Опричники

Глава 4 Быль-небылица

В Отдел командировочные вошли сонные, как мухи. Водитель «Камаза», что подбросил их до поселка Белогорский, оказался любителем поболтать. Или боялся заснуть, ехали ведь под самое утро. Так называемый Час Волка. Зато зимник был пустым и потому докатились с ветерком. Дальше их запихнули в микроавтобус, что с оказией ехал до Архангельска. В нем им удалось пару часиков покемарить.

Было еще рано, когда Семенов вошел в ворота в предвкушении горячего чая, а также рассказа о небывалых приключениях высокому начальству. Но сидящий на вахте Иван Васильевич сразу охладил пыл молодого архивариуса.

— Руководства сегодня не будет, а тебе, добрый молодец, путь налажен в областной архив.

— Это еще, с каких таких…

— Задание на почте, Мейле по вашенскому, — усмехнулся в усы их вечный администратор. Временами было даже непонятно, уходит ли он когда-нибудь домой, а служить в органах начал чуть ли не при Никите Кукурузнике.

— Понятно, — вздохнул понимающе Илья. — Служба Государева подразумевает под собой ненормированный рабочий день.

— Отчет позже сделаешь. Лица у вас не мрачные, значит, с заданием справились.

— Еще как!

Пелагея растерянно протянула:

— А мне куда?

— Тебя, свет-девица, Марфуша ищо с ночи дожидается.

Получив ЦУ, молодые люди потопали наверх. Илья глянул на часы — еще успевает чай попить и кашу быстрого приготовления заварить. На этот случай в общем шкафчике имелся некоторый запас продуктов. Даже микроволновка в «конуре отдыха» стояла. Правда, старый состав Отдела новомодный гаджет не жаловал, используя электрическую плитку времен царя Гороха. Но сунув нос на импровизированную кухоньку, Илья тут же учуял запах запечённой рыбы. На столе красовалась латка с завернутым в фольгу завтраком.

— Вот это дело! Сейчас чайник поставлю. Палаша, ты чего?

Трескина уселась на стул и как-то обреченно свесила руки. На лице не было ни кровинки. Как будто из девушки вынули стержень и так оставили.

— Не трогай её. Я к себе уведу.

Вот откуда у старожилов Отдела эта манера подкрадываться незаметно? Поначалу Семенова это здорово нервировало, затем привык.

— Помочь?

— Тут от тебя толку не будет, поверь, Илюша. Ты пока кушай, а Пелагее сон нужен.

Семенов уже имел опыт общения с их «ведуньей», да и события прошедшей ночи остались в памяти надолго, поэтому возражать не стал и пошел за заваркой. Тут уже каждый распоряжался по-своему. Кто-то любил традиционный цейлонский, другие пили чаёк с бергамотом или зеленый. Старожилы предпочитали травяные настои. Вот и сейчас Илья немного подумал и полез в заветный шкафчик. Сбор так и назывался «От дрёмы». Несколько раз он им уже пользовался. Неизвестно, какие травы в нем собраны, но бодрил сбор почище кофе. Последний отчего-то в их Отделе популярностью не пользовался. Дарина Алексеевна Вахрушева, заведующая лабораторией Отдела, что находилась в цокольном этаже особняка, как-то упоминала, что не стоит кушать и пить много завозных продуктов.

«Энергетика у них иная. Потому люди с ума и сходят, что едят всякую дрянь!»

После сытного завтрака из трески в сметане и запеченного с ней картофеля Семенов налил огромную чашку бодрящего напитка и сел за компьютер. Писем на самом деле на сервере висело три. Одно из Москвы, там просили прислать копию отчета, который он делал квартал назад. Опять что-то напутали или потеряли? Секретность и значимость организации не отменяла идиотов и тупиц, что чудом проникали туда. Или это просто закон больших чисел?

Второе письмо пришло от Григория Вакорина, что само по себе удивительно. Капитан возглавлял в Отделе ЧС оперативное крыло и занимался самыми тяжелыми случаями. Формально Семенов подчинялся именно ему, но на самом деле они редко пересекались. Что интересно — три фамилии ведущих работников их богоугодного заведения начинались на букву «В». Варакина, Вахрушева и Вакорин. Что не раз давало повод для мрачноватых шуток про колдунов группы «Вий». Дарина Алексеевна юмор не понимала, но заявила, что в истории опричников такое уже не раз бывало. С чем это связано, никто не знал. Илья считал, что когда-то подобный набор служак привел к удаче, вот традиция и осталась.

Что, интересно, пишет наш главный опер? Хм, покопаться в недавно отсканированных грамотах семнадцатого века и найти там упоминание о привезенной голландцами неизвестной болезни. Илья задумался. Видимо, Трескина их сканировала. Именно на молодежь возложили проблему оцифровки сохранившихся древностей. Их под опись доставляли почтовики из ФАПСИ. То есть те, кто существовал на виду у всех. Основная часть документов и артефактов со временем увозилась куда-то под Москву. Что было правильно. Там имелись условия для хранения. Но время от времени в области или в районах всплывали занятные документы.

В семнадцатом веке Архангельск являлся настоящими воротами Московского царства в мир. Товарооборот Архангельского порта в середине семнадцатого века приходится не меньше, чем в 75% от всего внешнего товарооборота страны. На первом месте по ценности экспорта стояла пушнина, составлявшая 32,2 % от всего вывоза, затем шли рожь, ячмень и пшеница — 21,7%, сало — 11%, поташ — 10,4%, меха — 8,5%, далее в убывающем количестве помещены икра, полотно, воск, москательные товары, персидский шелк, ворвань, рогожи, смола и деготь, слюда. Общая стоимость отпуска определялась в иные годы в 1 151 176 рублей. В эту сумму не входила стоимость персидского шелка, который вывозился один раз в три года большими партиями по 900 пудов.

Предметами ввоза являлись главным образом сукна. Большую долю среди импортных товаров представляли металлы — олово, свинец, медь и железо, а также порох, мушкеты и другое оружие. Видное место занимали жемчуг и драгоценные камни — яхонты, бирюза, изумруды в разнообразном ассортименте привозились пряности, благовония, лимоны, чернослив, грецкие орехи и другие колониальные товары, а также вина.

Чтобы понять значение Архангельского порта для Московского царства, достаточно посмотреть его таможенные сборы. В 1660-х годах из 100 тыс. рублей таможенных сборов по России Архангельск давал 60 тысяч рублей, а к концу XVII века — 75 тыс. рублей. Вся торговля с Европой шла через Архангельский порт. Со всех концов страны — из Сибири и Смоленска, из Ярославля и Казани — свозились различные товары в Вологду, оттуда по Сухоне и Двине на лодках и дощаниках их доставляли в Архангельск. В июне-июле приходили в наш город наполненные товарами иностранные корабли. Начиналась торговля. Так продолжалось до сентября. Это время называлось ярмаркой. Архангельская ярмарка считалась одной из самых крупных в стране. В октябре товары на иностранных кораблях отправляли в Англию, Голландию, Францию, Скандинавские страны. В торговле с другими государствами через Архангельский порт в XVII в. участвовало 70 русских городов.

И, соответственно, в Архангельском граде пребывало столько иностранцев, сколько не было даже в столице. Некоторые из них проживали в городе-порту постоянно. Немецкая слобода появилась в Архангельске в конце XVII века, а в документах такое название стало употребляться лишь в начале XVIII столетия. Первыми из иноземцев в городе обосновались купцы, уже имевшие свои дома в Холмогорах. Характерной особенностью приобретаемых иностранцами земель был их большой размер. Если усадьбы посадских жителей составляли, переводя на современные язык и меру, от трёх до десяти соток, то у иноземцев размер дворов порой доходил до нескольких гектаров. От слободы нынче осталась лишь бывшая Лютеранская кирха, преобразованная в камерный зал консерватории. Зато в ней нынче самый настоящий орган.

Так что ничего удивительного, что чужестранцы могли привезти неизвестную болезнь или даже колдовские обычаи. Как раз в Европе набирало силу преследование протестантами любых проявлений нечистой силы. Это старая церковь знала себе силу, а новые, не освященные веками течения, хотели доказательств тотчас.

Семенов немного подумал и решил, что этим можно будет заняться позже. Потому что Христофор Бонифачьевич требовал срочнейшим образом отправиться в областной архив, что стоял на набережной, и прошерстить там все бумаги, касающиеся так называемых подземелий города. Что уж там случилось? Копать начали не там, где следует? Детишки важных шишек залезли не туда или новоявленные диггеры зашевелились, но шеф требовал срочно результата по квадрату, с которого и зачинался сам город.

От улицы Поморской до улицы Свободы около длиннющей набережной Северной Двины. Именно здесь, на мысе Пур-Наволок, и был заложен сначала Архангело-Михайловский монастырь, а затем и сам город. В карело-финской лексике слово пур сохранилось до сих пор в значении ручей. В чудском языке Пур-Наволок носил имя Пурниема, или Пурниеми. Наволок — старое русское слово, обозначающее мыс, луговой мыс. Почему первые русские поселенцы оставили непереведенной первую часть названия — остается загадкой. Не исключено также, что название оставили сами. В этом случае оно звучало бы порнъярк, где пор — отрог хребта с острым гребнем, а нъярк — мыс. Тогда название переводится как гребневый мыс.

Так или иначе, но уже тысячу лет здесь селились люди.

На входе в спецотдел областного архива Семенова неожиданно притормозил сидевший в будке мордатый охранник.

— Разверните ваше удостоверение полностью!

— Пожалуйста.

Илья пожал плечами. Бывал он здесь довольно часто, и знали его в лицо. Семенов попытался крутануть вертушку, но та еще была застопорена.

— Стоять! У тебя удостоверение поддельное! Совсем студенты распоясались!

Проклятье Семенова. Он выглядел моложе своего возраста. Частенько при покупке спиртного у него требовали паспорт. Тетка-продавец называла их лица «Эффектом Харатьяна», в честь известного неувядающего артиста. С одной стороны, это хорошо, но иногда из-за этого он попадал в неприятности. Но с таким откровенным хамством опричник не встречался давно.

— Хорошо орать! Лучше документ на приборах проверь!

— Да как ты…

— Прапорщик, как ты с офицером разговариваешь! — неожиданно обычно спокойный Илья вспылил. Нельзя потакать наездам на Отдел. — Вылетишь со службы быстрее собственного визга!

Неизвестно, чем бы еще их полемика закончилась, но послышался хрипловатый голос:

— Семенов, чего шумишь? Аж у меня слышно.

— Геннадий Иванович, что у вас за чучело на барьере сегодня?

Прапорщик яростно засопел, но благоразумно промолчал. Илья же протянул руку коренастому человеку в серой форме.

— Пополнение. Понабрали в гвардию кого попало. Вот, воспитываем!

— Вы бы объяснили сему гражданину на службе, что сюда просто так не ходит. Я уже не знаю, чтобы с ним Иволгин сделает.

— Отбивную, — начальник охраны бросил короткий взгляд на своего работника. — А я добавлю.

Капитан Иволгин, бывший спецназовец и амбал двухметрового роста, отвечал в Отделе ЧС за силовое прикрытие. Он постоянно пропадал в разных командировках, потому что вдобавок курировал провоз через их участок разного рода аномальных грузов. Спецов в данном направлении на весь Северо-запад было крайне немного. Не каждый крутой представитель спецслужб годится на подобное. Служба сама выбирает, кто для нее годен. Вот такая была странность у Опричнины еще с самого своего появления во времена родоначальника Афанасия Вяземского.

Начальник охраны сопроводил архивариуса в спецотдел архива. Помимо государственных секретов заурядного толка, от которых всем было ни жарко, ни холодно, именно здесь лежали так или иначе странные документы и бумаги, что остались в областном центре. Неразговорчивая сотрудница сухо поинтересовалась причиной визита и, выслушав его, отошла. Затем она вернулась, неся в руках две коробки.

— Остальное уже оцифровано, — кивнула работница в сторону старого монитора. Архив снабжался не по первому разряду.

— Спасибо!

Так и просидел Семенов здесь до обеда, толком ничего не отыскав найдя. Большая часть сведений о подземных сооружениях или тайных подземельях Архангельского города имели легендарный толк. Для того, чтобы сберечь их во время пожаров под церквями глубоко в земле устанавливались деревянные срубы, соединенные с полом храма узким вертикальным створом, проходящим сквозь многометровый слой земли. Во время пожара даже в горящей церкви в считаные минуты в сруб сбрасывались иконы, книги и другие ценности, створ закрывался крышкой и заваливался мешками с землей. После пожара крышку открывали и извлекали спрятанное. В XVIII-XIX веках деревянные здания церквей стали заменяться каменными. Подземные тайники потеряли свое первоначальное значение, но были сохранены.

В 1668 году началось строительство Гостиных дворов. Центральная башня на восточной стене называлась Тайницкой, имела ворота и тайный выход в город в направлении так называемых Мхов. Под Гостиными дворами были прорыты подземные ходы, сделаны тайные проходы в стенах. Один из ходов, более похожий на улицу, находился под старой деревянной крепостью и соединял Гостиные дворы с крепостью и южной частью города. Подземные проходы строили и именитые архангельские купцы, соединявшие свои дома с лавками и причалами на берегу Двины. К началу ХХ века под городом сложилась целая

система подземных сооружений, как связанных между собой, так и автономных, проходивших на разной глубине. Основным материалом служило дерево. Являлась ли причиной тому его ветхость, а может быть, легендарность сведений, но тем не менее, ничего от тех катакомб не сохранилось.

Были еще невнятные сведения о подземельях НКВД, особенно про проход между пограничной воинской частью и зданием КГБ. Совершенно идиотские слухи о тайных расстрелах в катакомбах. Илья уже привык пропускать через себя этот информационный мусор, но здорово не завидовал Пелагее, что копалась в Интернете каждый день. Сколько в нем собралось кликуш, необразованных людей и мошенников от науки! Каждый мнил себя великой личностью и транслировал в мир всевозможный бред.

Мерную работу архивариуса прервала СМС-ка о пропущенном звонке. В спецхране сигнал мобильной связи проходил плохо, да и разговоры на личную тему здесь не особо приветствовались. Звонила же Людмила, девушка Ильи. Потому он решил подняться наверх, заодно выпить в буфете кофе. Да и действие тонизирующего напитка подходило к концу. А ведь еще требовалось составить отчет по командировке на Пинегу. А там такое случилось!

Заказав пару пирожков и заварной кофе, Илья отошел к окну:

— Привет.

— Ты куда пропал?

— Да ездил тут в одно место.

— Позвонить не мог? Постоянно вне доступа!

— Людочка, — Илья отхлебнул горячего напитка, — ну ты же знаешь, где я служу?

— Ой, какие страсти! Что это за должность такая сверхсекретная — архивариус? И почему вас постоянно посылают в командировки? Илик, давно бы нашел приличную работу.

— Приличная — это у твоего папы в университете? — Семенов улыбнулся, представив отца Людочки, увидевшего случайно его удостоверение. Тот отчего-то здорово боялся ФСБ, ФСО и вообще все конторы, связанные с госбезопасностью.

— Почему бы и нет? Пусть и должность небольшая, но можно расти дальше. Кстати, насчет папы. Ты ничего не забыл?

— А?

Семенов аж вспотел и начал срочно перелистывать электронный ежедневник. На завтрашнее число стояли странные буквы: «ДРО».

— Так и знала!

— Да помню я, — вздохнул Илья. — Днюха у твоего папы.

— Так что в восемнадцать чтобы как штык! Цветов не надо, про подарок знаешь. И пожалуйста, обойдись без опоздания и прихода в странном виде. Маман зазвала приличных гостей.

Семенов снова вздохнул. Приличные гости в этом доме больно уж выглядели манерно. Творческая и научная интеллигенция города! Раньше его неплохо спасала эрудиция и знание исторических редкостей Архангельска. Эта публика любила что-нибудь эпатажное. Но с какого-то времени опричника стали раздражать их поползновения в сторону оккультизма. Вроде все учились в светских школах и университетах, но отчего-то тянет народ на чертовщину. По итогу даже случилось несколько скандалов.

Поэтому намек подруги был максимально прозрачен — Сиди тихо и не отсвечивай! И в качестве подарка привези нечто антиквариатное. Но в последние недели график службы вышел весьма напряженным, и он благополучно о нем забыл. Вот незадача!

— Пирожки забирать будете, молодой человек?

— Можно еще кофе?

— С вас шестьдесят рублей

Постапокалипсис на фоне девяностых с инопланетными захватчиками от великолепного Андрея Панченко https://author.today/work/338089