Хейзел Кейн уже готова была сломаться.
Ее волосы были в беспорядке, выражение лица могло вызвать ужас, так же как и вид ее квартиры. Горы бумаг и коробок с видеозаписями громоздились повсюду, на барной стойке стояло множество пустых бутылок. Уже давно здесь никто не убирался — с того момента, как начались непредвиденные события с «Оком Каина», Хейзел не позволяла никому к себе заходить. Ее квартира и прежде была убежищем, но теперь превратилась в бункер.
Она открыла бутылку минеральной воды, осушила ее в несколько глотков, потом достала из холодильника следующую.
Послышался сигнал интерфона.
Хейзел взглянула на коллекционную японскую саблю, подвешенную к потолку. Она уже чувствовала себя на грани краха, ее швыряло, словно щепку в бушевавшем океане массмедиа, — но после того, что сообщил ей доктор Уэлш о Сете Гордоне, она поняла, что ситуация окончательно вышла из-под контроля.
Новый настойчивый сигнал.
Хейзел нажала кнопку.
— Что еще?
— Вас хотят видеть два человека, мэм.
— Я же сказала никаких журналистов!
— Это не журналисты.
— А кто?
— Агенты Спаркли и Босс. Из ФБР. Они хотят побеседовать с вами. Говорят, это очень срочно.
Хейзел снова взглянула на саблю.
— Пусть убираются, — сказала она и отключилась.
Интерфон загудел снова.
О Боже, только не сейчас. ТОЛЬКО НЕ СЕЙЧАС!
Она снова нажала кнопку.
— Я же сказала…
— Это агент Спаркли, — произнес мужской голос. — Я советую вам открыть, мисс Кейн. У меня ордер на обыск.
Хейзел закусила губу. Лезвие бритвы. Вот в чем была символика японской сабли. Некоторые видели в ней дамоклов меч. Другие — символ восточной самодисциплины. Но на самом деле это было постоянное напоминание Хейзел о том, что ее профессия — это постоянный танец на лезвии бритвы.
— Я должна при этом присутствовать?
Секундное колебание.
— Нет. Просто позвольте нам сделать нашу работу.
— Хорошо, поднимайтесь.
Она отсоединилась, потом быстро переключилась на другой канал.
— Мой вертолет готов?
— Как всегда, мэм.
— Тогда вылетаем.
— Когда?
— Сию минуту.