Орёл расправил крылья

Глава вторая

Отто Вебер чувствовал себя выжатым как лимон. Нет, хуже, словно рыба, которую кинули на жаркое солнце, высушенной воблой. Переговоры с австрийцами зашли в тупик. А другого ожидать нельзя было, в конце концов требования Гитлера звучали как погребальный колокол для независимости Австрии.

Естественно, встреча дипломатов ничего не решала, скорее пробный камень. Отто не пробился на высшие посты министерства иностранных дел. Да и смысла в этом не видел, чем крупнее портфель, тем пристальнее за тобой следят гестапо. Зато находился на хорошем счету у министра Константина Нейрата, с которым у них во многом сходились взгляды.

Нейрату не нравилась политика фюрера, направленная на полную гегемонию в Европе. Он не собирался решать всё силой, проявляя нужный дипломатический такт. Это поставило под угрозу его пост, вывело на первую позицию Иоахимма фон Риббентропа. Не удивительно, что Антикоминтерновский пакт подписал именно Риббентроп. Японцы остались довольными, попивая саке в своих кабинетах.

Отто несколько минут простоял возле служебного автомобиля, вдыхая свежий весенний воздух. Солнце садилось за горизонт, отбрасывая жёлтые блики на крыши берлинских домов. Пахло цветущими деревьями.

Австрия не продержится долго. Вебер чувствовал угрозу, видел измотанные лица венских дипломатов, страх в глазах мужчин. С прошлого года они всецело подчиняются нацисткой политике, не способны и слова сказать, не обсудив это с Берлином. И хоть официально сохраняют независимость, почти не сопротивляются сетям, что на них набросил Гитлер.

Вебер залез в машину, завёл двигатель. Водителя отпустил, решил прокатиться сам.

Он проехал пару кварталов, оглядывая оживлённые улицы. Лица спокойные, умиротворённые, некоторые улыбаются. Немецкий народ словно впал в состояние нирваны, когда реальный жестокий мир уступает место воображаемому блаженству. Фюрер обещал им великое будущее, не представив плана, в котором Европу поглотит пламя войны.

«Ложь подобна жжёному сахару, сынок, - говорил отец Отто, - карамельный вкус сладок, на него подсаживаешься. Правда наоборот отвратительна, будто рыбий жир, она никому не нужна!»

Небольшое угловатое здание, заросшее ползучим вьюнком, располагалось в двухстах метрах от Рейхстага. Вебер притормозил на стоянке рядом с внушительным грузовиком. Вылез, осмотрелся по сторонам: никого не видно, из окна второго этажа льётся неспешная музыка.

Он поднялся по ступенькам крыльца и позвонил в дверь. Сердце в груди затрепетало, а голову закружило. А ведь они виделись только вчера. Поразительно ощущать себя влюблённым школьником, а не серьёзным дипломатом, благодаря которому решались глобальные вопросы мира.

Спустя несколько секунд раздались быстрые шаги и послышался щелчок поворачиваемого замка. Яркий свет вылился из открывшегося проёма, стройная девичья фигура расплылась в глазах Вебера. Аромат земляники дразнил ноздри.

-Отто! – Ласковый голос искрился радушием. – Я ждала тебя через час…

-Решил освободиться пораньше, - кивнул дипломат. – Переговоры с австрийцами провалились.

-Проходи тогда.

Отто вошёл в просторную прихожую, закрыв за собой дверь. Свет лился от огромной люстры, подвешенной под потолком. Всё знакомо: мохнатый ковёр с рисунком, изображавшим горы на полу, картины в золочённых рамках на стенах. Он повесил пиджак на крючок в шкафу и оказался в одной рубашке.

-Мари Пресслер к вашим услугам, господин.

-Очень смешно, - усмехнулся Отто, снимая ботинки. – У тебя новое платье?

Мари загадочно улыбнулась. Потрясающе красивая женщина. Когда Вебер впервые её увидел в магазине «Хуго Босс», подумал, что сам ангел спустился с небес на грешную нацистскую землю. Миловидное личико, глаза цвета аметиста, губы подкрашены рубиновой помадой. Светлые волосы раскиданы по плечам, длинные, словно шелковистые. И этот ни с чем не сравнимый аромат земляники, будто ходишь по лесной поляне. Девушка сама готовила духи, по старому семейному рецепту бабушки.

Сегодня она оделась пышно: чёрное вечернее платье, оголявшее округлые, загорелые плечи. А ведь это просто свидание, а не бал у высокопоставленной шишки Рейха. С каждым днём старалась произвести впечатления на ухажёра, повышая градус очарования.

-Нравится? – спросила Мари, кружась на месте, чтобы Отто рассмотрел каждую деталь. – В магазине сделали скидку, собираюсь надевать его на городские праздники…

-Я очарован, фрау, - усмехнулся Вебер, привлёк её к себе, обхватил за талию. – Осталось лишь…

Целовались недолго: Мари вырвалась и со смехом побежала по лестнице, ведущей на второй этаж.

-Сначала поужинаем! – воскликнула она. – Ты ведь голодный?

-Ещё как! Будто медведь после спячки!

Отто двинулся за девушкой, проклиная ступеньки, которые не давали шанса поймать её быстрее.

Здесь располагалась обширная комната, наполовину спальня, наполовину гостиная. Большая кровать на другом конце, рядом со шкафом, наполненным одеждой. Окно занавешено бархатными шторами. В центре стоял овальный стол из дуба, на котором остывала печёная утка с яблоками. Бутылка французского вина и два бокала дожидались своих почитателей.

Мари отошла к тумбочке, на которой звучал граммофон. Поставила новую пластинку, заиграл Моцарт.

Жизнь слишком коротка, чтобы отказывать себе в приятных мелочах. Особенно, если зажглась страсть, сводящая на нет все разумные доводы.

Отто прошёл несколько шагов, предвкушая сладкий вечер. Его взгляд не мог оторваться от девушки, продумывая, что будет, когда он снимет с неё платье. Неожиданно глаз уловил новую картину в рамке, подвешенную над столиком с косметикой.

Адольф Гитлер строго взирал на своих граждан, будто сканируя их мысли.

-Откуда это? – Отто не сумел сдержать вопроса. – С каких пор ты стала почитателем фюрера?

-А что такого? – удивилась Мари. – Я никогда и слова плохого о нём не сказала. Если бы не Гитлер мы бы до сих пор сидели в дерьме, голодая и мечтая о том, чтобы прожить очередной день. Он великий политик, тебе ли не знать, любимый.

-Да, но я никогда не считал, что его внешняя политика идёт на пользу Германии, - пожал плечами Вебер. – Он настраивает против себя Европу, заставляя французов и англичан трястись от страха…

-И правильно, им давно пора перестать взирать на нас как на кучку варваров, которых они поставили на колени после войны. Германия стала сильнее, чем когда-либо, и за это мы должны быть благодарны фюреру.

-Ты ведь была убеждённой сторонницей Веймарской республики!

-В последнее время поняла, как ошибалась, Отто. Ни республиканцы, ни коммунисты, ни черта не сделали, чтобы вытащить страну из долговой ямы, безработицы и унижений. Мы были на краю катастрофы, смерч почти поглотил немцев, но Гитлер утихомирил бурю одним движением руки…

-Этим?

Отто поднял руку в нацистском движении.

-Твой сарказм здесь не уместен, - покачала головой Мари. – Садись за стол, еда почти остыла.

-Спасибо, красавица, - кивнул Вебер, накладывая в тарелку гарнир из картофеля. – Но даже это приветствие Гитлер украл у древних римлян.

-Плевать, - фыркнула Мари, наливая вино в бокалы. – Римлян давно нет в живых, вместе с их Империей. У нас теперь новый Юлий Цезарь!

-Скорее Нерон. И это повод начать войну!

-Гитлер на это не пойдёт! Он хочет, чтобы немцы освободились от европейского угнетения.

-Ой, боже, Мари, не будь такой наивной. Я бываю в министерстве целыми днями и знаю какие настроения там ходят. Гитлер наращивает военную мощь не для того, чтобы повысить этим своё мужское достоинство.

-Вспомни, что он обещал нам! Вскоре у каждой немца будет по автомобилю, дешёвому и надёжному. Новые автобаны спасут от безработицы. Жаль, отец не дожил до этого. Он всегда жаждал увидеть рассвет новой Германии.

-Всё это сказки братьев Гримм, - покачал головой Отто. – Гитлеру нужна поддержка народа, поэтому обещает золотые горы. И вспомни, Генрих Пресслер был ярым сторонником Маркса. Хоть и владел скобяным заводом, являясь состоятельным человеком.

-Мой папа просто не видел Гитлера, - не сдавалась Мари. – Отто, разве ты не понимаешь, что теперь всё изменится? Я собираюсь вступить в ряды Национал-Социалистической Партии! А ты? Долго собираешься игнорировать факты?

-Ты… что?

Отто так и замер с вилкой в руках, не успев попробовать утку. Он видел блеск в глазах любимой женщины, а ещё глубокую веру в то, что она поступает правильно. Эта фанатичность настораживала, заставляя тело покрыться мурашками.

-А как же евреи, Мари? – спросил Вебер. – Тебе не жаль? Их лишили не только собственности и денег, но даже человеческих прав!

-Они годами грабили наш народ, что их расцеловать за это?

Щёчки девушки раскраснелись, что верный признак надвигающейся бури. Ссориться с Мари совсем не входило в планы Отто. Вместо ответа он вышел из-за стола и предложил девушке руку. Она молча приняла её, и они закружились по комнате, вальсируя и заставляя мозг забыть спор.

Вебер наслаждался видом красивого лица, проводил пальцами по нежной коже спины. Руки сами собой спускались вниз, к упругим ягодицам…

-Какой ты скорый! – рассмеялась девушка.

Отто распаляло желание, страсть напоминала смерч, что наращивал свою мощь, сметая на пути любые преграды. Но в мозгу шёл мыслительный процесс, подсознание боролось с паникой.

Знала ли Мари о том, что евреев садят в тюрьмы? О строящихся концлагерях, куда отправят всех неугодных Рейху? Изменила бы своё решение стать нацисткой? Нужно переубедить её, постараться ублажить.

А ведь он не может сказать ей правду. О том, что работает на советское правительство, поставляя секретную информацию. Он станет предателем, сволочью поганой. Мари будет легче поверить в инопланетный корабль, чем в то, что Отто поступает правильно, пытаясь спасти её и всех немцев от неминуемой гибели…

Рейху нельзя получить такие технологии, иначе вся планета сгорит в пламени террора!

-Ой, узелки расшнуровались…

Платье соскочило на пол, обнажая округлые прелести девушки. Мысли Вебера растворились, словно кофе в горячей воде. Они едва успели добраться до кровати…