Опричники

Глава 5 Дигеры города на Двине

Его длинноногая подруга Людмила, красавица, спортсменка и отличница, как всегда, оказалась права. Семенов на день рождения её отца опоздал, да и прибыл туда в весьма непотребном виде. Зато с подарком, да еще каким!

Рабочий день начался для Ильи очень рано. Вчера после обеда на «Объект» попасть ему так и не удалось. На воротах горел красный свет, означавший, что работает лаборатория или случилось еще что-то более странное. Хотя что может быть страннее их цокольного этажа? Доступ туда означал для сотрудника новый уровень его карьеры.

Не успел Илья достать телефон, как сзади подъехала машина.

— Лейтенант, привет!

— Здравия желаю!

— Вольно! У тебя уже что-то получается.

Здоровяк Иволгин снисходительно глянул на молодого коллегу. Семенов же с любопытством озирал «пепелац», что встал перед воротами. Бронемашина, предназначенная для перевозки «особых» грузов с виду не сильно отличалась от тех бронированных сейфов, что развозили наличку по банкоматам. На ней даже для отвода глаз имелся логотип одного из них. И только опытный взгляд мог различить на броневике дополнительные бойницы и воздуховоды. Да и «начинка» внутри была несколько иной. Бронемашина могла вмиг огрызнуться огнем пулеметов и автоматического гранатомета.

— Это из-за вас стопор?

— Ага. Увозим неведому зверушку.

— Чего так? Вроде тихо было.

— Да не знаю, мое дело телячье — обосрался и стой! — Григорий искоса глянул на Илью. Его скуластое лицо было сегодня на редкость серьезным. — Бают, съездили на Пинегу не зря?

Семенов многозначительно ответил:

— Очень даже.

Иволгин помолчал, а потом, залезая внутрь броневика, бросил вскользь:

— Держи ухо востро, Илюха! Больно много непоняток вокруг зашевелилось.

Ворота отошли в сторону, броневик заехал внутрь. Илья же осознал, что сегодня в отдел, скорее всего, не попадет и потрусил потихоньку домой. Кто ж знал, что в шесть утра его выдернет из крепкого сна звонок шефа:

— Семенов, где отчет?

— Да я…

— Жду у себя!

Делать нечего. Илья зевнул, хорошенько потянулся, как кот и двинул в ванну. Опять придется обойтись омлетом. А он давно хотел с утра сырников. Жил молодой лейтенант один в однокомнатной квартире, доставшейся от бабушки. Зато жилье было индивидуальной постройки, и кухня площадью с иную большую залу.

Взболтав яйца, Семенов накрошил туда сыра, а затем влил в миску ложку соевого соуса. Он придавал омлету пикантности. Пока кушал, составлял в уме план отчета. Он любил многое продумывать заранее. План поездки, расписание занятий, список покупок. Может быть, за это его взяли в Отдел? Импульсивность в их деле — большой-пребольшой минус. Ступишь не туда, и поминай как звали. Вакорин говаривал, что их служба временами смахивает на работу саперов. Ошибаешься один раз.

Это как в фильме «Сталкер» — сначала кидаешь вперед болт с красной тряпочкой, и лишь затем медленно ступаешь дальше. Те сферы, с которыми зачастую имел дело отдел ЧС, ошибок не прощали. Не сказать, чтобы служба была такой уж опасной, но всякое случалось. Иногда старожилы в свободное время начинали вспоминать разные случаи. Хорошие и не очень. Как понял Илья, будучи опричником, можно было скорее не погибнуть, а сойти с ума. Так уклончиво отзывались о состоянии тех сотрудников, кому не повезло попасть в лапы настоящей нечисти. Могучих сил, природу которых до сих пор без особого успеха исследуют специальные институты. Именно в один из них и увезли «неведому зверушку», вылупившуюся из найденного недавно артефакта в «лаборатории».

В том, что Та Сторона существует, Семенов не сомневался. Как и в том, что её всесторонне исследуют. Никакое государство не бросит на самотек вещи, которые могут подрывать его устройство. Так повелось исстари, так дела обстоят сейчас, так будет и в будущем. Лишь названия контор меняются. Во времена Иоанна Грозного колдунами, ведьмами и прочим непотребством занималась церковь и её карающая длань в виде Опричников. Затем за дело взялась Тайная канцелярия Его величества, Синодальный отдел жандармерии, ЧК, ОГПУ, НКВД и КГБ. Но за всеми ними так и закрепилось звание опричников.

В кабинете Басова Семенова ждал крепкий чай и пинежские пряники. Как бы с тонким намеком на толстые обстоятельства.

— Отчет составишь потом, у тебя нынче другое задание.

— Какое?

Хоть Илья и привык к непостоянству их службы, но так резво запрягать поводья показалось ему чересчур.

— У Бормана узнаешь. Сейчас вкратце обскажи, что у вас там в деревне стряслось. А то Кузьмич мне уже плешь проел насчет замеченной чертовщины.

— Так Пелагея разве ничего не рассказала?

Христофор Бонифачьевич махнул рукой:

— Марфа заявила, что девку покамест не трогать. В первый раз ведь ей ведомством заниматься пришлось, хотя бы пару дней в себя прийти надобно.

— Ну да, — протянул Илья, — Палаша там такое учудила! Сам чуть штаны не обмочил.

— А вот с этого момента попрошу подробней!

После получасового рассказа шеф хитро заблестел глазками:

— Права оказалась Марфуша! Палаша наша из древнего рода нуэйтов, то есть шаманок происходит. Зараза ведь эта также чудского производства. И локализация воздействия икотниц больно уж узкая. Токма у нас на Пинежье, да малость в Мезени и у Коми случается.

— А что у пермяков тогда за икота?

Басов отмахнулся:

— Там иное, хоть и схожее. Корень ведовства один. Тут ведь до прихода с Урала чужих племен и занесенных с новыми людьми обычаев иные люди жили. Так аборигены и восприняли чудачества уральских нодов по-своему. На Пинежье к тому же тогда сильны были традиции матриархата, а у финнов шаманы ноды обычно мужики. Тут вот все враз и поменялось! Икоту же, скорее всего, ведуньи использовали для внутренних разборок и сведения счетов. Не зря её лишь на женок насылали.

— Потому тогда меня послали, а не Наташку?

— А зачем её? Ты сам справился, — Христофор Бонифачьевич неспешно долил чая и спросил. — Знак Сварожича кто дал или сам догадался?

— Да он как бы сам случайно на глаза попался, — усмехнулся Илья, пристально следя за реакцией босса.

— Зря в гляделки играешь, не я это. Но испытание огнем ты выдержал. Оберег взял грамотный, значит, готов к новым свершениям. Так что, Илья Данилович, принимай звание старший архивариус и вливайся в работу.

— Спасибо! — Семенов честно не ожидал такого развития событий.

— Звание позже повысим. Как отработаешь маленько. Сам понимаешь, — Басов поднял палец вверх, — начальство не особо любит, когда работников часто поощряют.

Илья лишь кивнул в ответ. Как только он прошел стажировку в отделе, ему предложили официально перейти на службу. Будучи гражданским специалистом, рассчитывать на карьеру не стоило. А он уже столько всего в Отделе ЧС насмотрелся, что желание работать именно здесь перевешивало все остальные доводы. О своем новом качестве Семенов особо не распространялся. Лишнее это, учитывая специфику их работы.

— Христофор Бонифачьевич, а куда икотницу дели?

— Уже по этапу везут. Она же у нас по УДО вышла, но и года не выдержала. Наша контора, кстати, была против её освобождения. Вот и итог.

Илья потеребил подбородок:

— Вот оно как. Послужной список, небось, уже имеется?

— Аж с восьмидесятых. Еще в девичестве всяким баловаться начала. Там ведь в Суре много подобных ей потомков чудских ведуний жило, пока мы за них плотно не взялись. Ни священники, ни монахи, ни советская власть десятилетиями совладать с ними не смогли. Так что самых злостных пришлось выселять. Без родной земли сила икотниц теряется.

— Почему? — вскинулся Илья. Он почуял, что влез в это дело в полный рост, и руководитель не зря с ним беседует.

— А вот с этим будем разбираться. Но позже, как весенняя чехарда спадет. А пока дуй за новым заданием!

Петр Иванович Борман — главный научный сотрудник отдела ЧС молча всунул ошарашенному Илье спецовку, теплую рабочую куртку и резиновые сапоги.

— Одевайся! И так опаздываем!

— У? А?

— Со мной поедешь на раскопки.

Семенов лишь покивал головой и тут же начал одеваться, так как Петр Иванович уже стоял готовый к выезду.

— Так значит по этому поводу я вчера в архиве торчал?

— И не зря. Нашли мы концы, так что откладывать не будем. Там уже нас археологи заждались. Они бучу и подняли.

На отдельском микроавтобусе они приехали на набережную у бывшего Соловецкого подворья. Один из немногих районов города, в котором остались дома исторической застройки. Между улицами Поморская и Карла Либкнехта вдоль Набережной выстроился ряд зданий старинной постройки. Начиная от Главного дома городской усадьбы Е. К. Плотниковой 18 и 19 века далее шли Церковь Святителя Николая Чудотворца, остатки кинотеатра «Эдисон» 1903 года постройки, кладовые и кельи подворья Николо-Корельского монастыря 1865 года, здание Коммерческого банка, что начали строить еще в 18 веке, и комплекс сооружений подворья Соловецкого монастыря.

Ремонт в этих кварталах практически не прекращался. Реставраторы, новые собственники, музейщики, — все они любили поковыряться в зданиях и под ними. Борман закатил микроавтобус в Банковский переулок и вылез наружу. Около длинного здания бывшего Коммерческого банка, где недавно еще работала музыкальная школа, их дожидались.

— Привет честной компании! — встречал специалистов археолог областного краеведческого музея Михаил Братин. Илья с ним был знаком накоротке и не раз пересекался, потому молча сунул руку для пожатия.

— Ну чего, тля? Опять начали копать умники, тля, без спросу? — Борман выражался изысканно, но просто.

Археолог пожал плечами:

— Мы здесь, Петр Иванович, совсем не при чем. О нас позже вспомнили, когда в лужу сели, идиоты строительные. Полы у них, видите ли, гуляли, вот они и стали их разбирать. Ну один из работяг в итоге провалился в подполье, ему там стало плохо. Второй за ним полез, тоже скис.

— Это же азы техники безопасности! Щи кислые! Хорошо хоть хватило ума вызвать службу спасения, — Борман своим видом нисколечко не выражал сочувствия. Что, тля, взять с идиотов!

Илья осторожно поинтересовался:

— Газ?

Братин пожал плечами:

— Да вроде нет. Там другое. Потому вас и вызвали. Сами смотрите.

Главный научный сотрудник отдела вынул из коробки шапку с рогами явно шаманского толка. К нему прилагался полуистлевший бубен и бусы.

— Там внизу лежали. Спасатели тут же нас вызвали, а мы, в свою очередь, вас. Как поняли, что дело нечисто.

— Что с рабочими?

— Лежат в беспамятстве в областной клинике. Тело в порядке, мозги нет. Так дело пойдет, и вовсе в Талаги свезут.

Семенов понимающе кивнул. В поселке со странным наименованием располагалась известная узкому миру специалистов психиатрическая клиника. А с заковыристыми названиями на севере вообще получалось интересно. Знаменитая поговорка «Через Ширшу в Маймаксу» оставалась понятна лишь местным жителям. Означала она длинный объезд вместо прямого пути, так как эти поселки находились в противоположных концах от города. Деревни в дельте Северной Двины со славянскими названиями Андрианово, Вагинский Наволок запросто соседствовали с Лахтой, Тойнокурьей и Чуболой. Жившая здесь до прихода русских чудь оставила после себя множество топонимов.

— Петр Иванович, считаете, что наш клиент? — поинтересовался чисто для проформы Семенов.

— Так и есть, — деловито кивнул Борман.

С его звучащей фамилией выходило немало забавных казусов. Но какая уж есть! Сколько, интересно, люлей досталось его папаше или деду после выхода известного сериала «Семнадцать мгновений весны»?

— А как этот шаманский наряд попал сюда? В здание банка?

— Вопрос не в том, откуда его взяли, — поднял палец ученый специалист; археолог ему чутко внимал. — Вопрос в том, какой обряд здесь в подземелье проводили. Но хорош болтать, бездельники, лопаты вас ждут. Работа сама себя не сделает!

Михаил уже сноровисто натягивал перчатки, ему явно был интересен момент начала раскопок. Илья же обреченно вздохнул. Пропал день! А на улице так хорошо, солнышко выглянуло, припекает! Но служба зовет! Старший архивариус подхватил лопату и лом и вслед за музейщиком нырнул в коридор.

Михаил лежал на животе, осторожно ковыряя кирпичи:

— Дальше все завалено. Видите, обрушена часть свода. Или грунт поехал, или специально кто-то сделал. Я и не знал, что тут такой обширный подвал.

Петр Иванович протянул фонарик и осветил узкую щель, что предстала их взору в конце откопанного хода. Братин также оказался озадачен тем, что под зданием что-то нашлось. На оставшихся в доступе документах никаких подземелий здесь не значилось. Да и здание реставрировали не в первый раз. Семенов также в архиве ничего не нашел. Хотя наверняка часть документов во время Гражданской и Интервенции затерялась. Мало кто помнит, что на Русском Севере тогда сполна похозяйничали англичане, американцы и канадцы. Так что с Америкой мы повоевать успели и заставили драпать.

— Ничего не чуешь?

Вопрос Петра Ивановича к Илье был отнюдь не праздным. В Отдел ЧС кого попало не набирали. Семенов не верил в магические штучки, но ведал о том, что Борман являлся сторонником вполне атеистической теории Вернадского о Ноосфере. И учитывая то, что их служба сотни лет сталкивалась с неизвестными науке явлениями, как со стороны природы, так и людей, или нелюдей, верить можно было во что угодно.

В службе требовалось лишь одно правило — действуй всегда хладнокровно и не поддавайся эмоциям. Потому сюда никогда не брали — ни истово верящих фанатиков, ни пламенных атеистов. Предпочтение отдавали людям с научным складом ума. Тем, кто мог спокойно препарировать возникшую проблему, а затем найти пути её решения. Те, кто в любом чихе замечал потустороннее, шли в иные организации. Типа поисковиков УФО и прочей экстрасенсорики. Достаточно было увидеть, что те деятели сотворили из интересного, но в вполне исторического городища Аркаим, так сразу становился понятен их уровень.

Семенов подумал и выдал совет:

— Петр Иванович, толку от вашего фонарика. Тут живой огонь надобен.

— А ведь точно! — сконфуженно пробормотал Борман и полез назад. — Котелок у тебя варит, историк.

Буквально через минуту он вернулся с самодельным факелом. Сунул его в отверстие, огонь затрепетал как живой. Это верный признак того, что дальше существует сквозной ход.

— Тяга есть! — радостно просипел Братин. Ему, как археологу, очень не хотелось останавливаться на полпути. Ведь после разрешения Отдела копаться здесь именно ему.

— Тогда чего сидим? Черти не появились, айда за работу!

Вроде бы и банально звучит, но огонь издревле помогал людям бороться с опасностями, коих было полно на матушке Земле. Как видимыми, так и невидимыми. По преданиям и нечистая сила побаивалась животворного огня. Как и её символов. Этому Илья и сам стал свидетелем совсем недавно. Обжег ведь оберег Сварожича ту клятую икотницу! Неважно, какими силами Сурская ведунья обладала — перед свидетельством огня животворного один черт спасовала.

— Дальше нам с наскока не пробиться, — Илья сидел прямо на ступеньке, выпуская пахучий дым. Сам он не курил, но против хорошей кубинской сигариллы не устоял. Откуда их брал Борман, было ему неизвестно.

— Подключу спецов для начала, — пробормотал Братин. Он весь светился от счастья. Такое открытие прямо ему в руки сами приползло. Опричники на него точно претендовать не будут. — Свод укрепить сначала потребуется. Затем дальше смотреть. У нас ведь и миниатюрные телекамеры нынче есть, и зонд.

За завалом они только что обнаружили старинную дверь, которую припирали увесистые каменюки. Булыжник в Архангельск с момента основания морского порта в 1584 году ежегодно привозили в качестве балласта в своих трюмах иностранные купеческие суда. Они выкладывали его на берег, загружая в трюмы товар. Так что среди камней можно встретить булыжники из Голландии, Дании, Швеции, Норвегии, Германии, Англии и других стран Европы.

Надо также учитывать, что балластный камень из Европы мог быть не европейского происхождения, так как торговые корабли в портах Европы сгружали балластный камень в определённых местах, и его затем нередко повторно использовали другие суда. Таким образом, балластные камни из Индии, Африки, Америки через порты Англии и Европы попадали в Архангельск.

— Семенов, ты же вроде подавал большие надежды?

Рядом с вымазанной в грязюке компанией остановилась молодая женщина. Она с брезгливостью рассматривала их испачканные спецовки. Илья саркастично усмехнулся. Ну, надо же! Эта занозистая фифа застала его в таком непотребном виде. Прямо как специально выгадала!

— И тебе не хворать, Сивцова. Какими судьбами? Говорили, что ты столицу покоряешь.

— Там и без меня покорителей хватает.

— Никак папочка на хорошее место дома устроил?

Бывшая одноклассница обидчиво сжала губы.

— Вот, значит, какого ты обо мне мнения!

— А ты хотела чего-то другого?

Семенову совершенно не улыбалось сейчас саморазоблачаться. Пусть считает, что его жизнь не удалась. Позже сама попадет с таким утверждением в глубокую лужу. Борман спокойно покуривал в сторонке, не торопясь вмешаться в разговор с опровержением. Но в его глазах отчетливо мелькали бесинки. Бывшая одноклассница выглядела откровенно растерянной. Ведь Илья совершенно не вел себя так, как обычно делают неудачники. Не юлил и не выдумывал разные пошлости. Да и коричневая трубочка сигариллы здорово смахивала на сигару, которую точно не курят бедолаги. Что-то в её схеме крепко поломалось, потому она смогла лишь сухо попрощаться:

— Всего наилучшего, Семенов! Надеюсь, в следующий раз увижу тебя не у пивного ларька.

Дождавшись ухода одноклассницы, Илья не выдержал и захохотал в голос. Вскоре, узнав, кто это был, засмеялись и Борман с Братиным. Смахнув с лица слезы, майор скомандовал:

— Хорош ржать, нам надо вешки и ограду выставить. Не хватало еще, чтобы какой-нибудь придурок сюда залез.

Илья же внезапно осознал, что уже стемнело, и полез в карман за телефоном, чтобы посмотреть время. Твою же дивизию!

— Петр Иванович, на день рождения к потенциальному тестю опаздываю! Отпустите Христа ради!

— Да ладно? В самом деле?

— И одежда в Отделе, как назло, осталась. Люда меня убьет!

— Никто не имеет права убивать опричников! А что по одежде, так у нас в машине твоя форма для выхода лежит. Ты так и не удосужился её забрать. Бери ее, а я сам тут все доделаю. Главное, что мы раскопали, что искали. Чудили здесь, и немало! Так что будем присматривать за раскопками.

— Спасибо большое!

Деваться Илье было некуда. Потому он поторопился к микроавтобусу. Про подарок он вспомнил, когда подошел попрощаться к Братину, застав его за рассматриванием какого-то небольшого предмета.

— Ну ты и жук, Миша. Гони монету!

— Не дам!

— Положь трубку, я сказал!

Археологу пришлось уступить. В конце концов, там, в подземелье, его ждут еще большие открытия.