Тифон разваливался на части. Каменные куски отваливались от гигантского тела и с оглушительным грохотом врезались в землю. Щупальца, когда-то черные и лоснящиеся от липкой слизи, сохли одно за другим. Надламывались с хрустом зимних веток и падали вниз, окончательно рассыпаясь в прах.
Оранжевые всполохи гасли, с шипением остывала раскаленная лава, и даже оставленные лапами Тифона каменные трещины закрывались одна за другой. Пройдет совсем немного времени и царство Аида вернется в свое первоначальное состояние.
Спокойное, тихое, мертвое.
Битва за Тартар подошла к концу. С поражением своего чудовищного господина, даже самые верные сторонники Тифона бежали под натиском сплоченных сил Империи и духов Аида. Ехидна бросила своего мужа на произвол судьбы и исчезла в отражении, оставив значительный кусок хвоста Персефоне в подарок.
Тифон проиграл, это было очевидно всем. Но проигрыш не равен смерти. Тварь все еще жила, и сейчас, прямо на моих глазах, снова собиралась с силой в теле принцессы.
— Мистер Адриан! Сделай что-нибудь! — словно щенок, жалобно заскулила Мина. На коже лежащей на камне Кати снова выступили черные вены, а едва пришедшая в себя принцесса забилась в судорогах. — Пожалуйста. Пожалуйста!
Я опустился на колени. С каждым мгновением Катя выглядела все хуже и хуже, и, словно повторяя прошлый кошмар, девочка судорожно дернула ладошкой, попытавшись ухватить меня за ладонь… Но нащупала лишь воздух.
В прошлый раз я поплатился рукой. Сегодня я собирался поставить больше.
— Рью?
— Да, господин, — Японец выглядел хуже некуда. Глубокая, наскоро перевязанная рана на правом плече, дорогой черный костюм превратился в половую тряпку, а сам мужчина напоминал досуха выжитый лимон. Но при всем при этом в голосе Рью не было усталости, а карие глаза горели несгибаемой волей.
— Уведи ее, — я кивнул на Мину, снимая с себя пиджак. — На всякий случай.
— Нет, Адриан! Не надо! Я хочу…
— Идем, юная госпожа, — Рью осторожно ухватил брыкающуюся девочку за руку и потянул в сторону. — Не будем мешать господину работать.
— Отпусти меня! Ты не понимаешь! Катя! Катя, ты меня слышишь?! Катя!
Со стороны принцессы послышался судорожный хрип.
— Мина? Это… Ты?
— Тише, принцесса. — Как только мы остались одни, я положил голову девочки себе на колени. — Побереги силы.
Ее шепот придал мне уверенности. В прошлый раз, Тифону потребовалось секунд десять, чтобы вернуть контроль, но сейчас время исчислялось минутами. Я ворвался в сердце Тифона, в облике орла вынес обеих девочек наружу, а Катя все еще держалась.
Что было тому причиной: потраченные на создание тела и битву силы, мое прошлое вмешательство или научившаяся лучше бороться девочка, я не знал. Да и знать не хотел. Все что меня сейчас волновало — это крошечное тело принцессы у меня на коленях. Ее жизнь, ее душа ускользали, а я… Я не знал, как их удержать. С губ сорвался раздраженный рык. Ненавижу беспомощность! Но и сдаваться я не собирался.
Сознание привычно скользнуло внутрь моей души, в Черную Комнату. Глаза пробежались по столу, между делом подмечая изменения, произошедшие с прошлого раза. А их было немало. Например, вместо носящихся в воздухе синеватых искр на правом троне слева от меня демонстративно чистил перышки здоровенный орел.
Символ Зевса. Его Аспект, Превращение — видимо, результат бесчисленных появлений Зевса в зверином виде — спас девочек от падения, но сейчас… Сейчас он ничем помочь не мог. Я взглянул дальше, на второй трон.
Символ Ахилла. Глазницы медного шлема пылали потусторонним зеленым огнем. Жертвенное пламя вселяло мужество, придавало сил и уверенности, но, как и Символ Зевса спасти Катю было не в силах. Примерно также мне ответило крошечное солнце на третьем троне, — моя внутренняя интерпретация сил Аида. Все три Символа были бессильны.
Оставался только один. Я всмотрелся в темную фигуру напротив, значительно изменившуюся с нашей первой встречи. С каждым поглощенным камнем Кронос обретал очертания. Набирался сил, влияния. Там, где раньше я видел лишь скрытую во мраке фигуру, теперь сидел невысокий мужчина с ледяными глазами и спокойным, каменным лицом.
Я вздохнул.
— Мне нужна твоя помощь.
Кронос молчал, изучая меня безразличным, холодным взглядом своих голубых глазах. Затем медленно, даже демонстративно поднял руки вверх и положил на каменный стол. Я нахмурился. На запястьях титана, прямо под мозолистыми ладонями, тяжелой веревкой растянулась железная цепь.
Кандалы. В пределах Царства Аида Кронос был бессилен.
— Ад…ри…ан, — тихий шепот принцессы вырвал меня в реальность. Я заскрежетал зубами, с трудом сдерживая мат. Иссиня-белое лицо, без единой кровинки говорило только об одном — время на исходе. Мои взгляд скользнул по лежавшему на кампе Первому Дару, но я мгновенно отказался от этой идеи. Еще один финт с короной девочка просто не переживет.
— Мне… больно.
— Сопротивляйся, черт тебя дери! Ты ведь принцесса! Принцессы так просто не сдаются! — прорычал я, в мыслях отчаянно ломая цепь на руках титана. Символ Аида на голове полыхал и искрился от усилий, но кандалы держались крепко. Да и не мог он помочь, как-никак силы отца и запечатали Кроноса в Бездне где-то под нами.
— Твою мать! — не сдержав гнева, крикнул я, когда очередная попытка пробиться к Кроносу не увенчалась успехом. Впервые в жизни я пожалел, что боги бросили титана гнить в Бездну — он бы сейчас мне очень пригодились.
Словно услышав мои слова, позади раздались глухие шаги. Даже не оборачиваясь, я легко узнал директора Креона — запах его виноградного парфюма не спутать ни с чем.
— Что тебе надо?
— Девочка умирает, Адриан, — Креон плюхнулся на каменную землю Тартара и, сладко зевнув, с наслаждением потянул руками. Складывалось ощущение, что директор вернулся не с тяжелейшей битвы за будущее Греции, а с родительского собрания. И сейчас вовсю наслаждался заслуженным отдыхом. — Ну что? Будешь спасать?
— Будто это так просто, — огрызнулся я. Кандалы Кроноса упорно отказывались поддаваться, на них даже трещинки не было!
Директор пожал плечами.
— Уж точно не сложно.
— Если знаешь, как помочь — говори, — резко ответил я, постепенно зверея от его легкомысленного тона. — Если нет — проваливай. Аполлон там! Твоей хозяйке нужна его сила, разве нет?!
Я не удержался и добавил.
— Поэтому она прислала его к нам на помощь.
Губы Креона… Нет, Одиссея тронула загадочная улыбка. Внешне мужчина никак не поменялся, все то же толстое брюшко, та же глубокая залысина… Изменилась лишь его поза, как он держал себя. Спокойная, уверенная. Теперь в голосе Одиссея слышалась сталь.
— Я говорил Афине, что ты поймешь. Что до бога Света… — Глаза мужчины демонстративно подернулись золотой пленкой, а затем, мигнув, приняли обычный цвет. — Он уже принял… мою точку зрения.
— А ты находчивый ублюдок, директор.
— Стараюсь, — Одиссей дружелюбно развел руками, принимая похвалу. Внезапно его лицо посерьезнело. — Я говорил, что придет время выбирать сторону, не так ли? Оно настало. И ради нашей общей знакомой, выбирай быстрее.
Он выразительно глянул на зашедшуюся тяжелым кашлем девочку. Катя едва слышно застонала и повернулась ко мне. Словно крошечный котенок, она искала тепло и защиту, даже не понимая, что мне нечем ей помочь.
— Все будет хорошо. Обещаю, — автоматически пробормотал я, вытирая рукавом выступившую на ее губах кровь. Принцесса уже не могла говорить, перейдя на едва различимый шепот.
— А, бездна! — внезапно скривившись, прошептал Одиссей. Он наклонился вперед и парой жестов начертил на лбу Кати незнакомый символ, чем-то напоминающий иероглиф. Лицо девочки озарило красным, но свет ощущался теплым, ласковым. Мигнув напоследок, иероглиф впитался в кожу девочки.
Катя вздрогнула и запищала от боли, дрожа и прижимаясь ко мне сильнее. Но перед тем, как я успел оттолкнуть директора в сторону, девочка успокоилась. Она перестала дрожать, ее лицо порозовело, а сама принцесса задышала ровнее и чище.
— Контроль духа и тела, — неохотно пояснил Одиссей. — В Азии духи более… активны, поэтому местные лучше других знакомы с принципами защиты сосудов. Впрочем, ты сам должен об этом знать, — он кивнул на стоящего вдалеке Рью, чья катана не раз выдворяла Кроноса из моего тела.
Катана? В моей голове пронеслась идея.
— Не поможет, — легко прочитал мои мысли Одиссей. — В отличии от тебя, принцесса потеряла контроль. Меч ее просто убьет. Я же замедлил процесс. На месяцы замедлил, между прочим.
Короткий взгляд на директора. Одиссей владел лицом превосходно, — с его-то репутацией и опытом, неудивительно — но вот в его глазах плескалось сомнение.
— Я так понимаю, ты не должен был этого делать, — медленно произнес я, аккуратно укладывая Катю на землю.
— Нет, — Одиссей невесело усмехнулся, легким прыжком поднимаясь на ноги. — В мою задачу входило отправить тебя вниз.
Я проследил за его пальцем.
— В Бездну, к Кроносу?
— К кому еще? Адриан, перестань. Ты парень умный и давно должен быть сложить два и два. Тебя с первого дня готовили как вместилище титана. Постепенно усиливали тело, чтобы оно не сломалось под силой Кроноса, вели вперед по тропинке силы и власти… Или ты правда думаешь, что первый камень просто случайно упал тебе в руки?
Я кивнул. Слова директора меня не удивили. Как я уже говорил, я не верю в совпадения. А когда конвой, который перевозит частицу Кроноса, подвергается нападению ровно в тот самый момент, когда единственного смертного наследника Кроноса выгоняют из Дома, и он не знает, что делать… Это всем совпадениям совпадение.
— Признаюсь честно, я удивился — Одиссей задумчиво на меня посмотрел. — Я не ожидал, что Афина выберет вместилищем тебя. В моем понимании аватар Кроноса должен быть менее…
Он покрутил ладонью в воздухе.
— Тобой.
Обижаться было глупо. Он прав, я тот еще сумасшедший. Тем более, что директор сказал кое-что важное. Он «был удивлен». Похоже, Афина скрывает — ну или как минимум скрывала — информацию даже от своего избранного. А тот в ответ не спешит во всем повиноваться богине. Поссорились, что ли? Стоит запомнить на будущее.
— То есть эта ваша работа? — Я поднялся на ноги вслед за ним и кивнул на тяжело дышащую Катю. — Это все план Афины?
Если этот так, то провидению богини Мудрости можно только завидовать. Ни один оракул в мире на такое не способен. Это уровень суперкомпьютера, нет, десятка суперкомпьютеров, одновременно просчитывающих все сценарии разом.
— Нет, конечно, — тихо рассмеялся Одиссей. — Просто удачно подвернувшаяся возможность. Как Аполлон, например.
Он невзначай кивнул на труп бога, в смерти постепенно утративший величие и гигантский рост. На камнях Тартара в странной позе лежал окровавленный юноша. Красота и лоск ушли, остался только… страх. Внезапно из мертвого тела брызнул яркий, золотой свет. Аполлон на метр взмыл в воздух, чтобы красиво рассыпаться звездной пылью. В воздухе грустно пропела и затихла флейта, а зеленый свет Тартара сделался чуточку темнее. Удивительно грустное и красивое зрелище. Я отвлекся настолько, что едва не прослушал слова Одиссея. Уж слишком равнодушным, легкомысленным был его тон, когда он сказал:
— Буду откровен, Катя подвернулась случайно. Изначально Афина хотела взять твою Проклятую и….
Бац!
— Тц-тц-тц, — пожурил меня Одиссей. Удар вышел, что надо. Быстрый, сильный, до краев наполненный силой Аида… Но директор поймал его не глядя, даже не повернув головы. — Держи себя в руках, мальчик.
Пару секунд мы мерялись взглядами, пока я наконец не убрал кулак. Злость подождет, сейчас мне нужна трезвая голова.
Одиссей кивнул, словно я не пытался секунду назад сломать ему челюсть.
— Приятно говорить с разумным человеком. Итак?
— Итак? — холодно повторил я. — Афина хочет выпустить Кроноса. Титана, прародителя всех богов? Который захочет отомстить Олимпу и всем остальным заодно? Я отдам свое тело, подвергну опасности друзей и весь мир в придачу, только ради того, чтобы спасти принцессу, которую я даже нормально не знаю?
Хорошо, что Катя этого уже не слышала. Она потеряла сознание, перейдя в состоянии близкое к коме. Но, судя по ее твердо сжатому кулачку и стиснутым зубам — девочка продолжала бороться.
Одиссей прищурил глаза, изучая мою реакцию.
— Думаю, что «Да». Видишь ли, в мою задачу входило изучить твою реальную душу, найти слабости. И уж поверь, у меня в этом большо-о-ой опыт. — Он с намеком постучал по амулету Троянского Коня у себя на шее. — Тем более, что не такой уж крепкий орешек. Вспомни свой первый день.
Одиссей кивком указал на стоящую вдалеке Мину. Девочка напряженно смотрела в мою сторону, ловя каждое движение, каждый жест. Директор показал ей большой палец.
— Вот интересно, Адриан. Ты, не моргнув и глазом, убиваешь мужчин и женщин. Но стоит ребенку-одиночке попасть в беду, как ты бежишь сломя голову. В причинах разбирайся сам, я не твой психолог.
Мне он и не нужен. Я знал причину, как никто другой. Спасибо родителям и «интересному» прошлому. Но знание моих слабостей не значит, что мной можно манипулировать.
— А если я скажу «Нет?»
— Тогда девочка умрет, — пожал плечами Одиссей. — А Афина найдет другой способ. Хотя мне думается, ты лукавишь, ученик. Вспомни, что ты сказал, когда требовал от меня школьный клуб: «Я не люблю проигрывать». Даже сейчас, ты уже прикидываешь варианты — «Смогу ли удержать Кроноса под контролем? Смогу ли сохранить свое «Я». Ведь я сопротивлялся и раньше». Что, не так?
Я промолчал, не желая выдавать, насколько он прав. Впрочем, Одиссей мигом меня раскусил и тактично кивнул, давая мне собраться с мыслями.
— Зачем Афине нужен Кронос? — наконец задал я интересующий меня вопрос. — Она любимица Зевса, его вторая рука, разве нет? Смысл становиться шестеркой титана.
— Это знает только Афина. Но ей не нужна власть, в этом я абсолютно уверен. — Одиссей вздохнул. — Скажи, Адриан. Ты веришь в свободу воли?
Я нахмурился.
— Странный вопрос. Конечно. Мы сами принимаем решения.
— Неужели? Когда смертный идет по проспекту домой, он может свернуть домой к жене или нырнуть в переулок к любовнице. Это его выбор, да, — Одиссей шагнул вперед, буквально впиваясь мне в лицо взглядом своих пронзительных глаз. — Но он не строил города. Не строил дорог. Понимаешь? Все главные решения за него принял кто-то другой.
Я медленно кивнул, обдумывая его слова.
— Ты хочешь сказать, что спасти Катю можно только выпустив титана на волю?
— Нет, болван, — Директор отвесил мне легкий подзатыльник. — Я говорю, что возвращение Кроноса произойдет, хочешь ты этого или нет. А что до твоей принцессы… Способов масса. Один даже очень простой.
Одиссей повернул голову вбок, обращаясь словно бы в пустоту.
— Не так ли Царица?
Только сейчас я заметил, что мы больше не одни. Густые темные тени разошлись, и из прикрытия сумрака выступила Персефона.
— Мам? Что происх… — Слова застряли у меня в горле. Тканевая повязка пропала. Теперь голову богини украшал мерно гудящий силой олимпийский венок. Черный Символ, который был мне очень знаком. Ведь я обладал таким же.
— Обращать души вспять — редкая способность, Адриан. Уникальная даже, — как ни в чем не бывало произнес Одиссей, тактично отступая на шаг назад. — Невозможная, если ты в равной степени не владеешь силой Аида и Кроноса. Но у твоей матери еще более редкий талант. Как аватар…
— Закрой рот, сын Лаэрта. Я все еще не решила, что с тобой делать. — Мама опустилась на одно колено и, взяв мою руку в свою, положила ее на едва вздымающийся живот принцессы. — Адри, слушай меня внимательно. Я помогу девочке. МЫ поможем. Но твой отец не должен об этом знать.
Я кивнул, все еще не понимая, о чем идет речь, как вдруг… Щелк! Железные оковы, которые мешали мне пользовать силой Кроноса лопнули. И в меня потоком устремилась сила.
Час спустя, Тартар
— Так. Подожди, — задумчиво произнесла Артемида, прыгая с камня на камень. Журчащая вода Ахерона едва доставал до лодыжек, но богиня упорно отказывалась мочить ножки. — Твоя мать втихую от Аида украла самый большой осколок, «Сердце Кроноса», чтобы вылечить маленького тебя.
Я кивнул. В отличии от девушки, я вовсю хлопал кроссовками по воде, о чем сожалел… невероятно. Шутка ли, ходить в промокших носках. Но и с упертостью любого мужчины отступать не собирался.
Артемида с грацией антилопы прыгнула на дальний камешек, как бы случайно обрызгав меня с головы до ног.
— Второй момент. Персефона, как аватар Деметры, богини природы и жизни, ее Символ Кроноса может работать с живой плотью.
Кивок номер два. Как пояснила мама, моя попытка во дворце провалилась именно по этой причине. Тифон слишком давно владел телом принцессы, сделал ее своей частью. Чтобы обратить процесс вспять требовались обе силы. И то, нам с мамой пришлось приложить немало усилий, прежде чем нам удалось вытащить Тифона из Кати — тварь уж больно сильно сопротивлялась.
Зато больше мы его не увидим. Перемазанный кровью с головы до ног Ахиллес — а именно мой бывший учитель руководил войском Аида — насадил бьющееся сердце чудовища на копье, а затем, достав меч, располосовал кусочков этак на сто. Такое даже Тифон пережить не способен.
— Отсюда вопрос. — Артемида легко перепрыгнула на берег и с видом победительны уставилась на мокрого и злого меня. — Почему у тебе все еще одна рука?
— Не знаю, о чем ты, — буркнул я и, зачерпнув холодной воды песчаной рукой, брызнул ей девушке в лицо. Артемида взвизгнула и смешно отпрыгнула вбок, только чтобы с веселым смехом зашагать дальше со мной по туннелю.
Тифон проиграл, его армия разбежалась. Вымотанная Катя наконец получила заслуженный отдых во дворце под чутким надзором Агелая, сотни гвардейцев и едва сдерживающий своей восторг Мины. И пусть мама не смогла вернуть мне руку — как и в случае с Катей, для этого пришлось бы отмотать душу, а я отказывался расстаться с воспоминаниями — настроение что у меня, что у Артемиды было просто отличное. Я знал, что долго это не продлится — уж слишком легко, слишком… ненатурально богиня встретила смерть своего брата, но сейчас не время об этом думать. Мы, как и десяток других посланных Персефоной отрядов, преследовали Ехидну.
— Ты точно знаешь куда идти? — в который раз спросил я, когда девушка свернула с дороги, ныряя только в ей известный проход в скале. При том, что Артемида здесь ни разу не была. — Вот абсолютно уверена? На сто проце… Ай!
Развернувшись, Артемида щелкнула меня по носу. Выразительный взгляд в мою сторону заставил меня хмыкнуть и пожать плечами.
— Просто спрашиваю.
— Я богиня Охоты, юноша. Не забывай об этом. Ты хоть знаешь, сколько раз я ходила по следу? — со вздохом, словно ребенку пояснили мне девушка. Заметив мое скептический настрой, Артемида фыркнула. — А еще, когда эта тварь тебя схватила, я наложила на нее метку Охотника. Так я что буквально знаю, где сейчас Ехидна.
Ах ты мелкая… Богиня.
— Подожди! — настала моя очередь задавать вопросы. — Тогда какого черта мы столько блуждаем? И зачем ты вообще сказала моей маме послать еще десять групп?
— Ты будто маленький, — хмыкнула девушка, протискиваясь между двумя скалами. — Думаешь, если Персефона серьезно считала, что мы хоть кого-то найдем, то отпустила бы тебя одного?
— Эй! Она просто обо мне заботиться, — встал я на сторону женщины.
— И это чудесно, правда, — девушка чмокнула меня в щеку. — Но я не хочу, чтобы за нами бегали две сотни душ охранников. А ты?
— Не особо, — со вздохом согласился я, признавая ее правоту. — Долго нам еще?
— Мы пришли.
Артемида шмыгнула за угол и, держа лук наготове, первой ступила в крохотный, овальный грот. Тот выглядел… удивительно красиво. Для Тартара, конечно. Сводчатый потолок украшали длинные каменные сосульки, на гладких белых стенах янтарной краской блестели древние наскальные рисунки, а в центре, ровно посередине пещеры, находился водоем. Безмолвный призрак, яркими бликами отверчивающий в зеленом свете Тартара.
— Я с-с-снала, что вы придете, — прошипела Ехидна. Змея лежала на самом краю, опустив остаток хвоста в озеро. Зеленая кровь стекала по плотным чешуйкам, смешиваясь с водой. Слишком уставшая от ран, чтобы двигаться, Ехидна смотрела на нас взглядом загнанной в угол жертвы. Зло, испуганно и… с вызовом.
— Принс-с-с Аида… Аргх! — зеленая стрела пробила Ехидне плечо, пригвоздив тварь к стене словно бабочку.
— Подожди.
Я положил руку девушке на плечо. Артемида, уже повторно поднявшая лук, поморщилась, но, заметив мой требовательный взгляд, с разочарованным вздохом отступила в сторону.
— Надеюсь, ты не собираешься оставлять ее в живых.
— Нет, — Я поймал холодный взгляд Ехидны и покачал головой. — Но у меня есть пара вопросов.
По пещере пронесся тихий, шипящий смех.
— С-с-с-мотри…
— Что это? — Артемида подошла ближе, с удивлением заглядывая мне через плечо. Озеро забурлило и пошло рябью, на водяной поверхности отразилась знакомая фигура тощего юноши с бледным лицом.
Я скрипнул зубами.
— Принс-с-с Аида, — Ехидна улыбнулась, заметив мою реакцию. — Не по крови-с-с, но по влас-с-сти. Я умираю. Не дай мой душе попа-с-с-сть к Аиду… И я с-с-скажу тебе, где ис-с-скать мальчика.
Артемида бросила на меня удивленный взгляд.
— Мальчика? О чем она?
— Ты хочешь, чтобы я отправил твою душу в Туман? — медленно произнес я, шагнув к Ехидне навстречу. — Так?
— В Туман-с-с. В Элизиум-с-с-с. Туда, где он меня не дос-с-станет. Что с-с-скажешь?
— Нет.
Голос принадлежал не мне. Глаза Ехидны удивленно расширились. Тварь рванулась в сторону, к воде… Поздно. Выступивший из оранжевого портала Аид ухватил Ехидну за шею, поднял в воздух, и легко, без особого напряжения… оторвал Ехидне голову.
Аид отбросил еще дергающееся в конвульсиях тело в воду. Убрал голову в сумку, брезгливо отряхнул руки. А затем со всем тем же безразличным выражением на лице шагнул мне навстречу.