Око Каина

ГЛАВА 44

Агент Спаркли припарковал автомобиль у самого входа в отель «Джорджиан», несмотря на табличку «Парковка запрещена». Через несколько секунд портье с негодующим видом сбежал по ступенькам, собираясь протестовать, но Спаркли опустил стекло и сунул ему под нос удостоверение агента ФБР. Потом открыл дверцу своего Grand Am, заставив портье отступить, и, наконец, пригнувшись, извлек всю свою груду мускулов из недр кабины.

Мощным телосложением и шириной плеч Спаркли напоминал двухкамерный холодильник, но его голова, по контрасту, казалась до смешного маленькой. В институтские годы это несоответствие порой вызывало насмешки девиц, однако стоило ему выйти на стадион во время межуниверситетского футбольного матча, как насмешки сменялись воплями восторга. И хотя Спаркли давно забросил футбол и набрал несколько лишних килограммов, его внушительная фигура до сих пор вызывала у окружающих несколько подобострастное почтение.

Он обошел машину и помог выйти агенту Босс.

— О, у тебя сегодня приступ галантности? — полувопросительно сказала она, улыбаясь.

Спаркли пожал плечами. Босс вышла из машины и потянулась. Спаркли втянул воздух, пропитанный запахом йода. Он не любил Санта-Монику. Не любил местную публику, состоявшую, на его взгляд, в основном из богемных богачей и юных лоботрясов. Не любил воду. А больше всего не любил психиатров.

Он поднялся по ступенькам, пересек террасу, лавируя между светильниками в стиле ретро и мебелью в стиле хай-тек, расставленной на шахматных бело-коричневых плитках пола. Прошел мимо парочки туристов с ребенком — девочкой с длинными светлыми волосами — и через два стола от них увидел человека, в одиночестве сидевшего за столом и спокойно изучающего последний выпуск «Лос-Анджелес таймс».

— Добрый вечер, доктор.

Тот поднял голову и внимательно взглянул на агента Спаркли поверх газеты. Он носил небольшие круглые очки в черепаховой оправе. Человек лет пятидесяти, среднего роста, в нейтральном костюме. Ничего примечательного.

— Вы, должно быть, агент Спаркли.

— Кто вам сказал?

— Моя секретарша. Она передала мне, что вы заходили ко мне в приемную. «Агенты Спаркли и Босс», — сказала она.

— Я мог бы быть и Босс.

— Как правило, если произносят две фамилии подряд, имея в виду мужчину и женщину, то мужчину упоминают первым. Забавно, если учесть, сколько средств ежегодно тратится на борьбу с сексизмом, не правда ли?

Спаркли повернулся к своей напарнице.

— Вот видишь, я же тебе говорил. Эти докторишки считают себя чертовски умными!

Молодая женщина протянула руку сидевшему за столом.

— Агент Валерия Босс, — сказала она.

Тот сложил газету, положил ее на стол перед собой и пожал протянутую руку. Спаркли отвернулся, чтобы не принимать участия в обмене любезностями. Он ненавидел все эти китайские церемонии. Вместо этого он подошел к семье туристов и попросил их пересесть немного подальше.

Супружеская чета ответила что-то на весьма приблизительном английском. Французы, судя по акценту. Девочка широко распахнула глаза и что-то спросила у отца. Из того, что понял Спаркли, следовало, что она хотела узнать, не стоит ли перед ней настоящий Джек Бауэр из отдела по борьбе с терроризмом. Отец ответил, что нет, улыбнулся Спаркли и увел свое небольшое семейство на другой конец веранды.

Спаркли вернулся к своей коллеге, думая о вреде телевидения.

— Я только что объяснила доктору цель нашего визита, — сказала Босс.

— Насколько я понял, вам нужна от меня только информация? — спросил собеседник. — Это не допрос?

Спаркли улыбнулся.

— Пока нет.

— Чем я могу вам помочь?

— Вы — личный врач мистера Гордона, не так ли? Сета Гордона?

— Да.

— Тогда вы сможете сообщить нам некоторые сведения о нем.

— В меру моих скромных познаний.

Спаркли пристально взглянул на человека, сидящего напротив, — обладателя состояния в несколько десятков миллионов. Одного из наиболее влиятельных специалистов во всей Калифорнии, если не сказать — на всем континенте.

— Где сейчас находится Сет, доктор?

Он четко произнес каждое слово, внимательно следя за выражением лица собеседника. Но тот даже бровью не повел.

— У себя, я полагаю.

— Вы полагаете.

— Он обычно проводит все время дома.

— Но не в этот раз. Мы были в отеле «Бонавантюр» — Сета Гордона нет в номере, который служит ему квартирой. Более того, он не появлялся там с пятницы.

Психиатр сложил ладони, словно на молитве, и слегка коснулся губ кончиками ногтей с идеальным маникюром.

— Странно.

Спаркли не отводил от него глаз. В голосе собеседника действительно прозвучала едва заметная ирония?

— Согласно договору между департаментом юстиции и вашим учреждением, вы должны контролировать все перемещения вашего пациента.

— Нет, неправда. Я должен лишь регулярно видеться с ним — раз в две недели.

— Вы хотите сказать, что ничего не знаете об отлучках Сета Гордона?

— Разве у меня длинные волосы, агент Спаркли? Или, может, вы разглядели пару сисек?

Спаркли изумленно поднял брови.

— Нет, — с улыбкой ответила Босс.

— Но тогда должно быть очевидно — даже для вас, — что я не его матушка.

Спаркли несколько секунд молчал, пытаясь взять себя в руки. На другом конце террасы женщина о чем-то спорила с мужем. Она была молода и элегантна. Он увидел, что их дочь смотрит на него из-за спинки стула. Спаркли подмигнул ей и вновь обернулся к психиатру.

— У меня такое ощущение, что вы не хотите с нами сотрудничать.

— Я всегда сотрудничаю с органами охраны правопорядка, если они нуждаются во мне.

— Охраны правопорядка? А я думал, что вы скорее привыкли общаться с массмедиа. С журналистами.

Последнее слово Спаркли буквально выплюнул. На его персональной шкале ненависти журналисты уступали лишь доносчикам. Но теперь он спрашивал себя, не обгонят ли психиатры и тех и других.

Босс решила взять ситуацию в свои руки.

— Мой коллега слегка нервничает, прошу его извинить. Мы занимались расследованием, касающимся деятельности террористических организаций, но неожиданно нас перевели на новое дело, связанное с Сетом Гордоном.

— В наше время терроризм вездесущ, не так ли?

Босс вздохнула, потом улыбнулась.

— Наш патрон, начальник подразделения ФБР в Лос-Анджелесе, перевел нас на другое задание, поскольку счел дело серьезным. Гарольд Крамп, агент службы безопасности, которому было поручено наблюдение за Сетом Гордоном, погиб вчера вечером в результате взрыва, произошедшего на складе, который арендовал мистер Гордон.

Психиатр коротко моргнул, но в следующее мгновение его лицо вновь стало бесстрастным.

— Этот взрыв, как показало предварительное расследование, не был случайным, — продолжала Босс. — Кроме того, некоторые детали заставляют предположить, что Сет Гордон мог покинуть Калифорнию. — Она склонилась к собеседнику. — Кажется, между двумя этими фактами существует некая связь.

— Слишком много предположений.

Спаркли обрушил на столешницу два кулака одновременно.

— Доктор, я посоветовал бы вам перестать изображать слабоумного.

— А я вам — перестать трясти мой стол.

— Где сейчас Сет?

— Не имею ни малейшего понятия.

— Вы лжете.

— Ах, вот как?

— Вы знаете Сета уже больше двадцати лет. Он всегда был под вашим присмотром.

— Теперь уже нет.

— Согласно нашим архивным данным, это опасный психопат. И вы позволяете ему болтаться где угодно?

— Шизофреник.

— Что?

— Сет — шизофреник. Нет никаких доказательств того, что он к тому же психопат.

— Он хладнокровно убил свою мать, еще когда был подростком. Каким медицинским термином это называется?

— Он был жертвой домашнего насилия — побоев и сексуальных домогательств.

— Он был направлен в психиатрическую лечебницу в Астакадеро. А до этого к вам — в институт Сен-Фуа. Откуда, кстати говоря, много раз пытался убежать.

— Ошибки молодости. — Психиатр говорил медленно, словно учитель, обращающийся к ученикам. — С тех пор у Сета произошло множество изменений к лучшему. Он учился многим специальностям, получил несколько дипломов. Нашел работу. Он испытывает признательность к тому обществу, которое позволило ему всего этого добиться, и хочет спокойной жизни. Сет Гордон — уравновешенный пациент, прошедший программу социально-психологической реабилитации, позволяющей…

— Хватит! — не выдержал Спаркли. С него достаточно было этой бодяги. — Будь вы хоть величайшим специалистом в своей области или самим Папой Римским, я не позволю вешать мне лапшу на уши! Согласно вашей «программе реабилитации», как вы ее называете, Сет не должен пересекать границы штата. Если вы помогли ему сбежать или каким-то образом прикрываете его, вам придется отвечать перед федеральным правосудием.

Спаркли явно нервничал.

Он смотрел, как давешняя семья туристов пересекает улицу, потом проходит вдоль парковой ограды и движется в сторону пирса, где призывно горят огни ярмарки, у самого побережья. Внезапно девочка обернулась и помахала ему рукой.

— В данный момент, — продолжал Спаркли, — мы не располагаем доказательствами того, что вы причастны к исчезновению Сета Гордона. Однако что-то мне подсказывает, что они не замедлят появиться.

— Вы заметили это? — спросил психиатр, указывая на что-то у них за спиной. — Эти таблички?

Валерия Босс обернулась. Слева от входной двери виднелись три лакированные таблички: две черные и одна золотистая.

— Вы хотите, чтобы я прочитала, что на них написано?

— Не трудитесь, я вам расскажу. Они говорят о прошлом. Отель «Джорджиан» доверху набит старыми легендами. Так же как здешний пляж и понтонный мост. — Он указал подбородком на один из столов. — Кларк Гейбл и Кэрол Ломбард приезжали сюда ужинать и слушать джаз. А Багси Зигель, известный гангстер, любил сидеть как раз на вашем месте. — Он улыбнулся. — Часто бывает так, что сливки и подонки общества любят посещать одни и те же места.

Он достал из кармана квадратик фланелевой ткани и принялся протирать очки, не обращая внимания на помрачневшее лицо Спаркли.

— Прошлое — очень важная вещь. Любой ваш поступок, любая эмоция обусловлены вашим прошлым. Прошлое завораживает. Оттуда все начинается. В каком-то смысле там же и заканчивается.

— К чему вы клоните?

— К тому, что прошлое повторяется. Теперь сюда приходят Роберт Де Ниро и Оливер Стоун. А раньше заходил Джон Гордон III, знаменитый архитектор, один из моих друзей. Отец Сета. Все они очень хорошие люди, смею вас заверить. Как и тот актер, что стал губернатором штата.[16]

— Дайте угадаю: тоже ваш друг?

Психиатр лишь кивнул в ответ.

— Я хочу сказать, что в основе своей все люди схожи. Они усваивают одни и те же правила поведения и совершают одни и те же ошибки. Одни и те же поступки приводят к одним и тем же результатам. Однако можно разорвать этот круг. Психиатрия, как я ее понимаю, — это наука освобождаться от прошлого. — Он вновь надел очки. — Сет заслужил свой шанс. Он дорого за него заплатил. Ничто не свидетельствует о том, что он готов снова совершить преступление.

Спаркли долго смотрел на него и наконец произнес:

— Если вы так в этом уверены, почему бы вам не повторить то же самое семье Гарольда Крампа? Его труп настолько обгорел, что его с трудом опознали.

Затем он встал, давая понять, что беседа окончена, резко повернулся к психиатру спиной и спустился по ступенькам в сопровождении своей напарницы.

Психиатр наблюдал, как они садятся в машину и отъезжают. Потом еще какое-то время сидел неподвижно.

Вечер в Санта-Монике был спокойным и умиротворяющим. Его любимое время суток.

Затем он достал из кармана мобильный телефон, набрал номер и прижал трубку к уху.

Как и прежде, включился автоответчик: «Вы можете оставить сообщение для Сета Гордона после звукового сигнала».

Механический голос звучал холодно и бесстрастно.

Как и прежде, он не оставил никакого сообщения. Вместо этого он набрал другой номер.

— Алло?

— Добрый вечер, мисс. Не могли бы вы соединить меня с офисом Хейзел Кейн?

— Да, конечно. Как вас представить?

— Доктор Дэвид Уэлш. Отец Карен Уэлш.