Операция "Удержать Ветер"

Глава 28

Аюми

Я несколько мгновений смотрела на заблокированную снаружи дверь и едва сдерживала ругательства, рвущиеся с языка, а потом развернулась и пошла обживать предложенную мне комнату. Когда император сказал, что нам придётся разместиться в одних апартаментах, я разозлилась. Но не на него — на себя.

Первой мыслью было то, что ему что-то от меня нужно. И я даже догадывалась, что. Наверняка, привыкший к постоянному присутствию женщин в своей жизни, он сейчас хотел от меня вполне определённых вещей.

Но пугало не это, а то, что я, кажется, была не против.

Внезапно куда-то делись мои принципы и уверенность в том, что я не должна допускать между нами никакой близости. Наверное, остались там, на базе работорговцев, в тёмной сырой камере. Как раз в тот момент, когда мне показалось, что Маркел Ли умрёт у меня на руках.

Как бы ни старалась я убедить себя, что между нами никогда ничего не будет, что я не смогу быть с ним даже в качестве временного увлечения, всё было бесполезно. Тот поцелуй в лесу… Он преследовал меня в мыслях и во снах. Я мечтала о том, чтобы губы Марка снова коснулись моих. И в этот раз я его не остановила бы… В бездну гордость, в бездну возможную боль!

Сейчас я отдала бы всё, за крохотный шанс хоть ненадолго почувствовать любовь этого мужчины. Он безумно мне нравился. Хотя, это — не самое подходящее описание тех чувств, что я к нему испытывала. Марк был таким… Серьёзным, умным, пусть в чём-то наивным, но при этом — ответственным, сильным и решительным. А главное — в каждом его жесте, в каждом слове сквозили искренняя забота и симпатия. Это подкупало.

Он настолько отличался от всех моих знакомых, что я хотела узнать его, как можно лучше. Чем он живёт, чем дышит. Не как император, а как мужчина. Каковы его личные желания, стремления, мечты. Так можно ли это назвать просто симпатией? Я не знала…

Говорят, первая влюблённость — самая сильная. Вдруг… Вдруг, это она?

Лишённая эмоций, я десятилетиями жила, как в вакууме, отдаваясь лишь работе, день за днём. И сейчас, каждое новое чувство, что мне открывалось, грозило захлестнуть меня собой. Я боялась этого и, в то же время, неистово этого хотела. Точнее, хотела отдаться одному конкретному чувству. И конкретному мужчине.

Думая о всех женщинах императора, я безумно ревновала. О, как меня раздражало это мерзкое чувство, горечь и яд которого, я познала только сейчас! Оно рвало меня на части, отравляло все мои мысли, подбрасывая утомлённому мозгу картинки одна другой отвратительнее. Марк с наложницами. Марк с женой. Марк с детьми. И ни на одной из них мне не было места.

И я мучительно желала это исправить. Хотя бы на короткий миг.

Остановившись у встроенного шкафа, посмотрела на своё отражение с лихорадочно блестящими глазами, пересохшими губами и румянцем во всю щёку. Видела ли я себя хоть раз такой? Не припомню.

Тряхнув волосами, достала с полки полотенце и направилась в душевую, смывать с себя маскировку. Жидкие линзы уже начали растворяться, обнажая привычный зелёный цвет радужки. Вот бы так же просто могли раствориться все мои сомнения.

Настроив воду, подставила лицо под упругие струи, чувствуя, как стекает краска с моих волос, а вместе с ней — и вся моя показная уверенность в том, что всё будет хорошо. Не будет.

Зажмурившись, я думала о том, сколько мне осталось. Что бы ни говорил Марк, я не верила, что они смогут меня спасти. Советник Мьяно обнаружит меня раньше. И я не могу допустить, чтобы кто-то пострадал. Мне придётся исчезнуть, раствориться в пределах этой галактики и самой искать какой-то выход или умереть. А раз так…

Как ни крути, меня ждёт много боли. Очень-очень много. Так может, космос с ними, с душевными муками? Да, отдавшись чувствам к Маркелу Ли, я буду страдать, когда всё закончится. Зато в воспоминаниях, что у меня останутся, я, возможно, и найду своё спасение.

И в моей сумасшедшей голове родился план. Я должна соблазнить императора.

От этого решения стало легко и волнительно. Выключив воду, я аккуратно прокралась к двери в санблок и приоткрыла её, после чего быстро вернулась в душевую кабинку. Мой расчёт был прост — ни один мужчина не пройдёт мимо обнажённой женщины, если она ему хоть немного нравится.

Когда Марк принесёт обещанный перекус, увидит меня. И если останется, значит, я непременно узнаю, каково это — быть его женщиной.

Его присутствие я почувствовала сразу. Словно кто-то невесомо провёл по моей коже горячей ладонью, повторяя все мои изгибы. Внутри сразу разлилось приятное тепло. Почувствовала, как по телу бегут мурашки предвкушения.

Дав Марку пару мгновений на размышления, я потянулась к полотенцу, сделав вид, что только сейчас заметила присутствие мужчины у душевой… Судя по реакции императора, несколько минут назад, я приняла самое верное решение в своей жизни.

Меня снесло ураганом нашей страсти. Я тонула в водовороте эмоций, в прикосновениях Марка, его жадных поцелуях. Пила его дыхание, взамен отдавая своё, наслаждалась каждой лаской, каждым движением, мечтая, чтобы эти мгновения никогда не заканчивались. А потом, когда фейерверк перед глазами утратил свою яркость, просто прижималась к нему, выводя узоры на горячей влажной коже и пыталась запечатлеть этот миг в своей памяти. Навсегда.

Мне было так хорошо, так легко и спокойно, что я сама не заметила, как, растворившись в этих ощущениях, уплыла в сон. А когда проснулась, волшебной сказке пришёл конец.

Впрочем, к этому я тоже была готова.

Не знаю, сколько я проспала, десять минут или несколько часов, но разбудило меня ощущение опасности и чего-то неотвратимого. А в следующее мгновение на меня обрушилась боль.

Нет. Не так. БОЛЬ.

Она острыми раскалёнными иглами впивалась в мой мозг, жалила, плавила содержимое черепной коробки, сводила с ума, лишала возможности дышать.

В висках стучала кровь, и казалось, мою голову сейчас просто разорвёт, как переспелый фрукт. Боль пульсировала, вызывая тошноту, вырывая хриплые сипы и надрывные стоны из моей груди.

На языке поселился кисловато-соленый привкус крови, а весь мир для меня сосредоточился на голосе Советника Мьяно, который твердил в моей голове снова, и снова, и снова:

«Убей! Убей императора! Убей-убей-убей ЕГО!..»

Я крепко сжала раскалывающуюся голову руками, пытаясь хоть немного облегчить сверлящую боль. Сползла с кровати, надеясь дойти до душевой и встать под ледяные потоки воды, чтобы унять внутренний огонь, что постепенно расползался по всему телу, но это оказалось выше моих сил…

Очередная волна «приятных ощущений» сбила меня с ног. Упав на колени, я хрипела, пытаясь сделать вдох, судорожно скребла пол ногтями, но так и не сдвинулась с места. Кажется, я плакала. Или это кровь стекала по моим щекам?

— Хватит, прекратите! — едва слышно шептала я, но становилось только хуже.

В глазах плавала красная муть, всё тело мелко дрожало, покрывшись испариной. Ломило каждую клеточку тела, каждый атом, каждый нерв. Казалось, у меня болели даже волосы.

Я с трудом понимала, кто я, и где. Хотелось забиться в уголок и скулить, упиваясь своей болью. Но при этом, откуда-то со дна моей души, поднималось что-то тёмное, зловещее, опасное, оттесняя саму меня в сторону.

Внезапно наступила короткая передышка, позволив мне облегчённо выдохнуть и понадеяться, что все закончилось. Но не успела я расслабиться, как всё началось сначала. Сильнее, острее, неотвратимее.

«Убей-убей-убей императора… убей его!!!»

— Нет! — шептала я пересохшими, искусанными в кровь губами. — Нет. Я не могу. Пожалуйста, нет…

«Убей его!!! Убей или УМРИ!»

И меня смяло новой волной боли, размазало по полу каюты, раздавило, как песчинку в жерновах мироздания.

Не знаю, как долго длилась эта агония, но, в какой-то момент мне показалось, что я умерла. Словно с треском сломалось сухое дерево, не выдержав натиска урагана. Но с новой порцией боли, изнутри взметнулась моя личная тьма. Моя ненависть, сила, злость.

И в этот миг я услышала, как открылась дверь спальни, а затем — громкие стремительные шаги императора и его крик:

— Аюми! Что с тобой?!

Боль, как по волшебству, отпустила. Зато меня с головой захлестнула звериная ярость. Дикая, всепоглощающая, первобытная. Сжав кулаки до хруста, я вскинула голову, одним движением отбросив мокрые пряди волос, облепившие скулы.

Мой взгляд сфокусировался на ворвавшемся мужчине. На его лице была написана искренняя тревога, но я-то знала, что он — чудовище, которое нужно уничтожить. Я готова была рвать его руками и зубами, выпуская кровь по капле, вытягивать сухожилия, нервы, вырывать суставы, наслаждаясь каждой секундной его агонии. Потому что… Он. Посмел. Разозлить. Хозяина. Он должен умереть!

«Убей его, — прошелестело в моей голове. — Убей его быстро.»

И я, зарычав, бросилась вперёд, сбивая мужчину с ног, сжимая руками его шею, царапая до крови.

— Аюми, — прохрипел он, — приди в себя!

Я со злостью ударила его кулаком в лицо, и снова принялась душить, но теперь до боли сжимала и его ребра своими коленями.

Где-то глубоко внутри меня, очень-очень глубоко, в панике металась ещё одна Аюми. Она в ужасе стучала в полупрозрачную преграду, разделившую нас, и молила меня остановиться. Но я не могла. Неужто она не понимала? Не выполнив приказ, я умру. МЫ умрём.

«А так — умрёт Марк…» — обожгло меня безграничным отчаянием той, второй части меня. И на миг я дрогнула…

Заглянула в глаза не сопротивляющегося мужчины и прохрипела: «Беги-и». С усилием разжала сведённые судорогой пальцы и откатилась в сторону, корчась от приступа вернувшейся боли.

Но он не ушел.

Осторожно приблизился ко мне, шепча какие-то глупости, словно пытался успокоить дикого зверя. И, возможно, это сработало бы, но меня снова перемкнуло.

Наверное, я не хотела его убивать… Но этот голос в голове… Он сводил меня с ума!

«Убей! Убей-убей-убей его! Ну! Убей!»

И я снова бросилась. Но на этот раз, мы дрались почти наравне. Я чувствовала, что император бьёт не в полную силу, скорее, защищаясь, нежели пытаясь меня убить. И это злило, заставляло наносить удары ещё яростнее, действовать стремительнее!

В какой-то момент, мне удалось отшвырнуть мужчину от себя. Я слышала, с каким глухим стуком его голова встретилась с перегородкой, как хрустнули ребра и с тихим «вжух» тело райаварца сползло на пол, оставляя красный след на безупречно белой стене.

Дохромав до поверженного противника, я склонилась, чтобы проверить, жив ли он или мою миссию можно считать завершённой. И в этот миг увидела своё мутное отражение в хромированной поверхности двери.

Белки глаз залиты кровью от полопавшихся сосудов, губы покрыты коркой, нос, кажется, сломан. На скуле — длинный порез, оставленный печаткой Марка. На теле — ни одного живого места…

Перевела взгляд на безжизненно раскинувшегося на полу императора и… рухнула рядом, чувствуя, как внезапно немеют все мои мышцы, а сознание заволакивает густым туманом.

И я очень надеялась, что в этот раз — навсегда…

Потому что я вряд ли смогу жить, зная, что собственными руками, вероятно, уничтожила любимого мужчину.

— Будь ты проклят, Мьяно. Ты, и твой Конгломерат, — выдохнула я и просто перестала быть.

Куда люди, вроде меня, попадают после смерти? Я всегда думала, что в Бездну, где расплачиваются за свои грехи до конца времён.

Целую вечность.

Обрывки воспоминаний, клочьями тумана липли ко мне, заставляя душу обливаться слезами от ужаса и отвращения к самой себе.

Марк… Как я могла?! Я должна была бороться до конца! Должна была совершить невозможное и сделать другой выбор. Должна… А я?.. Слабая, безвольная, отвратительная тварь!

Я до хруста сжала кулаки, чувствуя, как острые ногти до крови впиваются в ладонь. Чувствуя?! Я жива?! Распахнув глаза, села на кровати и быстро осмотрелась, сдерживая приступ тошноты от резкого движения. Прижав руку к груди, ощутила, как лихорадочно бьётся моё сердце.

— Не-ет…. - простонала я, подтягивая колени к груди и обнимая их руками. — За что?! Почему жива я, а не…

Тряхнула головой, чувствуя, как непролитые слёзы прокладывают дорожки по моим щеках. Закусив губу, я тихо раскачивалась взад-вперёд, отказываясь верить, что это — конец.

— Пожалуйста! — тихо шептала я, зажмурившись. — Пожалуйста, пусть ОН тоже будет жив! Ну, кто-то же спас меня?! Может, и Марка?.. Только бы они успели… А я… Я искуплю свою вину! Или отомщу… А потом исчезну навсегда, чтобы больше никогда не причинить зло своим близким. Только бы…

Постепенно истерика сменилась отчаяньем, а затем и злостью! Где я? Почему сюда никто не приходит? Зачем я, вообще, здесь? Меня будут судить в Райаваре? И куда, Бездна его возьми, пропал Советник Мьяно с его приказами?!

Только сейчас я заметила, что на мне надета какая-то тонкая бежевая пижама с глупыми розовыми зверятами, а неожиданно длинные волосы, серебристые-серые, словно я в раз поседела, заплетены в косу. Вот чрезмерная худоба вопросов не вызвала. Это было уже моё, родное. И всё же… Где я?

Встав, я, придерживаясь за стенку, подошла к окну, на которое до этого не обратила внимания. Нажав на кнопку, убрала матовый экран, а там, за сверхпрочным стеклом, кипела ночная жизнь. Судя по всему, я находилась в каком-то небоскребе в центре одного из мегаполисов.

Здания в пару сотен этажей стояли довольно близко друг к другу, а между ними пестрела огнями десятиуровневая аэромагистраль. Мимо световым росчерком пронёсся аэробайк, и я отшатнулась, опасаясь, что он врежется в моё окно.

Что здесь происходит?!

Развернувшись, добрела до двери, которая оказалась не заперта. Вышла в небольшой узкий коридор и, поколебавшись, толкнула дверь напротив. Оттуда, по крайней мере, доносился едва слышный шум.

А за ней обнаружилась кухня. Уютная, со множеством суперсовременной техники, которую я видела лишь в рекламных роликах Галасети, небольшой барной стойкой и множеством живых растений на широких подоконниках. Умопомрачительные ароматы, витавшие здесь, едва не сбили меня с ног, позволив ощутить, насколько я голодна.

У плиты суетилась миловидная арийка в домашнем платье. Переворачивая что-то шкворчащее на сковородке, она ехидно комментировала под нос какой-то сериал, что транслировали по галавидению.

Меня блондинка не видела, и я позволила себе минуту посмотреть за такой, невероятной для меня и обычной для неё, жизнью. Видимо, почувствовав мой взгляд, арийка обернулась и всплеснула руками, отбросив пластиковую лопатку.

— Аюми?! Ты почему встала! — сердито сказала она, быстро направляясь ко мне. — Я не для того несколько дней пыталась привести тебя в приемлемый вид, чтобы ты свалилась перед самым прилётом Марка!

— Он жив?! — воскликнула я, незаметно для себя хватая ладони женщины в свои.

— Да что ему сделается, — фыркнула арийка, мягко разворачивая меня к выходу. — Уж поздоровее тебя. Ну и заставила ты меня поволноваться! Я, кстати, Сайлана. Но ты можешь называть меня Сай или Лана.

— Аюми… — тихо пробормотала я, пытаясь понять, что всё-таки происходит.

Не переставая болтать, арийка мягко толкала меня к выходу, уговаривая прилечь и не изводить и так порядком измученный организм.

В коридоре я упёрлась пятками, не желая покидать уютную кухню, а желая получить ответы на свои вопросы.

— Постой, Лана, — едва не простонала я. — Где я? Что происходит? Как я тут оказалась, и что, в конце концов, с Марком?!

Чувство вины смешивалось с облегчением и ещё десятком других эмоций. Это сводило с ума не хуже импульсов, таранящих мои импланты. Импланты!

— Мне нельзя здесь оставаться! — панически воскликнула я, оглядываясь в поисках выхода. — Я опасна и могу причинить вам вред!

— Успокойся, — прикрикнула Сайлана, глуша мою панику на корню. — Твоих имплантов больше нет.

— Как нет? — непослушными губами прошептала я, обессиленно сползая по стенке.

Я боялась верить в это, боялась надеяться, но всё говорило о том, что это — правда. Я жива и даже не в межгалактической тюрьме или исследовательской лаборатории, Мьяно не достаёт меня приказами, а ещё — всё сильнее болит голова, словно меня приложили неплохим таким камнем по затылку.

— Ты и есть тот специалист, о котором говорил Марк? — меня озарило догадкой, и я пристально уставилась на ещё молодую арийку.

— Да. И, как твой врач, я очень недовольна твоим поведением. Давай-ка в постель, пока я не усыпила тебя ещё на сутки.

Поднявшись по стеночке, я послушно побрела к кровати, на которой совсем недавно пришла в себя. Неужели за такой короткий срок жизнь может сделать такой поворот? Оказалось, может.

— А Марк? С ним точно всё в порядке? — тихо спросила я, чувствуя, как снова накатывает чувство вины, грозя поглотить меня целиком.

— Точно, — хмыкнула Сайлана. — Завтра сама у него спросишь. А пока ложись, сейчас я принесу тебе ужин, и, будь добра, не разочаровывай меня, съешь всё и поспи.

Я потерянно кивнула, тем временем размышляя, смогу ли я посмотреть Маркелу Ли в глаза после того, что случилось на «Надежде». И пока что, всё во мне кричало, что нет. Но и сбежать, не убедившись в том, что арийка говорит правду — выше моих сил.