Орки: Отступая от края. Часть 2

Глава 12

Заболотье. Часть Болота, прилегающая к низинам и предгорьям Малого хребта. Ходок

Отправив Купца, я с головой нырнул в приготовления к встрече неминуемых гостей. И первым делом я ушел к Проходу, подобрать место встречи. Меня сопровождал Чада со своими Болотниками. Шли налегке, только оружие. С собой мы вели пару лошадей, что едва не со слезами нам выделил Даритай, ими занимался один из его учеников, молодой воин из Нижних. Перед отправлением в путь он несколько раз наизусть, вслух для всех, повторил все, что нужно сделать для сбережения и ухода лошадей, и похоже облегченно выдохнул, наконец сбежав от учителя. Легче ему не стало, так как все процедуры он проводил под множеством заинтересованных, а главное критически настроенных глаз. Шли мы быстро и крайней точки, а именно перевала, мы достигли за пять дней, по дороге наскоро присмотрев несколько мест для возможных засад. На привалах я черкал на коре свои заметки, приводя в священный трепет свою охрану. Возможность записывать слова по-прежнему их пугала и удивляла. Оставив на перевале одну лапу с привезенным запасом еды и отдав им последние поручения, я с Чадой и остальными Болотниками пошел вниз по реке, бравшей начало у перевала и несшей свою воды параллельно узкой дороге, хитрыми изгибами идущей вниз до самой пристани.

Пройдя один переход, оставили идти своим ходом лошадей с их поводырем, так как все трое сильнее всех вымотались.

Мне же Чада предложил сплавиться вниз по реке. Дружно работая, мы потратили полдня на подготовку и уже после полудня плыли по реке на паре коряво, но достаточно крепко связанных плотах. Оставив еще несколько троек для постов наблюдения за сигналами с Перевала, дошли до Пристани.

Отмахнувшись от сбежавшихся Старших, нырнул в кучу стружек и проспал полдня до вечера.

Проснувшись, назначил Совет на полночь и быстро пробежался в Большой Лагерь. Вернувшись, застал всех в сборе.

Кивнув всем на их поклон, сел на свое место и принял от Тзя чашку с настоем.

— Говорите.

Солидно прокашлявшись, Хрууз начал первым.

— Купец загрузился и ушел, управились гораздо раньше, чем думали. Уруки работали, как проклятые. Сейчас все здесь, дорвались до оружия и не спали бы, все бы стреляли и железом махали. Воины — одним словом. Ну и жрут все, что не дай, но и сами они охотой несут немало. К нам прибилось еще с полсотни Диких из разных родов. Работают кто где. Потом сам их посмотришь. По Тревору отдельно. Шаманка в норе, как ты и сказал. Тзя к ней ходит, еду бросает. Все, что было, сохранили, что ты поручил, сделали или делаем.

Посмотрев по сторонам, он сел. Поднялась Тзя.

— Еды хватает, кормим полной долей. Уруки еще охотой теперь помогают, — она кивнула в сторону Углука, — лучниц от луков не оторвать. Щенки уруков, двое младших, умерли, поздно уже было. Остальные почти все встали, остались с десяток самых слабых, но не умрут, встанут. Крепкие. Часть уже в обучении. Все, что ты поручил, делаем. Мазей, отваров наготовили много. Должно хватить. Ученицы уже с простыми ранами справятся, а там уж как Темный решит. И еще, ты реши уже Вождь с Углуком.

Посмотрев на мрачного урука, я кивнул. Тзя села.

— Болото такой суеты не видело никогда, — Урта рубанул рукой и задорно сверкнул глазом, — все, кто может, работает, весной сможем начать нерест во много раз больше, чем обычно. А уж как Драконы ходят, ты посмотришь. На каждый по две полные смены готовы. На реке нам теперь врагов нет.

— Прям уж и нет, хотя хорошо. Садись. Хромой?

— Все идет, как ты сказал, учим и учим. Они уже просто ходить разучатся, все норовят по привычке бегом. Парой Охотника уже почти всегда делают. Уруки и в одиночку, не всегда, но есть и такие. Ты не бойся, Вождь, мы их не слишком бьем. И дерево, не железо, да и кормят их хорошо. Доспехи на них. Учим. Десятком, лапой, ну и в одиночку. Они было роптали, а теперь втянулись, сами просятся. Тоскливо-то в яме сидеть. И после работы их кормят лучше, чем в яме. Наши-то уже того, орлы. Не стыдно и Темному в дружину.

— Не завирайся, в дружину, нам они самим нужны. Кто мне скажет, как там люди?

— А что люди, сидят у себя, — Хрууз покивал головой, — заставы наши кормят, не задираются. Сбежать не пытались. В полях работают. В лес только за дровами. Два десятка в лесных хуторах уголь жгут. Тоже тихо сидят.

— Хорошо. Но такой жизни нам недолго осталось, — я оглядел помрачневших Старших, — ходил, видел. Встречать Ульриха будем на этой стороне перевала, где расскажу. Даритай лошадей выделяет? — Хромой кивнул, — как всадника бить, все знают, от коня никто не побежит?

Мне ответил до этого молчавший Углук.

— Не побегут, Вождь, не побегут. Мне и самому было страшно поначалу, как кинется на тебя такое, да еще Даритай все норовит жердью ткнуть. А потом обвыклись. И стрелы на щит ловить от него привыкли. Не подведем.

— Хорошо. Сегодня я тебя посмотрю, — окаменевший лицом урук, помедлив, кивнул мне в ответ.

Отдав распоряжения Тзя, с очередной партией на обучение убежал к Даритаю.

Добравшись до его поселка, нашел его спящим в землянке в обнимку с Длинной и безжалостно растолкал обоих, попутно переполошив весь поселок. Присевшая у колодца Ая с посыльными с удовольствием наблюдали за получившимся бардаком.

Через полчаса я сидел у горящего очага и неторопливо попивал поднесенный мне напиток из кислого молока в компании Даритая.

— Даритай, я тобою доволен, — тот поклонился мне в ответ, — всем и тем, как ты ведешь дела и учебой. Так сколько орков могут уже работать с лошадьми?

— Ухаживать за ними могут все, что здесь живут, это полтора десятка. Ездит на них пятеро, а есть один щенок, что их чувствует, как я, — он замялся, подбирая слова, — он сразу же подошел к лошадям, и они его поняли. Я не знаю, как это ему удалось, но он их чувствует, а они за ним бегают, как собаки, — запнувшись, покосился на меня, — как дети за матерью.

— Хорошо. Значит, от конницы орки не побегут?

— От одного всадника, точно. От десятка, может, и не побегут, а полусотня выбьет всех.

— Буду знать, и об этом с тобой у меня разговор будет. Ты просил тебя принять в род? — он кивнул, — у нас впереди трудный бой. Ульрих по твоим словам и рассказам других людей приведет не меньше двух десятков воинов на лошадях. А может и больше. Мне не хочется терять много своих воинов. Я хочу, чтобы ты с Тзя сварили отвар для лошадей Ульриха, ты меня понял?

Дернувшийся Даритай опустил голову, помолчав, произнес, не поднимая ее.

— Вождь, лошади, травить их… — помотав головой, он еще раз повторил, — травить их. Я не знаю, смогу ли я… Я не хочу, не могу это сделать. Накажи меня, но я не могу это сделать.

Подняв голову, он твердо взглянул мне в глаза. Покивав ему в ответ, я произнес.

— Рано, значит, тебя в род брать, был бы родичем, я бы тебя казнил, — Даритай, не опустив глаза, продолжал смотреть на меня, — но ты не в роду у меня, прощаю. Мне не надо их травить до смерти, мне нужно спешить, как можно больше всадников Ульриха. Думай сам, говори с Тзя, придумайте что-нибудь, но спешите дружинников. Если это не сделать, ты понимаешь, сколько погибнет орков. Я не хочу их смертей. Думай, и для тебя будет лучше, если ты придумаешь. На этом все, отвези меня в Большой лагерь.