Операция Хаос

ГЛАВА 24. Тюремные тайны и фальшивый почтовый голубь

Центральная тюрьма Зэодора была именно такой, какой Катрин ее представляла, слушая в детстве истории, рассказанные конюхом Питером Мозером. Старик любил попугать ребятишек, выдумывая небылицы про преступников, заживо погребенных в тюрьме и ставших впоследствии злыми духами. Она была сырой, холодной, погруженной в непроглядную темноту.

Катрин шла, держа в руке свечу, стараясь не думать о шныряющих в темноте крысах. Неупокоившиеся мертвецы пугали ее не меньше. Любой громкий звук заставлял девушку вздрагивать. Толстая свеча в ее руке дрожала, и восковые капли слезами падали на грязный каменный пол. Иногда она останавливалась, чтобы успокоится и унять невольную дрожь, а потом упрямо шла вперед. Бартолд Нойманн сдержал обещание. Договорился с тюремным начальством о том, чтобы ее допустили к арестанту. Правда один лишь раз и всего на несколько минут.

Запахло ржавым железом. Катрин увидела решетку и тихо позвала:

— Астор...

Из темноты послышался тихий смех. Девушка повыше подняла руку со свечой и позвала еще раз:

— Астор.

Кто-то быстрый и проворный, как крыса, метнулся к решетке. Она вскрикнула и отскочила к стене. Руки с грязными ногтями вцепились в прутья. Смех сменился истерическим хохотом. На нее смотрел мужчина, в котором она с огромным трудом узнала Вензеслоса Хофманна. Министр здесь, в тюрьме, но почему? Она хотела задать ему вопрос, но тот неожиданно отпустил прутья и скрылся в темноте.

Катрин выдохнула, пытаясь успокоиться, и двинулась дальше. Страх с каждой минутой становился сильнее. Девушка боялась, что не найдет Астора или найдет, но окажется, что тот обезумел, как министр, и будет кидаться на решетку, увидев ее. Она прошла еще несколько шагов и опять позвала:

— Астор!

— Катрин?

Девушка вздрогнула и, мгновенно забыв о страхе, бросилась на голос:

— Астор, где ты?

Из темноты появилась рука. Она просунулась сквозь прутья решетки и поманила ее. Катрин охнула и, с трудом сдерживая застилающие глаза слезы, шагнула вперед, повыше подняв дрожащую свечу. Это действительно был он. Похудевший, бледный, с лихорадочно блестевшими глазами, но все равно ее Астор. Юноша вплотную приблизился к решетке. Катрин оглянулась, увидела небольшую каменную полочку, примостила на нее свечу и. разрыдалась.

— Кэт, откуда ты? Как ты смогла. Ну, перестань плакать, здесь и так сыро. Как ты нашла меня?

Всхлипывая, Катрин попыталась просунуть руки сквозь решетку, чтобы обнять Астора. Маленькая сумочка не хотела пролезать, и она бросила ее на пол. Наконец, ей удалось обнять юношу, и она заплакала громко, навзрыд, не в силах больше сдерживать нахлынувших эмоций. Астор гладил ее по голове и плечам, пытаясь успокоить. Юноша вздрагивал, и Катрин казалось, что Астор тоже плачет. Вытирая руками слезы, она прошептала:

— Бартолд позволил мне в последний раз встретиться с тобой.

В последний?

— Через две недели я выхожу за него замуж...

— Что? — Катрин почувствовала, как Астор напрягся.

— Пойми, у меня не было другого выхода. Я так хотела увидеть тебя!

— Тебе не нужно было соглашаться на его условия! Сколько прошло времени с тех пор, как меня упрятали сюда?

— Почти два месяца.

— Почему отец не внес за меня залог?

— Я не знаю, Астор, не знаю, — слезы продолжали течь из глаз Катрин. Она поцеловала Астора и непроизвольно вскрикнула. Браслет, подаренный Бартолдом Нойманном, впился ей в руку.

— Что случилось?

Она сдернула перчатку. Астор с болью в голосе произнес:

— Ты снова надела браслет? Но почему? Ты же знаешь, что с его помощью Бартолд контролирует тебя!

— Это было его условие. Астор, любимый, прости меня. У меня нет нужных связей. Я не смогу вытащить тебя отсюда, — она вытирала слезы, не замечая, что размазывает ржавчину и грязь по лицу. — О том, что с тобой произошло, не писали в газетах, никто не знает, что произошло в академии и что ты в тюрьме.

— Это дядя, я уверен! Его проделки. Проклятый маг.

— Я видела министра Хофманна. Он тоже здесь, в тюрьме.

Их разговор прервал громкий крик, донесшийся из темноты коридора:

— Госпожа Леманн, свидание окончено! Возвращайтесь!

— Что мне делать, Астор? — Катрин взяла свечу, которая чуть не погасла в ее дрожащей от волнения руке.

— Свяжись с Леру.

— С Леру?

— Да. С ректором академии Азуле, Дидье Леру. Только он сможет помочь нам.

Катрин кивнула, подняла с пола сумочку, прерывисто вздохнула и сделала первый шаг в темноту коридора. Следующий вопрос Астора заставил ее остановиться:

— Ты живешь в Вернере?

Да.

Катрин думала, что Астор расстроится, узнав об этом, но услышала:

— В замке огромная библиотека. Попытайся найти там книги, в которых говорится как противодействовать ментальной магии.

— Госпожа Леманн! Срочно возвращайтесь! — снова раздался крик надзирателя.

Катрин обернулась на голос. Астор стоял, держась руками за прутья решетки. В его глазах была тоска:

— Моя жизнь в твоих руках. Вытащи меня отсюда, Кэт. Ты моя последняя надежда, — голос Астора дрогнул. Он отпустил прутья решетки, отступая в темноту.

Катрин кивнула, вскинула подбородок и пошла на голос охранника, продолжавшего звать ее. С каждым шагом ее уверенность крепла. Она спасет Астора, чего бы ей это ни стоило. Обманет, схитрит, пешком дойдет до Лафара, если потребуется, но вытащит его из тюрьмы.

Катрин шла, опустив глаза и глядя себе под ноги. Она думала. Грязная сумочка била ее по бедру. Одна из перчаток потерялась в тюрьме. Она не замечала косых взглядов встречных прохожих. Оказавшись возле любимого кафе, девушка тряхнула головой и толкнула дверь. Раздался перезвон серебряного колокольчика. Катрин прошла через зал и села за столик.

Удивленный взгляд официанта заставил ее взглянуть на свою одежду. Извинившись, Катрин прошла в дамскую комнату, вернулась оттуда умытой и с мокрой сумочкой, которую она безуспешно пыталась оттереть. Заказав любимый шоколад, девушка попросила лист бумаги и перо. Пригубив ароматный напиток, а потом решительно вывела:

— «Дорогой Каспар! Прошло несколько месяцев с тех пор как мы расстались, а я уже скучаю по тебе».

Катрин на минуту задумалась, потом, приняв какое-то решение, продолжила:

«Помнишь, как мы с тобой строили домики из влажного песка и делились с розами своими секретами? А мой любимый лазурный чайник и булочки, которые ты поглощал в огромном количестве, заедая вареньем из лепестков роз? Как жаль, что все это осталось в прошлом... У меня все хорошо. Я выхожу замуж за Бартолда Нойманна и чрезвычайно рада этому. Очень хочу тебя увидеть, но не знаю, успеешь ли ты приехать на мою свадьбу, которая состоится через две недели».

Катрин перечитала строки и улыбнулась. Она специально написала именно такое письмо, построенное на общих воспоминаниях и ассоциациях, опасаясь, что вездесущий Бартолд Нойманн перехватит ее послание. Девушка была уверена, что Каспар поймет ее намек. Ведь он так восхищался розой, которую подарила Астору Флоренс, а уж волшебный чайник, исполняющий пожелания хозяина, забыть просто невозможно. Осталось только дописать несколько строк о Дидье Леру, но так, чтобы друг понял, что ей нужна помощь ректора.

Внимание Катрин привлек перезвон колокольчика. Она оторвала взгляд от недописанного письма. В кафе появилась новая посетительница. Катрин сразу узнала ее. Это была та самая девушка, которую она видела сначала на своей помолвке, а потом в Шварцхольм. Одарив всех улыбкой, девушка прошла мимо пустых столиков и остановилась возле Катрин.

— Вы не помните меня? — продолжая улыбаться, поинтересовалась она.

Кэт отложила в сторону перо.

— Помню, но, к сожалению, забыла ваше имя.

— Софи Зиммегман. Можно Софи.

— Очень приятно, Софи. Присаживайтесь за мой столик, — с улыбкой произнесла Катрин.

— С удовольствием!

Девушка села, аккуратно расправила складки темно-синего платья и посмотрела на Катрин. Потом ее взгляд опустился и замер на листке бумаги.

— Вы пишите письмо? Я помешала... — на ее милом личике появилось огорчение.

— Ну, что вы! Я уже закончила. Это письмо моему другу, мы вместе учились в академии Шварцхольм.

— Астогу Нойманну?

Катрин на секунду замерла, а потом взяла себя в руки и широко улыбнулась. Она почувствовала, что сейчас узнает что-то важное. Главное, не спугнуть Софи, поэтому Катрин поспешила ответить:

— Нет, другому человеку. Но благодаря этому вопросу я вспомнила, где еще видела вас! На защите диплома Астора Нойманна. С вами была женщина.

Софи кивнула:

— Моя матушка, Агата Зиммегман.

— Простите мое любопытство, но могу ли я поинтересоваться, почему вы присутствовали на защите?

— Я невеста Астога Нойманна.

Катрин не смогла скрыть удивления:

— Невеста?

— Почти, — вздохнула миниатюрная брюнетка. — Наши годители пгактически договогились о свадьбе, а тут случилось это.

Катрин вздохнула и придала лицу грустное выражение. Так вот какая эта Софи Зиммерман. Она вспомнила слова Астора о помолвке, на которой настаивали его родители.

— Вы говорите об аресте Астора? Уверяю, скоро все разрешится.

— Я в этом сомневаюсь, — произнесла девушка. Её лицо стало грустным. Она махнула рукой, подзывая официанта, и тоже заказала шоколад. Когда молодой человек отошел от их столика, Софи продолжила свой рассказ, с каждым словом становясь все печальнее:

— Вчега мы с матушкой были у Нойманнов. Пгедставляете, они ничего не помнят о своем сыне. Когда я поинтегесовалась, как пгодвигается судебный пгоцесс над Астогом, они вдвоем с таким удивлением взглянули на меня, будто я сошла с ума. Катгин... Вы позволите так обгащаться к вам? — Кэт кивнула. — Это все так стганно... Как хогошо, что вы помните Астога и не делаете вид, что его не существовало. В доме Нойманнов я чувствовала себя так глупо.

Девушка наклонилась вперед, к собеседнице

— Астог мне очень нгавился, а тепегь я даже не знаю, что мне думать. Эти обвинения в использовании магии. Как ужасно!

Катрин, успокаивая, погладила Софи по затянутой в перчатку руке. На ее лице было сочувствие, а мозг лихорадочно обдумывал информацию. Она была уверена: без ментальной магии здесь не обошлось. Значит, вот что придумал Бартолд Нойманн. Просто вычеркнул человека из жизни, как будто Астора никогда и не было. А Софи, в отличие от родителей Астора, все помнит. Как такое может быть? Или ментальная магия действует избирательно? А, может, Софи что-то скрывает? Ведь она видела, как они с Астором целовались в библиотеке. А теперь делает вид, что этого не было. Разве невесты могут быть такими хладнокровными? Они ведь соперницы. Что-то здесь не так.

Катрин привычным движением поправила очки. Интересно, какая доминирующая черта у этой девушки? На нее подозрительно смотрела Ревность. Ах, вот оно что. Похоже, Софи Зиммерман появилась в кафе не случайно. Катрин решила проверить эту версию. Она дописала в конце письма «Твоя Катрин», еще раз улыбнулась собеседнице и стала складывать лист бумаги. Официант подошел с сургучом и печатью. Катрин запечатала самодельный конверт и с благодарностью кивнула юноше. Она уже собралась принести свои извинения госпоже Зиммерман и покинуть кафе, когда услышала:

— Хотите, я отпгавлю ваше письмо? Почта находится гядом с моим домом. Я как газ иду туда.

— Я буду вам так благодарна. Но не смею настаивать. Не хочу обременять вас.

— Ну что вы, Катгин! Я с удовольствием сделаю это для вас, — и девушка протянула руку за письмом. Катрин отдала ей конверт, проследила, как он исчез в сумочке, и с улыбкой поднесла к губам чашечку с остывшим шоколадом.

Через несколько минут, сославшись на то, что матушка давно уже ждет ее и наверняка беспокоится, Софи Зиммерман покинула кафе. Фальшивая улыбка исчезла с лица Катрин. Её подозрения насчет невесты Астора подтвердились. Было ясно, что адресат не получит этого письма. Она поманила рукой официанта.

— Мне нужен еще один лист бумаги.

Тот принес. Девушка обмакнула перо и написала:

— «Каспар, срочно приезжай. Астор в тюрьме, а Бартолд Нойманн настаивает на свадьбе. Возьми с собой оконных дел мастера, цветочницу и медведя. Поспеши, свадьба через две недели. Катрин»

Она представила лицо Каспара, когда он прочтет эти строки и усмехнулась. Покопавшись в сумочке, она вытащила несколько монет и протянула их официанту:

— Сможете отправить эту телеграмму?

— Конечно, госпожа Леманн. Посетителей сегодня немного. Я сам схожу на почту.

— Спасибо.

Катрин улыбнулась юноше, который смущенно отвел взгляд и поспешил скрыться в глубине комнаты. Девушка видела, как он аккуратно снял фартук, повесил его на крючок, что-то сказал стоявшему за прилавком напарнику и покинул кафе через служебный вход. Катрин улыбнулась. Она не сомневалась, что официант выполнит ее просьбу. Ведь главной чертой характера этого юноши была отзывчивость.