Опричники

Глава 23 Дела зверские

Кисея белоночного вечера понемногу мутнела. Последние зарницы пропали из виду, оставив северный город в покое. Организм тут же резко потребовал сна. Но только удалось провалиться в него, как раздался взыскательный сигнал телефона. Пелагея в первый момент потянулась выключить аппарат вовсе, но потом заполошно вскочила.

— Кто это?

— Трескина, спишь? — в трубке раздался суровый голос Бормана. — Просыпайся! Ты нам нужна. Жду у подъезда через… три минуты.

Пусть Пелагея в армии и не служила, но собраться быстро могла. Она жадно пила воду из бутылки, когда рядом в назначенное время тормознул незнакомый серый микроавтобус.

— Приглашения ждем?

Дверца машины приоткрылась и оттуда появилась крепкая рука напарницы. Моментально Пелагея проскочила внутрь, плюхнулась на сиденье и с интересом осмотрелась. Такие автомобили она видела только в фильмах. Окна затемнены, в полумраке мерцают экраны, жужжат какие-то приборы, сиденья расставлены совсем не так, как в обычных маршрутках. Она восхищенно протянула:

— Это чье?

Борман, сидевший у одного из мониторов в наушниках, кивнул в сторону двух молодцев, что усиленно делали вид, что работают.

— Смежники.

— А.

— Бэ. Ребята, между прочим, здорово нам помогли. Составили описание искомого «объекта», загрузили в Искин и подключились к системе «Безопасный город».

Один из Фейсов довольно осклабился:

— Как два пальца об асфальт!

Его старший товарищ почесал свои топорщащиеся усы и был не так категоричен:

— Коля, чтобы мы без их аппаратуры делали?

— Ребята, а где вы её взяли? Это же настоящий прорыв в технологиях! Нам такая только снилась.

Борман оборвал дискуссию:

— Где взяли, там уже нет! И считайте, что привиделось.

Молодой специалист грустно протянул:

— Ясно, товарищ майор.

Он пусть и служил недавно, но порядок знал. Если старшие товарищи сказали «Низзя», значит, нельзя. И точка!

Трескина, еще ничего не понимая, поглядывала на службистов. Она знала, что «конторские» время от времени оказывают услуги Отделу ЧС. Опричники, в свою очередь, помогают тем в радикально сложных случаях, когда ничего не понятно, но делать что-то требуется. Вопросы взаимодействия обычно решаются на самом верху и без лишних бюрократических заморочек. Опричнина, вообще, самая залегендированная структура, потому избегает лишней бюрократизации. Чем больше бумажек, тем легче тебя вычислить. И разве можно поставить в рамки то, чего нет? Наконец, Седых отвлеклась от экрана, по которому следовала зеленая метка:

— Это наш «герой» с Лахты передвигается.

— Неужели тот самый? — всколыхнулась юная ведунья. — А почему так быстро?

— На байке и байке, заметь, спортивном. Потому он так шустро ускользал везде. Плюс едет в шлеме, лицо камерами не распознается. Чувак точно не дурак.

— Он же скоростной режим нарушает!

Пелагея указала на камеру, где появилась вероятная скорость «объекта».

— А кто его остановит? ДПСников хватает лишь на аварии выезжать. Бардак в структуре, — пожаловался «усатый».

Трескина с интересом на него посмотрела. Видимо, он старший из «топтунов».

— А как вы узнали, что этот тот, кто нам нужен?

— Да ничего сложного с вашенским аппаратом. Из «Каскада» прислали. Вот там люди работают, на самом высоком мировом уровне! — усач, фамилия которого оказалась Усачев, постучал по невзрачной серой коробке и щелкнул переключателем. Изображение тут же изменилось, став будто бы мультипликационным. Едущий на мотоцикле человек окрасился в синеватый оттенок. А его голова и вовсе превратилась в фиолетовую кляксу. Фейс покрутил ревьювер. — Смотрите, как отсвечивает! А у обычного человека тело красное, мозговая деятельность вишневым обозначена. Не знаю, какие волны использует этот прибор, но никогда ничего подобного не видел.

— Это он! — туту же буквально впилась в монитор Трескина. — Куда он едет?

— Новую компанию нашел. Они возле Кузнечевского моста на берегу встречаются.

— Байкеров под себя подминает.

— Откуда знаешь? — заинтересовано обернулся Борман. Это была его оперативная разработка, поэтому он несколько ревниво отнесся к словам молодой опричницы.

— Он мимикрирует под субсообщества. Чтобы выглядеть своим.

— Правильно глаголешь! Среди тех, что считают себя особенными и желают выделиться, всегда найдется тот, кто клюнет на необычную приманку.

— Он уже нашел кого-то? — встревожилась Пелагея, а главный научный сотрудник Отдела напрягся. Напряжение тут же передалось остальным.

— Ты что-то знаешь, Пелагея?

Трескина кивнула. Наконец-то, пазлы в её долгих размышлениях сложились:

— Ему нужна свежая жертва. Не знаю, где он откопал этот ритуал, я сама еле нашла в наших архивах. В последний раз в Архангельске его провели аж в восемнадцатом веке. Кто-то из чужеземцев завез. Опричники из столицы приезжали с особой «Уложенной комиссией».

— Ого!

ФСБшники оказались впечатлены. Они даже о происходящем в семидесятые годы зачастую не знали. Излишняя секретность частенько мешала расследованиям.

Брагин мрачно констатировал:

— И не одна жертва. Погонит сейчас всех по ночным улицам и устроит где-нибудь массовую аварию. На слабо их возьмет. Водит он, сволочь, виртуозно.

— Не по-человечески.

Все сидевшие в микроавтобусе переглянулись. Больно уж четко эта девушка выразила их мнение. Наталья задумчиво посмотрела подругу, затем резво потянулась к длинному чехлу и достала оттуда ручной гранатомет. Фейсы дружно выдохнули. У их с собой разве что служебные ПМы имелись.

— Ты чего задумала, старлей?

— А чего ждать? Если обряд старинный, то сработает сразу. Вы сводку видели? Несколько бомжей за последние две недели пропали, слухи разные нехорошие по городу ходят. Эта сволочь явно торопится.

— Такой обряд проводится в Белоночие.

— Вот и я говорю. От этой гранаты, — Седых достала из подсумка боеприпас и зарядила, — пострадает только он.

Помощник усача облизал губы:

— А разве «тяжелых» ждать не будем?

— Не успеют. После мясорубки и обряда те скорее сами пострадают, чем помогут. Поверьте, — Пелагея обвела всех загоревшимся взглядом, — его сила после встречи с «Солнцем мертвых» станет поистине огромной.

Слова опричницы буквально пригвоздили всех к креслам. Одно дело обозревать ходившие среди людей, знающих слухи, другое — видеть их последствия воочию.

— Солнце мертвых! — простонал Борман. — Как же я упустил! Оно ведь на самом деле восходит не во время затмений. Вот зачем ему Белоночие, — затем он с откровенным испугом впился взглядом в Пелагею. — Нам без Марфы не справится.

Седых переводила глаза с одного коллеги на другого, одновременно набивая подсумки гранатами с различным содержимым. Трескина, наоборот, выглядела совершенно спокойно. Она даже не обращала внимания на сопутствующую быстрой езде тряску.

Затем девушка протянула руку Наталье:

— Дай твой тесак, пожалуйста. Петр Иванович, все будет хорошо. Ну, или нехорошо.

Борман только крякнул:

— Спасибо, успокоила.

Фейсы, встревожено посматривая на вытирающего лоб майора, и сами занервничали.

— Время прибытия три минуты! — раздался голос водителя.

— Работаем! Выпускайте дроны.

Наверху послышался скрежет и зажужжало, вскоре на мониторах появилось изображение. Фиолетовая клякса находилась в центре небольшой компании людей с мотоциклами.

— Это они! — закричал Борман.

И тут же отъехала в сторону дверь микроавтобуса, и опричники выскочили наружу. Чтобы не светиться, автомобиль остановился наверху над откосом. А вниз к берегу можно было спуститься или по асфальтированной дорожке, или прямиком, прыгая по обрывистой тропе. Эта часть Набережной единственная от моста до моста не подверглась реконструкции. Берег зарос густым ивняком, в воде торчали бревна от старых причалов, лежали здесь и древние валуны, привезенные со всей Европы.

Если злодей что-то и успел почуять, то на действия у него уже не осталось времени. Седых прямо со склона одну за другой выпустила в толпу байкеров несколько гранат. Они громко бабахнули, облив стоявших в круге мотоциклистов жидкостью. Послышалась грубая ругань, женские визги, а затем полный боли нечеловеческий рык.

— Всем стоять! Работает ОМОН!

Борман был в своем репертуаре. Эту страшилку из девяностых современная молодежь уже не понимала, потому проигнорировал. Байкеры рассыпались в стороны. А в центр оставшихся на месте мотоциклов свирепой рысью бросилась Пелагея, замахнувшись прямо в прыжке огромным тесаком. Округу потряс её звонкий крик, произведенный на самых высоких регистрах. Неужели человек мог выдавать из себя такие звуки? Затем послышалось невнятное шипение, и снова раздались испуганные крики байкеров. Еще бы им не орать! Хрупкая светловолосая девушка в один миг снесла башку здоровенному мужику. Его тело еще постояло с десяток секунд, а затем внезапно задымилось.

— Твою… дивизию! — яростно сплюнул Борман. — Палаша, а другим манером нельзя было его обездвижить?

Трескина, облитая кровью с ног до головы, радостно сияла. В одной рукой она держала за черные волосы сморщенную голову «Лахтинского», а в другой тесак, с которого капала черная жидкость.

— Нельзя было, Петр Иванович. Он уже начал перерождаться. Вы сами гляньте, кровь практически черная.

Главный научный сотрудник еще раз сплюнул и начал уверенно распоряжаться:

— Седых, придержи эти придурков! — затем он ткнул в сторону ведуньи. — Палаша, сама им мозги будешь выжигать! — Борман взял в руки рацию. — Усачев, команду зачистки сюда быстро! Эх, не научились работать мы тихо.

Несмотря на глубокую ночь, народ по набережной и Кузнечевскому мосту еще вовсю шастал. Наталья кивнула в сторону застывших поодаль ротозеев:

— С этими что делать?

— Скажем, что кино снимаем. Дрон висит, а вот и камерамен появился. Дьявол ему в махорку!

Выкатившийся наружу из машины помощник Усачева тут же умчался блевать в кусты. Это он управлял дроном и видел все действо обезглавливания во всех подробностях. Борман обернулся и уставился на Пелагею. Та держалась бодрячком и вместе с Наташей упаковывала голову, пожелавшего уйти на черную сторону бытия человека в специальный мешок.

— Эк его мои гранаты распидора…

Седых кивнула в сторону дымящегося туловища.

Чудодейственная жидкость, сваренная в недрах лаборатории Отдела ЧС, и в этот раз не подвела. Борман пристально обозрел «поле битвы» и тяжело вздохнул. В их работе зачастую самое сложное — не сам факт предотвращения страшных событий, а его легендирование. Не объяснять же гражданам, что только что их служба обезвредила невероятно опасную нелюдь?

Человеком это существо уже называть было нельзя. Сам факт того, что в таком большом городе, как Архангельск, появилась подобная «неведомая зверушка» — громкий звонок тем, кто занимается их «коллекционированием» всерьез. Так что жди в ближайшие дни высокопоставленную делегацию из столицы.

Петр Иванович обернулся.

«Сияет, как начищенный самовар! Кто бы помог подумать полгода назад, что эта малахольная девчушка снесет ворогу голову и будет после подобного крепко стоять на ногах? Чудны дела твои, Господи!»