса… зафиксированы. Для дальнейшего рассмотрения. После того, как мы откроем дверь в древние архивы, полные, возможно, смертельных ловушек и знаний о космической угрозе.

— Ага, — кивнул Сайтама, совершенно серьезно. — Сначала архивы. Потом лимонад. — Он потянулся к своему бурдюку. — Хотя вода… она тоже ничего. Если представить, что это лимонад. — Он сделал глоток, сморщился. — Почти получилось. Только кислинки не хватает. И сахара. И лимона…

В этот момент каменная плита перед Фрирен за глухо застонала. Пыль посыпалась со скалы. Древние механизмы, не двигавшиеся веками, пришли в движение. Плита медленно, со скрежетом, стала уходить вглубь скалы, открывая темный, пахнущий сыростью и древностью проход.

Архивы Древней Теократии были открыты. Тайны «Теневого Покровителя» ждали внутри. А Сайтама допивал свою «воображаемую» воду, уже представляя, как после всех смертельных ловушек он наконец-то найдет место, где продают настоящий, ледяной лимонад. Жизнь, даже на краю пустыни и перед лицом древних ужасов, продолжалась. И в ней всегда было место для маленькой, практичной мечты.