Опричники

Глава 21 Приключения Бабки Ежки

Семенов был непривычно застенчив, когда постучался в дверь кабинета Басова. Тот тут же отозвался:

— Заходи, Илья. А то думаю, ты не ты. Чего со стуком и мнёшься?

— Христофор Бонифачьевич, тут такое дело…

Начальник Отдела ЧС взглянул на своего молодого сотрудника, вздохнул и поманил за собой.

— Пошли к Марфе чай пить. Пироги у нее сейчас с визигой.

Как ни был скован Семенов, но незнакомое слово его заинтересовало. И вскоре опричник с жадностью поедал пирожки с начинкой из хорды рыб породы осетровых. Вкус довольно необычный, как и консистенция.

Марфа Васильевна, закручинившись, вещала:

— Умирает русская кухня. Кругом одно басурманство: шашлык, плов и суши. Куда мы катимся, Христофор?

— Ну ты уже так не хорони нас. Да и в старопрежние времена ведь белый хлебушек не все могли себе позволить. Давно ли мы с тобой в экспедицию в Каргополь и Вологодчину ездили? Что кушал русский крестьянин?

— Что-то? Щи! По сезону. Щи зеленые, или из лебеды, что первой растет, или серые из шаницы. Зимой на кислой капусте, да все в основном пустые.

— И кашу с киселем. Овсяным или гороховым.

— Это как это? — Илья привык к тому, что в его представлении кисель всегда сладкий и на ягодах.

— Готовили его из овса путем сквашивания, отсюда и название кисель, то есть кислы. В городах тот же гороховый кисель был очень популярен, — Марфа достала какую-то книгу и ткнула в нужную страницу:

"Разнощики киселя ходят с лотком на голове по улицам, а когда стоят на рынке, то поставляют лоток свой на козелках. Кисель кладется на доску, накрывается белою ветошкою, на другом конце лотка находится довольное число деревянных тарелок, и таких же вилок или спичек; требующему киселя, отрезывает разнощик штуку, и изрезывает оную на тарелке в мелкие куски, и поливает из находящейся у него фляги для лучшаго смаку конопляным маслом; тогда гость посредством за остренной деревянной спички наподобие вилок, кушает с аппетитом. Кисельник с подвижным своим столом переходит несколько раз в день с места на место, и останавливается больше там, где довольно видит рабочих людей и матросов.

— И в голодные годы хлебушек «деревянный».

Заметив недоумение на лице молодого опричника, Басов пояснил

— Из сосновой коры многие народы Скандинавии, а у нас в Карелии делали муку и добавляли в тесто.

Марфа Васильевна недовольно фыркнула:

— Да не голодали в Поморье никогда. Не было зерна, хлеб из моха пекли. Еще растет у нас на болотах вехка или белокрыльник болотный, в просторечье — «житница», «хлебник», «хлебница». Высушенное и вымоченное в воде корневище его примешивается к ржаной муке и идет в хлеб, откуда и название хлебница.

Вот здесь Семенов окончательно выпал в осадок, и его проблема не стала казаться такой сложной и запутанной.

— Готов, добрый молодец, слово молвить?

— Тут дело такое, — Илья глянул на старых сотрудников Отдела, о настоящем возрасте которых он даже не догадывался. Как и о том, с какого перепуга они получили столько лет жизни. — Художник одни знакомый просил помочь. Он утверждает, что его травят. И травят с недавнего времени целенаправленно, с помощью оговора. Чуть в больницу один раз не попал.

— Так-так, давай поподробней.

— Картины у Жоры довольно необычные, футуристичные. А народ нынче в эпоху постмодернизма такое очень уважает. Заказчиков много, иностранцы покупают.

Марфа Васильевна улыбнулась:

— Завистники, значит, появились?

Илья покачал головой:

— Не без этого. Но тут скорее личное. Открыл он недавно студию для обучения. А там возьми и влюбись в одну из начинающих художниц. Он не старый еще, с прежней женой разошелся, а на этой жениться собрался. Вот тут все и началось.

Пожилые опричники переглянулись, Басов утверждающе произнес:

— Но есть еще третья женка, что к себе приворожить старается. Какие признаки отравления?

— Чаевничали они вечером, и вкус чая Жоре показался необычным. А ночью скрутило, да так что до утра очухаться не мог. А со здоровьем у него все в порядке.

Варакина подумала и констатировала:

— Сильное зелье. Но не подействовало, как следовало, потому его так и корежило. Что еще тебе Жора говорит?

— Хочет, чтобы я пришел на его выставку и разобрался. Учебу он закрыл, но боится, что кто-то из претенденток на его сердце там появится.

— Ясно.

Басов постучал по столу костяшками пальцев.

— Это же кто такой умный у нас колобродить начал?

— Вы о чем, Христофор Бонифачьевич?

— У нас соглашение с местными ведуньями, что в городе подобными делишками запрещено заниматься.

— А иначе?

— Есть методы, — коротко ответил Директор Отдела. — Что скажешь, Марфуша?

— Илья пойдет и Пелагея. Её я проинструктирую.

— А я зачем? — озадаченно протянул Семенов.

— Ты её подстрахуешь и за приятелем своим присмотришь.

— Да он больше друг тещи.

Оба опричника дружно повернулись к нему:

— Ты когда ожениться успел, молодчик?

— Еще собираюсь.

Варакина поддакнула:

— Хотя правильно, надо тещу приручать. Тогда я к Палаше.

В Выставочном зале, что находился на проспекте Советских Космонавтов, царила шумная суматоха. Не так, чтобы народу было много, просто публика собралась богемная, говорливая и суетливая. По залу сновали корреспонденты сетевых и газетных изданий, в углу разворачивались посматривающие на всех свысока телевизионщики. Связи у Жоры Снегирева были обширными. Ведь в современном мире не так важно, что ты делаешь, а как ты себя громко заявишь.

Вот и сейчас он давал интервью какому-то местному ЛОМу, известному блогеру по кличке Кудрявый. И в самом деле, шевелюра у того была знатная, любой борец за права негров позавидует. К тому же редкого медного отлива. Для съемки в соцсеть хватало дорогого смартфона и бестеневого осветителя, что были установлены на легком штативе.

— Ильюша, — внезапно зашипел сзади знакомый голос, — ты почему сюда не с Людмилой, а с какой-то мымрой притащился?

— Надежда Николаевна… — Семенов даже растерялся. Хотя её здесь как раз и можно было ожидать. — Это девушка с работы. Люда же на практике в Крыму.

— То есть можно пойти в разнос? Ты посмотри на нее, ни рожи, ни кожи.

— Это вы зря, Надежда Николаевна.

Та тут же ойкнула, ощутив ментальный удар по затылку. Пелагея обернулась на них и явно не с самым хорошим настроением. Женщина странно посмотрела на будущего зятя и исчезла в толпе.

— Это кто? И что она себе позволяет?

— Будущая теща, — вздохнул Илья. — Интересовалась с кем это я в загуле? И ничего ты не мымра, вон какая сегодня симпатичная.

Щеки Трескиной густо покраснели. В последнее время она и в самом деле здорово похорошела. Да еще начала правильно одеваться и краситься. Это ей уже двоюродная сестра постаралась. Больно уж ей потенциальный жених в виде бравого капитана понравился.

Илья также ощутил себя неловко и, заметив, что Жора освободился, потащил Пелагею с собой. Снегирев развел в приветствии руки. А его шикарной улыбке могли позавидовать звезды Голливуда.

— Привет! Не ожидал.

Снегирев и в самом деле был рад. Не особо ждал от молодого сотрудника «Службы Государевой» реальной помощи. Хоть его и рекомендовали крайне необычно.

— Позволь представить, это Пелагея Трескина, моя сослуживица.

Художник тут же приосанился.

— Какое у вас прекрасное имя! Очень рад. Разбираетесь в искусстве?

— Да, — деловито кивнула Трескина, — на магистратуре дополнительно прошла курс искусствоведа.

— Да что выговорите! Тогда я весь к вашим услугам! — Жора сиял, как начищенный самовар, но в этот момент худощавая светловолосая женщина подошла к нему и что-то прошептала. — Извините, друзья, меня зовет телевидение. Еще увидимся!

Илья успел напоследок тихо спросить:

— Она здесь?

— Пока не видел. Но ты её узнаешь. Кто сейчас еще красится в такой радикально черный цвет?

Пелагея, проводим взглядом известного художника, ехидно процедила:

— А твой друг — позер и бабник!

— Художник, — пожал плечами Семенов, а затем чуть не поперхнулся. В его позвоночник как будто мерзлый кол вколотили. — Ты тоже почуяла?

Опричники синхронно повернулись к входу.

— Бабка Ёжка! — восхищенно прошептала Трескина.

Пожилая женщина, только что вошедшая в зал, могла обратить на себя внимание. Полусгорбленная фигура, одетая в странный темно-синий балахон с золотистыми вставками. Вычурная высокая прическа. Морщинистое лицо, нос с горбинкой и отвратительная даже издалека бородавка на правой щеке. Что еще надо, чтобы выглядеть, как сказочная Баба Яга. Хотя скорее её предтечи стоит искать в персонажах финских и чудских сказаний. Баба Нога, племенная ведунья, познавшая Силу. Яга-костяная нога — это угро-финская колдунья, а обиталище, избушка— это чамья, сомьях, стаббур — охотничий и ритуальный домик угро-финнов. Оттого и в русских сказках её характер переменчив. То злобная старуха, то первая помощница богатырю. Например,на языке Коми, слово яг означает бор, сосновый лес. Баба — это женщина, Нывбаба-молодая женщина. Баба яга можно читать как женщина из бора-леса или лесная женщина

— Это она?

Семенов внезапно здорово озяб в жарком зале.

— Не знаю, — Пелагея в отличии от нее взирала на гостью с неподдельным восхищением. — Я никогда еще не наблюдала такой первобытной силы!

Илья с подозрением покосился на коллегу.

— Палаша, ты с ума сошла. Это же ведьма! Самая настоящая ведьма! Черт побери, что она здесь делает?

— Любуется искусством. Эти существа и создали его нам.

— Не понял? Кто она?

— Прямой потомок древних богов. Я думала, что таких уже не осталось.

— Да ладно?

Семенов снова обратил внимание на странную пришелицу. Было заметно, что её здесь хорошо знали. В том числе и хозяин торжества. А телевизионщики чуть ли не стелились. Кто же она, черт возьми, такая? Затем он приметил, что блогер Кудрявый попытался незаметно смыться, но внезапно остановился. Как будто налетел на незримую сторону. А затем рядом с ним ниоткуда возникла Бабка Ёжка, и в руках она держала заколку от волос.

Пелагея ойкнула и дернула Илью за собой:

— Нам нужно с ней поговорить.

— У тебя есть силы для этого? — обеспокоенно поинтересовался опричник.

— Мы на разных сторонах Яви.

Семенов ничего из ответа не понял, но поспешил за девушкой. Он уже был в курсе, кто она на самом деле. Служба давно не чуралась приглашать на работу потомственных знахарей и ведуний.

— Стой, не трогай его!

Как странно стали проходить звуки. Илья заметил перекосившееся лицо блогера и удивленный всплеск в глазах Бабки. К тому же они были разного цвета — правый синий, а левый зеленый.

— Отойди, милая девушка. Он должен понести заслуженное наказание.

— Но не такое же!

В следующий момент металлическая заколка вспыхнула и разлетелась вдребезги. Ну а дальше закружилось. Наверное, такое ощущение знакомое тем, кто пережил состояние «вертолета» в запойной молодости. Хоть раз, но оно случалось почти со всеми. Жутко неприятное чувство, к тому же чреватое выбросом лишнего из желудка. Когда непонятно, это мир вокруг тебя вертится или ты сам идешь кругом. Очухался Илья посреди зала, но какого-то другого. Тихо играла старинная музыка, на стенах висели гобелены, наверху горели десятки свечей, пахло жиром, пудрой и мастикой. И Бабка Ёжка выглядела иначе, молодая и стройная брюнетка с орлиным профилем. И было в этой девушке нечто такое, что заставляло замирать мужские сердца.

Красавица хищно улыбнулась:

— Что, нравлюсь, молодец? Давно я вашего брата не видела. А ты, — она повернулась к Трескиной, — настоящая природная нуэйта. А какой старинный род! Я считала, что вас и не осталось на земле вовсе. А ты гляди — молодая, красивая, непокорная. Сердце еще бьется в унисон жизни, — внезапно лицо брюнетки погрустнело. — Я уже давно забыла, что это такое. Долгое существование имеет многочисленные минусы.

— А где это мы?

Илье не нравилось, что без спроса его куда-то перенесли.

— В «поле забвения», здесь можно построить все, что пожелаешь. А я мне нравились балы в этом дворце. Столько интересных людей тут собиралось! Румянцев, Потемкин!

Семенов уставился на гостью, раскрыв рот.

— Сколько же вы здесь?

Красавица небрежно махнула рукой:

— Время не имеет надо мной той власти, что над вами, отроки. Но за все приходится платить.

— Душой?

Ёжка усмехнулась:

— Молодой человек, вы же в серьезной организации служите, откуда вера в эти детские сказки? Ну, давайте еще бедолагу Люцифера сюда запишем?

— Человечностью она платит, Илья, — тихонько проговорила Пелагея.

Черноволосая красавица грустно кивнула:

— Со временем начинаешь меньше чувствовать, струны души уже не так трогают эмоции и порывы. И это самое страшное.

Трескина встрепенулась:

— Так поэтому древние боги так бесчеловечны?

— Они слишком многое на себя взяли и…не справились. Мы, их потомки также отживаем свой век. Пусть он и был невероятно долгим. Так что вскоре именно вам нести Светоч Жизни дальше.

Илья был откровенно обескуражен. В который раз сложившаяся в уме картина мироздания рухнула. Какой же он на самом деле? И знает ли кто-то об этом? Он бросил на брюнетку заинтересованный взгляд. Не могла ли та ему помочь? Но красавица напустила на себя холодный вид:

— Вам нельзя здесь долго находиться. Лучше ответьте мне, что привело Опричников в этот зал?

— На Жору кто-то наслал заговор, и очень сильный заговор.

— Да что ты говоришь? Расскажи подробней, — чуть позже красотка недовольно покачала головой. — Говорила же я ей, что нельзя вмешиваться в такие игры. Сейчас сама же и пострадает.

— Кто она?

Ёжка прямо на глазах начала стремительно стареть, а мир вокруг покрываться пеленой.

— Моя прапрапрапра…внучка. Вот приспичило ей Жору захотеть!

Они чуть не опоздали. Жгучую брюнетку застали около стола, на котором ждали начала фуршета стаканчики с шампанским. После официальной части должен был состояться праздник. А принесенные отдельно два хрустальных бокала как раз предназначались для виновника торжества и его молодой супруги. Илья метким взглядом успел заметить в них крошечные, величиной с игольную головку черные крупинки. Они исчезли на его глазах.

— Ты что делаешь, дурочка младая! Сама же пострадаешь!

— Бабушка?

Претендентку можно было назвать симпатичной, если бы не злобная гримаса, что казалось, навсегда застыла на ее ухоженном лице. Да и одета она была шикарно, в фирменные вещи.

— Давай выльем все и забудем. Я увезу тебя далеко.

— Он мой, мой! Ты ничего не понимаешь. Ты не любила!

На крики начали оборачиваться, подтянулись доморощенные папарацци. Вперед выступила Трескина:

— Я сама это сделаю, княжна.

Ёжка обернулась и грустно протянула:

— Как знаешь.

Внезапно бокалы полетели на пол, жидкость зашипела, появился желтоватый дым. Народ заволновался, кто-то закричал, послышался первый женский вопль — Горим! А дальше началось и вовсе странное. Правнучку внезапно скрутило, из её рта раздался нечеловечий и весьма злобный вой. Женщину начало трясти в падучей.

— Не стой! — крикнула Трескина, и Семенов очнулся.

Они подхватили брюнетку под руки и потащили наружу.

— Женщине стало плохо! Ничего страшного. Дайте, пожалуйста, пройти.

На улице их около огромного черного внедорожника «Шевроле» поджидала мрачноватая Ёжка.

— Закидывайте её назад. Я увезу бедолагу куда подальше заграницу. Ох, уж эта любовь! Только люди могли её придумать.

— Боги её не знают?

Бабка остановилась около водительской двери:

— Не так, как вы, люди. Поверь, они ненамного счастливей нас. И я была рада увидеть нуэйду. Вы украшаете этот мир. Счастья я тебе не пожелаю, милая девочка. Каждый добывает его сам. Но с удачей помогу.

Пелагея ойкнула, а затем погладил запунцевашие щеки:

— Спасибо, бабушка!

Илья смотрел некоторое время вслед «Шевроле-Тахо», а затем очнулся:

— И что это было, подруга?

— Судьба.

— Ну у нас, скажу, и работка! Мне надо срочно выпить. Ты со мной?

— Да, сейчас. Ты поднимайся и мне захвати. И сладенького вприкуску.

Пелагея еще некоторое время вслушивалась в свои внутренние ощущения. Что-то в ней точно прибавилось, и прибавилось сильно. Придется завтра атаковать вопросами Марфушу. Ведь зачастую проблема не в силе, а в её использовании.

Не навреди! Это на самом деле лозунг не медиков, а ведуний!