Опричники

Глава 20 Куртяево — источник силы

На улице беспощадно поливало, потому сидеть в сухом и теплом помещении было приятно. Семенов поглощал уже вторую чашку чая, закусывая сушками. Ночью ему спать особо не давали. Людмила приехала с лагеря, где походила необходимую практику. А молодецкая сила-силушка гуляла в обоих организмах. Поэтому на сей час опричник был задумчив и тих. Седых с Трескиной что-то тихонько обсуждали в углу. Пелагея несколько дней после выезда в Лахту ходила туча тучей. К тому же смежники концов так и не нашли, и пришлось заняться делом непосредственно Вакорину и Иволгину. Девушек в этот раз привлекать не стали.

Шеф укатил на несколько дней в Москву, Марфа Васильевна по причине ненастья занемогла. В последнее время больничный она брала все чаще, и сотрудники всерьез присматривались к Трескиной, как к возможной замене. Хотя полноценной она все равно станет много лет спустя. Так что ближайшие годы коллективу придется работать ударно, набирая опыт и обучая новый персонал. Но такое уже происходило не раз. Смерть правителей, смена фаворитов, войны и смуты. Лишь служба оставалась неизменной. Потому что любой вновь испеченный руководитель, которому были представлены воочию папки с делами Опричнины, мгновенно проникался и отдавал необходимые распоряжения. Ибо есть вещи выше политического момента.

Гражданская война и революционный террор хоть и крепко прошлись по губернским отделам, но дали Службе Государевой свежее дыхание. Новые люди привнесли новые методы работы. Психология, анализ, дедукция, технические средства. Времена Малюты Скуратова, когда доказательства зачастую получались пытками и казнями, уходили в прошлое. Следующий удар по службе нанесла Великая Отечественная. Никто не забирал работников у Опричнины, но им частенько приходилось воевать на переднем крае.

Зловещие планы нацистов разбудили древнее зло. Ученые из леденящего душу Аненербе — «Наследия предков» зашли далеко туда, куда испокон веков человекам входа не было. Тяжкие потери тогда понесла Служба, но закупорить обратно проклятое горлышко между сущностями Вселенной им все-таки удалось. Крупнейшие спецслужбы мира заключили тогда между собой тайный договор о тотальном запрете подобного вмешательства. И до сих пор он, несмотря на перемены в политическом ландшафте мира, соблюдался. Потому что на кону оказалось существование самого человечества.

Обо всем этом Илья не даже не догадывался. Историю Опричнины новичкам открывали дозированно. Больно уж тяжкое знание сваливалось на еще неокрепшие плечи. Сейчас Семенов с недоумением наблюдал, как в их комнату вошла завлаб Вахрушева и со странным вниманием принялась оценивать сидящих в ней работников. Затем она достала курительную трубку и начала набивать её табаком. В двери показался Борман.

— Петр, дай огоньку, — не смущаясь, заявила Дарина Алексеевна.

Главный научный сотрудник Отдела ЧС послушно чиркнул большой спичкой.

Вообще-то у них не было принято курить в помещениях. Это в расположенной в цокольном этаже лаборатории Вахрушева могла делать все, что её в голову взбредет. А заходило туда всякое. Девушки и молодой опричник даже не знали, что выразить по её странного поведению.

Первой встрепенулась Седых.

— Ничего, что мы тут сидим?

— Ничего, — Дарина Алексеевна пыхнула еще пару раз, по комнате поплыл аромат душистого табака. Илья жадно вдохнул его и пожалел, что бросает курить.

Завлаб задумчиво глянула не своего непосредственного руководителя:

— Кто из них?

— Твое мнение?

— Девушек туда нельзя. Он не любит женский дух.

— Тогда без вариантов.

Они дружно уставились на Илью.

— А чего сразу я?

Борман бросил коротко:

— Ко мне.

Затем молниеносно исчез за дверью. Семенов вздохнул и потянулся к мышке, чтобы выключить компьютер. Стол его был девственно чист, не считая кружку.

— Это был вулкан?

— Так откуда, по-твоему, взялись такие насыщенные минералами воды? В урочище Куртяево около 80 ключей слабоминерализованных вод, непосредственно связанных с вулканическим телом — трубкой взрыва «Куртяево». В двух местах группы этих источников образуют ручьи, впадающие в реку Верховку. Один из этих ручьёв имеет собственное название — Талец. Сам посмотри — превалирующий ландшафт — верховое болото. Потом идет в сторону моря резкий спуск с Куртяевского вулкана. 300 миллионов лет назад этот вулкан пытался выйти на поверхность, но мощность трещины земной коры не позволила ему это сделать. В принципе, сам вулкан находится под источником. Всю долину реки Верховки геологи называют «долиной вулканов» — это трещина земной коры, которая проходит через Нёноксу по дну Белого моря и уходит на Зимний берег. Пытались тут, кстати, искать алмазы. Они есть, но мало. Зато На Зимнем берегу находится знаменитое месторождение имени Ломоносова.

Илья от новостей аж раскрыл рот:

— Я не знал.

— Это понятно, ты не геолог.

— Мы здесь причем?

Борман задумчиво посмотрел на молодого сотрудника.

— Природа весьма странный механизм. Все во Вселенной пропитано энергией. Человечество также издавна зависит от нее. Самые продвинутые из нас могут её видеть или чуять. Кто-то даже использует.

— Подождите! — Илья поднял руку. — Вы хотите сказать, что вся эта так называемая магическая жизнь существует на самом деле?

— А ты еще не понял?

— Эмуляция, эманация. Как вы еще называете её проявления?

Вахрушева постучала трубкой по столу:

— Илья, это не так важно, как мы называем. Важно, что это есть. Так называемая нечисть и нежить не суть проявления потустороннего мира. Это скорее прорыв чуждой энергетики в наш мир. А по эту грань сторонние энергетические потоки могут проявлять себя по-разному. И далеко не всегда враждебно по отношению к человеку.

— Но?

Семенов оглядел старших опричников с нескрываемым любопытством:

— Но и на старуху бывает проруха. Помнишь нашу главную заповедь?

— Пресекать, а не побеждать?

— Правильно. Так вот, — Вахрушева отошла от широкого стола, — к нам поступает информация, что в Куртяево, там, где выходят источники, что-то неладное в последнее время творится.

— От кого?

— Часовню над источниками ремонтируют и поэтому наняли работников. А у них постоянно что-то случается. То техника ломается, то дощатые дорожки размывает. И люди внезапно начинают себя плохо чувствовать. Нашелся человек, что вспомнил о нас и сообщил.

Илья начал вспоминать:

— Там ведь еще есть по дороге в Неноксу Алексиевская церковь. А попы что там забыли?

— Э, не скажи, — Борман оживился. — Церковь не на пустое место приходила. Куртяевские источники с давних времен местом выхода силы. Здесь стоянку древних людей нашли. Первыобытные, у аже понимали толк! Вот и христиане стали использовать его себе во благо. А чтобы лишнее не наружу выползало, установили часовню, затем церковь. Самое раннее упоминание урочища Куртяево встречается в сотной грамоте Николо-Корельского монастыря, относящейся к 1587—1588 годам, среди владений которого указывается 'поженка на Куртяеве Михаиловская Кологривоя. Затем земля урочища отходит к Кирилло-Белозерскому монастырю. До момента постройки часовни и церкви в Куртяеве в 18 веке никаких постоянных строений, кроме сенокосных и промысловых изб, не было. Также не сохранилось исторических данных о возможном использовании до 1721 года Куртяевских источников. Это сейчас автотрасса на Онегу пролегает близко. Тогда полдня пёхом по дорожке от Неноксы, а еще по морю плыть.

— Вас понял. Когда выезжаем?

Вахрушева открыла окно и подняла большой палец.

— Дождь к вечеру кончится. Утром можно ехать. Комаров будет тьма, так что принесу вам сейчас наши мази.

Борман поддакнул:

— Как одеваться, ты знаешь. Я за тобой заеду в четыре утра.

Заведующая лабораторией была права. Дождь закончился ночью, и рано утром сонного Илью подобрали уже при солнышке. Китайский внедорожник бодро помчался к железнодорожному мосту. Как раз его открыли. Этот мост летом по ночам часто разводили. То есть поднимался вверх центральный пролет и через него проходили океанские суда. Вот и сейчас на рейде снова образовалась очередь. Тихие воды Северной Двины, панорама города, освещеная с востока поднимающимся светилом. Красота июньского утра взбодрила Семенова и настроила на рабочий лад. Борман притопил газу.

— Машин нет, долетим быстро!

Трасса Архангельск — Северодвинск пребывала в стадии пергаментного переустройства. Невероятно загруженный участок М8 так и не подвергся ожидаемой давным-давно реконструкции. Поэтому с утра до вечера по ней тек весьма плотный, как в городе, трафик. Всего ведь тридцать пять километров! Сейчас по причине раннего утра она еще была пуста. И Борман выжимал из разрешенного скоростного режима максимум. Они прискочили Пиры, мосты через Левковку, Заостровку, Исакогорку. Всего до города корабелов находилось восемь мостов. Был в Архангельске такой обычай для молодоженов проезжать семь мостов. Так по этой дороге делать это было очень удобно.

Не успел Илья достать термос с кофе, как проехали поселок Цигломень и вскоре пересекали по мосту относительно большую реку Лая. После Рикасихи по сторонам трассы потянулись болота, затем справа показалось Никольское русло Северной Двины, закрытой дачными поселками и посадками. Двадцать пять минут дороги, и они въезжали в город корабелов. В сообществе полисов устья Двины– Архангельске, Северодвинске и Новодвинске проживало более половины населения области.

— Поедем через город. На Объездной дорога плохая.

Именно на Архангельском шоссе располагались основные предприятия города корабелов. СПО «Арктика», Северное машиностроительное предприятие, на котором некогда строились самые большие подводные лодки миры, а сейчас современные подводные крейсера. Огромная проходная, стильные часы на кирпичном здании управления, высоченные цеха. Все это вскоре осталось позади. Они проскочили площадь имени директора Севмаша и выехали к Полою и на Солзенскую трассу.

Через двадцать минут внедорожник свернул на Онежский тракт, вскоре исчез асфальт, начался грейдер. К счастью ехать им было по такой дороге минут пятнадцать. Вскоре холм нырнул вниз, и показалась парковка. Слева находился небольшой источник для проезжающих, а направо вдоль речки шла дорожка в сторону основных вод и урочища.

— Мажемся сразу.

Илья согласно кивнул. Будет тепло, после дождей поднималось марево, гнус уже начинал надоедать. Опричники надели в рейд обычные «горки» из плотного брезента, а на ноги резиновые сапоги. Трава еще невысокая, не вымокнут. Илья предпочитал на голову панаму, которую можно было натянуть на уши или спрятать в кармане. Борман форсил в австралийской шляпе с широкими полями.

Они прошли вдоль реки Верховки, затем повернули направо. Прямо шла дорога к Церкови во имя Алексия, человека Божия. Тропа вскоре пошла через заболоченное место, покрытое деревянными мостками. Слева завиднелся поросший лесом увал. Остатки вулканической кальдеры, идущей полукругом. Борман внезапно остановился и подошел к кустам, что-то там внимательно осматривая, затем достал нож и через пару минут подошел к Семенову с «лозой». Поисковой «рамкой» для так называемого лозоходства.

— Поиск с помощью биолокации? Зачем?

— Держи!

— Почему я?

— Почему тебя взяли?

— Но…. — Илья растерялся. Не очень он верил в подобные методы. — Я же «говорящий с камнями»!

— А здесь вокруг нас что? По тонким слоем дерна одни каменюки. Так что держи и не возникай!

Глава научной секции Отдела ЧС развел руками. Семенов задумался и аккуратно принял «рамку», вспоминая, как с ней нужно работать. Материал он прочитал давно, новых работников вводили в различные аспекты необычайного. Никто не знал, куда человека «понесет».

Борман же пояснял:

— Я поэтому здесь лозу и вырезал. Она лучше понимает особенности места. Ну а то, что ты связан с разумом иной формы жизни, только подспорье к делу. Идем вдоль тропы. Ты впереди.

Илья взял концы лозы в руки, прижав локти ближе к телу, чтобы рамка подпружинила, и сосредоточился. Вскоре он весь взмок, а прошли они всего сто метров.

«Так дело не пойдет!»

Молодой опричник оглянулся. Борман ждал и не подстегивал. Да и к чему его советы? У каждого в Отделе собственный талант. Илья уставился на торчащий из земли кусок камня и вспомнил Беломорск и пороги. Вода, камни, текущая энергия. Нет, камни молчат, они могут ждать очень долго, время для них идет по-иному. Он тягучее и неспешное. Это биохимические машины на коре планеты вечно торопятся прожить свою жизнь стремительно. Им невдомек, что у Вселенной иное течение времени.

Илья не заметил, как повернул и шел по острому углу в отношении основной тропы. Кончик «планки» покачивался. Опричник крутился и то и дело поворачивался. Внезапно по его телу прошел холодок, лоза напряглась и клюнула вниз.

— Здесь!

— Вижу! Стой на месте.

Борман что-то живо отмечал у себя на планшете. Затем сделал им несколько снимков и достал лазерный дальномер. Такими пользуются геодезисты и строители для точного замера расстояния. Шла привязка «точки» к местности. А со стороны ничего особенного, обычный, вылезший из-под земли камень. Обросший мхом и лишайниками.

'И куда ты полез, родимый⁈

Следующий час Семенов и Борман искали новые «точки». Илья приспособился и шел прямо по «линий напряжения» в поисках их пересечения. Похоже, что под землей разломов было множество. В них некогда и застыла не вышедшая наружу магма, и до сих пор пёрла чуждая поверхности энергетика. Человеку, пожалуй, здесь находиться долго нельзя.

— Всего шесть точек.

— Странно, — Борман задумчиво огляделся. Его серые внимательные глаза светились мыслью. — Должно быть простое число. А это семь или пять.

— Двенадцать линий. Дюжина. Шесть пересечений, — пожал плечами Илья. Он только сейчас понял, как устал. Руки подрагивали. Тяжелая работа, много внутренней энергии тратится.

— Ничего непонятно. Пойдем к источникам, водички попьем.

Сброс находился у стенки кальдеры. Видимо, здесь вода размыла старые вулканические трубки, по которым некогда шла лава. Над источниками была установлена деревянная Надкладезная Часовня, рядом обустроена купальня. Вряд ли после одного окунания можно было привести здоровье в порядок. Скорее, эффект плацебо сказывался.

— Вонючую воду не пей, потом с толчка не слезешь.

Это Илья осознал и сам. По желобам и просто по земле текла совсем разная минералка. Это же сколько сюда ключей выходит? Он насчитал штук девять по запаху, попробовав некоторые. Вкус совсем не тот, что продают по известной маркой в бутылках.

— Сказывают, что здесь перемешалась живая и мертвая вода. Последняя течет ниже по склону и самая соленая. По народным поверьям заболевший человек пьет мертвую воду, которая его «убивает», потом пьет живую и выздоравливает. А вот если человек хочет сознательно уйти из этого мира, то пьет мертвую воду после живой и умирает.

— Да? — Илья совсем с другим чувством всматривался в текущие ручейки.

Борман продолжил:

— Вельский район. Село Георгиевское. Там также есть минеральный источник. Пожилые люди, оставшиеся одни или уставшие от жизни, приглашают местных ведуний, которые идут к этому ключу в полночь, проходят с молитвой три раза против часовой стрелки, набирают воду, потом три раза по часовой стрелке, снова набирают воду. И вот разница хождения с молитвой против и по часовой стрелке дает из источника, соответственно, и мертвую, и живую воду. Вечером ведунья дает эту воду тем, кто ее просил, и человек к утру умирает.

— Хм, не потому ли церковь на всех таких источниках ставит Обетные кресты или часовни?

Они присели на лавочки, достав термос с кофе и пирожки, что накануне напекла Людмила. Девушка она была на редкость хозяйственная, вся в маму. Временами это сильно напрягало Илью. В его привычный порядок вмешивалась чужая воля.

«Воля!»

— Ты чего подскочил? — с подозрением спросил Борман, но продолжил жевать пирог.

— Есть седьмая точка. Но она под землей! Биолокацией её не найти, слишком глубоко сидит. Это её волю исполняют остальные.

Старший научный сотрудник задумался, не забывая о пирожках. Любил Петр Иванович покушать.

— Правильно говоришь, здесь иные методы поиска нужны. Только вот нет у нас спецов по рудным делам.

Старинный термин показался Илье интересным. Он тут же вспомнил, что в старину слово «руда» обозначала и кровь. Все предки называли ёмко и правильно. Кровь земных пластов, которые имеют собственную жизнь.

— Сюда приедут столичные?

— Да нет. Ребят с Кольского пригласим. Это по их части. То-то удивятся! Это у них там камни и скалы. Одних сейдов сотни, каждый год заманаешься священные камни проверять.

— Насколько они убежали?

— Соображаешь. Да и тебе будет любопытно с ними пообщаться. Сегодня с ними и свяжусь.

— А тут что? — Семенов кивнул в сторону мостков.

— Дадим знать, чтобы не шалили. Набирай себе волшебной водички и пошли.

Только сейчас Илья понял, что таскал в чехле Борман. Ручной садовый бур. И в самом деле, штука компактная и удобная. Разве что они оба упыхтели крутить её в насыщенной каменюками почве. Затем Борман достал деревянный жезл с набалдашником. Семенов успел разглядеть ряды рун, среди которых заметил и скандинавские. Но в этом не было ничего удивительно. Северные народы издревле жили рядом, в схожих природных условиях. Поэтому и общение с неведомым происходило похожим образом. Да и люди «ведущие» имели одинаковые корни, идущие с таких незапамятных времен, что от тех даже сказок не осталось.

— Прикапывай. Это наше послание им. Пусть утихомирятся.

Илья пожал плечами и заработал складной саперной лопаткой. Впереди показались первые посетители. Даже мокрая земля и полчища комаров не пугали людей. Они же северяне, наследники поморов!