Орлы или вороны (СИ)

Глава 17

Глава семнадцатая. Конец августа 2009

Виктор выбрал ещё несколько человек из списка, предоставленного Нуо. Встретиться с потенциальными руководителями решил поручить Станиславу. Для начала дал телефон и адрес будущего бухгалтера и попросил провести собеседование. Сам тем временем искал место для осуществления своего проекта. Нуо выдавал тысячи вариантов. Земли было настолько много, что Виктор добавлял и добавлял новые фильтры, чтобы хоть как-то сузить поиск. Бесхозной земли по всей России были миллионы гектаров. Когда во время приватизации колхозникам раздали земельные паи, начался передел земельной собственности. Лакомые куски около больших городов быстро прибрали к рукам те, кто был поближе к власти и пошустрее. Основная же масса земли находилась в российской глубинке. Как в песне, «от больших дорог и линий вдалеке». Цена на такую землю была дешевле некуда. Вот такие участки и выбирал Виктор. В конце концов он остановил свой выбор недалеко от своей родины, всего в нескольких километрах от Белого озера. Там можно было купить кусок около трёхсот гектаров всего за десять миллионов рублей. Вообще-то, земли надо было раза в три больше, но решил остальное добрать в аренду, если понадобится. А там видно будет.

Через несколько дней зарегистрировали ООО «Аруба». Станислав настоятельно рекомендовал не заморачиваться с акционеркой, говорил, что общество с ограниченной ответственностью вполне подойдёт для их деятельности. Уставной капитал в десять миллионов внёс Виктор — единственный участник предприятия. Это были почти все деньги, которые оставались у них с Настей. Самойлов был назначен директором компании и имел все полномочия, связанные с управлением.

Когда первые участки земли были оформлены, Виктор поехал на место. От Череповца — около ста сорока километров, из которых сто — неплохой бетонки, остальное, как обычно, — пыльная деревенская щебёнка. Настю по понятным причинам брать не стал, хоть и боролся с соблазном показать ей, как работает Нуо. Виктор долго копался в интернете, перебрал много производителей строительных вагончиков, различных бытовок, контейнеров с условиями для проживания, наконец выбрал. На то, что понравилось, цены были просто атомные. Только очень богатая организация могла себе позволить размещать своих работников в таких комфортных условиях. Конечно, основное предложение было в бюджетном экономварианте, но так как вопрос денег не стоял, Виктор выбирал самое лучшее. В вагончиках имелось всё для жилья: обогрев и кондиционер, спальные места, кухня, душ и туалет. Пока не был решён вопрос с электричеством, присмотрел неплохие импортные дизельные генераторы. Виктор так же взял с собой список всего инструмента, который ему вручил Афшин, добавив туда некоторые вещи по своему усмотрению.

Когда выехал на трассу, взял в руку Нуо и мысленно позвал енота. Надо было поговорить. Енот упрямо молчал, не подавая признаков жизни. Виктор не расстроился, продолжая спокойно мысленно с ним разговаривать. Проезжая очередной населённый пункт, не сбросил скорость и, немного превышая, заметил, как с поднятой полосатой палочкой в его сторону неторопливо идёт дэпээсник. Виктор включил правый поворот и, приняв вправо, остановился, открыв левое окно. К его удивлению, гаишник подошёл с пассажирской стороны и по-хозяйски открыл правую дверь. Сначала Виктор не совсем понял, что вообще происходит. Дэпээсником оказался бородатый дед. Он как к себе домой забрался на пассажирское сиденье и тоном, не терпящим возражений, сказал:

— Давай, поехали.

Виктор ещё несколько секунд с нескрываемым удивлением разглядывал необычного блюстителя порядка, затем что-то знакомое промелькнуло в его лице. Они точно раньше где-то пересекались! И тут до Виктора наконец дошло. Этого деда он видел во сне! Вернее, даже не во сне — это была его отключка, кома после аварии. Виктор расплылся в широкой улыбке:

— Дед Михей, ты, что ли?

— Узнал наконец, — серьёзно сказал дед Михей. — Давай-давай, нажимай на педальку, или так и будешь меня глазами поедать?

Виктор, продолжая молча смотреть на деда Михея, всё ещё не веря своим глазам, наконец пришёл в себя, щёлкнул левым сигналом и вырулил на трассу. Поставив соточку на круиз-контроль, вопросительно посмотрел на деда и по-дружески сказал:

— Я рад тебя видеть, дед Михей, и внимательно слушаю.

— Это я тебя внимательно слушаю, — с показной суровостью сказал дед, держа двумя руками полосатую палочку. — Ты же Нуо звал — я за него.

— Хорошо, — неопределённо произнёс Виктор. — Просто я думал, там у вас енот всем рулит. А как так получилось, что ты здесь? Ведь ты… как бы это… Я думал, что ты ненастоящий.

— Хочу тебе пару советов дать по пути, — сказал дед, игнорируя упоминание о еноте и о своей «ненастоящести». — Вижу, ты задумал большое дело. Честно говоря, я удивлён. Не думал, что ты вот так сразу, с места — в карьер. Но это твоя воля, я не вправе за тебя решать, что делать, поэтому слушай. Ты помнишь главную заповедь Нуо? Никто не должен видеть процесс его действий. Одно дело, когда ты впихнул в свой гараж детскую лего-площадку, другое дело, когда ты собираешься под открытым небом создать тысячи тонн стройматериалов и оборудования. Вообще, это неприемлемо, но по какой-то причине тебе позволяют это сделать. Возможно, это есть в планах Всевышнего, а возможно, это просто тест твоих способностей.

— А что в этом особенного? — спросил Виктор. — Там кругом лес и поля, ни души. Там даже грибники, походу, нечасто бывают. Глушь.

— Сверху видно всё, — показал палочкой в потолок дед Михей. — Не будь наивным, в двадцать первом веке живём. Но да ладно, как я и сказал, раз тебе позволили, значит, этот вопрос не стоит на повестке. Просто тебе лишнее напоминание, что, если ты идёшь один по лесу и вокруг никого нет, не думай, что тебя никто не видит. Тысячи спутников двадцать четыре часа в сутки приглядывают за тобой в реальном времени. И ещё: если ты не получаешь всего, чего ты хочешь, это не енот упрямый, а вероятно, ты не то просишь или не в то время. Подумай над этим. Вопросы есть ещё?

— Да, есть, конечно. Я хотел поставить турбины. Такие большие ветрогенераторы, которые электричество вырабатывают. Они производят столько энергии, что нам будет всю не съесть, можно продавать даже. Хоть я и сомневаюсь, что нам позволят на этом зарабатывать, но всё же хочу попробовать. Их строительство по-любому будет не скрыть, кто-то точно заинтересуется. Как думаешь, позволит мне Нуо реализовать такой проект?

— Думаю, есть путь, при котором ты сможешь поставить ветряки, даже самые большие, — сказал дед Михей. — Но есть другие, ещё не открытые способы добывать электричество, почему бы тебе не воспользоваться ими?

— А разве так можно? — Виктор удивлённо посмотрел на деда.

— Не вижу причин не попробовать, — ухмыльнулся тот в бороду. — Ты организуй, а Нуо решит, стоит ли тебе помогать. Чтоб ты знал, в следующие две сотни лет люди изобретут десятки новых способов добывать электроэнергию.

— Например? Можешь мне сказать хоть парочку?

— Например, те же солнечные батареи. Но фотоэлементы в них будут изготовлены не из кремния, а из гальванированного фотония. Он как магнитом притягивает свет. На Земле его немного, а на некоторых планетах ближнего космоса под ногами валяется. Если обычная батарея с квадратного метра даёт примерно сто пятьдесят ватт в час, то фотониевая вырабатывает около пяти киловатт и служит в разы дольше. Это даже больше, чем солнце выдаёт в небе выше атмосферы, как если бы мы использовали увеличительное стекло. Вот тебе и решение.

— А Нуо позволит мне их… — оживился Виктор, — позволит их использовать? Ведь если вдруг кто-то заинтересуется или просто украдёт такой элемент, он же всё увидит.

— Думаю, Нуо позволит, почему нет? — сказал дед Михей. — Я также полагаю, что даже если у кого-то возникнет желание исследовать эти элементы, у него вряд ли это получится. С виду они могут выглядеть в точности так же, как и те, которые используются сегодня. Если же кто-то осмелится изучить глубже, то он увидит только то, что должен, не волнуйся об этом. Хотя со временем об этом в любом случае все узнают. Всё, останови здесь, я выйду.

— Последний вопрос, — сказал Виктор, принимая вправо к автобусной остановке. — Я уже спрашивал, но всё-таки, ещё раз спрошу: почему умер Николас? Это как-то связано с Нуо?

— Напрямую, — ответил дед Михей. — Когда ты теряешь связь с Нуо и передаёшь его другому, твоё биологическое время идёт в разы быстрее, чем у остальных людей. За год ты можешь постареть лет на двадцать, хоть это необязательно будет заметно со стороны. Получается, что ты уже выполнил свою миссию, и больше тебе здесь делать нечего.

— Жестоко, — сказал Виктор, останавливаясь.

— Согласен. — Открывая дверь, дед Михей добродушно улыбнулся в бороду: — Всё в твоих руках, просто делай всё правильно, и твой Нуо будет служить тебе долго.

Остаток пути Виктор проехал, думая: ведь он не просил никого давать ему силу Нуо, его просто выбрали по непонятным критериям. Теперь, открыв новую для себя информацию, он не был уверен, хотел бы он получить этот дар, если бы его кто-то спросил. Ответа не было. Его жизнь теперь не принадлежала только ему. Теперь он выполнял какую-то неведомую миссию. Никому, даже самому близкому человеку он не сможет открыть эту тайну. Это было грустно. Смогут ли их с Настей отношения пережить этот постоянный прессинг недосказанности и тайн? А если у них родятся дети, что тогда? Как тащить весь этот груз постоянного одиночества? Как бы то ни было, выбор теперь был не так велик. Надо было выбирать не из двух зол, как обычно, а только из одного.

Приехав на место, Виктор уже обыденно и без особого вдохновения наблюдал, как на его глазах ровными слоями растут строительные вагончики для жилья. Нуо сделал всё быстро и чётко. Не прошло и двадцати секунд, как перед Виктором словно по линеечке стояли пять разных бытовок, примерно по сорок квадратных метров каждая. Четыре — для жилья и один — как хозблок. Его Виктор доверху забил инструментом. В нём было практически всё, что только могло пригодиться для строительства. Утром дома, когда Виктор стал зачитывать для Нуо список, состоящий как минимум из десяти листов, енот перебил его, сказав, что всё, что там написано, он знает и уже одобрил. Виктору оставалось только ухмыльнуться, задав себе вопрос: а зачем, собственно, он здесь вообще нужен, если всё делалось исподволь, практически без его участия? В одном Нуо всё-таки его ослушался. Виктор хотел поставить вагончики подальше друг от друга, а оказались они практически на расстоянии вытянутой руки. Это, конечно, было не так уж важно, но для людей, которые будут в них жить какое-то продолжительное время, больше приватности не помешало бы.

Закончив с вагончиками, Нуо с такой же скоростью «напечатал» двести тысяч кирпичей. Виктор схватился за голову, когда увидел ровные ряды поддонов. Их было настолько много, что он реально испугался своего размаха. На бумаге всё выглядело просто и компактно, здесь же это смотрелось так грандиозно, что он не поленился и посчитал. Четыреста новых деревянных поддонов стояли в четыре ряда как по линеечке. Сто штук в ряд. Если бы какой-нибудь грибник прошёл здесь вчера и затем сегодня, у него возникло бы много вопросов. Гораздо больше было бы вопросов у главы поселения Ивана Великанова, если бы у того вдруг появилось желание заглянуть на владения, только что перешедшие в собственность ООО «Аруба». Дальше Нуо, продолжив по списку, напечатал бетонные блоки для фундамента, два десятка септиков, пластиковые трубы для воды и канализации, пиломатериалы разного размера. Сетка из нержавейки высилась большими ровными штабелями и занимала огромную площадь. Виктор никогда не занимался строительством, поэтому список составлял Афшин, в резюме которого был уже не один построенный дом. В любом случае, много стройматериалов придётся доставлять обычным способом, без всякого Нуо. Конечно, благодаря уникальной возможности, себестоимость объекта сокращалась значительно, но она не была равна нулю. И это входило в планы. Надо было хотя бы создать видимость транспортировки. У Виктора был на этот счёт свой план, немного сырой, но при удачном раскладе он должен был сработать. Не обошлось и без казусов. Вредный енот наотрез отказался создавать всё сыпучее. Никаких цементных смесей, ни песка, ни клея. Виктор не мог поверить, что это невозможно, поэтому, отнёс такое нежелание Нуо просто к обычному упрямству. Единственное, что удалось выпросить у енота, это огромную кучу белого щебня для отсыпки дороги. Что ж, хоть так. Совсем скоро начнётся осень — время дождей, и, если не успеть сделать подсыпку, здесь будет просто тихий ужас.

Виктор посмотрел на часы. Через несколько часов должны были подъехать Афшин с бригадой, и на этом первая часть немудреного плана Виктора была завершена. Теперь основная задача по строительству ложилась на плечи трудолюбивых азиатов. Перед тем как отправиться в обратный путь, Ярский попытался объяснить Нуо про новые высокотехнологичные солнечные батареи, о которых ему поведал дед Михей. Видно было, что енот не упрямится, как обычно, а просто силится понять, чего от него хотят. Виктор не знал ни названия, ни маркировки батарей, как и фирмы производителя. Конечно, как он мог знать то, что будет в производстве через добрую сотню лет? В конце концов Нуо смог сделать один из запрашиваемых чудесных девайсов, поместив его в один из жилых вагончиков. Виктор долго читал руководство по эксплуатации, пока наконец не удостоверился, что это именно то, что ему нужно. Как и говорил дед Михей, один квадратный метр батареи в ясный солнечный день выдавал до пяти киловат энергии в час. Что интересно, к нему не нужны были даже аккумуляторные батареи, которые сглаживают перепады вырабатываемой энергии. Здесь были реализованы стационарно встроенные конденсаторы из серии Plagand Play, донельзя упрощая эксплуатацию. Пользоваться такой батареей мог любой дилетант. Стоило только закрепить рефлекторы на раме и подсоединить провода. Не мудрствуя лукаво, сделал двести штук.

Прикинул, что только что созданная Нуо электростанция мощностью в мегаватт-час бесплатной чистой энергии стоила баснословных денег. Более того, чтобы завладеть этой технологией, любая страна в мире готова была бы развязать войну, а он оставляет это богатство среди леса, в незапертом строительном вагончике. Оглядев ещё раз своё детище, Виктор ощутил нескрываемое наслаждение, как будто он опять прикоснулся к чему-то великому и нужному. Впереди было много неразрешённых вопросов, но они не пугали. Напротив, составить воедино все эти пазлы организационной работы казалось таким возбуждающим занятием, что всё остальное отодвинулось на второй план.

Ещё оставалось решить вопрос с техникой. Афшин говорил, что нужны как минимум два трактора, экскаватор, автокран и какой-нибудь грузовой автомобиль, а лучше два. Он предлагал взять всё это в аренду у своего знакомого. Тогда всё можно было бы решить деньгами, не заморачиваясь ни с водителями, ни с обслуживанием. У Виктора же были свои планы на этот счёт, хоть он и не был уверен, сможет ли Нуо реализовать всё так, чтобы не возникло в дальнейшем проблем с законом. Виктор понятия не имел, сможет ли этот всемогущий зверёк сделать, чтобы все транспортные средства, каждое из которых имело свой VIN-номер, были зарегистрированы в ГАИ и как-то проведены по всем нужным инстанциям. Сможет ли Самойлов оприходовать всю, скажем так, с неба упавшую технику по внутренним бухгалтерским документам, не вызывая подозрения у регулирующих органов? В любом случае, надо было пробовать. Виктор мысленно обратился к еноту:

— Нуо, есть ещё кое-что, что бы мне хотелось от тебя получить, — и он, перечислив всё, что требовалось, спросил, сможет ли тот помочь в этом вопросе.

Виктор ожидал, как часто бывало, раздражённого или снисходительного ответа, но Нуо удивил его, подробно объяснив суть дела.

— Понимаешь, Виктор, — сказал енот мягко и дружелюбно, наверное, в первый раз назвав его по имени. — Это вообще не проблема — занести номера во все реестры как государственной регистрации, так и таможни. Всё отлично пройдёт по балансам, как если бы вся техника была привезена, растаможена и поставлена на учёт. Проблема в другом. Ты и так уже много всего получил на своё имя. Вернее, в данном случае на имя своей компании. Если помнишь, дед Михей упоминал, что ты не можешь злоупотреблять возможностями, данными тебе, для личного обогащения. А ты, получается, уже превысил свой лимит. Я бы с радостью помог тебе получить то, что ты просишь, но мне только что дали запрет свыше. Так что, парень, видимо, придётся тебе дальше обойтись без волшебства.

— Но я же не для личного обогащения, — попробовал возразить Виктор. — У меня в планах всё это продать людям, любому, кто изъявит желание здесь жить. Возможно, тем же строителям. Я не решил ещё. И это будет далеко не рыночная цена.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, но ничем не могу помочь, — так же дружелюбно ответил енот. — Если тебе понадобится какая-нибудь мелочь, скажем, коробок спичек, молоток или лопата, ты только свистни — сделаю мгновенно. С техникой же стоимостью под сотню миллионов рублей ищи другие варианты.

«Вот как, оказывается, оно работает», — думал Виктор по дороге домой. Видимо, он был ограничен в своих возможностях, и получалось, что на сегодня он уже выбрал свой кредитный лимит. Это ставило под большой вопрос его план на всё строительство. Ну да ладно. Если енот сказал, что он не может сделать это для себя, то придётся сделать для кого-то другого. Собственно, это и так было в планах. Просто хотелось по завершении строительства распределить всю эту материальную собственность между людьми, кто будет принимать непосредственное участие. Распределить в виде бонусов, раздав им доли в компании, либо, реорганизовав в закрытую акционерку, продать акции по номиналу. Теперь же приходилось менять коней на переправе. Первое, что он сделает, это разделит компанию с Сиплым, если, конечно, Саня захочет. Это надо было выяснить.

2 сентября 2009

Сиплый приехал на утреннем поезде. Виктор встретил друга на вокзале, и сразу решили прокатиться до места. По пути было достаточно времени, чтобы поговорить. Маршрут проходил по Белозерской дороге, не доезжая до города — налево, и километров сорок — вдоль озера на северо-запад. Рассказать о своих планах, не затрагивая темы Нуо, оказалось труднее, чем предполагал Виктор. Саня задавал прямые, чёткие вопросы, на которые не было ответов. Он слушал, не перебивая, пока Виктор с азартом рассказывал ему о своих планах на первых порах отсыпать дорогу за свой счёт, провести электричество, построить первый десяток домов, параллельно подтягивая новых людей и трудоустраивая их на места по обслуживанию нового поселения. Время от времени Виктор останавливался, замолкал на несколько секунд и потом продолжал. У Сани даже возникло впечатление, что его друг не просто рассказывает ему свои мысли, а делает доклад, пересказывая информацию, читая её на каком-то невидимом экране.

— И потом, когда мы закончим со всеми юридическими вопросами, мы подумаем, как можно сделать, чтобы каждый житель нашей деревни, — Виктор на мгновение отпустил руль, показывая воображаемые кавычки, — был защищён нашим внутренним законом или уставом. Чтобы ни у кого не возникало желания переехать в другое место. Люди будут работать с полной отдачей, потому что это всё своё. Каждый будет радеть за качество производимых товаров и услуг. Это будет такой, как бы местечковый, коммунизм, который не смогли построить ни в одной стране. Всё будет чисто, вкусно, экологично и, в конце концов, честно.

— А кто за все эти твои мультики заплатит? — с нескрываемой иронией спросил Саня. — Ты сказал, что у тебя всего десять миллионов. Это то же самое, что и ноль. Здесь понадобятся, не знаю, миллиарды, если не десятки миллиардов. И самый главный вопрос, — Сиплый посмотрел в упор на Виктора, — а нафига тебе это всё надо? Тебе чего, больше некуда свою энергию девать?

— Сань, у нас есть ресурсы, — Виктор решил немного схитрить, придумав несуществующих влиятельных друзей. — Через неполных три года — выборы. Медведев по-любому уйдёт, и мы с тобой можем предположить, кто опять займёт президентское кресло. Если мы всё сделаем правильно, мы сможем стать частью предвыборной кампании. Думаю, не надо объяснять, что вовремя сказанные правильные слова могут быть щедро оплачены.

— Надо объяснять, Зевс! — сказал Саня. — Я ни хера не понял из того, что ты сейчас сказал. Нам типа Путин зашлёт пару ярдов за то, что мы местным пьяницам будем впаривать, что он типа молодец?

— Если совсем кратко, то да, — улыбнулся Виктор. — Но оставь эту часть мне. Твоей заботой будет безопасность. У нас будет херова туча недругов, я в этом уверен. Сань, я всегда хотел, чтобы у нас с тобой было что-то общее, а здесь как раз прекрасная возможность поработать в одном направлении. В конце концов, тебя никто силой держать не станет. Не покатит — уедешь. Да не ссы, брат, тебе понравится! — Виктор посмотрел на задумчивого друга, засмеялся. — Сейчас с человечком побеседуем, он здесь глава местной администрации. Надо познакомиться.

Свернули с бетонки, и «крузак», поднимая пыль, мягко помчался вдоль нескошенного поля в сторону их новой обители. Поля, перелески, редкие деревни с множеством покосившихся от времени, заброшенных домиков — словом, депрессивная российская глубинка. Остановились у добротного дома управления, возле которого стоял грязный, но свеженький «Уаз-Патриот». Виктор усмехнулся, заметив, что слово Patriot написано по-английски. Такой вот отечественный каламбурчик. С головой Буровского поселения Великановым Иваном Ивановичем Виктор говорил только по телефону. Мужчина предпенсионного возраста, прямой и суровый, был из списка Нуо, и Виктору он понравился с первой фразы разговора. Ни слова лишнего, всё по делу, вдумчиво и лаконично. Согласился встретиться и поговорить, обозначил время и попросил не опаздывать. Виктор с Сиплым приехали чуть раньше, но глава был у себя в кабинете. Грузный мужик со здоровыми ручищами, взгляд исподлобья. Виктору сразу вспомнился Собакевич, персонаж из Мертвых душ. Поздоровались.

— Слушаю вас, молодые люди, — без предисловий пробасил Иван Иванович, сев за большой деревянный стол, вероятно, стоявший здесь не одно десятилетие.

Парни уселись на стульях напротив, и Виктор в двух словах изложил, что они в процессе покупки трёхсот гектаров сельхозугодий с дальнейшими намерениями заняться сельским хозяйством. Один из кусков земли, предположительно, участок в двадцать пять гектаров, планировали перевести в ИЖС с дальнейшим использованием под строительство жилья. Остальная земля будет обрабатываться по назначению. Великанов молча выслушал Виктора, говорившего чётко, внятно, как по писаному, что-то записал в блокнот и сказал:

— Я двумя руками за подобные проекты, но есть одна проблема, — он выдержал короткую паузу, затем спокойно добавил: — К сожалению, я вам не верю. Я прекрасно понимаю, что никаким сельским хозяйством заниматься вы не намерены. Основная ваша цель — поменять назначение земли из сельхозугодий в ИЖС, нарезать на участки и продать дачникам. Одного я понять не могу, зачем вы скупаете триста гектаров, если собираетесь перевести только двадцать пять?

— Даже если так, — согласился Виктор, — вам с этого прямая выгода. В район подтянутся люди, получите больше налогов. Отсыплем дорогу за свой счёт, проведём ЛЭПы. Это как минимум, но я вас уверяю, Иван Иванович, мы будем заниматься сельским хозяйством, — Виктор сделал ударение на слове «будем».

— Ладно, посмотрим, — сказал Великанов, вставая. — Препятствовать не буду, подавайте документы, я подпишу.

Когда сели в машину и Виктор плавно поехал дальше по песчаной дороге, Саня сказал:

— Слушай, Зевс, ты меня приятно удивляешь. Ты так изменился, что мне кажется, я тебя совсем не знаю. Твоя манера говорить и уверенность в реализации этого своего проекта космического масштаба вселяют оптимизм.

— Сейчас я тебя познакомлю с нашими строителями, уверенности ещё прибавится, — сказал Виктор. — Впрочем, сам увидишь.

Дорога, петляя между редкими перелесками, вышла на большое поле. С одной стороны виднелась небольшая речушка, с другой в нескольких сотнях метров ровной стеной зеленел хвойный строевой лес. Виктор сбавил скорость и исподволь наблюдал, как Саня, вглядываясь в ряды стройматериалов, изумлённо молчал. Слева от дороги копошилась группа людей. На солнце тёмными тонированными поверхностями поблёскивали новые солнечные батареи. Виктор с удовольствием отметил, что работа по установке электростанции продвигалась семимильными шагами. Установочная рама была собрана полностью, и сейчас строители укрепляли ряды солнечных панелей. Бегло посчитав количество установленных элементов, с удовольствием отметил, что добрая половина уже стояла на своих местах.

— Это чьё всё? — в конце концов спросил Саня.

— А это всё наше, Саня, — Виктор сделал ударение на слове «наше». — Конечно, нам потребуются твои сбережения. Я вложил десять миллионов, столько же жду и от тебя. Ведь у тебя есть деньги?

— Деньги есть, — задумчиво сказал Сиплый. — Но здесь даже с первого взгляда на порядок больше.

— Сань, не думай об этом. Вложишь десятку, и мы с тобой поделим компанию пополам, каждому по пятьдесят процентов. Если хочешь, конечно. Только у меня есть одно условие. Это очень важно. Я бы сказал, крайне важно.

— Говори своё условие, — сказал Сиплый, грызя травинку.

— Ты больше не будешь никого убивать, — Виктор посмотрел в упор на Саню и, не отрывая взгляда, добавил: — никогда и ни при каких обстоятельствах. Это табу.

Сиплый усмехнулся, похлопал Виктора по плечу и отвернулся, глядя на полоску леса. Помолчал немного, потом, не поворачиваясь, сказал:

— Посмотрим.

— Нет, Саня, не посмотрим, — отрезал Виктор. — Договоримся на берегу. Или так, или никак. Это моё условие.

Один из вагончиков определили под офис. Подошёл Афшин, Самойлов тоже был на месте. Виктор представил Сиплого, первый раз в жизни назвав его по имени-отчеству:

— Александр Яковлевич, мой друг и партнёр по бизнесу, — сказал он, заметив, как Саня слегка кивнул, стараясь держаться непринуждённо.

Афшин подал список того, что нужно было доставить в первую очередь. Виктор не знал и половины названий и тут же передал список Самойлову — мол, разбирайся. Тот в свою очередь сделал жест пальцами, обозначающий шелест денег.

— Виктор, нам нужна оборотка. Мне кажется, мы слишком многое хотим охватить. Мало того, что мы начали строиться практически нелегально и нас могут в любой момент прикрыть, так у нас совсем нет оборотных денег. Экскаватор в аренде, ещё техника нужна. За всё надо платить, — он показал рукой в окно.

— Стас, всё будет. Подготовь документы на продажу пятидесяти процентов компании Александру, — Виктор указал на Сиплого. — Он официально переведёт пять миллионов и пять отдаст наличными. Пока на оборотку хватит.

— Ненадолго, — покачал головой Станислав. — При том темпе, который вы задаёте, нужно больше денег, или мы уйдём в зиму, заморозив большую часть строительства, а надо сделать всю нулёвку до морозов.

— Хорошо, Стас, — сказал Виктор. — Рисуй смету, деньги будут.

Когда всё обсудили и Сиплый с Виктором уже собирались уезжать, к машине подошёл Афшин.

— Виктор, есть проблема. У нас начали воровать. Надо огораживать забором и ставить сторожа, иначе не уследить. Сейчас людей много, парни остаются на ночь, но на выходные почти все разъедутся. Местные тащат всё, что не приколочено, — он развёл руками.

— Хорошо, Афшин, — сказал Виктор. — Не волнуйся, я это решу. А по материалам всё, что надо, говори Станиславу Юрьевичу. Если он не справится, звони мне.

Пока Сиплый ходил вокруг, с интересом разглядывая солнечные батареи, Виктор закрыл глаза и отчётливо представил енота. Тот, как по команде, почти сразу отозвался, вопросительно глядя, мол, чего надо?

— Нуо, можно мне информацию на людей, которые тащат у нас стройматериалы? Желательно с именами-фамилиями, и вообще, чтобы конкретика была.

— Если в электронном виде подойдёт, флешка у тебя в правом кармане, — сказал енот без каких-либо эмоций.

— Вот спасибо! — сказал Виктор и, помня про свой использованный лимит, уже почти в шутку добавил: — Компьютер бы ещё, куда эту флешку вставить.

Видимо, Нуо шутку не словил, а компьютер не считался таким уж дорогим приобретением. Виктор увидел новенький ноутбук Acer прямо на пассажирском сиденьи. Он лежал без какой-либо упаковки, а сверху, смотанный тугой восьмёрочкой, провод к нему. Сел за руль, включил комп, он тут же загрузился. На экране появился WindowsXP Home, и Виктор с ухмылкой на лице подумал: «Интересно, лицензионная ли операционка?»

На флешке обнаружилось несколько файлов. Открыл первый. Там было чётко изложено, что украли кое-какой инструмент, крепёжное железо для панелей, пару поддонов кирпичей и так, кое-чего по мелочи. В общем, немного. Воришек было четверо, возвращались несколько раз, и, по всей вероятности, на достигнутом они останавливаться не собирались. Что интересно, персонажи все были из дачников. Здесь же была подробная информация на каждого. Номера телефонов, адреса и даже места работы. Были также и видеофайлы с подтверждением каждой кражи. Всё в таком идеальном качестве, что позавидовал бы любой следователь, а адвокат преступников, видя заведомо проигрышное дело, только бы обречённо вздохнул. Нуо, как всегда, был в ударе. Виктор скопировал на компьютер всю информацию, которая была в текстовом формате. Для разговора с предприимчивыми жуликами этого было достаточно. Видео оставил только на флешке.

— Чего разглядываешь? — открыв пассажирскую дверь, спросил Сиплый.

— Сань, вот и работа тебе есть, присаживайся, — сказал Виктор, убрал флешку в карман и передал ноутбук другу. — Коллеги оперативно сработали. Уже знаем, кто здесь у нас хулиганит. Ты, когда будешь готов, побеседуй с ребятами. Только не как ты умеешь, а очень вежливо.

— Я всегда очень дипломатичный, — улыбнулся Сиплый, беря в руки ноутбук.

— Я знаю, поэтому и напоминаю. Я бы хотел, чтобы, по возможности, мы просто наказали их рублём — так будет и нам лучше, и у них охоту отобьёт продолжать своё предпринимательство. Видишь, здесь всё есть, что каждый из них стащил. Бери рыночную цену, умножай на десять и объявляй им, что они это купили. Вернут деньги — пусть живут своей жизнью, а если кто будет против, мы подадим в суд. Всё есть на видео, поэтому у товарищей будет выбор: посидеть или заплатить.

— Как-то ты всё усложняешь, Зевс, — поморщился Сиплый, ни грамма не удивившись такому объёму информации на компе. — Может, проще сделать? По старинке — как следует дать в скворечник да в кессон посадить. Всё, что есть, отдадут.

— Нет, нет и ещё раз нет. Саня, прекращай, пожалуйста, с этими средневековыми методами. Это нисколько не сложнее — просто поговорить. Я знаю, ты можешь быть убедительным. Спокойно позвони, вежливо назначь встречу, обрисуй перспективу, и пусть товарищи думают. Не надо никому бить морду. У нас есть юристы, которые запустят делопроизводство, а дальше — дело техники. Потом они нас будут искать и упрашивать, чтобы мы взяли деньги. Но тогда уже будет дороже, это ты им объясни сразу. Кстати, комп тебе. Подарок от меня.

— Спасибо. Вообще, я хотел домой сегодня уехать, — задумчиво сказал Сиплый. — Варьке пообещал, что одним днём.

— Не вопрос, брат, вернёшься, когда будешь готов. Не горит.

— А откуда инфа, кстати? — наконец задал щекотливый вопрос Саня, и Виктор решил перевести в шутку, показав пальцем вверх: — Большой брат смотрит.

Саня покачал головой. Было видно, что такой ответ его не устраивает, но он больше ничего не сказал.

Вечером, провожая Сиплого на поезд, Виктор спросил:

— Ну что, Александр Яковлевич, как тебе наш проект? Не боишься?

— Боюсь, что не смогу быть таким же шустрым, как ты, — усмехнулся Саня. — А так чего мне бояться? И мне очень не нравятся твои секреты, Зевс. Если ты будешь продолжать держать меня в неведении, вряд ли я захочу быть твоим партнёром.

— Сань, без претензий. Можешь просто назначить себе достойную зарплату, и поработаем таким образом. А кстати, как твоя Варвара? Захочет переехать в лесную глушь из шумного Питера?

— Я очень сильно сомневаюсь, — сказал Саня, потом добавил: — Скорее всего, мы разбежимся с Варей. Не получается у нас, разные мы. Она хочет, чтобы я изменился, стал отутюженным. Таким принцем на белом коне. А я не такой, Зевс, зачем мне притворяться? Лучше я буду один, но буду самим собой, чем всю жизнь под кого-то подстраиваться. — Он посмотрел на часы. — Ладно, Зевс, я подумаю над твоим предложением. Вернусь через пару дней, будем решать, чего дальше. Всё, погнал я, бывай!

Когда поезд, быстро набирая скорость, скрылся из виду, Виктор сел в машину и привычно окликнул Нуо.

— Слушаю тебя, мой друг Виктор, — необычно дружелюбно отозвался енот.

— У Насти завтра день рождения, хочу ей колечко подарить. Можно ведь, чтобы ты?.. Вот так, из ничего, как всегда… И пусть оно появится здесь и прямо сейчас… — Виктору даже самому смешно стало от оборотов своей речи. Он лепетал чего-то, как пьяный подросток.

— Ярский, ты издеваешься, или чего? — после небольшой паузы спросил Нуо.

— Сейчас сформулирую, извини. — Виктор задумался, представив в уме кольца, какие ему приходилось видеть. — Давай так: золотое колечко её размера, нетолстое, и чтобы там бриллиантик такой был. Красивый.

— Какой формы?

— Блин, даже не знаю. Круглый, наверное. И чтобы блестел.

— Сколько карат? — спросил енот без малейших эмоций.

— Да фиг его знает. А сколько обычно бывает? Я же не разбираюсь в этом. Ну, пусть десять карат. Нормально же? Красиво будет.

— Десять карат? Уверен? — ещё раз переспросил Нуо.

— Нет, не уверен, но пусть десять. Да. Давай десять.

— Имеешь, — ответил енот. — Всё?

— Да, вроде, — неуверенно сказал Виктор.

Кольцо он увидел прямо перед собой на торпеде. Заметил, как блеснул алмаз одной из своих граней. Удивительно! Нуо не захотел сотворить технику, такую нужную для дела, и безропотно в миг исполнил желание о дорогой безделушке. Может быть, потому что не себе, а Насте? Виктор взял кольцо в руки, повертел. Вечерние фонари тут же отразились в огромном камне. Не такое он представлял колечко, совсем не такое. Хотелось маленькое, изящное, с миниатюрным блестящим камушком. Само кольцо, конечно, классное, но вот камень… Он был в диаметре около полутора сантиметров. Алмаз выглядел шикарно, переливаясь множеством своих граней, но он был такой огромный, что Виктор никак не мог понять, подойдёт он к Настиным миниатюрным пальчикам или будет крипово. Может, надо было сказать пять карат или вообще два? Фиг знает, как они там классифицируются. Виктор даже близко не был знаком с этими ювелирными тонкостями.

— Нуо, ты здесь? — снова спросил он.

— Да, говори, чего хотел? — уже не так дружелюбно ответил енот, как будто куда-то торопился.

— Я, кажется, чего-то не то у тебя попросил. А можно камень на другой поменять?

— Ярский, иди на фиг, — сказал енот и поймал тишину.

«Вот, блин, упертый зверёк», — подумал Виктор. Он надел колечко себе на мизинец и продолжал его разглядывать. Выглядело шикарно, богато. Сколько же оно, интересно, стоит? Надо было спросить у Нуо хоть примерную стоимость. Ладно, что есть, то есть. Важен же не сам подарок, а чтобы он был от души. Пусть будет так. Насте понравится.

***

Полковник Афанасьев ходил взад и вперёд по своему кабинету, поглядывал в окно на машины, потоком двигающиеся по Большой Лубянке. На столе лежал очередной доклад, принесённый капитаном Рощиным. На этот раз Фёдор накопал много, даже слишком много. В какой-то момент Павел Ильич даже пожалел, что вообще попросил своего заместителя собрать информацию на Виктора Ярского. То-то фамилия Ярский сразу бросилась в глаза, как только он её услышал. Что-то сразу кольнуло на задворках памяти, но вначале Афанасьев не придал этому значения. Теперь, когда он прочитал полное досье на Виктора, он всё вспомнил. Давно похороненные в памяти грехи молодости всплывали и неприятно смердели.

Это было давно, ему только исполнилось восемнадцать. В банде он был одним из самых молодых. Главный принцип был не воровать там, где живёшь, то есть в Белозерске. Сначала выезжали на гастроли в Вологду, Ярославль. Потом добрались до Москвы и в конце концов до Черноморских курортов. Обносили зевак в поездах, полоротых командировочных, а также богатеньких туристов. Жить на широкую ногу Павел привык быстро. Денег были полные карманы, и утекали они так же легко, как и приходили. Зимой, как правило, возвращались домой и ложились на дно, чтобы всё поутихло. Воровать в Белозерске не разрешалось ни под каким соусом. Главным в банде был Фима Лебедев по кличке Хрящ. Официально он работал сторожем на транспортной базе и был неприметным гражданином. Хрящ никогда не ездил на гастроли, но знал всё про каждый налёт, про каждого члена банды и имел феноменальную память. Родной брат Хряща, Лебедев Марк, был на службе в Комитете госбезопасности и поднимался по карьерной лестнице, в прямом смысле перепрыгивая через ступеньки. Но сколь верёвочка не вейся, а где-то они всё-таки засветились, и каким-то образом следы привели следствие домой, прямо в Белозерск. Тучи сгущались. Дёргая за всевозможные ниточки, Марку Натановичу, брату Хряща, почти удалось замять дело. Закулисно договорились, что для виду пару человек посадят, и на этом всё затихнет. Но не всё шло так, как хотели братья Лебедевы. Молодой следак Юрий Ярский, для которого это было первое серьёзное дело, никак не хотел понимать, что надо придержать коней. Они со своим коллегой Юрием Русановым, несмотря ни на что, продолжали поиски, и в скором времени у них были имена почти всех членов банды Хряща. Теперь им всем светили реальные сроки. Решили валить обоих ментов. Служебный «москвич» поджидали в засаде прямо у дома Русанова. Что уж там пошло не так, но по чистой случайности в машине, вместо Русанова, с Ярским оказалась его жена. Когда началась стрельба, разбираться было уже поздно, и Афанасьев в тот вечер первый раз в жизни убил человека. Он отчётливо помнил, как открылась пассажирская дверь «москвича», но вместо грузного Русанова из машины вышла девушка. Паша поднял карабин и прицелился. Когда она сделала шаг на свет фонаря, он увидел её широко открытые глаза. Она смотрела прямо на него. Было темно, и вряд ли девушка могла разглядеть кого-либо из спрятавшихся, но у Афанасьева было такое чувство, что она видит его и не отводит взгляд. Паша нажал на спусковой крючок и увидел, как на груди у неё появилось большое красное пятно. Падала она медленно, даже слишком медленно и всё время смотрела на него. Он выстрелил ещё и ещё, уже просто по инерции, даже не целясь. Потом он долго блевал, его всего трясло, а широко открытые глаза женщины, в которую он стрелял, Паша не раз видел в кошмарных снах. Дома в почтовом ящике его ждала повестка в армию, и о том, что почти все его подельники сели, он узнал только через два года, когда вернулся со службы. Хрящ каким-то чудесным образом вышел из воды сухим, но потерялся, и с тех пор про него больше никто ничего не слышал. Потом Паша узнал, что его двоюродный брат Роберт женился на племяннице Хряща, Эльвире, и, даже взял её фамилию. Через какое-то время её отец, Марк Натанович, тогда уже влиятельный человек, устроил Пашу на Лубянку. В семейном кругу упоминать, а уж тем более спрашивать про Лебедева Ефима было не принято. После смерти Марка Натановича эта семейная тайна так и осталась тайной.

Сейчас, медленными шагами прогуливаясь по своему кабинету, Павел Ильич вспоминал всё больше деталей тех давно минувших дней и никак не мог поверить, что всё это — случайность. Фактически, ему заказали человека, одного из родителей которого, а возможно и обоих, он убил тридцать шесть лет назад. Свидетелей того происшествия не осталось, кто-то ушёл из жизни сам, а кому-то помог Афанасьев. Прямо или косвенно. Единственный человек, который всё знал, это был старик Русанов. Но у него на Афанасьева прямых улик не было, возможно, поэтому он и дожил до старости. Конечно, он что-то подозревал, но прошло уже столько лет, что опасности он давно не представлял. Афанасьев сам не знал, почему он тогда обошёл этого боксёра стороной, когда чистил хвосты.

А этот Виктор оказался не таким уж простачком. Каким-то невероятным образом он начал строить коттеджный посёлок в живописном месте недалеко от Белого озера. Афанасьев отправил своего самого лучшего агента в Белозерск, чтобы тот приглядывал, как продвигается строительство. Похоже, здесь пахло большими деньгами, и торопиться не следовало. При том темпе, какой они задали, возможно, уже к следующему лету этот дачный посёлок будет стоить сотни миллионов. Непонятно только, откуда у Ярского деньги. Уставной капитал предприятия, единственным учредителем которого являлся Виктор, был десять миллионов. Внушительно, но не критично. Движение денег по счёту минимальное. Такое впечатление, что за всё они рассчитываются наличными. Это походило на обычный отмыв денег. Но вот чьих? Это надо было выяснить. Афанасьев решил не делать никаких движений, а понаблюдать, что за человек такой этот Виктор и кто за ним стоит. И пусть он пообрастёт жирком, больше будет сливок. Вот ведь сделала ему Элечка подарок, сама того не осознавая! Как всегда, в такие моменты Афанасьев задумывался о своей семье. Его жена никогда не интересовалась, откуда у них деньги. Понимала ли она, как он зарабатывает, и закрывала на это глаза, либо была настолько наивна, что не задумывалась. А может, просто смирилась, и её всё устраивало. Детей им Бог не дал, возможно, как раз как расплата за грехи, а может… Да нет никакого Бога! — прервал свои бессмысленные гонки Афанасьев. Есть вопрос, который надо решить. Решить любой ценой. Закон Дарвина — выживает сильнейший. А он как раз сильнейшим и был. Подумав, он спрятал папку, которую принёс Фёдор, в портфель. Вечером сгорит в камине. Больше это не нужно никому видеть. А Федю надо ненавязчиво притормозить, сделав вид, что потерял к Ярскому интерес. Хватит ворошить прошлое. Надо будет выждать момент и поставить жирную точку. Придётся подчистить то, что он не доделал тридцать шесть лет назад.

***

3 сентября 2009

Виктор проснулся рано. Похоже, ночь плавно начинала переходить в утро. Тёмное фиолетовое небо только начинало слегка сереть на востоке. Обе Насти ещё спали. Он тихонько выполз из-под одеяла и пробрался на кухню. Приснился странный сон. Хотя не страннее, чем обычно. Никаких чудес, никаких енотов. Просто во сне Виктор видел давно забытый детский дом, деревенские улочки Белозерска и своего тренера Юрия Русанова. Во сне Юрий Иванович выглядел ужасно пьяным и побитым жизнью. Он, как вокзальный забулдыга, не имел никакой цели в жизни, кроме как добраться до очередной рюмки алкоголя. Виктор пытался поговорить с ним, но тот продолжал уходить прочь, игнорируя любые попытки завести с ним беседу. Сон уже отступал, теряя краски и очертания персонажей. Мозг полностью пробудился, и Виктор всерьёз задумался, вспомнив, что уже давно собирался съездить в Белозерск, навестить своего тренера. Последний раз они виделись с Русановым больше пятнадцати лет назад. Виктор тогда только пришёл из армии и уже через полгода купил свою первую машину, старенькую шестёрку. Ему так хотелось повидаться с тренером, рассказать про армейку, а заодно и похвастаться машиной. По Русанову Виктор скучал. Он был, наверное, единственным, из-за кого хотелось съездить в родной город. Виктор представлял их встречу как-то торжественно. Всё-таки со временем Юрий Иванович стал если не родным, то очень близким человеком. Но так получилось, что вместе с Виктором поехал Сиплый, да ещё позвал с собой двух девчонок, с которыми только что познакомился. В итоге поездка превратилась в очередную гулянку — с выпивкой на всю ночь, весельем и всем вытекающим. Когда на следующий день они гурьбой завалились к Русанову, довольные и счастливые, он принял их не очень радушно. Поговорили совсем немного, как-то натянуто попрощались и уехали в Череповец. Не так себе Виктор представлял эту встречу. Потом было ужасно стыдно, и он корил себя, что не поехал один. Позже он хотел ещё раз прокатиться в Белозерск, но рутина захлестнула с головой, и стало не до Русанова.

Сейчас у Виктора странно тянуло душу, как будто бы он чего-то упустил, ни разу не съездив повидаться с человеком, который в своё время так много ему дал. Русанову сейчас должно быть что-то около семидесяти. Виктор вспомнил тот день, когда он пришёл к тренеру, гордый, счастливый, и начал рассказывать, как он в драке победил Сиплого. Думал, что тот его похвалит, но Русанов, проигнорировав рассказ, спокойно сказал: «Ты опоздал на тренировку. Переодевайся и в зал, тысяча отжиманий за опоздание».

То, ради чего он упорно тренировался, вообще не интересовало Русанова. Тренер хотел от Виктора чего-то гораздо большего. Возможно, каких-то побед на ринге, медалей и титулов. Виктор же, добившись своего, потерял интерес к боксу, стал часто пропускать и в скором времени вовсе перестал ходить на тренировки. Через какое-то время желание тренироваться снова появилось, но идти к Русанову после такого перерыва было уже просто стыдно, и Виктор навсегда забыл про бокс. Юрия Ивановича он видел ещё раз, когда окончил восьмой класс и собирался переезжать в Череповец. Виделись они около школы, куда Русанов был в очередной раз приглашён рассказать малолеткам, что такое хорошо и что такое плохо. Время от времени руководство детдома проводило такие встречи, дабы хоть как-то напугать подрастающих сорвиголов от дерзких поступков, караемых законом. Виктор тогда хотел подойти, поздороваться, сказать что-нибудь Русанову, но постеснялся и только молча смотрел из строя на своего любимого тренера. Когда Юрий Иванович закончил свою речь, он посмотрел в упор на Виктора, улыбнулся и кивнул головой в знак приветствия. На душе тогда потеплело, стало радостно, что Русанов помнит и не сердится на него. Но возможно, Виктору это только показалось, а Иваныч в толпе его даже не заметил. Столько воды утекло с тех пор!

Виктор услышал шорох и резко обернулся. В дверях стояла Настя.

— Доброе утро, медвежонок, — сказала она, зевая.

В последнее время она начала звать его всякими ласкательными звериными именами: медвежонок, тигрёнок, котик, зайчик. Не сказать что это Виктору не нравилось, но привыкнуть никак не мог. Всё-таки время от времени он вспоминал о такой большой разнице в их возрасте. Хоть после его четырёхлетнего отсутствия она и сократилась до тринадцати лет, но всё равно была внушительной.

— Привет, Настёна! — улыбнулся он в ответ. — С днём рождения, девочка моя.

— Ой, точно! — сказала она, присаживаясь рядом. — А я и забыла. Вить, давай не будем отмечать мой день рождения.

— Давай не будем, — обнимая её за плечи, согласился Виктор. — Но, у меня есть предложение. Поехали в Белозерск съездим. Хочу встретиться с одним своим старым другом. И к маме твоей заедем, хоть познакомишь нас.

— Хорошо, поехали. А когда ты мне покажешь наш новый дом? Там ведь рядом, — Настя откинула с глаз чёлку и посмотрела на Виктора.

— На обратном пути обязательно покажу. Только там пока ничего интересного, одни кирпичи. Даже фундамент ещё не установлен.

— Всё равно интересно, я же ещё ни разу там не была.

— Побриться надо, — улыбнулся Виктор, трогая свою бороду. — А то мама твоя меня увидит, скажет, что я совсем старикан.

— Я уж привыкла к тебе бородатому, — Настя погладила его по мохнатой щеке.

Через двадцать минут, когда Виктор вышел из ванной, гладкий и блестящий, Настя всплеснула руками и в голос засмеялась:

— Витька, да ты нисколько не изменился! Вот такого я тебя помню, когда мы только познакомились. Офигеть! Тебе на следующий год сорок, а ты и на тридцать не выглядишь. А можешь мне дать твоего эликсира молодости?

— Ты же и так ещё мелкая, — подмигнул Виктор, — но если надо, то дам.

— Вить, и ещё… давай сначала заедем в одно место, я давно хотела. Подарок мне сделаем на день рождения.

— Давай. А что за место?

— Сюрприз, — она обняла Виктора и загадочно улыбнулась.

Через пару часов, когда они подъехали к магазину элитной мужской одежды «Эгоист», он всё ещё не сообразил, в чём суть сюрприза.

— Пойдём, оденем тебя. — Настя взялась за ручку двери и, видя, что Виктор не двигается, а лишь смотрит на неё удивлённым взглядом, добавила: — Ви-ить, пошли, ты должен выглядеть как настоящий бизнесмен, если решил заниматься серьёзными делами.

— Мне и в этом всегда удобно было, — заупрямился он. — Думал, что внешний вид — не главное. И потом это же не мой день рождения!

— Медвежонок, по уму лишь провожают, а встречают по одёжке, — улыбнулась Настя. — Пойдём, не упрямься. Мне будет очень приятно.

Выбирали долго. Настя оказалась придирчивой, но хорошо разбирающейся в моде покупательницей. Для Виктора множество костюмов рубашек и галстуков были как одно большое серое пятно. Настя же без труда выискивала что-то, на её взгляд достойное внимания, и как-то сразу умудрялась угадать с размером. Девушка-продавец снимала с полок всё новые рубахи, брюки и галстуки. Виктор в какой-то момент почувствовал себя героем фильма «Красотка», только в мужском обличии.

— Деньги хоть есть? — Настя со счастливой улыбкой посмотрела на Виктора, выглядевшего как жених на свадьбе.

Он кивнул. Вероятно, откуда-то из своей норки за всем этим подглядывал енот и снисходительно ухмылялся.

Когда они вышли из магазина с кучей покупок, довольная Настя поцеловала Виктора и заглянула в глаза:

— Ты у меня теперь выглядишь как принц. Я довольна.

Белозерск за последние два десятка лет, конечно, изменился, но не так сильно, как тот же Череповец. Здесь время как будто замедлилось, и, если бы не сетевые магазины, всякие «Магниты» и «Пятерочки», с цветными яркими вывесками, можно было бы с лёгкостью представить, что город всё ещё живёт где-нибудь в начале девяностых. Те же узкие раздолбанные улочки с множеством заплат из тёмного асфальта, покосившиеся деревянные дома с облупленной краской и люди в бесцветной, серой одежде, неторопливо бредущие по своим делам. Такое вялотекущее уныние останков Советского Союза. Настя молча смотрела в окно и, видимо, думала примерно о том же, что и Виктор. Она не застала советских времён и выросла уже в годы страшных железных палаток, круглосуточно продававших спирт «Рояль», кожаных курток, тонированных отечественных девяток и невнятных перспектив на будущее. Её детство пришлось на девяностые. Виктор же захватил тот небольшой отрезок времени, когда всё вокруг было немного добрее и проще. Когда мамы не боялись отправлять своих первоклассников в школу или в магазин за продуктами, даже если им приходилось топать через полгорода без сопровождения взрослых.

Виктор притормозил недалеко от древнего здания детского дома. Строение было каменное и после недавнего ремонта выглядело не так уж плохо. Фасад, окрашенный в светло-салатовый цвет, выглядел почти по-современному. Старые рамы заменены на стеклопакеты. Забор тот же, старый, деревянный. Похоже, стоять ему осталось совсем недолго, так угрюмо он выглядел. Виктор заметил группу подростков в тени под деревьями. Даже издалека было видно облачко серого дыма над их компанией. Все дружно курили. Слегка защемило в груди. Он как будто увидел среди них себя в десяти-одиннадцатилетнем возрасте.

— Ты здесь вырос? — спросила Настя, сразу всё поняв.

Виктор молча кивнул. На глаза наворачивались слёзы.

— Хочешь зайти? — она дотронулась до его руки.

— Не сегодня, — он сильно стиснул зубы, борясь с эмоциями, и, включив левый сигнал поворота, плавно выехал на дорогу. — Настя, сейчас мы заедем к человеку, которому я многим обязан в своей жизни, — сказал Виктор, поворачивая на улицу, где жил Русанов.

— Думаешь, мне лучше подождать в машине? — спросила Настя.

Он пожал плечами:

— Как хочешь, можно вместе зайти.

Виктор не был уверен, стоит ли ещё дом Русанова и жив ли сам Юрий Иванович. Уже тогда, четверть века назад, жилище тренера казалось ему таким ветхим, что стены готовы были рухнуть со дня на день, однако, к его удивлению, дом никуда не делся. Более того, он ничуть не изменился. Казалось, эти довоенные постройки начала прошлого века были неподвластны времени. Дом давно не красился, доски непонятного серого цвета, покосившиеся ворота с такой знакомой калиткой также были на месте. Железная ручка та же, которую Виктор помнил с детства. Она блестела, отполированная множеством рук, открывавших эту дверь за долгие годы. Виктор нажал на ручку, калитка со скрипом открылась. Оглянулся на стоявшую рядом Настю, та кивнула, мол, заходи. Опять эта приятная боль где-то в грудной клетке. Виктор отчётливо вспомнил свой первый раз, как он вошёл в эту дверь, будучи маленьким, несуразным, неуверенным в себе тинэйджером. Спустя всего несколько месяцев, благодаря усилиям Юрия Ивановича, он настолько изменился, что это заметили все без исключения. Виктор был очень благодарен Русанову, но так ни разу его и не поблагодарил. Более того, прекратив ходить на тренировки, он в какой-то степени даже предал своего тренера, хоть тогда этого ещё не понимал. Зашли во двор. Вокруг — высокая нескошенная трава, но протоптанная тропинка к входной двери намекала, что в доме кто-то живёт. Бросил взгляд на заднюю часть двора, где раньше стоял трофейный «Днепр». Мотоцикл был на том же месте. Виктор улыбнулся. Насквозь ржавый, весь заросший бурьяном, но до сих пор живой. Старый конь, как его называл Русанов. Упираясь белым стволом в бок коляски, выросла большая берёза. Она была, пожалуй, выше дома, и, если бы кто-то решил выкатить мотоцикл, сначала ему пришлось бы спилить эту берёзу. Дверь в дом подпёрта деревянной, так же как и ручка калитки до блеска отшлифованной палкой, давая понять, что хозяев нет дома. Виктор в лёгкой прострации посмотрел на Настю, потом осмотрелся вокруг, не зная, что дальше делать, взялся рукой за холодный, как лёд Нуо. Хотел мысленно задать ему вопрос, что с Юрием Ивановичем. Зная, что Нуо раньше не особо жаловал информацией о близких людях, но всё же решил попробовать. Увидев, что этот его жест не укрылся от глаз Насти, он машинально опустил руку вниз, возможно, слишком быстро. Она удивлённо, с интересом продолжала смотреть на него, но тут открылась калитка, и с улицы во двор вперевалочку зашёл старый дед. Мимолетного взгляда было достаточно, чтобы понять, что это Русанов. Те же черты лица, что и раньше, только глубокие морщины вдоль и поперёк выдавали почтенный возраст. Он как будто бы уменьшился вдвое. Если при его сравнительно небольшом росте раньше он весил килограммов под сто, то сейчас это был сухонький старичок, лёгкий и сморщенный. В руке Русанов держал сетку с продуктами. Не сумку, не пакет, а настоящую верёвочную сетку-авоську, которые были так распространены в те давние советские времена. Он сделал несколько шагов, остановился и уставился на Виктора с Настей, как будто в замедленном действии загружая в свой мозг увиденную картинку. Виктор предполагал, что если и увидит тренера, то тот будет явно в преклонном возрасте, но всё равно был шокирован.

— Вы чего здесь делаете? — громко спросил Русанов на удивление бодрым голосом.

— Юрий Иванович, здравствуйте, — сказал он, делая шаг навстречу. — Это я, Виктор Ярский, а это Настя, девушка моя.

Русанов долго смотрел на него, затем улыбнулся, покачал головой и сказал:

— Здравствуй, Виктор Юрьевич. Приехал всё-таки. А я уж думал, не увижу тебя больше.

Он повесил свою сетку на большой гвоздь, что торчал из стены возле крыльца, и протянул Виктору руку. Рука была маленькой, сухой как пергаментная бумага, но рукопожатие — сильным, как и в старые добрые времена. Виктор обнял тренера, который теперь был на голову ниже его. В детстве он никогда не замечал, что Юрий Иванович был такого маленького роста. Русанов похлопал его по спине, мол, хватит телячьих нежностей.

— Ну чего, заходите, раз приехали, — сказал он, отставляя в сторону свой замок в виде палки, и, открыв дверь, первым зашёл в дом.

У Виктора приятно потеплело на душе. Русанов не только помнил его, но даже знал по имени-отчеству. Это было настолько удивительно, что захотелось спросить тренера, как он мог спустя почти тридцать лет помнить такие нюансы. Виктор, проходя по тёмному коридору, ощутил приятный запах детства. Всё было таким же, как и тогда. Низкий дверной проём, что приходилось нагибаться даже Русанову с его ростом. Знакомая с детства комната стала как будто меньше, чем раньше. Или в своих каменных джунглях они привыкли к квартирам большей площади, а раньше и здесь казалось просторно. Разулись. Настя выложила на стол привезённые сладости. Пряники, несколько пирожных к чаю, красную рыбку в вакууме — на случай, если будет желание сделать бутерброды. Русанов поставил старинный эмалированный чайник на двухкомфорочную газовую плиту, открыл вентиль на большом красном баллоне и, чиркнув спичкой, зажёг газ. Виктор присел на лавку возле стола и с интересом осматривался вокруг. За четверть века здесь ничего не изменилось. Сюда не пришли ни новые компьютеры с быстрым интернетом, ни «мерседесы» со встроенными экранами навигаторов — никаких новшеств. Те же коробки спичек вместо зажигалок, те же обычные лампочки вместо энергосберегающих. Даже старинный обтекаемый холодильник «Юрюзань», который открывался ручкой с защёлкой, на удивление мерно урчал. Если бы в 1983 Виктор, сидя на этой же самой лавке, с помощью Нуо перенесся бы в сегодня, то вряд ли заметил бы какие-то перемены.

Юрий Иванович придвинул стул, надел очки в большой роговой оправе, сел напротив и внимательно посмотрел на Виктора, словно хотел лучше его рассмотреть.

— Боксируешь? — внезапно спросил он.

— Да, иногда, — соврал Виктор.

Честнее было бы сказать «от случая к случаю» или «очень редко». Виктор совершенно не знал, что ещё сказать Юрию Ивановичу, а сам тот больше ничего не спрашивал.

— Можно мне глянуть на спортзал? — спросил Виктор.

— Пойдём, — Русанов встал и направился к выходу.

Здесь тоже ничего не изменилось. Виктор зашёл в большую комнату, где в детстве провёл столько времени, что помнил каждую трещинку на полу, каждый сучок на деревянных стенах. Ларь с инвентарём стоял на том же месте, что и раньше. Старый боксёрский мешок висел посреди комнаты, те же несколько пар старых перчаток — на стене. Ёкнуло, когда он увидел, что к ним добавилась его пара. Он с трепетом снял перчатки из синей кожи, такие родные. Попробовал надеть. Нет, теперь они были ему малы.

— Забирай, это твои, — сказал Юрий Иванович.

Стало ужасно стыдно. Виктор подошёл к тренеру, обнял и тихо произнёс:

— Спасибо вам, Юрий Иванович. Спасибо, что помогли мне стать мужчиной. Спасибо за всё. Простите, что тогда не оправдал ваших надежд.

— Из тебя можно было сделать неплохого бойца, — сказал Русанов. Было видно, что он тронут, хоть и старался не показывать этого. — Но ты выбрал другой путь. Витя, не всем быть спортсменами. Ты добился, чего хотел, это тоже важно. Вы же потом подружились с этим парнем, который тебя задирал?

— Да, мы до сих пор дружим, — ответил Виктор, чуть не сказав, что Сиплый даже спас ему жизнь.

— Это хорошо, — кивнул Русанов. — Дружба — это главное в жизни. К сожалению, нечасто люди дружат всю жизнь. Дружбу надо беречь, всегда ставя на первое место.

— Юрий Иванович, я удивлён, что вы помните меня даже по имени-отчеству. Так приятно.

— Да, я расскажу тебе кое-что, давно надо было, — сказал Русанов, потом посмотрел на Настю, молча стоящую около двери, как будто не решался при ней сказать что-то важное.

— У меня от Насти секретов нет, — сказал Виктор, верно истолковав мысли Русанова.

— Пойдём в комнату тогда, — предложил тот. — Чайник, поди, вскипел. А перчатки забирай. На память.

Настя немного похозяйничала. Разложила угощение на большой тарелке, сделала бутерброды с лососем. Чай заваривать Русанов ей не позволил, заварил сам. Потом принёс и положил на стол большой фотоальбом в твёрдой бархатной обложке. Полистал его и, открыв, положил перед Виктором. Ткнул пальцем в старую, выцветшую чёрно-белую фотографию.

Виктор узнал сразу. На фотке стояли в обнимку его отец и Русанов. Они были совсем молодые, оба в милицейской форме. Потом ещё несколько знакомых фоток, видимо, сделанных примерно в одно время. Что-то похожее он видел дома у бабушки. Тогда он любил рассматривать фотографии родителей. У бабушки их было много, а когда он попал в детдом, у него оказалось всего несколько фоток. Все они до сих пор хранились у Виктора дома, но были настолько низкого качества, что лиц на них было почти не разобрать.

— Вы знали моего отца? — Виктор удивлённо поднял глаза на Русанова.

— Мы были друзьями и много времени проводили вместе, — произнёс он.

— Я знаю, что мой отец расследовал какое-то преступление и его застрелили, — сказал Виктор, — и маму тоже.

— Мы с ним вместе работали по этому делу. Твой отец был очень принципиальный. Его невозможно было купить. Твоих родителей застрелили прямо около моего дома. На этом месте, где сейчас стоит твоя машина. Я поклялся на могиле твоего отца, что пересажаю их всех.

— Да, я слышал, что всех потом посадили, — сказал Виктор. — Юрий Иванович, но почему вы не рассказали мне раньше? Если всё знали.

— Я хотел тебе рассказать, но когда ты вырастешь. Сначала ты был ещё ребёнком, а потом, когда отсюда уехал, я подумал, может, тебе не очень-то это и надо. Не все же хотят копаться в прошлом.

— А вы знаете, где похоронены мои родители?

— Как не знать, конечно, знаю.

— А мы можем съездить туда прямо сейчас?

На столе в фарфоровых чашках дымился нетронутый крепкий чай. Русанов встал и даже стал казаться моложе.

— Поехали, — сказал он.

Виктор стоял на могиле своих родителей в первый раз в жизни. Чувство стыда вперемешку с палитрой всевозможных других ощущений и эмоций переполняло его. Как так, что за столько лет он не соизволил ни разу сюда прийти?! Как так получилось, что кто-то другой ухаживал за могилкой?! Всё здесь было очень скромно, но сделано хорошо. Два металлических конусообразных памятника, железные овальные фотографии родителей выцвели, но всё равно обоих можно было узнать. Повсюду заросли высокой травы, но было видно, что могилка не заброшенная.

— Я весной был здесь, траву выдергал, — сказал Русанов, — но видишь, снова наросла.

— Юрий Иванович, я здесь всё сделаю, — словно оправдываясь, пообещал Виктор. — Всё облагорожу и памятники поставлю каменные. Я даже не знаю, как мне вас благодарить.

— Витя, памятник — это ведь не главное, — развёл руками Русанов. — Главное — хранить память.

Постояли, помолчали каждый о своём. Когда пришло время уезжать, Русанов сказал:

— Пусть девочка твоя в машине посидит пару минут. Нам надо по-мужски потолковать.

Настя кивнула и пошла к машине. Виктор вопросительно посмотрел на тренера.

— Витя, не знаю, стоит ли это говорить, но, пожалуй, скажу. Я сказал, что посадил всех, кто причастен к смерти твоих родителей, но это не так. От меня тогда ускользнул один молодой пацанчик. Сначала в армию ушёл, потом в Москву сбежал. У меня не было ничего на него, и на тот момент я его не тронул. Дело было уже закрыто, и я просто махнул на него рукой. Звали его Афанасьев Паша. Когда я уже был на пенсии, один человек перед смертью сказал мне, что именно Афанасьев застрелил твою мать. Никаких подтверждений, кроме его слов, у меня нет, но он был из тех людей, которые слов на ветер не бросают. Я навёл справки и узнал, что Афанасьев служит в КГБ, на Лубянке. Сейчас он, скорее всего, уже в генералах, и его не достать, но земля круглая. Каждому воздастся. Я подумал, что лучше тебе всё-таки это знать.

— Спасибо вам за правду, Юрий Иванович, — Виктор ещё раз посмотрел на могилку родителей, и они стали пробираться к машине.

Виктор подумал, как в жизни всё переплетено. Разве тогда, в тринадцатилетнем возрасте, можно было предположить, что спустя двадцать шесть лет он в первый раз побывает на могиле родителей и его тренер откроет ему ещё одну тайну?

Назад ехали молча. Настя отказалась заезжать к маме, сказала, что в следующий раз. Эмоций на сегодня уже хватило, и Виктор было согласился, но потом остановил машину на обочине, посмотрел на Настю.

— Настюха, мы должны поехать к твоей маме сейчас, как и договаривались. Не повторяй моих ошибок. Я сегодня многое понял. Как бы ни сложилась жизнь, в какие бы условия она тебя ни поставила, семья — это главное. Какая бы она ни была, это твоя мама. Она дала тебе жизнь, и она по-своему тебя любит, а тем, кто тебя любит, надо всегда давать второй шанс.

Настя молча кивнула. Виктор развернул машину и, подняв облако пыли, поехал туда, где она родилась и выросла, к её маме, в Нижнюю Мондому. Через полчаса они уже стояли возле такого же древнего деревянного дома, как и множество построек со времён Советского Союза. Зашли. По двору бродило десятка два разноцветных куриц, которые что-то постоянно клевали. В центре на пеньке сидел деревенский мужичок и курил. На вид ему было около пятидесяти лет. Фланелевая рубаха в большую клетку, засученные по локоть рукава. На голове кепка. Возле него была навалена внушительных размеров гора только что расколотых дров. Он повернул голову и, увидев Настю, сразу заулыбался, вставая.

— Дядя Толя, привет, — сказала Настя. — А мама дома?

— Ой, Настюша, привет, дочка! Ты приехала. Да, мама дома, приболела правда немного, — он по-отечески обнял Настю.

Обнял аккуратно, еле касаясь, будто бы она была из тончайшего стекла.

— Это Виктор, мой мужчина, — представила она Виктора, и тот протянул руку.

— А, здравствуй, Виктор, а я — дядя Толя, — продолжая улыбаться, смущённо представился он, пожимая руку.

Рукопожатие было слабым и каким-то безвольным. Рука тонкая и шершавая, как наждачная бумага, видимо, от постоянной деревенской работы.

— А где Джек? — спросила Настя, глядя на пустую собачью конуру.

— Настюша, а Джек умер, дочка. Уже несколько месяцев как умер. Старый ведь был совсем, — сказал дядя Толя и перестал улыбаться. — Да пойдёмте в дом, пойдёмте. Ну-ка, кыш, кыш! — зашикал он на куриц, которые отовсюду лезли прямо под ноги.

Когда утром Виктор спросил у Насти, сколько лет её маме, она со смехом сказала, что мама всего на пять лет старше него. Ну что поделать, приходилось всё принимать как есть, раз уж так сложилось. Хотя на самом деле разница была больше ещё на четыре года, но Настя этого не знала. Знали только Виктор и Нуо.

Зашли в дом, Виктор огляделся. Обычный деревенский интерьер. Всё небогато, но чисто. На деревянном полу — дорожки, на стенах — ковры, которые, вероятно, висели здесь ещё до рождения Насти. Мама лежала на узком старинном диване с деревянными лакированными ножками. На груди у неё расположился огромный рыжий котяра с наглой мордой и неистово громко урчал. Когда мама увидела вошедшую Настю, её безучастное лицо расплылось в улыбке, она тут же зашевелилась и сказала хрипловатым басом:

— Ой, Настя приехала! — И тут же добавила, сгоняя котяру: — Ну-ка, брысь, Пудинг!

Кот не торопясь спрыгнул на пол и, вальяжно потянувшись, зевнул, открыв пасть так, что туда без труда влезла бы средних размеров курица, причём целиком. Мама Насти меж тем, нащупав ногами большие, обрезанные до щиколоток валенки, обулась, встала и обняла Настю, приговаривая:

— Как хорошо, что приехала, доча, а я как раз собиралась позвонить тебе, с днём рождения поздравить. Дай-ка я хоть посмотрю на тебя, какая ты у меня красавица! А я прилегла, чего-то давление скакнуло. Но сейчас вроде хорошо уже.

Виктор стоял у порога и молча наблюдал, как радовалась мама внезапному приезду дочки. Ольге Павловне, маме Насти, было всего сорок пять, но выглядела она лет на десять старше. Обычная деревенская женщина, похоже, в молодости была красавицей, но, вероятно, алкоголь в больших количествах сделал своё дело. Серый цвет лица, мешки под глазами, но взгляд добрый, открытый. Котяра меж тем подошёл к Виктору, поднял голову и внятно посмотрел прямо в глаза: типа чего стоишь? Гладь давай.

Зашёл дядя Толя.

— Пудинг, иди на фиг на улицу! — сказал он и легонько подтолкнул того ногой из комнаты.

Кот сделал вид, что и сам собирался уйти, без всякой помощи. Посмотрел ещё раз на Виктора и не торопясь, с достоинством вышел вон.

Ольга Павловна суетилась, накрывая на стол и приговаривая, что, если бы Настя позвонила и предупредила, то она бы хоть пирогов напекла. Виктор поставил на стол огромный торт, который они с Настей купили в магазине «Каравай» на выезде из Череповца. Пожалел, что не додумался купить праздничных свечей, чтобы Настя их задула на своё двадцатидвухлетие. Просить о таком у Нуо сейчас казалось каким-то кощунством. Он смотрел на Настину маму и на её сожителя Анатолия, и картинка никак не вписывалась в Настин рассказ об их беспробудном пьянстве. Всё здесь было ухожено, прибрано. Выдвинули на середину комнаты стол. Тут же появилась большая белая скатерть, Ольга Павловна поставила на середину кастрюлю с дымящимися зелёными щами. Уселись, Виктор сидел, как на именинах. Настя налила ему огромную тарелку щей, от которых шёл вкуснейший аромат.

— Вы кушайте, Виктор, — сказала Настина мама. — Это щечки из своего мяса. Свои курочки — это не то, что магазинные.

Потом посмотрела на дядю Толю, который размашисто пахал огурцы и помидоры в большущее салатное блюдо.

— Толя, принеси, там есть ведь у тебя, надо налить гостю.

— Мама! — громко сказала Настя. — Не надо!

— Оленька, не надо, у тебя ведь давление с утра было, давай я лучше квасу сейчас принесу, — сказал Анатолий.

— Я же не себе, а гостю, — оправдываясь, махнула рукой Ольга Павловна.

— Он за рулём, мама, — строгим голосом сказала Настя.

— Хорошо, хорошо, вы кушайте, Виктор. Настя, накладывай гостю ещё щей.

Сидели долго, болтали в основном о деревенской жизни, о хозяйстве. Виктор в двух словах, не вдаваясь в подробности, рассказал, что, вероятно, они с Настей переедут в новый посёлок около Белозерска. Дядя Толя похвалил, мол, правильное решение. Чего в городе делать, только дымом дышать. Предложил помощь: если чего надо, то может и печь сложить, и крышу покрыть. Словом, на все руки мастер. Зашёл Пудинг, осмотрелся и, выбрав Виктора, бесцеремонно запрыгнул к нему на колени.

— Вот, хороший человек, значит, ты, Витя, — засмеялся Анатолий. — Кот сразу видит.

Пудинг урчал так, что даже весь вибрировал. Виктор гладил его, чувствуя, какой он упругий. Вся голова в шрамах. Под густой шерстью была одна сплошная мышца.

— Такой он огромный! — восторженно сказал Виктор. — Наверное, гоняет всех котов здесь?

— Не только котов, — уточнила Ольга Павловна. — Он когда по деревне идёт, собаки и то на другую сторону переходят.

— Настюша, доча, с днём рождения тебя! — сказал дядя Толя, протягивая небольшой конверт. — Это от нас с мамой. Мы не знали, что ты приедешь. Там денежка, — пояснил он.

— Спасибо, дядя Толя. Спасибо, мама. — Настя взяла конверт, открывать не стала, положила рядом.

Виктор несколько раз порывался подарить кольцо, но почему-то сейчас это показалось неуместным. Так и не подарил. Возникла даже шальная мысль встать и торжественно попросить у Ольги Павловны руки её дочери. Но тоже, как малолетний подросток, не отважился. Видимо, в нём до сих пор продолжал жить этот комплекс неуверенности в себе. В милой беседе время пролетело незаметно, и Виктор так ничего торжественного Насте и не сказал.

***

— Ну чего, Настюх, заедем в наш будущий дом, или устала? — спросил Виктор, выезжая на трассу.

— Конечно, заедем, хочу посмотреть, — Настя счастливо улыбалась.

— Настюш, мне понравилась твоя семья. Душевно так посидели. Хорошие люди, добрые. А Пудинг вообще красавчик. Такой шкодный котяра.

— Да, они хорошие. Но стоит выпить рюмку, и всё было бы по-другому. Тебе лучше этого не видеть. Там такое начинается, что не остановить. И это на две или три недели, пока здоровья хватит. Потом отходняк, несколько дней передышки — и опять всё по кругу.

Виктор кивнул. А сам подумал: сколько всё-таки хороших людей сгубили алкоголь и наркотики! Увязнуть легко, даже не заметишь, а вот выбраться из зависимости сможет не каждый.

Когда подъехали к уже знакомой стройке, заметил, что людей ещё прибавилось. Афшин, как всегда, был на виду, отчаянно жестикулируя, объяснял что-то двум азиатам. Виктор заметил, что солнечные панели были полностью установлены и теперь в общей картинке смотрелись очень внушительно. Чуть поодаль экскаватор копал яму, методично складывая песчаный грунт в большую кучу. Подошёл Афшин энергичный и торопливый.

— Виктор, добрый день, — начал он. — Я написал список материалов, которые нужны были ещё вчера. Станислав уехал в город, но от него ни слуху ни духу. Экскаватор взят фактически под моё честное слово. Хозяин волнуется. Станислав оплатил только доставку и первую неделю работы. Надо оплатить всё, как по договору. Ещё нам срочно нужен трактор, автокран, грузовик тоже нужен. Виктор, так дела не делаются. Мы или работаем, или надо сворачиваться. Всё, что от меня требуется, я выполнил. Вы тоже, будьте добры, выполняйте свои обязанности, — было видно, что Афшин сердит не на шутку, но сдерживается, как может.

Что ж, он имел право. Это был косяк Виктора. Взявшись за незнакомое для него дело, он явно переоценил свои возможности.

Отошёл в сторонку, набрал Самойлова. Тот взял трубу почти сразу.

— Стас, привет, чего там у нас? — неопределённо спросил Виктор, ожидая тоже услышать какое-нибудь нытьё, типа из серии «всё пропало».

— Всё нормально, — бодро отрапортовал тот. — Я в Череповце. Документы на продажу половины компании на Сипелко готовы. Всё остальное тоже в рабочем режиме. Перевод в ИЖС займёт чуть дольше, чем мы думали, но всё под контролем. Деньги нужны — чем быстрее, тем лучше. Но ты и сам это знаешь, чего напоминать.

— Замечательно, — сказал Виктор. — Думаю, завтра всё будет.

Подошла Настя:

— Вить, а где будет наш дом? Я бы хотела вон там, ближе к лесу.

— Солнце, у нас прям мысли сходятся! — улыбнулся Виктор. — Смотри туда. Видишь, вторая линия отмечена колышками? Я там наш дом запланировал, если ты не против. Там и огород можно сделать, если пожелаешь.

— Не, я не хочу огород, — Настя взяла Виктора под руку, заглядывая ему в глаза. — Хочу красивый, ровный газон, а в самом центре — беседку и гамак.

— И мангал, — добавил Виктор.

— И мангал, — согласилась Настя и прижалась к нему. — Скорее бы уж!

— Здорово здесь, правда? Это наша с тобой малая Родина, — он пристально посмотрел ей в глаза, — а ведь это, пожалуй, самое главное в жизни.

— Ты же сказал, что семья — самое главное?

— Да, так и есть, солнце, семья — самое главное. — Виктор прижал Настю к себе — Но в смутные времена, когда Родина в опасности, в приоритетах она должна ставиться на первое место. Думаю, это правильно.

***

Вечером Виктор сидел за столом и продолжал изучать список потенциальных работников. И тут его осенило. Енот сказал, что мог бы сделать технику для кого-либо стороннего, не аффилированного с компанией. Это можно было устроить. Он забил нужный фильтр в своём поисковике и получил список нуждающихся в материальной поддержке. Выбрал пять человек из Череповца и распечатал их данные. Все были так или иначе обижены судьбой. Здесь была неработающая женщина, ухаживающая за мужем-инвалидом, малоимущая семья с ребёнком у которого были сильные отклонения в развитии, одинокая мамаша, работающая на низкооплачиваемой работе и в одиночку поднимавшая сына, и ещё пара человек примерно с такими же социальными и финансовыми проблемами. План был прост. Нуо создаёт что-нибудь, например, автомобиль, он оформляется на нуждающееся физлицо, и человек тут же сдаёт технику в аренду ООО «Аруба» за относительно небольшие деньги, а сам получает ежемесячный дополнительный доход. Платит налоги и, вероятно, будет более свободен финансово. Конечно, у налоговой может возникнуть вопрос, откуда у человека с зарплатой десять тысяч в месяц деньги на покупку транспортного средства стоимостью в десять миллионов. Но этот вопрос придётся решать по мере его поступления. Виктор обратился к Нуо и, не скрывая ничего, рассказал всё как есть. А смысл скрывать от того, кто так или иначе читает твои мысли?

— Ну, как тебе схема? — мысленно спросил Виктор.

— Вполне рабочая, — тут же согласился енот. — Давай мне данные людей и получишь свою технику со всеми документами и государственными номерами.

Это было замечательное решение. Оставалось поговорить с людьми и убедить их просто взять деньги. Сначала это показалось лёгким занятием, но, поразмыслив и поставив себя на их место, Виктор усомнился, что он бы позволил вот так безропотно что-то оформить на себя. Скорее всего, подумал бы, что это какой-то скрытый развод. В любом случае, надо было пробовать.

На следующее утро за завтраком Виктор сказал:

— Настя, ты ведь хотела работать в нашей компании. Нам надо провести пять необычных собеседований. Если есть желание, можешь себя проявить.

— Здорово, я давно готова, так надоело бездельничать, — обрадовалась Настя.

— Тогда первую встречу проведём вместе, и потом каждый возьмёт ещё по два человека, если ты не против. За сегодня вполне управимся.

И Виктор вкратце рассказал суть дела, естественно, обходя в рассказе острые углы.

Позвонив по первому номеру, он, представившись социальным работником, назначил встречу. Девушка на том конце была не особо дотошная и, услышав, что им полагается небольшая надбавка тут же согласилась встретиться. Скромный офис, который был арендован для Самойлова, состоял из одной небольшой комнаты и находился в четырёхэтажном административном здании в индустриальном районе. Когда Виктор с Настей подъехали к зданию, девушка уже ждала их около входа. Она выглядела лет на тридцать пять с хвостиком. Была одета скромно и ничем не отличалась от обычной женщины, которой уже слегка «перевалило за», но она ещё даже близко не подошла к тому возрасту, о котором говорят, что он почему-то прекрасный. Самойлова в офисе пока не было, и все удобно расположились за единственным большим столом. Виктор глянул в свой список. Девушку звали Игнатьева Александра, 1970 года рождения. По документам она была ровесница Виктора, но выглядела, пожалуй, моложе.

— Я не совсем понимаю, зачем я здесь, — сказала она, отказавшись от предложенной чашки растворимого кофе.

— Александра, — приветливо произнёс Виктор самым своим дружелюбным тоном. — Я буду с вами откровенен. Мы не совсем социальные работники, а коммерческая организация. И в рамках благотворительности помогаем людям с ограниченными финансовыми возможностями.

Он сделал паузу, улыбнулся, наблюдая, как отреагирует на его слова их гостья. Она слегка кивнула, но никаких особых эмоций не проявила и продолжала настороженно слушать.

— У нас есть возможность каждый месяц переводить вам энную сумму. Конечно, она будет налогооблагаемая, но Анастасия, — Виктор указал рукой на Настю, — научит вас, как всё правильно оформить и заплатить, так что больших хлопот вам это не доставит.

— А с чего вы будете мне просто так платить деньги? — абсолютно логично насторожилась Александра.

— У нас в этом тоже есть небольшой интерес, — улыбнулся Виктор. — Мы сейчас покупаем несколько единиц строительной техники и можем оформить одну на вас. В этом нет ничего удивительного, это обычная практика, — соврал Виктор, потом спросил: — Александра, какой у вас сейчас месячный доход, если не секрет?

— Я работаю сейчас только на подмене, поэтому зарплата небольшая, — ответила Александра. — Тысяч восемь в месяц примерно. Ну и сейчас мужу должны дать пенсию, если инвалидность получит. А почему вы хотите на меня оформить эту технику, а не на себя?

— Есть нюансы, — уклончиво сказал Виктор. — Но уверяю вас, вы не несёте никакого риска. Максимум, что может быть, это вас вызовут в налоговую и спросят, откуда у вас деньги на покупку дорогостоящей техники. В этом случае мы будем сами с ними решать, и вас это коснётся лишь косвенно. Поверьте мне, это просто жест доброй воли.

Александра замолчала, обдумывая. Было видно, что она в замешательстве.

— А если я соглашусь, сколько вы будете мне платить в месяц за эту вашу псевдоаренду? — спросила Александра, переводя взгляд с Виктора на Настю и обратно.

— Мы хотели платить вам пятьсот тысяч рублей в год, — сказал Виктор спокойным голосом, глядя на неё с лёгкой улыбкой.

— Сколько?! — округлила глаза гостья. — Пятьсот тысяч?

— Да, но это будут не только ваши деньги. Вам придется открыть ИП и как предпринимателю заплатить налог шесть процентов, также с этих денег вы будете оплачивать транспортный налог, ну и ещё кое-какую мелочь, связанную с банковскими операциями. Как я и сказал, Анастасия вас всему научит. Она в этом деле как раз специалист.

— А сколько же я тогда получу в чистом виде? — слегка озадачилась Александра.

— Я предполагаю, около тридцати тысяч в месяц. — Сказал Виктор, и добавил: — Примерно. Может, чуть меньше или чуть больше.

— Но так же не бывает! Это же большие деньги, — Александра, не веря своим ушам, опять стала смотреть то на одного, то на другого. — Я не могу в это поверить.

— Нам это несложно. Мы бы всё равно заплатили эти деньги государству, так что не волнуйтесь за это.

Виктор встал и, достав из папки лист бумаги, положил перед Александрой.

— Здесь ваши паспортные данные, проверьте, чтобы всё было правильно. Если вы дадите своё согласие, то мы можем уже сегодня оформить все договора, и как только вы зарегистрируетесь как предприниматель и откроете счёт в банке, мы сразу переведём вам деньги за первые три месяца. Платить будем поквартально, по сто двадцать пять тысяч.

— Вы имеете в виду, что я смогу получить сто двадцать пять тысяч рублей уже через несколько дней? — всё ещё не веря своим ушам, спросила Александра.

— Да, всё правильно, — сказал Виктор и посмотрел на Настю.

Видно было, что она тоже пребывает в лёгком недоумении от происходящего, хоть Виктор предварительно всё это с ней уже и проговаривал. Чтобы разрядить повисшую в воздухе немую неловкость, он бодро сказал:

— А теперь давайте все дружно выпьем по чашечке кофе.

Александра опять отказалась от кофе, встала и как-то обречённо произнесла:

— Вы извините, но я не смогу принять ваше предложение. Оно очень заманчивое, но я привыкла, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Я в налогах ничего не понимаю, а в этих ваших тракторах и подавно. А если мне потом придётся заплатить в два раза больше, чем вы мне предлагаете? Поэтому, извините, но я пойду.

— Хорошо, — вздохнул Виктор, протягивая ей визитку, — вот мой номер телефона. Если что-то поменяется, просто позвоните и встретимся ещё раз.

— Спасибо, — она взяла визитку, постояла несколько секунд в раздумье и вышла из кабинета.

— Я вообще не понимаю смысла в этой аренде с подставными физиками, — сказала Настя, как только дверь закрылась. — А её я хорошо понимаю, эту женщину. Если бы я была на её месте, я бы тоже на всякий случай отказалась. Это же выглядит какой-то махинацией в чистом виде. Вить, можешь ты хоть раз без своих секретов прямо сказать экономический смысл вот этого? — она указала рукой на только что закрывшуюся дверь.

Виктор ещё раз обречённо вздохнул, помолчал, раздумывая, говорить или нет, потом всё-таки тихо сказал:

— Хорошо, Настюш, слушай. Муж этой Александры несколько месяцев назад получил травму на предприятии. Он работал в какой-то конторке, которая, видимо, субподрядчик «Северстали». По иронии судьбы, за день до происшествия у него была днюха. Чувак не пьющий, а тут, как назло, выпил. А на следующий день его там, в цеху, чем-то сильно зацепило. Естественно, в крови — остатки алкоголя. Под травму на производстве случай не классифицируется. Страховая компания с удовольствием умыла руки. А травма у него очень серьёзная. Он сейчас не может ходить и не факт, что когда-нибудь сможет. Возможно, ему потребуется какое-то дорогостоящее лечение. Эта дамочка только что сказала, какая у неё зарплата. Скажи мне, солнце, ты бы смогла прожить на восемь тысяч в месяц? И смотри, как достойно она себя ведёт! Она не просит подачек, она не собирает деньги эсэмэсками, просто живёт, как может. У нас с тобой есть шикарная возможность ей помочь. Именно нам с тобой почему-то Бог дал эту возможность. Было бы преступлением этого не сделать. Я готов был предложить ей и миллион в год, и полтора. Просто это сделало бы предложение ещё менее реальным. Девочка моя, это благотворительность в чистом виде, больше никакого экономического смысла в этом нет. И если с тобой я могу говорить открыто, представь, как мне трудно будет объяснить это Самойлову. И как доказать ей, — он тоже указал на дверь, — что это никакая не махинация, а просто материальная помощь. Настюш, пожалуйста, не проси меня сказать больше, чем я могу. Я и так уже наговорил на статью, если оценивать мерками УК.

— Витька, спасибо, — она подошла к нему и ласково обняла. — Зевс, как же я тебя всё-таки люблю! Расскажи мне, пожалуйста, про следующую встречу. Что там за люди? Теперь я хочу сама попробовать, без твоей помощи. Там ведь тоже будет чистая благотворительность? — Настя вопросительно посмотрела прямо в глаза, и он молча кивнул.

Настя обошла стол, села на место Самойлова и сделала серьёзный вид, изображая бизнес-леди. Виктор улыбнулся. Приятно было осознавать, что девочка учится достаточно быстро. Он не раз уже замечал, что Настя в своей разговорной речи свободно оперирует экономическими терминами, которыми он никогда не пользовался. Сказывалось какое-никакое экономическое образование. Решил дать ей шанс. Пусть разговаривает, пусть почувствует себя самостоятельной. Это ей надо даже больше, чем результат самой встречи. Пододвинув к ней папку со всей информацией на остальных четырёх претендентов, Виктор положил сверху ключи от машины:

— Поезжай, Настюш, поработай. Там в папке всё есть. Все четверо твои. Я пока встречусь со Стасом и объясню ему суть дела. Если нужна будет помощь, звони.

Она не позвонила. Но справилась на сто процентов. Все четверо согласились принять деньги. Это звучало даже немного странно. Людей приходилось уговаривать, чтобы они приняли материальную помощь. Пятым человеком вместо Александры Игнатьевой случайно оказалась соседка Светлана. Сегодня она была единственной, кого не пришлось уговаривать. Он поднимался по лестнице, когда Света уже заходила к себе в квартиру. Виктор окликнул её:

— Свет, минутку подожди.

— А, Виктор, привет! — поздоровалась она.

— Тебе деньги нужны? — спросил он без предисловий.

— Так, дай подумать… — Она подняла глаза кверху, похоже, не удивившись такому вопросу, потом сказала: — Да, нужны. Но я только в следующем месяце смогу отдать.

Виктор усмехнулся:

— Я тебе хочу работу предложить.

— Так я в декрете. А что за работа?

— Будешь номинально владельцем парочки грузовых автомобилей и получишь за это примерно тысяч пятьдесят в месяц, — одним предложением сказал Виктор всё то, о чём полчаса говорили в офисе с Александрой.

— Хорошо, я согласна.

Света согласилась так, словно это была рутина и такое ей предлагали по три раза на дню.

— Ну и славно, — кивнул Виктор. — Тогда зайду через полчаса.

***

На следующий день оформили договора с пятью разными людьми, включая соседку Свету. У Самойлова, благодаря Насте, вообще не возникло никаких вопросов. Она с загадочным видом положила перед ним на стол все документы, демонстративно приложила палец к губам, мол, тихо, и сказала:

— Станислав Юрьевич, ни в коем случае нельзя задерживать платежи по аренде оборудования. Реквизиты проведём дополнительным соглашением после открытия клиентами ИП, и сразу надо будет сделать первый платёж.

Самойлов посмотрел на Виктора, но тот тоже только улыбнулся и развёл руками. Стас оказался сообразительным руководителем и не стал лезть туда, куда его лезть не просили. Он изучил законность договоров и больше вопросов не задавал. После того как бумажная работа была завершена, оставалось только найти безлюдное место недалеко от стройки и дальше Нуо должен сделать всё по списку: колёсный трактор фирмы John Deere с телегой и навесным оборудованием, колёсный экскаватор Caterpillar, бульдозер Caterpillar, два трёхосных самосвала марки Scania, автокран немецкой фирмы Liebher, трёхосный тентованный тягач Volvo и прицеп к нему. Весь этот парк новой импортной техники даже по самым скромным подсчётам тянул миллионов под сто. По договорам аренды надо было платить за всё чуть больше двухсот тысяч в месяц. Со временем Виктор планировал поднять аренду, а пока это было практически даром. То, что в скором времени у налоговой к нему появятся вопросы, Виктор не сомневался ни на йоту. Это было ясно как божий день, но пока было лёгкое радостное чувство эйфории. Дело сделано. Теперь нужна была наличка. Оставалось только дождаться решения Сиплого.

На следующее утро Виктор ни свет ни заря отправился в свой посёлок. Найдя место между двумя поворотами дороги, буквально в двух километрах от стройки, он остановился. Приглядев ровную возвышенность, уже хотел воззвать к Нуо, но енот объявился сам,

— Привет, — поздоровался он. — Я так понимаю, что ты хочешь всю технику поставить здесь?

— Да, Нуо, так и есть, — внутренне улыбнулся Виктор.

— Хорошо, но имей в виду, что после первого дождя все твои машины так и останутся здесь стоять. Тракторам нипочем, а вот грузовики никуда уже не уедут. Ты понимаешь, что дорогу отсыпать надо?

— Понимаю, конечно, — развёл руками Виктор.

Хотел добавить, что, мол, взял бы и помог, чем просто подсказки давать. Но не успел. Как из тумана появилось всё, что было запланировано. В этот раз Нуо не лепил слоями, как на 3D-принтере. Сначала появились слабые очертания, как марево, потом стали медленно проявляться, как изображение на фотобумаге. Секунд через двадцать все семь единиц техники стояли в ряд друг за другом. По идее, самосвалы и тягач надо было ставить где-нибудь на нормальной дороге, а не здесь, но, как всегда, Нуо проявил чудеса самостоятельности, хоть и заострил внимание.

— Нуо, надеюсь, баки полные? — спросил Виктор с явно читающейся иронией.

— Конечно, — без каких-либо эмоций ответил тот.

Целый час проболтали с Афшином. Тот никак не мог взять в толк, почему не доехали до места, а бросили всю технику в поле. Затем сказал то же самое, что и Нуо, по поводу дороги, что надо срочно отсыпать. Но, в общем, всё прошло достаточно гладко. Виктор скормил ему байку про то, что перегонщики заблудились, плюнули и, побросав всё, просто свалили. Попросил приглядеть за техникой пару дней, пока не приедут водители, но Афшин сказал, что сами всё перегонят ближе, тогда уж точно целее будет. В общем, всё оказалось не так уж плохо и относительно реалистично.

Виктор довольный уже подъезжал к городу, когда позвонил Сиплый и отказался участвовать в строительстве.

— Сань, ты хоть можешь мне сказать, почему? — спросил Виктор.

Он был настолько удивлен, что сначала думал, что ослышался. Даже в мыслях не было, что Сиплый откажется от такой возможности работать вместе. Невооружённым взглядом было видно, что финансово это выгодно. Не просто выгодно, а мегавыгодно. А возможность развивать бизнес рука об руку вообще никакими деньгами было не оценить.

— Зевс, давай мы не будем портить нашу дружбу деньгами. Если тебе нужна помощь, я приеду и помогу бесплатно, если нужны деньги, только скажи, я переведу или привезу. Заниматься же строительством этих дач мне совсем неинтересно. Ты ведь справишься там без меня?

— Справлюсь ли я без тебя? — задумчиво повторил вопрос Виктор. — Думаю, что справлюсь, но вместе бы мы справились лучше.

— Ну, вот такой мой ответ, Витёк. И ещё, возможно, это тоже причина, почему мне сложно было бы сейчас уехать из Питера. Варя беременна.

— Саня, это же круто, брат! Ты станешь папой. Поздравляю!

Виктор от души был рад за друга. Эти простые слова имели такой вес, что его отказ как-то сразу стал выглядеть обоснованным.

— Спасибо, — просто сказал Сиплый, но он был каким-то озадаченным.

***

Виктор сидел в машине около супермаркета «Лента» и уже несколько минут пытался достучаться до Нуо. Тот молчал. Вот-вот из магазина должна была выйти Настя. Наконец енот ответил:

— Говори быстрей, чего хотел?

— Почему ты всё время куда-то торопишься? — спросил Виктор. — Почему мы не можем просто спокойно поговорить?

— Потому что ты у меня не один, Ярский, поэтому говори скорее, — Нуо был в своём репертуаре.

— Мне нужны оборотные деньги, — Виктор не стал ходить вокруг да около. — Мне в ближайшие два месяца понадобятся миллионов двадцать или даже больше. Я бы хотел…

— Ничем не могу помочь, Виктор, мы уже с тобой об этом говорили, — енот перешёл на более дружелюбный тон. — Думай сам, включай голову, я тебе здесь не помощник.

— Жаль, конечно, но спасибо за прямоту, Нуо. Слушай, хотел ещё в прошлый раз спросить, а сколько это колечко стоит примерно, которое ты мне для Насти сделал?

— Не думаешь ли ты продать кольцо, которое подарил своей девушке? — спросил Нуо. — Это же фу-у, Ярский, опять ты меня разочаровываешь.

— Ещё не подарил. Просто я не был уверен, что оно ей подойдёт. Этот камень, он такой огромный. Ты же не захотел мне тогда поменять его на меньший размер. — Виктор заметил Настю.

Она с двумя большими бумажными пакетами вышла из «Ленты» и направилась к машине.

— Ярский, мне порой кажется, что у тебя не все дома. Вроде умный мужик, но ты бываешь такой наивный, что я тебе поражаюсь, — сказал Нуо дружелюбным тоном. — Хочешь узнать, сколько стоит твоё кольцо? Я скажу. Цены на алмазы могут очень варьироваться в зависимости от ситуации и от желания покупателя. Твой камень — это точная копия бриллианта, проданного месяц назад в Дубае. Он ушёл с аукциона за два миллиона долларов.

Настя стояла возле машины с пакетами в двух руках, с немым вопросом на лице: «Может, хотя бы дверь откроешь?»

А Виктор продолжал сидеть в машине с открытым ртом и смотрел на неё, даже не врубаясь, чего от него хотят. Наконец Настя, прижав пакет коленкой, открыла заднюю дверь прадика и поставила продукты на заднее сиденье. Открыв переднюю дверь, она сказала:

— Э-эй? Ау, медвежонок, проснись и пой! У тебя чего с лицом? — улыбнулась она.

— Два миллиона долларов, — не заметил, как вслух сказал Виктор. — А я думал, может, тысяч пять или десять.

— Витя, ты о чём? — уже взволнованно спросила Настя. — Всё нормально?

Наконец он пришёл в себя:

— Да, всё нормально. Просто это же уму непостижимо!

— Что уму непостижимо? Хватит говорить загадками. Ты меня пугаешь.

— Настюш, — окончательно овладев собой, сказал Виктор, — я хотел поделить компанию с Саней, хотел продать ему половину. Сегодня он сказал, что не будет покупать. Нам срочно нужны деньги. Много денег. Как думаешь, есть смысл привлекать какого-нибудь инвестора со стороны?

— Я понятия не имею, — пожала плечами Настя.

— Вот и я не имею, — задумчиво сказал Виктор.

— Вить, ты просил не спрашивать тебя, откуда вообще все эти деньги, на которые мы всё закрутили. Я и не спрашивала. Но я же не дура совсем, чтобы не понимать, что там вложено, наверное, уже около ста пятидесяти миллионов. Это такие деньжищи, которые мне даже не снились. Ты спрашиваешь моё мнение. Я тебе скажу: у меня нет никакого мнения по этому поводу. Вчера ты мне дал информацию про эту свою благотворительность. Исходя из неё, я легко решила вопрос со всеми этими людьми. Дай мне информацию, откуда ты берёшь деньги, тогда я смогу проанализировать и сказать, нужны нам инвесторы или нет. И если ты хотел продать Александру половину, значит, я могу предположить, что у него тоже есть около семидесяти пяти миллионов рублей. Ребята, вы чего, графа Монте-Кристо ограбили?

Виктор в изумлении уставился на Настю. На красивом фотогеничном личике появились черты взрослой и умной бизнес-леди. Несомненно, она выросла. Это была уже далеко не та девочка, которую он подобрал на трассе четыре года назад. Она мыслила логически, легко могла считать и сопоставлять факты. Она к тому же умела держать язык за зубами. Создавалась иллюзия, что она не понимает масштаба всего, происходящего в ООО «Аруба». А она прекрасно понимала. Более того, теперь Виктору даже показалось, что она понимала больше, чем он сам. И если бы Нуо появился не у него, а у Насти, вероятно, она распорядилась бы им гораздо лучше, чем распоряжался он. Но Виктор также понимал, что самый главный его козырь — это честность перед ней. Он ничего не скрывал от Насти, всегда старался говорить прямо, насколько это было возможно. И тогда он пошёл с козырей.

— Настя, — сказал он таким же тоном, как и вчера в офисе. — Я не знаю, сколько денег есть у Сани. Думаю, что гораздо меньше, чем ты сказала. Но это уже неважно. Он не хочет входить в долю. И ты права, капитализация ООО «Аруба» на сегодняшний день действительно около ста пятидесяти миллионов, может, даже больше. Так как я единственный учредитель, то получается, все эти деньги — наши с тобой. Но больше у меня денег нет и пока не предвидится. Чтобы мы доделали первый этап моего плана, нам нужны оборотные средства, не знаю, может, миллионов десять в месяц или даже больше. Причём часть из них нужна была ещё вчера. Если мы это разрулим, то к весне большая часть будет уже построена. Что дальше, я и сам не знаю. Но не будем заглядывать так далеко. Надо решить, что мы будем делать сегодня. И ты, солнце, можешь мне в этом помочь, — с улыбкой закончил Виктор.

— Каким образом я могу помочь, медвежонок? Только скажи.

— Для начала советом. — Виктор взял Настю за руку. — Я приобрёл колечко и хотел подарить тебе его на день рождения. Но потом почему-то мне показалось, что это будет не к месту. Сначала не хотелось шокировать твою маму с дядей Толей, а затем я просто не смог найти подходящего момента. Сам не знаю почему. И вот сейчас я всё-таки хочу подарить его тебе.

И он надел кольцо Насте на безымянный палец. Надо ли говорить, что оно пришлось ровно по размеру. На руке оно смотрелось идеально, если не считать слишком большого камня.

— Витька! — воскликнула Настя. — Ведь это же не может быть настоящий бриллиант? Не может, правда? — она с таким трепетом смотрела на этот камень, что Виктор понял, что не сможет сказать ей то, что только что хотел. Вспомнилась фраза «Лучшие друзья девушек — это бриллианты». Ему уже не нужен был совет. Её глаза говорили лучше всяких слов. Какую же глупость он только что чуть не сморозил! Минуту назад продать это кольцо казалось логичным, теперь об этом не могло быть и речи.

— Я бы мог сказать, что это простая стекляшка, но нет, Настюш, это настоящий брюль.

— Витька, он же должен стоить каких-то бешеных денег! А как ты? Зачем ты? Ведь сам же сказал, что у нас нет денег на развитие.

— Да нормально всё, солнце, — сказал Виктор, наслаждаясь её радостью.

Ну не говорить же, что он украл это кольцо или что его волшебным образом из ничего явил Нуо? Единственное, что он мог, это молча закатить глаза и создать интригу. Виктор на миг задумался. Когда он начал эту стройку, он так загорелся идеей, что сам не заметил, как отодвинул Настю куда-то на второй план. Сейчас для решения первостепенных задач он почти превратил что-то интимное и родное в обычную коммерческую сделку. Слава Богу, не успел открыть рот! Только сейчас он начал понимать, что бы он натворил, сказав такую ересь. Подарить кольцо, тут же забрать его и продать. А пять минут назад это казалось обыденным и единственно правильным решением.

— Какая красотища, я просто не могу на него налюбоваться! — продолжала восхищаться Настя. — Вить, спасибо, медвежонок! — и она крепко его обняла. — Скажешь всё-таки, сколько оно стоит?

— Оставим это за кадром, — улыбнулся Виктор, завёл мотор и стал выруливать со стоянки. — Солнце, пристегнись.

— Никогда даже представить не могла, что буду держать в руках такое. — Настя защелкнула ремень безопасности и опять уставилась на кольцо.

— Бывает, — невозмутимо сказал он.

— Я живу с удивительным человеком, — закрыв лицо руками, Настя сквозь пальцы посмотрела на Виктора.

Он видел, как Настя светится от счастья. «Да, какими всё-таки разными нас создал Бог, мужчин и женщин», — подумал он.