Операция "Удержать Ветер"

Глава 17

Марк

Сидеть вот так у костра было непривычно и, на удивление, приятно. Если на миг закрыть глаза и отрешиться от звуков леса и мыслей о том, что Райавару срочно нужен его Правитель, можно было представить, что мы остались с Аюми одни на этой планете.

Забавно, но это видение не вызывало отторжения. Даже такая жизнь — дикарём, в лесу, без каких-либо удобств и необходимого минимума предметов — сейчас казалась мне более привлекательной, нежели та, что я вёл во дворце, в роскоши и достатке.

И дело даже не в компании этой хрупкой девочки, хотя, и в ней тоже, конечно. Скорее, это было для меня таким заманчивым потому, что здесь Советники не давили на меня возмущёнными взглядами, укоряя за лишнюю минуту, потраченную на себя, телохранители не сверлили взглядом затылок, пытаясь предугадать моё следующее движение, а сам я не ожидал нападения врага каждую секунду.

И пусть тут было полно опасностей, я не боялся. Я чувствовал какой-то нездоровый азарт и желание кому-то что-то доказать. Наверное, то, что я и сам по себе чего-то стою, а не только протираю пятой точкой кресло в Зале Заседаний Совета.

К моему плечу прижималась девушка, которую непременно нужно было спасти, и я знал, что сделаю всё для этого, даже если это будет последнее, что я совершу в своей жизни. Ведь она — залог мира, гарантия отсутствия войны, или, по крайней мере, победы в ней.

К счастью, мне очень повезло с напарницей в этой передряге. Она знала удивительно много, не роптала, не ныла, старалась максимально облегчить мне жизнь, хоть и не должна была это делать. Скорее, это было моей заботой, поэтому и выглядело таким странным в моих глазах.

Аюми — смелая, с виду очень сильная, а на деле — наверняка, ранимая и хрупкая. Все они такие. Я невольно хмыкнул, заставив задремавшую на моём плече саинорку сонно встрепенуться.

Сейчас, впервые за долгое время, я ощущал себя просто обычным мужчиной. Уставшим после трудного дня, немного растерянным из-за нависшей неизвестности, и чертовски живым. И это ощущение… Оно было бесценным.

Зато уже в следующее мгновение, я вспомнил о том, какие последствия может иметь моё исчезновение, впрочем, как и пропажа Аюми, и нахмурился. Меня сразу же пробрал озноб, а спина покрылась холодным потом.

Как бы я ни ненавидел ответственность, многотонным грузом лежавшую на моих плечах почти всю мою жизнь, я никогда не бегал от неё. Слишком многое было завязано на мне. Как ни крути, а сейчас именно я — ключевая фигура, от которой зависит благополучие всех жителей Империи Райавар.

И в глубине души я корил себя за то, что оторвался от охраны и подставился под удар. Да, я и ранее совершал нечто подобное, но тогда под моей опекой не было дочери Старейшины Конгломерата, а в замке не ждала заключения договора делегация дружественного государства. И чем я только думал?

Хотя, я знаю, чем. Я не хотел выглядеть в глазах понравившейся мне девушки беспомощным юнцом, который шагу не может ступить без пристального наблюдения охраны. Да и попросту был уверен, что никто не рискнёт нападать на нас на Центральной планете Империи. И просчитался.

Конечно, то, что очередных заговорщиков найдут — просто вопрос времени. Мои люди знают своё дело, как и я знаю своё, но…

Вздохнув, аккуратно, чтобы не разбудить Аюми, попытался подняться. Девушка сонно моргнула, но я уже встал и подхватил её на руки.

— Спи, — тихо шепнул я и ловко перебрался под навес, уложив её на охапку пальмовых листьев.

Спустившись, подбросил коры и веток в костёр и решил тоже немного вздремнуть, хотя бы полчаса. В противном случае, днём, под воздействием жары, от меня будет мало проку. Конечно, терять бдительность не следовало, но я знал, что огонь отпугнёт хищников, а эвиллатрий — змей и насекомых, а значит, хоть немного времени на отдых у нас есть.

Устроившись рядом с Аюми, немного поколебался, а потом притянул девушку к себе, уткнувшись носом в облако её волос.

«Чтобы было теплее. Ночи в лесу холодные», - успокоил я себя.

Хотя, кому я вру… Мне просто хотелось её обнять, почувствовать биение сердца под своей рукой. Её волосы пахли дымом от костра и какой-то терпкой сладостью. На мгновение Аюми напряглась, и я замер, опасаясь, что она проснётся, но затем девушка расслабилась и теснее прижалась ко мне спиной, словно полностью доверившись. Такая необычная, непривычная, и, несомненно, безумно притягательная…

Я никогда вот так не спал с женщиной. Я имею в виду, просто сон. У нас всегда находились занятия поинтереснее. Тело среагировало соответствующе, несмотря на усталость, и я посильнее стиснул зубы, думая, что эта идея была не так уж хороша. Хотя…

Слушая размеренное дыхание девушки, чувствуя её гулкие удары сердца, я постепенно успокоился, размышляя о превратностях судьбы. Я всегда мечтал о приключениях, о том, чтобы хоть на какое-то время почувствовать себя обычным человеком, а не облеченным властью руководителем целой империи. А сейчас, когда моя мечта, пусть кособоко, но сбылась, понял, что всё равно не могу расслабиться.

Видимо, ответственность, которую я чувствую за Райавар — это навсегда. И я вечно буду ставить благо империи выше своего. Как бы мне ни хотелось хоть что-то получить для себя, прежде всего, я думал и буду думать о благополучии своего народа. А это возвращало меня к тому, что нужно отсюда выбираться, как можно скорее.

Так, гоняя одни и те же мысли по кругу, я и уснул, чтобы проснуться уже через несколько минут от тихого шороха. Распахнув глаза, встретился взглядом с Аюми, которая приложила палец к моим губам, показывая, что нужно вести себя тихо. Кивнул, показывая, что понял и вопросительно приподнял брови, но девчонка лишь покачала головой.

— Будь здесь, — одними губами прошептала она, — пожалуйста!

И просто растворилась в ночи… Серьёзно! Я даже не понял, в какой момент она исчезла! Просто моргнул, открыл глаза, а её нет!

Приподнявшись на локте и стараясь не издавать ни звука, пододвинулся к краю навеса. Костёр практически прогорел, отчего отбрасываемые им блики делали пейзаж ещё более зловещим. Я пристально вглядывался во тьму, пока мой взгляд не выцепил отблеск двух огромных оранжевых глаз за пределами освещённого круга.

Едва сдержав нецензурные выражения, я потянулся рукой к поясу, чтобы вынуть нож, но его там не оказалось. Опять девчонка оставила меня без оружия! И куда, спрашивается, полезла одна, против хищника, крупнее её в несколько раз?!

Нахмурившись, попытался рассмотреть, куда делась Аюми. Вокруг стоянки царила абсолютная тишина, нарушаемая лишь треском костра. Я напряжённо всматривался в темноту, чувствуя на себе пробирающий до костей голодный взгляд. Похоже, зверь, кем бы он ни был, приметил меня на роль жертвы. Проклятье! Вряд ли я смогу совладать с ним голыми руками.

Тихо выдохнул, успокаиваясь и сосредотачиваясь. В этот момент едва заметно качнулась одна из веток соседнего дерева, а животное, засевшее внизу, рванулось ко мне.

Отшатнувшись, я лишь успел заметить, что с дерева на хищника прыгнула Аюми, а затем, с оглушительным треском, провалился пол нашего навеса, и мы, кучей-малой, повалились на землю. Животное оглушительно зарычало, хрипло подвывая, а я с ужасом узнал в нём тизура.

У этих хищников обычно небольшая голова, высоко расположенные глаза и маленькие закруглённые уши, а ещё — крупное, поджарое тело, с развитой мускулатурой. Кожа тизуров очень толстая и покрыта непересекающимися чешуями, делая их практически неуязвимыми.

Извернувшись, я схватил зверя за заднюю лапу и дёрнул на себя, пытаясь стащить с Аюми, которую он прижимал к земле своим телом, угрожающе щёлкая клыками у её лица.

Тизур взвыл и на мгновение отвлекся, но этого хватило, чтобы Аюми всадила ножи, зажатые в руках, в глазницы зверя. Я лишь поразился тому, как безошибочно девушка нашла его уязвимое место. Отшвырнув агонизирующего хищника в сторону, отчего тот с хрустом впечатался в дерево и затих, лишь изредка поскуливая, бросился к девчонке, ощупывая её на предмет повреждений.

К счастью, серьёзных ран на ней не было. Лишь несколько достаточно глубоких царапин, оставленных когтями тизура. Вздёрнув Аюми на ноги, я несколько раз встряхнул её, удерживая за плечи, а потом до хруста прижал к себе, пытаясь успокоиться. Наконец, более или менее, взяв себя в руки, я отстранил её от себя и, встряхнув ещё пару раз так, что у неё клацнули зубы, прорычал:

— Ты… Несносная, глупая, самонадеянная…. - почувствовав, что снова начинаю закипать, сипло втянул воздух сквозь сжатые зубы, и уже тише, в разы прохладнее, сказал: — Ты хотя бы понимаешь, что могла погибнуть?!

— Вообще-то, я не дала погибнуть тебе! — вскинула она подбородок, сверкнув на меня взглядом, и ужом выскользнула из моего захвата.

— Премного благодарен, — язвительно прошипел я. — Вот только, если бы мы действовали сообща, не пострадал бы никто!

— Можно подумать, сейчас кто-то пострадал, — огрызнулась Аюми.

— Ты. Могла. Умереть! — снова начал заводиться я. — Как бы я оправдывался перед твоим отцом, что не сберёг тебя? Сказал бы, что ты полезла защищать меня от хищника, рискуя собственной шкурой?! Меня?! Мелкая девчонка?!

— Тебя задевает то, что я спасла тебе жизнь, не спросив разрешения, или то, что ущемила твоё мужское эго, сделав это без твоей помощи? — яростно сузила глаза Аюми. — Не переживай, я никому не скажу, и твоя мужественность никак не пострадает в глазах окружающих!

— Дура! — прошипел я сквозь зубы, понимая, что девчонка даже не осознает, как сильно я испугался за неё. Не за себя!

Насыщенная политикой и всеобщим вниманием жизнь научила меня держать лицо в любой ситуации, поэтому, проглотив ругательства и натянув маску холодного отчуждения, я повёл плечом и направился к тизуру. Выдернув один из кинжалов, прижал мечущегося зверя ногой и добил, всадив нож между плотно прилегающими пластинами, прямо в сердце. Сделать это, пока зверь в движении, практически невозможно, поэтому глаза — его единственное уязвимое место.

Постояв пару мгновений, вынул и второй нож, обтерев его о мох. Развернувшись к Аюми, увидел, что она уже обработала свои царапины и приложила к ним какие-то листья, примотав выдернутой из подола нитью. Такими темпами она и вовсе останется без своего платья. Но меня это волновать не должно. В конце концов, она уже достаточно взрослая девочка, раз ведёт себя так.

Кто я такой, чтобы что-то запрещать ей или решать за неё? Всего лишь, её будущий муж. Если мы оба доживём, конечно, до нашей гипотетической свадьбы. В чём я уже сомневаюсь. Я невесело усмехнулся.

— Нужно уходить, — ровно сказал ей, окинув взглядом раскуроченную поляну. — На запах крови очень быстро сбегутся другие хищники. Думаю, ужин собратом отвлечёт их ненадолго, но, в ближайшее время, останавливаться нам не светит.

Аюми кивнула и молча помогла мне засыпать костёр рыхлой землёй, после чего, подхватив нехитрые пожитки, мы отправились в путь. А ночь ведь только вступила в свои права…

Несколько часов мы шли молча. И это было совсем не то молчание, что витало между нами днём. На этот раз оно было тягостным, изматывающим, выпивающим моральные силы и боевой дух.

Я всё чаще поглядывал на Аюми, проверяя, как она держится. Царапины, оставленные тизуром, наверняка, были неприятными. Девушка хоть и не показывала виду, что они её беспокоят, но была бледна, а на висках её выступили мелкие бисеринки пота. Плюнув, я всё же скомандовал:

— Привал.

Девчонка деланно пожала плечами и медленно села на траву. Её скулы заострились, а пальцы рук слегка подрагивали.

— Покажи, — решительно сказал я, присаживаясь рядом с ней на корточки.

— Ерунда, ничего серьёзного! — раздражённо фыркнула она в ответ и отодвинулась немного.

Сжав зубы так, что заходили желваки, я рывком подался вперёд и схватил её за запястья, притягивая к себе. Несколькими движениями размотал импровизированные повязки на её плечах и выругался.

Кожа вокруг царапин воспалилась и припухла, а из самих ранок сочилась полупрозрачная жидкость. Как я и подозревал, на когтях зверя была какая-то зараза, которая сейчас активно пыталась проникнуть в организм Аюми.

— И когда ты собиралась мне сказать о том, что плохо себя чувствуешь? — устало вздохнул я, заглянув в затуманенные зелёные глаза.

— Всё нормально, — вяло отмахнулась девушка, — я и не с таким справлялась…

— Да неужели?!

Сейчас у меня было лишь одно желание: встряхнуть её так, чтобы искры из глаз посыпались, а потом перегнуть через колено и хорошенько отходить по заднице. Неужели она не понимает всю серьёзность ситуации?

Мы — в лесу. На многие километры вокруг ни одного разумного существа, кроме нас. Медицинской помощи ждать неоткуда. А если на когтях зверя был яд?! Мало ли какое животное тизур задрал до того, как напасть на нас! Если у Аюми отравление, она умрёт!

Несколько раз вдохнув-выдохнув, я взял в себя руки и принялся действовать. В экстренной ситуации сразу же вспомнилось всё, что я когда-либо читал или слышал. Для начала нужно было обработать раны, а для этого нужен был кипяток. Конечно, солнце ещё не встало, но разжечь костёр можно было и другим способом. Ну, или хотя бы попытаться.

Насобирав коры и растерзав на волокна несколько лиан, я сложил их горкой, оставив небольшое углубление. Вооружившись камнем и ножом, попробовал высечь искры, как когда-то делали наши предки.

Стоит признать, это оказалось очень непростой задачей. Когда я уже готов был плюнуть на всё и дождаться восхода солнца, у меня, наконец, получилось. Искры слетели на подготовленный кусок мха, заставив его тлеть. Положив своеобразный розжиг в углубление, раздул огонь и устало выдохнул.

Всё это время я поглядывал на Аюми, отмечая, что ей становится только хуже. Она была очень бледной, лишь на щеках лихорадочно полыхали два алых пятна. Плюс ко всему, девушку начал бить озноб. По её телу волнами проходила мелкая дрожь, а взгляд потерял осознанность.

Подойдя поближе, я коснулся её лба и понял, что мои самые худшие опасения начали сбываться: у девушки начиналась лихорадка. Выругавшись, я ускорился, стремясь хоть как-то облегчить её состояние.

Быстро соорудил лежанку из веток и разлапистых листьев, уложил на неё девушку, расстегнув молнию на платье, чтобы ей было легче дышать. К этому моменту Аюми впала в какое-то беспамятство, вряд ли осознавая, где она и с кем.

Перебирая вещи, которые у нас были с собой и то, чем мы запаслись по пути, наткнулся на пару крупных орехов размером с небольшой мяч. Их мы добыли незадолго до остановки на ночлег, собираясь ими позавтракать. У этих плодов была очень прочная скорлупа, что оказалось сейчас как нельзя кстати. Используя камень и острое лезвие ножа, я очистил орех от мякоти, а в получившуюся своеобразную чашу собрал воду из наопалов.

Пока я сооружал это подобие котелка, в костре прогревались небольшие камни, которые я прихватил, собираясь на привале соорудить что-то вроде пращи. Когда они достаточно раскалились, с помощью веток бросил один из них в воду. А через несколько минут заменил следующим. И ещё раз, а затем ещё…

На самом деле, я не был уверен, что подобный способ получить кипяток, вычитанный в одном из исторических манускриптов, окажется действенным, но, к счастью, ошибся. Когда вода всё же закипела, я выдохнул с облегчением и утёр пот со лба. Стащив свою рубашку, порвал её на лоскуты и промыл их водой из всё тех же наопалов.

Хорошенько прополоскав ткань в кипятке, тщательно обработал царапины Аюми, после чего выжал на них сок из листьев эвиллатрий. Это растение обладало не только стойким резким запахом, но и множеством лечебных свойств. Масло из эвиллатрия использовали как обеззараживающее, противовоспалительное и болеутоляющее средство, и я надеялся, что хоть часть этих свойств окажется и в выжимке из листьев.

Перетерев ещё пару листьев в кашицу, наляпал её на расцарапанные плечи Аюми и прикрыл просохшими лоскутами рубашки. К сожалению, больше ничем помочь я не мог. Оставалось только ждать и надеяться, что организм девушки окажется достаточно сильным, чтобы справиться со свалившимися на него потрясениями.

Оставшиеся до утра часы я провёл у «постели» Аюми, меняя смоченные прохладной водой повязки у неё на лбу. Сама Аюми ещё с ночи была в беспамятстве. Она металась, несколько раз пыталась вскочить и куда-то бежать и, кажется, бредила.

Я не понимал языка, на котором она говорила, но по тону и интонациям догадался, что она кого-то звала и о чём-то просила. Сердце моё щемило от жалости. Сейчас девушка выглядела невероятно юной и хрупкой. Тонкая, полупрозрачная кожа, острые, трогательно выпирающие ключицы, запястья, которые я мог обхватить двумя пальцами, и болезненно бледные, пересохшие губы придавали ей неземной, потусторонний вид.

Я хотел бы хоть как-то облегчить её страдания. Если бы мог, забрал бы её боль себе, но… Это было не в моих силах. Оставалось только ждать. И надеяться на лучшее.

Впрочем, нашлись для меня и другие занятия.

Я понимал, что пока Аюми не придёт в себя в достаточной степени (а думать о том, что это может и вовсе не произойти, я не собирался), мы не сможем двинуться в путь. Поэтому я решил, насколько это возможно, обезопасить нас здесь и сейчас.

Натаскав лиан и распустив их на волокна, я сделал из них какое-то подобие тонких верёвок. Пусть они и были слишком примитивными, всё же свою функцию выполнить могли. С помощью имевшихся в моём распоряжении ножей, напилил стеблей наопалов, после чего связал их в ряд получившейся верёвкой.

Этот своеобразный «забор» высотой в мой рост я установил вокруг нашей стоянки, закрепив на стволах нескольких деревьев. Соорудил и небольшой шалаш, куда перенёс Аюми.

Всё это заняло меня на целый день, и к вечеру я с ног валился от усталости. Помимо обустройства лагеря, мне всё время приходилось приглядывать за девушкой. Я периодически промывал её царапины и менял повязки, а пару раз обтирал её тело влажной тряпкой целиком.

К вечеру её состояние немного улучшилось. Видимо, организм Аюми оказался крепче, чем я думал. Зато сам я почувствовал себя неважно. Возможно, из-за недостатка сна в последние несколько суток, возможно, из-за отсутствия нормального питания и воды.

В любом случае, на меня накатил приступ слабости, от которого все мышцы, словно превратились в желе, а в глазах то и дело вспыхивали радужные искры. Я трезво оценивал ситуацию и понимал, что в таком состоянии не то, что тизура, домашнего сиронга осилю с трудом. Мне был просто необходим хоть короткий отдых.

Ещё раз сменив повязки Аюми и напоив её водой через тонкую трубочку, для которой сгодился молодой побег наопала, я подбросил коры и щепок в костёр и без сил повалился рядом с девушкой.