Один Удар в Вечности: Фрирен и Непобедимый

Глава 30: Эхо Героев и Камень Преткновения

Архивы Теократии, некогда наполненные гулом защиты и шелестом знаний, теперь дышали тишиной и пылью. Группа собралась у входа в Зал Защит. На столе лежали тщательно упакованные артефакты: браслеты-стабилизаторы, несколько уцелевших щитов-дисков, поврежденный кинжал Штарка (как напоминание), свитки с расшифрованными ритуалами и, главное — светящийся кристалл-накопитель с координатами Ритуала Заката. Воздух вибрировал от напряжения. Путь назад был отрезан не только слугами Мастера, но и обвалом — мощный взрыв тьмы одного из сгустков обрушил часть свода в главном коридоре. Оставался один путь — вглубь, к потайному выходу, отмеченному на карте Фрирен в древнем гримуаре. Но он лежал через зал Эха.

Зал Эха был огромным и пугающе пустым. Пол выложен черными мраморными плитами, отражавшими тусклый свет их светильников как ночное небо. По краям зала стояли статуи. Не богов или царей, а воинов и магов Теократии в полном боевом облачении. Каждая — шедевр реализма: лица, застывшие в решимости или скорби, руки на рукоятях мечей или сжимающие посохи, доспехи с мельчайшими деталями чеканки. Казалось, они вот-вот оживут. В центре зала, на возвышении, лежал массивный камень неправильной формы — Ключевой Камень Преткновения, испещренный рунами управления. От него тянулись едва видимые линии энергии к каждой статуе.

— Это не просто памятники, — прошептала Фрирен, ее голос гулко отдавался в тишине. — Это… стражи. Запечатленные эхом лучшие защитники Теократии. Камень — их активатор и источник силы. Он связан с защитным полем всего комплекса. Если его потревожить…

— Они проснутся, — закончила Ферн, сжимая новый, меньший щит-диск, подобранный в арсенале. Его руны слабо светились в ответ на ее прикосновение.

— И будут драться, — добавил Штарк, проверяя крепление древнего, но прочного меча, найденного рядом с кинжалом. Его лицо было сосредоточенным. — За свой дом. Даже если это лишь эхо.

Сайтама подошел к ближайшей статуе — молодому войну с решимым взглядом и мечом наготове. Он постучал костяшкой пальца по каменной кирасе. Звук был глухим.

— Крепкие, — констатировал он. — И спят крепко. — Он посмотрел на Камень Преткновения. — Может, не будить? Аккуратненько обойти? Как паука в углу. Главное — не наступать.

Но обойти было невозможно. Потайная дверь — едва заметная панель в дальней стене — находилась прямо за камнем. Чтобы до нее добраться, нужно было подняться на возвышение.

— Активация, вероятно, сработает на приближение к камню или попытку его тронуть, — сказала Фрирен, изучая руны. — Магия очень тонкая, живая… Она реагирует на намерение. На агрессию.

— Значит, надо идти без злых мыслей? — съязвил Штарк, но без злобы. Он был серьезен.

— Или очень-очень быстро, — вздохнула Ферн.

Они двинулись. Медленно, осторожно, ступая так, словно шли по тонкому льду. Фрирен шла первой, ее посох был опущен, гримуар засунут за пояс — жест мира. Штарк и Ферн — сзади, оружие в ножнах и за спиной, но руки свободны. Сайтама шел последним, неся Камешка, чтобы пес не побежал вперед. Пес притих, чувствуя напряжение.

На середине зала Ферн невольно споткнулась о неровную плиту. Ее щит-диск, висевший за спиной, **звякнул** о застежку плаща. Звук был негромким, но в гробовой тишине он прозвучал как удар гонга.

Камень Преткновения вспыхнул мягким золотым светом. Руны на нем заструились, как жидкое золото. Линии энергии к статуям вспыхнули ярко. И статуи… вздохнули. Не физически, но пространство наполнилось звуком глубокого, коллективного вдоха. Каменные головы повернулись. Пустые глазницы наполнились холодным, золотистым светом. Оружие в каменных руках поднялось. Они не двигались с постаментов, но их эфирные проекции — полупрозрачные, сияющие золотом и серебром копии статуй — сошли на черный пол зала, образуя непроходимый строй между группой и камнем.

«Чужаки…» — прозвучало в сознании, не голосом, а эхом множества мыслей, слитых воедино. «Архивы… священны… Уходите… или примите вызов Эха!»

Штарк шагнул вперед, его рука легла на рукоять меча, но не вынимала его.

— Мы не враги! — крикнул он, его голос дрожал, но был тверд. — Мы ищем знания, чтобы остановить Тень! Ту самую, что вы знали!

«Слова… ветер…» — ответило Эхо. Золотые воины сомкнули строй. Маги подняли посохи, на которых зажглись призрачные, но жаркие языки пламени. «Докажите силу духа… или умрите!»

Бой начался мгновенно. Не физический, а битва эфирных сущностей против воли и мастерства.

Штарк встретил призрачного мечника. Их клинки — сталь и чистая энергия — сошлись с искрами. Штарк не старался убить — он парировал, уворачивался, демонстрируя навыки и уважение к мастерству давно умершего воина. Его новый меч звенел, отражая удары, казалось, впитывая ярость Эха и смягчая ее. «Я не ваш враг! Я защищаю! Как и вы!» — мысленно кричал он, и Эхо воина отвечало чуть менее яростным натиском.

Ферн встала против двух магов. Ее щит-диск вспыхнул ярко, создавая купол света, который гасил огненные шары и ледяные шипы. Она не атаковала. Она держала оборону, ее воля была сосредоточена на защите группы, на чистоте ее намерений. «Мы ищем свет! Чтобы прогнать тьму!» — ее мысленный посыл бился, как сердце, о золотые проекции. Щиты магов дрогнули.

Фрирен оказалась лицом к лицу с призраком верховного жреца, чей посох излучал волны сокрушительной ментальной силы. Она не стала ставить барьер. Она говорила. На древнем языке Теократии, цитируя тексты из только что изученных свитков, вспоминая имена героев, изображенных в статуях. Она взывала к их памяти, к их долгу защищать знание, а не хоронить его. «Тень возвращается! Ваш подвиг не закончен! Помогите нам его завершить!» Золотой свет жреца мерцал, его атаки теряли фокус.

Сайтама стоял в стороне, Камешек дрожал у его ног. Он видел бой, видел, как его друзья, сияя артефактами и волей, сражаются с призраками прошлого. Он не видел угрозы для них в этом бою — Эхо явно сдерживалось, проверяя, а не уничтожая. Но он видел их напряжение, слышал их мысленные крики. И ему было… неудобно. Как будто он мешал важному разговору.

Он чихнул.

Не громко. Обычное «Апчхи!» от вездесущей пыли архивов.

Но в зале, где сталкивались чистые энергии воли, памяти и магии, этот простой, физиологический звук подействовал, как камень, брошенный в зеркальную гладь. Волна абсолютной нормальности, непроизвольная и мощная, прошла по залу.

Золотые проекции вздрогнули, как мираж на жаре. Их формы исказились, поплыли. Свет Камня Преткновения замигал хаотично. Мысленный гул Эха сорвался в статический треск.

На мгновение связь прервалась. Призрачные воины и маги замерли, их очертания расплывчатыми. Штарк, Ферн и Фрирен, почувствовав ослабление давления, инстинктивно сделали шаг назад, переведя дух.

«Что… что это?» — прозвучало в сознании, но уже без угрозы. С недоумением. «Сущность… вне Эха… вне Времени… Невозможная…»

Сайтама потер нос.

— Пыльно, — пояснил он вслух, совершенно не к месту. — Извините. Продолжайте.

Тишина. Золотой свет Эха не погас, но стал мягче, спокойнее. Проекции не исчезли, но их оружие опустилось. Верховный жрец-эхо сделал шаг вперед, его светящиеся глаза (теперь скорее с любопытством, чем с гневом) были устремлены на Сайтаму, затем на группу.

«Вы несете… аномалию…» — мысль была обращена к Фрирен. «Но и… свет древнего ключа…» — он указал посохом на кристалл в ее руке. «И чистоту намерения… в сердцах воина и магыни…» — взгляд скользнул на Штарка и Ферн, чья отвага и воля были очевидны. «Путь ваш… опасен. Тень сильна. Но…» — Эхо жреца повернулось к Камню Преткновения. «…возьмите это. Последний дар Теократии… тем, кто идет против Тьмы.»

Камень Преткновения треснул. Не разрушаясь, а открываясь, как скорлупа. Изнутри поднялся небольшой пьедестал, на котором лежали три предмета:

Резной жезл из черного дерева с наконечником в виде стилизованного солнца.

Серебряная амулет-печать с изображением пирамиды и ключа.

Небольшой свиток в прозрачном кристаллическом футляре.

«Жезл — Ключ Отражения. Он откроет путь к Точкам Силы… и укажет на искажения Тени. Печать — Знак Хранителя. Она даст вам право прохода… там, где стерегут стражи древних мест. Свиток — Карта Пустот… где скрывается Цитадель. Но будьте осторожны… Его Голос… слышит шаги по его земле.»

Эхо жреца и остальные проекции начали растворяться, их свет возвращался к статуям, которые снова замерли в безмолвном покое. Золотые линии погасли. Камень Преткновения закрылся, оставив лишь тонкую трещину.

— Мы… мы прошли? — выдохнула Ферн, опуская щит.

— Кажется, они… одобрили, — сказал Штарк, убирая меч. На его лице была улыбка облегчения и гордости. Они выстояли. Не силой Сайтамы, а своей волей. И он это чувствовал.

— Одобрили и снабдили, — добавила Фрирен, осторожно беря жезл, печать и свиток. Ее глаза горели. Эти артефакты были ключами не только к Точкам Силы, но и к пониманию структуры власти Мастера. Карта Пустот… это был прямой путь.

Сайтама подошел к потайной панели за камнем. Она легко поддалась нажатию (теперь, когда стражи "одобрили"), открыв темный туннель, ведущий наверх, к свободе.

— Отлично, — сказал он. — Теперь можно идти? И найти место, где помыться. И поесть. И… — он посмотрел на новые артефакты, — …спросить, где тут магазин теплых носков? А то на север, говоришь? Там, наверное, холодно. Хуже, чем в морозилке супермаркета.

Они вышли из архива на склон горы. Вечернее солнце косило длинные тени, окрашивая пустыню в багрянец и золото. Внизу виднелся крошечный оазис Ал'Разим, теперь уже не кажущийся таким враждебным. Где-то там, далеко на севере, за бескрайними песками и ледяными пустошами, ждали Ледяные Пики Рейнхардта — первая Точка Силы. А за ними — Пустоши и зловещий силуэт Черной Цитадели.

Фрирен развернула Карту Пустот. Холодные, четкие линии ландшафта, отмеченные рунами опасности и искажений, сходились к огромной черной башне. Она почувствовала легкий толчок в сознании — не голос, а присутствие. Ощущение тяжелого, безраздельного внимания. Мастер знал. Он знал, что они взяли карту. И что они идут.

— Он наблюдает, — тихо сказала она.

— Пусть наблюдает, — пожал плечами Сайтама, поправляя Камешка на руках. — Главное, чтобы не мешал ужину. И покупке носков. И щетки. Надо составить список.

Штарк рассмеялся, глядя на бескрайнюю пустыню, ведущую к льдам. Ферн улыбнулась, ее пальцы сжимали амулет-печать, ощущая его прохладную, защитную силу. Они прошли сквозь огонь, тени и каменное эхо прошлого. Они получили ключи и карту. Они знали врага. И у них было самое грозное, самое непредсказуемое оружие во вселенной — Сайтама с его списком на носки, щетку для пса и абсолютной уверенностью, что где-то там, на Севере, найдется приличный стейк. И, может быть, даже лимонад.

Первый том их странствий подходил к концу у подножия горы. Впереди лежала Зима, Тень и долгий путь к рассвету. Но они шли вместе. И это было главное. Ну, кроме носков.