Орлы или вороны (СИ)

Глава 13

Глава тринадцатая. Четыре года назад, Санкт Петербург

Сиплый включил сигнал поворота и перестроился на выезд с КАДа на Шафировский. Влившись в поток, нажал на газ и новенький четырёхлитровый Volkswagen Touareg послушно подхватился и с хорошим ускорением набрал скорость. Зазвонил телефон, это был его близкий друг и сослуживец Евгений:

— Сань, ну ты где? Выдвигаться пора.

— Всё, Жека, я на Шафире уже, минут через десять буду.

— Мы выходим тогда и у парадной будем ждать, — сказал Женька и отключился.

Новую машину Сиплый купил всего пару недель назад. Как и хотел, чёрный «фольксваген» с объёмом мотора в четыре литра, мощностью за триста лошадей, и теперь с удовольствием наслаждался немецким качеством. Жека уже несколько раз недвусмысленно намекал, что надо бы обмыть колёса, иначе ходу не будет. Да собственно, почему бы и нет? Как раз выдались свободные выходные, и Жека пригласил всех к себе на дачу в Сестрорецк. Неделю назад они познакомились с двумя очаровательными близняшками, и те были не против съездить на шашлыки. На даче решили собраться всей бригадой, а то давно уже никуда не выбирались, а тут и повод как раз. Жека позвал несколько человек бывших сослуживцев: кто с женами, а кто-то с подругами. И вот Сиплый в предвкушении веселых выходных подъехал к дому, где жил Евгений. Багажник был доверху набит всякой провизией. Саня завернул во двор и сразу увидел стоящих возле парадной Жеку с двумя сестричками.

— А вот и наш герой! — сказал Евгений, открывая заднюю дверь. — Девочки, запрыгивайте сюда, а я вперёд.

— Знакомьтесь, это Александр, — сказал Жека. Сиплый кивнул. — А это Алиса и Кристина, кто из них кто, я, честно говоря, и сам не знаю.

— Так знакомились уже, — повернулся к девочкам Саня. — Привет, девчонки, вы такие неотразимые, прям куколки. Замуж за меня пойдёте?

— Обе, что ли? — засмеялась Кристина. А может быть, Алиса, они были как две капли воды.

— Ай, да он всем предлагает, — заржал Жека и ткнул Сиплого в плечо. — А как согласятся, Сань, чего будешь делать? Придётся слово держать.

— Да запросто, — сказал Сиплый, выруливая из двора на дорогу. — Ты Круассана позвал хоть?

— Конечно, позвал, в первую очередь. Но ему же после операции пить нельзя, мясо нельзя. Чего, говорит, я там делать буду. Отказался, короче.

— Ладно, в другой раз, — Сиплый, посмотрел в зеркало заднего вида на близняшек. — Ну чего, замуж согласны?

— Конечно, — сказали они почти хором.

Сиплый довольный кивнул и нажал газ.

Собралось человек пятнадцать. Все парни свои, проверенные, и были знакомы уже тысячу лет. Затопили баню. Погода выдалась на редкость тёплая, поэтому расположились прямо возле летней беседки. Парни кружком стояли возле мангала, обсуждая десятки различных способов мариновать мясо. Каждый считал, что его рецепт — самый лучший.

— Редко собираемся вот так, — сказал Сиплый. — Хорошо, когда можно просто отдохнуть, ни о чём думая.

— Ой, Сань, накаркаешь сейчас! — засмеялся Серёга, рослый двухметровый детина, открывая бутылку «Старого мельника».

И тут как раз у Сиплого зазвонил телефон.

— Ну вот, говорил же, — Серёга указал рукой на Саню, — накаркал.

Сиплый посмотрел на экран телефона — номер незнакомый.

— Слушаю, — громко сказал он.

— Алло, Александр, здравствуйте, это Настя, — голос на том конце было еле слышно.

— Какая Настя? — Сиплый поднял руку, сморщившись, чтоб вокруг не галдели.

— Какая ещё Настя? — с улыбкой и опять почти хором спросили близняшки.

Сиплый отошёл в сторону, чтобы не мешал шум разговоров, и зажал второе ухо рукой.

— Александр, «Зевс» пропал. Виктор пропал. Его уже неделю нет.

Услышав слово Зевс, Сиплый мгновенно всё понял. Это звонила девушка Витька.

— Да, я понял, говори, Настя.

— Он поехал смотреть загородный дом или участок и не вернулся. А сегодня нашли его машину. Там был его телефон. Я нашла вас в записной книжке и сразу позвонила.

— Я понял всё, — сказал Сиплый, мгновенно просчитывая разные варианты. — Настя, ты в ментовку заявляла? Звонила ещё кому-нибудь?

— Конечно, заявляла. Я в тот же вечер позвонила, но они сказали, что через три дня только можно заявить о пропаже человека. Потом я заявление написала, а сегодня они машину нашли в тридцати километрах от города на дороге. Я не знаю, что мне делать.

Сиплый посмотрел на часы. Три часа. До Черепа ехать часов шесть. Будет только вечером. Есть ли смысл, или лучше ночью выехать?

— Настя, не звони пока никому. Будь дома и никому дверь не открывай. Я выезжаю. Буду часам к девяти. Подъеду — позвоню.

— Я поняла, — сказала она.

Вроде хотела ещё чего-то сказать, но он уже машинально нажал на сброс. Вернулся к людям.

— Ну как там Настя? — спросила одна из близняшек.

— Нормально, — с натянутой улыбкой сказал Сиплый. — Жека, Серый, Димон, — он махнул рукой, мол, отойдём.

Отошли в сторону. В двух словах объяснил ситуацию.

— Думаешь, Мержоевские всё-таки нарисовались? — спросил Димон.

— Не знаю, всё может быть. Из них только Тимур остался, хотя вряд ли этот ботан кого-то пальцем тронет. Возможно, их крыша, да вообще кто угодно мог. Я сейчас в Череп выдвинусь, посмотрю там на месте. Что-то выясню — дам знать.

— Может, с тобой поехать? — спросил Жека.

— Пока не надо, завтра отзвонюсь, на связи будьте, — сказал Сиплый, посмотрел на Жеку и добавил с лёгкой улыбкой: — Надо полагать, близняшки твои.

Тот кивнул, но шутка не прокатила. Из богатого опыта все знали, что всё это просто так не пройдёт. Опять придётся воевать. Вернулись к мангалу, и все вопросительно посмотрели на Сиплого.

— Мне отъехать придётся. Там порешать кое-что надо, — сказал Саня и добавил: — с родственницей.

— Товарищ капитан, может, шашлычок дождёшься, потом поедешь? — предложил самый молодой из их компании Лёха.

— Не получится, — Сиплый попрощался со всеми за руку, чмокнул обеих близняшек в румяные щёчки. — Ещё соберёмся.

— Ну вот, то замуж звал, а какая-то Настя позвонила, и сразу хвостом вильнул, — делано обиделась, кажется, Алиса.

Саня помахал всем рукой. Женька вызвался проводить. Уже у машины Сиплый спросил:

— Жека, у тебя здесь наверняка ствол есть? А то я не брал с собой ничего. На всякий случай.

— Ну, естественно, есть, тебе чего надо? — ухмыльнулся тот.

— Да без разницы, чистый только чтоб был. Макар подойдёт.

Через три минуты Жека принёс свёрток.

— Макаров, к нему пять магазинов. Ты же пострелять любишь, — улыбнулся Жека.

— Да куда столько? Ладно, верну. Бывай. Близняшек не обижай, — подмигнул Сиплый.

Дорога от Сестрорецка до Череповца заняла чуть больше пяти часов. В Вологодской области было холоднее, но температура держалась выше нуля. Долетел пулей. Поставил машину прямо у Виктора под балконом. Во дворе места не было. Набрал Настю, та мгновенно ответила, сказал, чтобы открывала, и стал подниматься по лестнице.

— Здравствуйте, — сказала она, открыв дверь.

— Привет, Настя, хватит уже меня выкать, — сказал Сиплый, обняв Настю и проходя в квартиру.

— Хорошо, — согласилась она. — Спасибо, что сразу приехал. Могу покормить с дороги.

— Не откажусь, — сказал Сиплый. — Расскажи подробно. Всё с самого начала.

— Мы хотели отметить покупку, — начала Настя, ставя тарелки на стол. — Витя купил две квартиры, ну там чтобы потом в аренду сдавать. Мы как раз свидетельства получили, и он меня до дома довёз, а сам сказал, что отъедет на пару часов. Сказал, что какой-то объект посмотрит. Я ещё предложила, что, может, вместе прокатимся. А он сказал, нет там ничего интересного. Я наготовила всего, жду его, жду. Время уже девять, потом десять. Раз двадцать ему позвонила — не отвечает. Потом, уже за полночь, позвонила в милицию. Они посмеялись, сказали, может, загулял, если через пару дней не вернётся, то ещё позвонить.

— Погоди, ты сказала, что хотела с ним поехать, а он не захотел, так? — перебил Сиплый.

Она утвердительно кивнула.

— А что-нибудь необычное было, может, он звонил кому или ему кто-то звонил, может, нервничал?

— Да, точно. Вспомнила. Мы когда к подъезду подъехали, я вышла, а Витя уже хотел уезжать, но потом вдруг разволновался, машину заглушил и до квартиры меня проводил.

— И всё? — спросил Сиплый.

Это предполагало, что Зевс мог чего-то знать или чувствовать. Только сейчас эта информация никак не была полезна.

— Ладно, давай дальше, — сказал он.

— Потом я ещё несколько раз звонила в милицию. Затем через три дня заявление написала. Они ещё брать не хотели, спрашивали, кем я ему прихожусь. А сегодня позвонил следователь и вызвал меня к себе. Я пришла в милицию, а он сказал, что машину нашли. Попросил опознать. Я сказала, что да, это его машина. Задавал вопросы всякие, как давно мы вместе. Не было ли конфликтов с кем-нибудь. А потом, когда выходила уже, снова набрала Вите. Я ему каждые полчаса звонила. Слышу, где-то его телефон играет, музыка знакомая. У меня чуть сердечный приступ не случился. Подошла к машине, а она стоит прямо на стоянке во дворе милиции, а из машины телефон играет. Я ручку дёрнула, а она не заперта. Телефон завалился между сидением и… как его?.. ну, сбоку здесь. Я его и забрала. Хотела сразу следователю отдать, а потом подумала: вдруг там чего-нибудь важное, что говорить никому нельзя? Позвонила сначала тебе.

— Ты всё правильно сделала, — похвалил Сиплый. — Давай телефон, мне он понадобится.

Настя принесла телефон, и Саня забрал его, сказав, что отдаст потом, когда всё проверит.

— Мне, наверное, придётся у тебя сегодня остановиться, дашь мне номер и имя следака. Завтра воскресенье, но я попробую встретиться с ним. И спасибо за ужин, — Сиплый заметил у Насти на глазах слёзы. — Да не плачь ты, найдётся твой Витька. Никуда он не денется, — он хотел казаться убедительным, но сомнение в голосе было сложно скрыть.

— Только всё в жизни наладилось, я уж думала, за что мне такое счастье привалило? — сквозь слёзы сказала Настя. — Всё боялась: только бы ничего с ним не случилось. Наплевать и на эти деньги, без них бы лучше было, и зачем он только их взял! Столько проблем от этого. Думаешь, это они Витю нашли?

— Не знаю, Настя, — вздохнул Сиплый. — Но обещаю, что узнаю. — И чтобы хоть как-то отвлечь Настю от хмурых мыслей, спросил: — А расскажи, как вы вообще с Витькой познакомились, вы ведь такие… — он осёкся, подбирая нужное слово, но Настя его опередила:

— Разные? Имеешь в виду возраст?

Настя посмотрела Сиплому прямо в глаза, и он, пожалуй, понял, почему Зевс так влюбился в эту девчонку. Он просто утонул в этом взгляде. Она была невероятно настоящая, открытая, и в то же время в ней была какая-то загадка, какая-то скрытая от стороннего взгляда порочность. Как будто в ней сочетались две диаметрально разные Насти. Безгрешная добродетель и такая желанная порочность. Сиплый, кажется, слишком долго разглядывал Настю в упор, но она перебила его мысли:

— Витя помог мне выпутаться из неприятной ситуации, где я по глупости оказалась. Мне совершенно некуда было идти. У меня не было ни денег, ни места, а когда он позвал меня к себе домой, я подумала, что парень просто хочет воспользоваться ситуацией и переспать со мной. Да я, собственно, была и не против. Витя мне сразу понравился, знаешь, он покорил меня своей… даже не знаю. Он как ребёнок, большой, добрый ребёнок, — она усмехнулась сквозь слёзы. — Мы, как дураки, две недели спали на разных кроватях. Оба безумно хотели друг друга, но ждали, пока мне исполнится восемнадцать. — Она закрыла лицо руками. — И это было так мило.

— Узнаю Зевса, — сказал Сиплый с улыбкой. — Всегда был немного не от мира сего.

Настя встала, убрала тарелки.

— Я тебе чаю налью, будешь?

— Наливай, — сказал Сиплый, вспоминая Витька ещё мелким детдомовским подростком.

Настя как будто прочитала его мысли.

— Вы же с детдома вместе. Расскажи мне немного про вас. Вы всегда дружили, с детства?

— Ничуть, — усмехнулся Сиплый. — Наоборот, мы с ним постоянно враждовали. Витька был таким… ну не то чтобы ботаном, а интеллигентом, что ли. Всё у него как-то легко получалось, и девчонкам он всегда нравился, и оценки хорошие получал. Я его за это всегда цеплял. То по шее дам, то по печени. Я всё думал, когда же он мне сдачи даст, но он всё терпел и терпел. Потом нам обоим понравилась одна и та же девчонка. А Зевс тогда окреп, спортом заниматься стал, прям, так изменился. И как-то мы с ним схлестнулись не по-детски. Даже не из-за Машки, хотя все думали, что из-за неё. Просто, видимо, борьба характеров. Все, от мала до велика, смотрели на нашу драку, даже трудовик видел, но не вмешивался.

— И кто победил? — с интересом спросила Настя.

Сиплый улыбнулся:

— Это ты потом у него спроси, когда найдётся. Пусть сам расскажет, я не стану.

— Ну хотя бы скажи, почему он Зевс? — опять спросила Настя.

Сиплый отпил чай, с удовольствием откинулся на спинку дивана и, с улыбкой что-то вспоминая, сказал:

— Когда в конце концов ему удалось меня уронить, он заорал во всё горло: «Я Зе-е-евс, Я Зе-е-евс!» И долго так кричал. А я не стал ему мешать наслаждаться триумфом. Полежал побеждённый, пока он не успокоится. А потом как-то прилипло. В детдоме клички быстро прилипают. Ладно, ты сильно не переживай, — закончил свой рассказ Сиплый, хотя на душе у самого было ой как неспокойно. Зевс отсутствовал неделю — слишком долго, чтобы просто так вернуться целым и невредимым. Опыт подсказывал: что-то точно случилось.

На следующий день Сиплый дозвонился до следака и уговорил его встретиться. Мент был, как и Сиплый, в звании капитана, оказался адекватным человеком и даже согласился в свой выходной съездить на место, где нашли машину. Настя наотрез отказалась сидеть дома, и пришлось взять её с собой. Пока ехали, познакомились. Сиплый показал следователю своё удостоверение, мол, почти коллеги, тот представился по-простому: Иван. Без отчества и без фамилии.

— А ключи в зажигании были? — уточнил Сиплый. — Значит, далеко уходить не собирался. Правильно? Иначе бы закрыл и с собой взял.

— Так мы здесь всё просмотрели вдоль и поперек, — сказал Иван, когда они въехали на пригорок, за которым виднелись развалины старых колхозных построек. — Там дом пустой и ангар, дальше лес. А вот здесь машина стояла, даже, вон, видно ещё — трава примята.

Сиплый остановил машину. Все вышли. Он медленно, по спирали стал ходить вокруг места, где недавно стояла машина. Внимательно всё оглядел, потом пошли в сторону заброшенного строения. Идти было метров восемьсот не меньше.

— Настя, оставайся здесь. Смотри какие колеи, вся перепачкаешься только, — сказал Сиплый, но она проигнорировала и пошла с ними. Прошли уже почти полпути, как в траве что-то слегка блеснуло. Сиплый нагнулся и поднял небольшой фонарик. Пощёлкал выключателем — не работает. Показал Ивану, тот пожал плечами: мол, кто угодно мог уронить.

Подошли к строению. Сиплый огляделся. Мощная бетонная постройка в духе советских времён, когда не особо придавали значение себестоимости объекта. Строили на века. Чуть дальше была кирпичная пристройка и несколько окон сверху на втором этаже. Иван слегка тронул Сиплого за рукав и показал на Настю. Та стояла в трёх метрах от них, внимательно глядя на одно из окон и тихо повторяла: — Витя, Витя!

— Настя, — громко сказал Саня. — Ты чего?

Она тут же обернулась, по щекам у неё текли слёзы.

— Показалось, что там Витя, в окне, — прошептала она.

Сиплый подошёл к ней, обнял за плечи и тихо сказал:

— Пойдём посмотрим.

Все трое пошли наверх по широкой пологой лестнице.

— Мы здесь вчера каждый метр проползали, — сказал Иван. — Там двери закрыты были, всякого хламу навалено, еле пролезли. Но, видимо, лет двадцать как никто туда не заходил.

Действительно, всё было настолько ветхим и старинным, что, кажется, тронь — и рассыплется. Сиплый оглядел обе комнаты. Сначала ему даже показалось, что пыльные следы на полу все были в сторону двери, как будто кто-то таскал весь это хлам взад и вперёд. Вокруг было много следов, но натоптать могла и команда, которая была здесь во главе с Иваном.

— А вы, когда пришли, — спросил Сиплый, — может, следы здесь были? — он указал на пол.

— Да нет, это мы наследили, нас тут пять человек было. Да никого здесь со времён Брежнева не было, видно же.

Ну да, похоже на то. Хотя сейчас бы Сиплый дорого заплатил, если бы у него появилась возможность оказаться здесь раньше других.

Побродив ещё, вернулись в город. Саня поблагодарил следователя, подарив тому бутылку «Хеннесси». Иван вежливо отказывался, но потом с удовольствием принял подарок. В последний момент Сиплый, оставив Настю в машине, догнал Ивана и негромко спросил:

— Видел, сколько там волчьих следов?

— Конечно, видел, вчера ещё говорили об этом, — ответил тот. — Но пока ничего не доказано, не стали ей говорить, — он кивнул на Настю. — Нападения волков в этих местах случались, но в наше время это большая редкость.

Вечером Сиплый уехал в Питер, оставив Насте свой номер, взяв с неё обещание, что она позвонит хоть днём, хоть ночью, если в этом возникнет необходимость. В Питере пробили все входящие и исходящие звонки с телефона Зевса. Нигде и никаким образом Виктор не пересекался с Мержоевским кланом. После гибели основных участников: Мовлада и Вована — к «Южным вратам» быстро слетелось вороньё. Тимуру, оставшемуся у руля, ничего не оставалось, как согласиться на условия конкурентов и продать им за бесценок доли своих партнеров. Новые владельцы быстро подмяли под себя всю компанию. Для работников бань, салонов, а также для девочек по вызову практически ничего не изменилось. Новые собственники, если бы узнали, кто убил прежних хозяев, с удовольствием поблагодарили бы Сиплого и его коллег за проделанную работу. Всё крутилось, как и раньше, только прибыль оседала теперь в других карманах.

А у Сиплого над конторой нависла туча. Их непосредственный начальник, подполковник Круссанов, после болезни начал сдавать позиции. В их работе было слишком много противозаконного. Парни хоть и выполняли приказы своего командира, но не могли не знать, что своими действиями они постоянно переходят дорогу другим, не менее влиятельным, структурам. Словом, все ходили по острию наточенного ножа голыми пятками. Все это понимали, понимал и Круассан. Когда Сиплый вернулся в Питер, на всю их полулегальную контору стали одна за другой обрушиваться неприятности. Может быть, именно поэтому в какой-то момент он, хоть и не желал смириться с гибелью лучшего друга, отодвинул эту проблему на второй план. Настя позвонила через несколько дней, но ему совершенно нечего было ей сказать. Потом всё закрутилось с бешеной скоростью, и он на время забыл и про Настю, и про Зевса.

Перед Новым годом всех вызвал к себе Круассан и объявил, что их расформировывают, а его отправляют на пенсию.

— Хорошо, что не на тот свет, — грустно пошутил он.

Все как один подписали бумаги о неразглашении.

— Любая утечка информации будет считаться, изменой Родине, — предупредил Круассан. — И караться по всей строгости. И это не шутка. У кого есть желание продолжить службу под руководством полковника Зимина, я могу написать на вас ходатайство.

Все демонстративно сделали жест, как будто их сейчас стошнит.

— Я так и думал, — сказал Круассан и добавил: — Было честью с вами работать, парни.

Тогда все хорошо нарезались, даже Круассан замахнул почти полный стакан водки, закинув туда свои новые звёзды. Всё-таки на пенсию мужику дали полкана. Что ж, он несомненно заслужил. Женька собирался жениться на одной из близняшек, на той, которая Кристина. Сиплый пару раз переспал с её сестричкой Алисой, но не покатило. Уж больно с ней было скучно. Новый год собирались отмечать вчетвером, но вечером тридцатого декабря, поговорив с Алисой, Сиплый сказал, что они расстаются. Все были немного в шоке, но он никому ничего не обещал, поэтому — не маленькие, сами разберутся.

И тут он вспомнил про Настю. Вспомнил тридцать первого декабря, когда до нового года оставалось около семи часов. Решение пришло молниеносно. А почему бы не прокатиться до Череповца? Планов всё равно никаких. Накупил закусок, шампанского, водки и топнул по газам. Представляя, как он сейчас заявится в компанию, где будет отмечать Настя. Не будет же она одна дома сидеть. Появилось огромное желание зависнуть в её окружении. Даже если она уже встречается с кем-то, ничего. Он просто побудет рядом как брат. Настя была связующим звеном с потерянным Зевсом, и, находясь рядом с ней, он как бы немного находился и рядом с Зевсом. Звонить не стал, чтобы не испортить сюрприз. В Череповце заметил открытый магазин цветов, остановился.

— Вы чего, всю ночь работаете, что ли? — поздоровался он с симпатичной продавщицей букетов.

— Всё, закрываемся уже. До одиннадцати сегодня. Так что давайте, покупайте быстрее, если думно, — девушка завязывала ленточку на скромном букете из каких-то темно-красных цветов.

— А давайте розы самые хорошие. Штук двадцать. Или нет, тридцать лучше.

— Тридцать одну, сделаю, — улыбнулась девушка. — Вот эти длинные подойдут?

— Вполне, — улыбнулся Сиплый, представляя Настю. — Только завяжите красиво как-нибудь.

Букет получился просто огромный и такой очаровательный, что Сиплый чуть не предложил продавщице пойти за него замуж. Но флиртовать было некогда. Поблагодарив, положил на стол пять тысяч, поздравил с Новым годом и поехал к Насте.

На дороге места были. Сиплый поставил машину прямо под балконом, как и в прошлый свой приезд. Посмотрел вверх — свет горит, но какой-то тусклый, совсем не праздничный. Сгрёб все свои пакеты в охапку, взял неподъемный букет и пошёл к подъезду. Было немного нервно. Непонятно, правильно ли он сделал, что вот так нагрянул, как снег на голову, не предупредив. Но Сиплый успокаивал себя тем, что если не в масть, то он просто оставит пакеты в прихожей, подарит цветы и поедет обратно в Питер. Делов-то!

Поднялся на пятый, прислушался — за дверью тишина. Посмотрел на часы: 23:20, до нового года ещё сорок минут. Как скромный тинэйджер потоптался у двери минут пять, не решаясь позвонить. Приложил ухо к замочной скважине. В квартире кто-то тихо разговаривал. Слышался Настин голос. Слов было не разобрать, но она явно чего-то рассказывала вполголоса. Вот придумал приехать! А ну-ка она там вдвоём с кавалером каким-нибудь, а он тут нагрянет и всё испортит? Постоял ещё, послушал. Настя замолчала. Вообще тишина.

— Да ладно, чего уж, — Сиплый ещё раз глянул на часы. До нового года полчаса. И он нажал на кнопку звонка. Раздался громкий, неприятный звук — как ножом по краю стекла.

«Ну и звонок противный у Зевса», — подумал он, и в этот момент дверь открылась. Настя в ярком, нарядном голубом платье, вся праздничная и обворожительная, в туфлях на высоком каблуке, стояла перед ним, открыв рот от изумления. Они так молча и смотрели друг на друга. От неё просто было не отвести взгляд. Сиплый уже в который раз по-доброму позавидовал своему другу. Зевсу везло на девчонок. Настя первая пришла в себя от шока, открыла широко дверь и просто сказала:

— Заходи, Саша.

Как она его назвала? Саша? Захотелось поднять её на руки и расцеловать. Сиплый зашёл в прихожую, поставил пакеты на пол и протянул Насте букет роз:

— С Новым годом, Настюха, — сказал он и потянулся, чтобы поцеловать.

Она подставила щёку, взяла букет, улыбнулась.

— Ничего себе, какие красивые. Да так много! Спасибо, Александр.

— Саша, — поправил он, разуваясь. — А я подумал, почему бы нам вместе Новый год не отметить. Погоди, а ты чего, одна, что ли? — только сейчас Сиплый заметил, что в квартире полумрак.

Свет горел только в коридоре. В комнате на табурете стояла небольшая ёлка, украшенная гирляндой, и мерно моргала разноцветными огоньками. На кухне на столе блёкло горели две свечи в подсвечниках. Настя, казалось бы, немного стушевалась, вроде как он застал её врасплох за чем-то неприличным. Но деваться было некуда, и она сказала:

— Проходи, конечно, раз приехал. Меня звали подруги из универа. Они с ребятами квартиру сняли специально на праздник, чтобы вместе отметить. А я сказала, что дома побуду, а потом подойду к ним. Может быть, подойду, — она прошла на кухню, включая свет.

Сиплый с пакетами шёл сзади.

— А ты вроде с кем-то разговаривала, как мне показалось, — сказал он, заходя на кухню.

— Вон, с ним, — Настя показала рукой на портрет Зевса, стоявший на столе.

Стол был красиво сервирован на двоих. Тарелки на льняных полотенцах, приборы: вилки и ножи. В двух изящных бокалах пузырилось шампанское. Сиплому стало не по себе. Ему стало стыдно за себя. Он как-то быстро смирился с потерей друга, успокаивая себя, типа: а что я могу сделать? А Настя продолжала бороться. Она не хотела мириться с потерей любимого человека. Они были знакомы всего несколько месяцев, а она продолжает любить его и ждать. Молодая, красивая девчонка. Она сидит здесь одна в новогоднюю ночь, нарядная и обворожительная, и разговаривает с фотографией Зевса. В это невозможно поверить. Сиплый присел на край дивана, что стоял у стола.

— Наверное, не стоило приезжать.

— Почему? Молодец, что приехал. Я рада тебя видеть. Ты как какое-то приятное звено, связывающее меня и Витьку. Глядя на тебя, я как будто немножко вижу его.

— Прикинь, я чувствую то же самое, — сказал он, удивляясь, как Настя в точности повторила его мысли.

— Давай уже встречать новый нод, раз не успели проводить старый, — она нажала кнопку на пульте, и в телевизоре появился Путин. Он как раз начал свою новогоднюю речь. Пробили куранты, где-то на улице загрохотали петарды, кто-то из соседей громко закричал: «С Новым годом!» Чокнулись, выпили шампанского.

— Ладно, я такая голодная, давай есть, хватит горевать! — сказала Настя с деланым задором. — Давай, Саня, говори, чего тебе положить, у меня много всего. Я хочу за тобой поухаживать. Может, тебе водки налить? У меня есть какая-то. Я её не пью, но купила, пусть будет.

— А я тоже привёз, — оживился Сиплый.

Достал две бутылки «Абсолюта», одну поставил в холодильник, вторую на стол.

— Куда хоть столько! — удивилась Настя.

— Нормалёк, я одну выпью, а ту, что в холодильнике, не трогай. Зевс вернётся, вместе выпьем, — бравым голосом сказал Сиплый.

— Хорошо, — сказала Настя. — Даст Бог, так и будет.

И они принялись за еду. У Сиплого после трёх рюмок развязался язык, и он много рассказывал и про детдом, и про учёбу Витьки в Череповце. Как они гуляли направо и налево, умалчивая о пикантных подробностях. Рассказал даже про Машку, которая, зараза, не пошла за него замуж, а укатила в Швейцарию. Болтали почти до утра. В конце концов Настя сказала:

— Знаешь Саня, я полюбила тебя как брата, поэтому нам с тобой так легко. Мы с тобой никогда не сможем быть вместе, я хочу, чтобы ты это понимал и не питал никаких иллюзий. Но ты всегда будешь желанным гостем в моём доме. Запомни это, брат Саня.

Сиплый в изумлении открыл рот. Потом закрыл. Сказать было нечего. Эта молоденькая девочка Настя в нескольких предложениях легко расставила все точки над «i». Мужику, который в два раза старше её, который столько всего повидал на своём веку. Вот так всё просто и без лишних недомолвок. Он, пожалуй, тоже уже полюбил эту девчонку. Теперь он понимал, почему Зевс так быстро к ней привязался. Она, правда, была необыкновенная, не такая, как все. Что ж, пусть он будет любить её как сестру. Хоть так. По телевизору фоном шла музыкальная программа, и как раз включили медляк. Саня взял пульт, сделал погромче и сказал:

— А потанцевать с сестричкой хоть можно?

— Конечно, братик, — улыбнулась она, — с удовольствием.

И они танцевали, плавно кружась под музыку. Настя давно уже сняла свои праздничные туфли, оба были босиком. Когда танец закончился и кавалер проводил даму обратно за стол, Настя вдруг сказала:

— Я понимаю, что Витя уже не вернётся. Что-то ужасное случилось. Скорее всего, это волки, а может, ещё какая беда. Я понимаю, но всё равно верю, а вдруг какое-то чудо. Вдруг Бог даст нам ещё один шанс быть вместе. Я не знаю, как, но ведь случаются же чудеса?

— Случаются, — подтвердил Сиплый. Может быть, без особого энтузиазма, потому что вряд ли он сам верил в чудеса.

— Я молюсь Богу, чтобы Он каким-то, ведомым только ему одному, способом, всё вернул, как было. Вернул тот день, когда мы расстались. Я бы тогда его не отпустила или бы поехала с ним. Понимаешь?

Он кивнул. На улице время от времени проходили шумные компании, где-то продолжали хлопать петарды, а здесь, на маленькой кухне, медленно догорали две свечи, по телевизору о чём-то шутили юмористы. И эта девочка из деревни, судьба которой каким-то чудесным образом пересеклась с судьбами двух друзей, Зевса и Сиплого, сидела за новогодним столом и продолжала верить в своё личное чудо.