Орки: Отступая от края. Часть 2

Глава 26

Предгорья малого хребта. Погоня. Егеря. Ходок

На берегу меня уже ждали. Притащившие бревно Болотники, привязав на торчащий из него сук принесенную веревку, столкнув ее в воду, бодро заскочили на него вдвоем и, оттолкнувшись от берега, поплыли по течению, стоя на бревне в полный рост и подруливая своими копьями как шестами. Потратив на переправу минут десять, они оказались на том берегу. Отвязав веревку, они по указаниям оравшего на всю реку Чады, привязали ее к ближайшему дереву. После чего пришедший с нами десяток натянул ее, и мы по очереди перебрались через реку. Махнув остающимся, я побежал в сторону уже рыскающих по лесу Болотникам. Чада, мрачно косясь на лежащих вокруг убитых, рассказал как было дело, тыкая руками для наглядности.

— Мы не уследили. Вдоль берега видно, поднялись к нашей засеке и вплавь добрались на этот берег. В ножи взяли наблюдателей. Они тревогу поднять не успели, но одного ранили. Оставшихся убили, напав со стороны склона. Прохлопали их сопляки, прими их в строй Темнейший. Плохо мы их учили и мало. Девчонку добили, как и остальных, но она как-то оживела и добралась до нас. Живучая, останется живой, возьму себе в жены. Двух наши положили, это раненого до этого и еще одного ранили, хорошо так, крови натекло. Как она и сказала, их трое, один ранен. Ушли от нас они на полдня. Догоним. Я это место теперь знаю.

— Веди.

Вслед за бегущими впереди Болотниками, мы порысили в лес. Растянувшись в цепочку, в паре шагов друг за другом, мы час за часом бежали по редколесью вдоль реки, люди пытались выбраться обратно к перевалу, не зная хорошо местности, они не уходили от воды.

На коротком привале я поймал Чаду за ухо и, подтянув к себе, прошептал в мохнатое ухо.

— Ты не увлекайся, вдруг засада?

— Вождь, какая засада-то, им сейчас бежать и бежать.

— Смотри, я тебе сказал.

Однако, он меня услышал и впереди теперь бежали два его следопыта. За ними сам Чада с двумя лучницами и потом уже остальные. Передние сменялись каждый час.

И все равно засаду мы прохлопали. Егеря, они и есть Егеря.

Неожиданно прилетевшие стрелы скосили, как мне показалось, всю голову нашего отряда, нырнув под укрытие ближайшего камня, готовя лук, быстро огляделся. Впереди на тропе, неподвижно лежали один Болотник и лучница, еще один Болотник пытался ползти со стрелой в спине. Метко бьют, мелькнула мысль, а руки уже сами делали привычную работу. В густые заросли, выше нас на шагов сто, откуда в нас летели стрелы, начали отвечать, рычащие от ярости лучницы, к раненому поползли Чада с еще одним своим воином. Я тоже включился в перестрелку, посылая вверх по склону стрелы в выглядывающие из зарослей силуэты.

И в этот момент я почувствовал на себе взгляд, я очень хорошо помнил это ощущение, взгляд прицеливающегося в тебя стрелка. Не раздумывая, метнулся в сторону и на ходу выстрелил в сторону, откуда мне пришло чувство опасности. Прыгнувшая за мной Ая немного не успела и полетела кувырком со стрелой в ноге. Хорошо натасканные мною посыльные разлетелись в стороны, как испуганные воробьи. Еще одна лучница, захрипев, ткнулась лицом в камни осыпи, выставив со спины окровавленный наконечник стрелы.

В нас теперь летели стрелы с двух сторон, Чада с товарищем, тащившие за камни раненого, попали под обстрел первой группы. Они убили его воина и добили раненого, и только Чада, какими-то звериными скачками, на четырех лапах, прыгая по камням из стороны в сторону прилетел ко мне в укрытие.

Я в это время, затащив за камень воющую от злости Аю, ломал стрелу, торчащую у нее в ноге.

— Зажали нас, Вождь, — Чада выглянул из-за камня и нырнул обратно от чиркнувшей по нему стрелы.

— Да, и их не трое. Замотай сама, — я сунул Ае свернутый бинт, — Отвлекайте их, я зайду к ним дальше от реки.

— Я с тобой.

— Нет, отвлекайте их, пусть думают, что я сбежал. Услышите меня, лезьте наверх. Я их займу, — я быстро подвязывал выше ремни колчана и налуча на спине, — и не умрите здесь до этого.

Показав кулак, сунувшейся за мной Аи, высунулся и осмотрелся.

Оставшуюся пару Болотников не было видно, лучницы же продолжали перестреливаться с врагами, теперь уже осторожничая и экономя стрелы. Спереди по нам стреляли теперь только двое. Свистнув, махнул рукой высунувшимся из укрытий посыльным и кивнув Чаде, рывком бросил себя вперед.

В три-четыре шага набираю скорость, каменистая осыпь склона, торчащими там и сям крупными камнями из разрушающихся скал, смазанной лентой ложится под ноги. Толчком ног взметаю себя на один из обломков, хлопком руки, по вершине камня, немного меняю направление полета и пропускаю мимо летящую стрелу. Время немного замедлилось, краем глаза отмечаю, как ниже по склону, высунув от напряжения языки, на четырех лапах, несутся мои посыльные. Мысленно довольно хмыкнув, ныряю в ощущение полета. Падая на землю с высоты, ухожу в кувырок, смягчая удар и оберегая оружие за спиной.

Выключаю все мысли, и, как много раз до этого, доверяюсь своему зверю. Я уже на четырех лапах, сильно толкая себя задними, низко над землей пускаю свое тело, короткими толчком передних лап ухожу от очередной стрелы, и все больше и больше набираю скорость. Зверь внутри меня ликует от ощущения силы, скорости, воли и долгожданной охоты. Я вижу стрелы, что летят в меня, я их ощущаю, как они, как мне кажется, медленно летят в мою сторону, чувствую стрелков, их медленные, неуклюжие движения, их желание достать меня. Продолжая бег, легко уклоняюсь от стрел.

Они такие неуклюжие, зверь во мне взрывается от радостного предвкушения добычи, ее горячей крови и вкуса плоти. Я вою от восторга во все горло, мне отвечают орки далеко у меня за спиной. В очередном прыжке, разворачиваясь в затвердевшем воздухе, задними лапами вперед, втыкаюсь в заскрипевшее дерево и резко меняя направление, бросаю себя вверх по склону.

Сильными толчками лап, хрипя от напряжения, разгоняю себя. В лицо летят стрелы, немного смещаясь в стороны, не останавливаясь, пропускаю их впритирку от себя.

Вижу лучников, их глаза, раскрытые в крике рты. Радостно скалюсь, выбирая первую жертву. Этот!!

Уууургааахх!!!

Пропускаю над головой его стрелу, чувствую толчок в спину, в прыжке полосую его по шее когтями и толкаю его ногами в сторону двух оставшихся лучников. Время скачком возвращает свой бег, люди орут, бьют в меня из луков. Я мечусь перед ними, рывками бросая себя из стороны в сторону, пропуская мимо себя их стрелы. Одного из лучников сносят с ног мои посыльные, одним орущим клубком уносясь в кусты. Оставшийся человек, проводив безумными глазами эту кучу, бросает лук и тянется к клинку на поясе. Чувствуя, как у меня скрипят все мышцы, разгоняю себя и в три прыжка дотягиваюсь до него. Вбиваю его в оказавшийся на пути нашего полета камень, он в крике заливает мне лицо фонтаном крови изо рта и гаснет глазами. Вырываю из его груди свой нож, бегу к своим посыльным и вижу, как они яростно вереща, тычут своими ножами уже мертвого лучника.

Схватив их за волосы и встряхнув, поймал их обезумевшие глаза и притянул к себе. Прижавшись ко мне, они одновременно выдохнули и обмякли.

— Вы молодцы, — отодвинув их от себя, посмотрел им в глаза, — соберите трофеи и догоняйте. Дальше я сам.

Вытащив свой лук и наложив стрелу, побежал обратно. Через сотню шагов увидел своих орков. Увидев меня, они молча расступились. На земле, опираясь спиной о камень, сидел Чада. Подняв на меня глаза, он оскалился и протянул мне голову человека.

— Егерь, настоящий егерь, Вождь, — он закашлялся, выплевывая себе на грудь кровь, — мне есть, с чем прийти к Темному, Вождь.

— А вот не спеши пока. У меня еще куча дел для тебя, десятник Чада, — покрутив в руках голову, положил ему на колени.

Присев рядом с ним, осмотрел торчащую у него из груди стрелу. Сидевшая рядом с ним Ая с вопросом посмотрела на меня.

— Потери, раненые, здоровые. Егеря.

— Две лучницы, один Болотник могут драться. Я могу тоже. Чада и еще двое не могут. Двое людей ушли. Один ранен. Щенков не видела.

— Живы, трофеи обдирают. Скоро подойдут, — я посмотрел Чаде на спину. Увидев торчащий наконечник, покивал себе головой.

— Еще такие тяжелые есть?

— Нет, он хуже всех, — покосившись на раненого, провела пальцем по шее и вопросительно подняла бровь, видевший ее жест, Чада оскалился и закрыл глаза.

— Чада, сын своего отца и рода Болотников, я не отпускаю тебя со службы. Если ты затеешься умереть, я лично съем Великана. А сейчас готовься, будет больно.

Орк, не открывая глаз, кивнул мне. Ухватив стрелу у самой груди, сломал ее, вызвав у него гримасу боли. Покопавшись в сумке с лекарствами от Тзя, выложил нужное и кивнул окружающим.

— Держите его, только не задавите.

Чада открыл мутные глаза и замер. Ухватившись за торчащий наконечник, я резко дернул, вырвав стрелу из тела. Орк дернулся и уронил голову, держащие его воины одобрительно заворчали. Залепив ему кровоточащую рану на спине и забинтовав грудь, уложил его на бок и поднял глаза.

— Все, кто здоров, несете раненых и убитых к реке, ты, — я посмотрел на оставшегося болотника, — плыви за помощью. Его нести и везти на этом боку. Я иду за оставшимися людьми.

— Один?

Поднявшись, я осмотрел мою потрепанную армию.

— Почему один, вон с ними, — я ткнул в прибежавших посыльных. У одного из них кровоточила на лице длинная царапина от стрелы, — Ая, замажь ему морду чем-нибудь.

— Я тоже иду, у меня только нога, — она упрямо насупилась.

— Ну, значит, и ты идешь.