Глава 1. До самого конца

По ледяным на ощупь стенам комнаты медленно стекала прозрачная вода. Железная одноярусная кровать, простой туалет у северной стены, крохотная раковина без зеркала и практически никакого света… Помещение больше напоминало колодец, чем нормальную тюрьму.

И как в любом колодце попасть внутрь можно было только сверху. А если точнее, то через впаянное в стену на высоте в десять метров бронебойное стекло, которое в обычное время служило чем-то вроде смотровой площадки на саму камеру. Правда в этот раз заключенный представлял собой уж совсем жалкое зрелище.

— Что-то изменилось? — спросил я, не сводя внимательного взгляда с высокого черноволосого узника в центре камеры. Но, как и в прошлые посещения, мужчина только тупо пялился в стену, изредка покачиваясь пятках. Казалось, он даже не замечал, что за ним наблюдают.

Худой охранник с проседью в когда-то рыжих, а сейчас заметно потускневших волосах уныло покачал головой.

— К сожалению нет, Архонт. Ничего. Бормочет что-то изредка, ну, дык, тут все такие. Кто ж этих сумасшедших разберет… — Он внезапно икнул и, покосившись на меня, принялся извиняться. — То есть прошу прощения… Э-э-э. Я понимаю, это ваш отец и…

— Агафон, все в порядке.

Заметив, что я не злюсь, охранник облегченно выдохнул и привычным жестом почесал залысину на голове.

— Проклятое место, говорю я вам. Неправильно тут кого-то тут держать, преступников даже. Не по-людски это.

Я коротко хмыкнул. В это и был смысл. Чтобы запугать остальных.

Специальная Имперская Тюрьма для «белых», или Яма, как ее называли в народе, являла собой попытку создать что-то похожее на Тартар Аида, только на бренной земле. В Яме содержали опасных преступников с божественной кровью — спятивших «белых», серийных убийц с внезапно открывшейся родословной, попытавшихся прыгнуть выше головы аристократов… Ну или убийц Императора, вроде Гордиана Лекса.

У заключенных отбирали Символ — а если точнее, то бог покровитель просто блокировал его в человеке — и бросали сюда загнивать. Большинство узников быстро теряли надежду и сходили с ума, но…

В памятки всплыло белое безжизненное лицо Гордиана, когда стражники по приказу Кастора тащили его прочь из зала. Чтобы хладнокровный и самоуверенный лидер, вот так, за секунду лишился рассудка и превратился в пускающий слюни овощ?

— Что-то я слабо верю в это, отец, — пробормотал я себе под нос и задумчиво побарабанил костяшками пальцев по стеклу. — Слабо верю.

— Господин?

— Ничего, Агафорн. Я закончил. Больше мне тут делать нечего.

— Если что-то изменится, я тут же сообщу, — по-отечески улыбнулся охранник и приложил к двери ключ-карту. — Всего хорошего, господин. Заходите еще… Э-э-э. То есть… Ну вы поняли.

Я только кивнул и, не оборачиваясь, вышел обратно в белый коридор. Пусть Агафону и не хватало извилин, но зато он был открытым и честным человеком. Удивлен, что такие вообще идут работать в тюрьму. У Ямы есть репутация высасывать из тебя все человеческое.

— Так вот, значит, херачу я его дубинкой, — донесся до меня довольный гогот с проходной. — А он такой: «Почему?! Я же ничего не сделал?!» И плачет еще, аристократишка хренов.

— А ты что?

— А я такой: Что значит «Почему?». Мне дубинку пора красить, вот почему! — Конец фразы поглотил раскатистый смех. — Ну ты понял, да? Голубая кровь!

— Ну ты красав… Твою мать, пацан вернулся!

Оба охранника на проходной мгновенно заткнулись и нацепили на рожи любезные улыбки. Один даже специально приоткрыл разделяющее нас защитное стекло и высунулся наружу.

— Как прошла ваша встреча, господин Архонт? Надеюсь, вы всем довольны. Если что…

— Мои вещи.

— Конечно, конечно, — засуетился более молодой из парочки и, быстро обыскав ящик, протянул кожаный бумажник с телефоном. — Вот! В лучшем виде. Все, как и вы оставляли, да.

Я привычно убрал свое имущество в пиджак и направился к стальной автоматической двери. Впрочем, стоило ей раскрыться настежь, я замер на месте и четко, словно бы ни к кому не обращаясь, произнес:

— Если я узнаю, что вы хотя бы пальцем тронули моего отца… Ваши тела будут собирать по всем Афинам. Если, конечно, останется что собирать.

Оставив за спиной притихший охранников, я вышел наружу из затхлого подземного помещения и с удовольствием втянул в легкие чистый, прохладный воздух. Местоположение Ямы — ее главное преимущество, прямо рядом с Имперских Дворцом.

Во-первых, тут практически нет машин и все засажено зелеными деревьями. А во-вторых… Я бросил косой взгляд на промаршировавший мимо отряд гвардейцев. Во-вторых, им не нужно особо заботиться об охране. Потому что и без нее тут военных хватает.

— Как прошло, босс? — встретил меня на парковке Семен и, изображая из себя солидного мафиози, эффектно затянулся, чтобы тут же закашляться от попавшего в легкие дыма. — Кха-кха-кха… Твою мать! И как Марк это делает?

Из-за того, что Семен теперь служил мои постоянным водителем, он пару раз пересекся с моим классруком и даже перебросился пару дежурных фраз. Надо ли говорить, что Марк произвел на парня просто неизгладимое впечатление. Причем настолько, что Семен старался пародировать своенравного учителя буквально во всем. От одежды до привычек. И не всегда это шло в плюс.

Я пожал плечами.

— Опыт. И ты бы завязывал с куревом. Тали это точно не одобрит.

— Да? А я думал, наоборот, буду выглядеть круче…, — расстроенно пробормотал здоровяк и, с сожалением бросив сигарету на асфальт, затушил кожаным ботинком. — Едем, да?

— Да. В храм.

— Понял! Больше ни слова, — деловито ухнул Семен и распахнул передо мной дверь лимузина. — О, я как, да? Проходите, проходите.

Я залез в кожаный салон, с трудом сдержав улыбку.

Помниться, в свое время Тайгер ни к какую не соглашался доверить такое важное дело как работу моим шафером кому-то вроде Семена. Дескать, что, если на вас нападут? Врагов много, а из охраны только волосатый русский?

Правда, после того как Семен с угрюмым видом превратился в здоровенного черного медведя, даймон резко передумал и, после короткого разговора со мной, дал добро. Правда с одним условием. Новоиспеченный шофер должен был пройти полный курс этикета, чтобы, не дай бог, не посрамить Архонта на публике.

С губ сам собой сорвался короткий смешок. Архонт, да?

Кастор ввел этот титул на второй день своего Императорства. В Древней Греции так называли высшее должностное лицо Полиса, а сейчас оно досталось Главам Одиннадцати Великих Домов.

Казалось бы, какая разница? Глава, Архонт… Просто другое наименование. Вот только если Глава Дома считался независимым представителем высшей аристократии и мог активно влиять на политику, то Архонт… Это что-то вроде русского князя. Всегда второй после Императора.

Вроде бы мелкий жест. Но! Он отлично показывал направление грядущих изменений. Кастор Рекс, а если точнее теперь Император Кастор Первый, больше не планировал мириться с властью и положением Великих Домов. И со временем, в будущем планировал прижать их ногтю. По одному и очень медленно, понятное дело.

Самое смешное, что у него это вполне могло получиться. Со смертью Лорда Максвелла, казни Антиопы — что привело к ослаблению Дома Каэд — и теперь с Гордианом в тюрьме, Кастор практически полностью избавился от активной оппозиции.

Да, остальные Главы возмущались, да, интриговали, но активно выступать против никто не смел. Аристократы Греции будто замерли на месте, выжидая, в какую сторону подует ветер.

Оппозиция.

Я задумчиво взглянул на перстень на безымянном пальце. Сказать честно, я удивлен, что Кастор еще не взялся за меня всерьез, но в реальности на то было две причины.

Первая — легальная. Если с моим отцом у него были четкие доказательства вины — хотя какие точно, пока неизвестно. Пока что нас кормили невнятными задержками и неким стопроцентным свидетелем, имя которого скрывали из-за причин безопасности.

Тц! Вот, казалось бы, Дом Лекс, больше двадцати крупных адвокатских контор по всей стране, тысячи юристов… И все разводят руками и предлагают ждать первого слушания. Если бы они не приносили моей семье огромный доход — поувольнял бы к чертовой матери.

Так вот, обратно к моей мысли. Если с Гордианом все было еще понятно, то легально причины убрать меня с поста у Кастора не находилось. И возьмись он за меня всерьез, без реального повода, другие аристократы могли его не понять.

Чтобы там не планировал на далекое будущее новый Император, сейчас Высшие Аристократы обладали огромной независимость и влиянием. И провоцировать их, когда система только-только пришла к шаткому равновесию… Просто неразумно.

Вторая причина… Вторая причина куда более банальна. Кастору было просто не до меня.

Я покосился на встроенный в спинку кресла экран телевизора, по которому уже полторы недели симпатичная дикторша в строгом сером костюме разными словами пересказывала одну и ту же новость.

Осквернение Парфенона.

Парфенон, он же главный храм столицы в обычное время гордо возвышался над городом с Афинского Акрополя. Тысячи паломников, священников самых разных богов или просто туристов… Каждый желал взглянуть на храм, который многими записывался в одно из современных Чудес Света.

Храм, от которого теперь остались одни руины. Причем, руины весьма… Специфические. Почерневшие, покрытые грязью и сажей колонны, треснувший словно после землетрясения мраморный пол, сотни убитых жрецов…

Как Глава Дома Афины, я прибыл на место теракта одним из первых и могу сказать только одно. Теракт был делом рук натурального чудовища.

Потому что ни один человек, пусть даже абсолютно безумный, не способен на… Подобное. И дело даже не изуродованных трупах, которых будто бы терзал дикий зверь. И не в кровавых ошметках на полу, нет. Дело в страхе… Густой и тягучей атмосфере страха, абсолютного отчаяния, которое накатывает на тебя с первого же шага внутрь.

И если полицейские лишь разводили руками, — те, у кого стальные нервы и крепкий желудок, большинство просто с криками выбегало наружу — то я знал истинную причину. Точнее… Я ее видел.

Души. Сотни потерянных душ, запертых внутри храма. Буквально запертых. Слившиеся со стенами, колоннами, потолком, они протягивали слизкие пальцы в мою сторону, словно в поисках спасения, истошно вопили, умоляли о смерти и безумно выли, проклиная своих мучителей.

Мучителей, о которых полиция тоже прекрасно знала. Ведь когда-то, давным-давно, когда боги еще в открытую ходили по этой земле, их предки наткнулись на что-то похожее. Очень похожее. Потому что именно с осквернения Храма Зевса в Олимпии и началась война богов с Тифоном.

И война людей с «Проклятыми».

— Приехали, босс, — лихо зарулил к Храму Геры Семен. — Ты, эта, только не выходи. Я ща тебе открою дверцу…

— Сам справлюсь. Лучше займись парковкой. И Семен…, — Я взглянул на слегка упавшего в энтузиазме парня и тяжело вздохнул. — Купи цветы. Тали понравится, гарантирую.

Здоровяк буквально расцвел от радости.

— Понял, босс! Ты лучший!

— Только в горшке, она же за эколо… А ладно, — махнул я рукой, когда машина, взвизгнув шинами напоследок, стремительно умчалась дальше по дороге. — Сам сообразит, не дурак.

Проводив взглядом лимузин, я аккуратно обогнул короткую очередь на входе, только чтобы нос к носу столкнуться с молодым минотавром, вооруженного убойного размера дробовиком. Зверюга смерил меня подозрительным взглядом и выпустил струйку пара в лицо.

— А ты еще кто такой? Без приглашений…

Бам-с!

— Прости, босс, — извинился его коллега, седой минотавр с вычурными золотыми серьгами в ушах. — Это племяш мой. Теленок еще, глупый совсем.

«Здоровенный теленок» — подумал я, проходя внутрь храма, пока за моей спиной слышались приглушенные голоса минотавров, изредка прерываемые поучительными оплеухами.

— Дядь, да что ты? Ай! Больно!

— Опозорить меня решил? Начальника надо знать в лицо! Бамс! Ух, я тебя сейчас научу уму разуму…

— Да, понял, я понял…

Как-то так. «Каменные шкуры» теперь работали на меня. Официально. Я ожидал, что часть минотавров откажется, но Астерий с его братом-шаманом оказались на удивление убедительны. Особенно, когда я показал им чек.

Так что теперь в моем распоряжении оказалась небольшая парнокопытная армия, вполне способная посоперничать с «филами» других Домов. А если Астерий сумеет вбить в это стадо некое подобие дисциплины — то может даже и не с одним.

Я вообще всю свою команду пристроил к делу. Тали досталась информационная безопасность Дома Лекс — и да, когда я показал нереиде Архив, та чуть не грохнулась в обморок от восторга — Семен вовсю занимался усовершенствованием нашего автопарка, а Рью… Рью принял свою обычную должность руководителя разведки и моей правой руки.

— Большая часть гостей уже прибыла, господин, — заметив меня, самурай вынырнул из темноты и привычно пристроился рядом. — Осталось лишь пара человек.

Я кивнул, принимая из рук японца планшет с данными.

— Архонты?

— Главы Итер и Каэд уже здесь, — отчитался Рью. — Амарэ и Саллис прислали попечителей, но сами сослались на занятость. От остальных мы не получили ответа.

Итер… Потомки Гермеса, тут все понятно. Их и Лекс давно связывали теплые отношения, построенные на взаимовыгодной торговле. В смысле, они поставляли товары по всему мира, а мы защищали их интересы в суде.

Молодой Каэд — сын изгнанной Антиопы, который, если верить слухам, отличался удивительно мягким характером для потомка Ареса — искал союзников. Саллис все еще рассчитывали на брак Сета и Лики. Если Вирэ занимают место главной семьи, то им в руке падали сразу два дома. А Амарэ… Что ж, Семья Мэг просто никогда не пропускала большой праздник.

— А что Вахкос? — спросил я, быстро пробегаясь глазами по планшету. — Они не пришли?

— Без ответа, господин. Прошу прощения.

Странно. От Диониса я такого не ожидал. Особенно после того, что мы устроили во время праздника на Олимпе. Впрочем, может поэтому он и отказывался присылать своих детей? Зевс посадил его под домашний арест?

В любом, случае завтра же нужно поговорить с Креоном. Может, директор сможет как-то прояснить ситуацию о своем упрямом братце.

— Дочитаю в саду, — решил я и, засунув планшет под мышку, легко перемахнул через стальное ограждение у прохода во дворик. — Предупреди меня за пять минут до начала.

— Как вам будет угодно.

Дворик при храме встретил меня благоухающими лепестками роз, зеленым партером и короткой липовой аллей, приводящей к водной глади крохотного пруда с резвящимися внутри янтарными рыбками.

Прямо напротив расположился высокий деревянный столик для несуществующей беседки, за которым уютно пристроилась красивая девушка в дорогом платье и деревянной заколкой в иссиня-черных волосах.

Заметив меня, Лика отвлеклась от телефона и удивленно выгнула бровь.

— Только не говори мне, что ты решил сбежать.

— Ни за что, — хмыкнул я, устраиваясь в кресло напротив. — Ты уже нарядилась, грех заставлять тебя это снимать. Хорошо выглядишь, кстати.

Девушка демонстративно фыркнула и снова уткнулась в телефон. Она и раньше мои шутки не жаловала, а теперь, после исчезновения Рика, так и вовсе замкнулась в себе. Какое-то время мы сидели молча, каждый занятый своими делами. Пока я наконец не отложил планшет в сторону и не подставил лицо теплым утренним лучам.

— Только честно. Ты хотела бы оказаться на моем месте? — поинтересовался в пустоту я.

— Еще бы. И я бы точно справилась лучше.

Могла бы хоть сделать вид, что думает над ответом.

— Но… И ты подойшешь, — после короткой паузы, неохотно добавила девушка.

— Это что, комплимент? — не могу удержать улыбку.

— Перебьешься. И я все еще что считаю, что это дурацкое решение.

Мне хочется ответить, но тут в парк тенью просачивается Тайгер. Дворецкий взволнован, это видно по его лицу, впрочем, черный костюм с бабочкой на нем сидит все также безупречно.

— Пора, господин. Церемония уже начинается.

— Иду, Тай.

— Хоро… Стоп. Нет. Одну секунду. Вас нужно привести в порядок.

— Сейчас, сейчас, — заметив мой красноречивый взгляд Лика закатила глаза. — Иди, я догоню. Все равно мне наслаждаться зрелищем с задних рядов. И Адриан…

— Да? — не оборачиваясь, переспросил я, пока Тайгер с родительской заботой поправлял складки на моем пиджаке и приглаживал рубашку.

— Мой отец приезжает завтра, — в голосе девушки проскальзывает напряжение.

Нетипично для нее. Она что, беспокоится?

— Спасибо, Лик, — короткий кивок. — Я учту.

— Надеюсь.

— Вот и все, господин, — Тайгер отряхивает последние пылинки. — Вы готовы.

Согласно киваю и размеренным шагом возвращаюсь в главный холл храма. Для Церемонии уже все подготовлено — перламутровые драпировки на окнах, десятки ароматных ламп разносят по воздуху нежный запах лаванды, а одинокий жрец ждет меня у алтаря со священным кувшином в руках. Внутри плескаются воды из священного источника Каллирой, которыми тот должен меня окатить в финальный момент.

Традиции…

Гости аккуратно расступаются в стороны. В толпе мелькают знакомые лица. Элайас с довольной рожей и оттопыренным большим пальцем. Саймон, Мэг, учитель Рекс… Кто-то рад меня видеть, в глазах остальных сомнение смешивается с интересом. Я вижу Ипполита, нового главы Каэд. Сын Антиопы желает что-то сказать, но тут же отводит неуверенный взгляд в сторону.

Ноги несут меня вперед, по багровому ковру к алтарю, пока взгляд соскальзывает с людей вокруг и прилипает к стене. Я вижу… нет, чувствую чужое присутствие. Чужое, но при этом удивительно знакомое. Словно две тени застыли в углу, наблюдая за каждым моим шагом.

По позвоночнику проносится ненавязчивый холодок, но это не страх. Наоборот, я рад их тут видеть.

— Адриан Лекс! — встречает меня у алтаря пузатый жрец. Его робы обширны, а голос бархатист и торжествен, результат богатого опыта. — Дитя богов.

Последний шаг, и я опускаюсь на одно колено перед алтарем и закрываю глаза. Непривычно, я не привык гнуть спину, но я прогоняю мысль прочь. На моих плечах судьба всего Дома, тысяч людей и работников. Время моей независимости подошло к концу.

Жрец восхваляет богов, молит о благосклонной судьбе и вечном покровительстве. Пропускаю мимо ушей. Я слишком тесно знаком с Олимпом, чтобы верить в подобную чушь. Минута, две, три… Речь явно близится к финалу, что не может не радовать. Не люблю формальности, да и дел у меня по горло.

Внезапно, что-то меняется. Легкий ветерок слева, а за ним — чувство чужого присутствия. И тяжелые, глубокие вздохи.

Воздух пронзает гул бараньего рога, дальше следует мелодичный пастуший рожок и тягучий звук струн эоловой арфы.

Я медленно открываю глаза, поднимаюсь с колен и, не глядя, протягиваю руку в сторону. Холодок прикосновения, нежные пальцы плавно опускаются на мою открытую ладонь. Мне хочется повернуться, взглянуть на нее, но это запрещено.

Традиции…

Все, что мне остается, это терпеливо смотреть на жреца. На медальон с изображением павлина, священного животного Геры, болтающийся туда-сюда на пухлой шее.

На медальон Геры, Покровительницы Брака.

— Ардиан Лекс, Кэйтлин Саммерс! — бархатистый голос жреца достиг высшей ноты. — Боги благословляют этот союз! В горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии…

Я повернул голову и взглянул в спокойные глаза девушки. Два изумруда, бесконечные, прекрасные и такие холодные. Ее ладонь сжала мою, и следующую фразу мы сказали вместе:

— До самого конца. Пока смерть не разлучит нас.

Загрузка...