Особый звездный экспресс

43

— Постойте-постойте, — сказала Джуди. — Нас не было на Земле всего два дня, и, когда мы улетали, все совсем не выглядело так уж безнадежно. Что же вы там, черт побери, за это время устроили?

— Мы бежали, чтобы спасти жизнь, — ответил француз. — С того момента, как мсье Мейснер распространил по миру чертежи своего устройства гиперускорения, мы ждали только одного — бомбежек наших городов. До сих пор угроза — как вы ее там называете — возможного взаимного уничтожения предотвращала войну, но, как только стало очевидным, что наши враги начинают создавать колонии за пределами Земли и даже Солнечной системы, угроза взаимного уничтожения как сдерживающий фактор перестала срабатывать.

— И вы бросились создавать свою собственную колонию? — спросила Джуди.

— Да.

— Таким образом запуская мотор той самой войны, от которой пытаетесь бежать.

— Все это ерунда, — вмешался Ален, в его голосе звучало то же высокомерное презрение, которое он продемонстрировал когда-то в беседе с Карлом Рейнхардтом на борту космического челнока. — Как только люди поймут, что во вселенной есть место для каждого…

— Они нанесут превентивный удар, чтобы не позволить врагу выйти из-под их контроля.

В беседу вмешался Типпет.

— Они… Соединенные Штаты не станут этого делать, — возразил Ален.

— Вне всякого сомнения, станут, — не согласился с ним француз.

— И это будет вполне логично, — заметил Типпет. — Как только ваши враги начинают от вас ускользать, вы больше никак не можете воздействовать на их действия. Их верования и их стиль жизни будут распространяться без всяких помех. И если вы в прямом смысле слова считаете их врагами, то единственно логичный выход из данной ситуации состоит в полном их уничтожении, пока они еще не успели от вас сбежать.

— Но… но… — Джуди чувствовала, как мечется рядом с ней в спальном мешке Ален, не в состоянии подобрать сколько-нибудь удовлетворительные контраргументы. — Но это же безумие!

— Возможно, — отозвался Типпет. — Но это единственно логичный ход действий для существ, не способных в отличие от нас обезвреживать своих врагов.

— Господи боже мой! — закричал Ален. — Что это, вашу мать, с вами со всеми произошло?! Больше ни у кого нет никаких оснований ни с кем бороться! В этом-то и состояла основная цель моего треклятого изобретения! — В бессильной ярости он принялся колотить кулаком по стенке отстойника. — Логический выход заключается в том, чтобы распространять изобретение до тех пор, пока мы, то есть все чертово человечество, не перестанем мозолить друг другу глаза. Во вселенной места более чем достаточно для всех и каждого! Люди должны плясать на улицах от радости. Но происходит совершенно противоположное: каждый, до кого доходит информация об устройстве гиперускорения, делает все, что в его силах, чтобы употребить его не во благо себе и другим, а во зло.

Джуди обняла Алена одновременно и чтобы немного успокоить его, и чтобы защититься от урагана его эмоций. Размахивая кулаками в такой темноте и в таком тесном пространстве, он мог случайно задеть и ее.

— Мы исходим из более объективного и адекватного понимания реальностей, — продолжал француз. — Трения между государствами далеко не всегда возникают из-за территорий. Они очень часто происходят по идеологическим причинам. Как иногда говорят, по культурным.

— Да-да, верно, — пробормотала Джуди. — Мы готовы стереть друг друга с лица земли, потому что я говорю «помидор», а вы говорите — как это у вас там называется? — pommes frites?

Француз тихо захихикал.

— Pommes frites — это то, что вы называете «картофель фри», — сказал он. — И вы подаете это блюдо в ваших омерзительных ресторанах «фаст-фуд», не думая о том, какое оскорбление тем самым наносите нашей национальной кухне. Для французского повара это уже вполне основательная причина для начала войны.

— Хорошо, пример неудачный, — согласилась Джуди, — и тем не менее. Мы же не станем устраивать бойню и вовлекать в нее всю планету из-за причудливых вкусов кучки гурманов. И вы же не станете бомбить нас из-за недостаточно благоговейного отношения к жареной картошке?

Джуди вылезла из спального мешка и стала ощупью искать в темноте свою одежду. Теперь ей было уже не до сна.

— Возможно, что и нет, — ответил голос французского радиста. — Но кто знает, какие безумные идеи руководят нашим правительством, и можете ли вы поручиться за свое собственное, за правительства других стран мира? Нам было приказано увести с собой по крайней мере по одному яйцу из гнезда — на всякий случай. Предполагалось, что мы сможем организовать свою колонию достаточно далеко, чтобы нас можно было отыскать. Но, как оказалось, мы слишком близко. В ходе следующей попытки мы не будем столь консервативны.

— Неужели вы собираетесь сделать еще одну попытку? — недоверчиво спросила Джуди.

— Собираемся. И на этот раз отправимся на другой конец галактики. Попробуйте тогда, господа американские шпионы, найти нас там!

— Мы не шпионы, и у нас нет…

— Спасибо за помощь, — прервал ее голос радиста. — Сейчас мы должны немного привести себя в порядок после всего, что с нами произошло, а потом полетим дальше. Adieu.

— Минутку! — вмешался Ален. — Вы же не можете так просто сбежать. Если вы сказали правду по поводу того, что происходит там, на Земле, мы должны что-то предпринять, чтобы остановить безумие.

Француз снова рассмеялся:

— То, что вы сейчас сказали, весьма комично. Неужели вы не предполагали, что обыкновенное бегство с помощью вашего устройства будет в подобной ситуации самым естественным выходом из нее? Так или иначе, вы распахнули врата ада, и теперь уже ничего сделать нельзя.

— Но мы должны попробовать, — воскликнул Ален. — Не можем же мы, черт возьми, позволить, чтобы вся наша планета сгорела в пламени войны!

— Он прервал связь, — сообщил Типпет. — Субмарина несколько сместилась, чтобы принять одну из своих наземных групп.

— Свяжитесь с ними снова, — попросил Ален.

Прошло несколько минут.

— Они не отвечают, — сказал Типпет. — Ни на одной из частот.

Фоновое курлыканье при этом не прекращалось ни на мгновение. И Джуди, натягивая штаны, спросила:

— А кстати, что вы говорите дереву?

— Я пытаюсь объяснить ему происходящее в доступных ему терминах, но это крайне сложно. Вместо оптического зрения они используют эхолокацию, поэтому у них нет представления о пространстве, или, точнее, оно крайне смутное и абстрактное. Дерево ничего не знает ни о звездах, ни о вакууме, кроме того трудно дифференцируемого представления, которое оно получило об этом во время своего кратковременного пребывания в космосе. Оно понимает, что в настоящее время мы находимся внутри замкнутого пространства, но не может понять, почему у него нет веса. И так далее.

— Вы сообщили ему о французской экспедиции?

— Я пытался. Ему очень сложно далось понимание того, как может дерево намеренно убивать другое дерево и почему оно должно поджигать мертвое дерево.

— Так что, оно и французов считает деревьями?

— Оно полагает, что все, что движется, — это либо дерево, либо куст, либо мелкий подлесок.

В космополитизме это дерево не обвинишь. Но Джуди вдруг подумала, что в своей жизни она знала массу разных людей, мышление которых и взгляд на мир мало чем отличались от мировоззрения инопланетного дерева. К таковым, собственно, и относились все те, кому сейчас не терпится устроить мировую бойню и стереть с лица земли тех, кто мыслит и чувствует по-другому.

— Итак, Ален, что же мы теперь будем делать? — спросила Джуди.

В ответ он тяжело вздохнул и произнес:

— Не знаю. Я думаю, что нам все-таки нужно вернуться домой и попытаться привести в чувство зарвавшихся политиканов.

Джуди порылась внутри своего кресла и выудила оттуда свитер, который и натянула поверх рубашки.

— Не думаю, Ален, что тебе удастся привести кого-нибудь в чувство. Боюсь, Типпет прав. Здесь работает дьявольская логика. Единственный способ предотвратить уничтожение Земли состоит в изменении чего-то действительно фундаментального.

— Но как это сделать?

Джуди попыталась что-нибудь придумать, но в голову ей не приходила ни одна здравая мысль.

— А у тебя нет никакого изобретения в запасе, которое ты пока хранишь в тайне? — спросила она.

— Ничего такого, что могло бы помочь.

— Типпет, а у вас?

— У нас много разных изобретений, которые могли бы произвести настоящий фурор в вашей цивилизации, но вряд ли какое-либо из них способно заставить ее сойти с уже избранного катастрофического курса. — Он помолчал, а потом добавил: — Дерево говорит, что иногда бывает лучше прыгнуть в огонь.

— Что?!!

— Создается впечатление, что они мыслят о мире исключительно в терминах огня. Это их самый страшный враг. Если я правильно его понял, главный инстинкт деревьев — в бегстве от огня. Однако если одно из них находится слишком близко от огня, то смелое дерево, вместо того чтобы бежать, бросается в пламя, давая собратьям своим самопожертвованием пусть небольшой, но шанс спастись.

— Гм, — пробормотала Джуди в ответ.

Альтруизм как способ существования. Звучит изумительно, но как его применить для исправления ситуации на Земле? Не значит ли это, что они вместе с Аленом должны отправиться туда и погибнуть вместе со всеми в огне ядерной войны? Но это бессмысленно и глупо. Дерево явно ничего не понимает.

По сути, и Джуди мало что понимала. Конечно, у нее не было слепой веры Алена в то, что устройство гиперускорения способно разрешить все проблемы человечества, но, с другой стороны, она не ожидала и подобной реакции на его изобретение. Непонятным и нелогичным казалось ей и отстаивание Типпетом той чудовищной логики вражды и войны, которую она услышала от него несколько минут назад.

Джуди попыталась представить кого-нибудь такого, кого она предпочла бы убить, нежели позволить ему распространяться по вселенной. Людей, нагло болтающих по мобильникам в кинотеатрах? Расистов? Религиозных фундаменталистов? Если на свете есть какая-то страшная чума, которую действительно необходимо остановить любыми средствами, то это именно они.

Но, как ни старалась Джуди, она не смогла вызвать в себе желание испепелить в ядерном пожаре даже воинствующих исламистов, с тем чтобы предотвратить распространение их диких верований по галактике. Во-первых, потому что подобные взгляды распространятся в следующем же поколении этих самых исламистов, как только им удастся уйти из-под контроля своих властителей. Но даже если они и сохранят эти взгляды, это их дело и, по большому счету, ее не касается.

Ален тоже одевался в полной темноте. Джуди услышала, как он натолкнулся на гиперускоритель и шепотом выругался.

— А что ты думаешь по поводу вот такой идеи? — сказал он вдруг. — Что, если мы подарим людям какую-нибудь другую проблему и тем самым отвлечем их от мыслей о войне?

Ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что он имеет в виду.

— И как это ты себе мыслишь? — спросила она.

— Ну, например, громадный страшный астероид, нацеленный в самую середину Тихого океана. Всем странам Земли придется объединиться, соединить свои ядерные ресурсы, чтобы взорвать этот астероид.

— Но они же смогут отвести эту угрозу от Земли с помощью устройства гиперускорения.

— О! — разочарованно вздохнул Ален. — Да, действительно, смогут.

— Хотя с другой стороны, неплохая мысль. Им нужно дать проблему, которую они будут воспринимать как опасность значительно большую, чем противник за океаном.

Джуди прислушалась к нечленораздельной беседе Типпета с деревом и ощутила внезапный приступ паранойи. А что, если два таких далеких и таких непонятных ей существа с чужих планет в этот самый момент планируют уничтожение выскочек-людей? А что, если?..

Сердце у нее бешено заколотилось. А что, если все-таки… Вряд ли положение Земли от этого ухудшится, по сравнению с тем, в котором она находится сейчас.

Но, кстати, может и ухудшиться. Ведь у человечества есть еще шанс предотвратить ядерную катастрофу. С другой стороны, если французы с такой быстротой переоборудовали подводную лодку и отправились на ней основывать колонию среди звезд, значит, дело и в самом деле очень серьезно и Армагеддон может случиться с минуты на минуту.

Главное, что сейчас нужно людям, — время. Как только значительное количество населения Земли сможет покинуть планету, какое значение будет иметь то, что с ней произойдет после этого. Мысль эта сразу же, как только пришла в голову Джуди, показалась ей отвратительной, но тем не менее она пыталась мыслить логически. Земля нужна людям еще неделю, в крайнем случае две. После этого человечество уже будет рассеяно по вселенной. И каким бы парадоксом это ни выглядело, война землян с цивилизацией Типпетов могла бы дать человечеству нужную неделю.

И Типпет должен прекрасно это понимать. Все, что потребуется от него и от всего их коллективного разума роя, — это какое-то время пересидеть тихо, и проблема человечества сама собой разрешится. Так как у Типпетов нет технологии гиперускорения и скорее всего они ничего подобного за столь короткое время изобрести не смогут, то вопрос о выигрыше в войне оставался довольно туманным. Правда, во всей схеме существовала одна маленькая деталь: французы были готовы совершить свой побег с Земли прямо сейчас. Одной субмарины, конечно же, для успешного бегства значительного количества людей явно недостаточно, но при определенных модификациях и усовершенствованиях своих методов эвакуации с Земли они сумеют осуществить ее достаточно успешно. И если бы Типпет действительно хотел уничтожить человечество, он не позволил бы французам живыми унести отсюда ноги.

Джуди глубоко вздохнула:

— Как… гм… дела у французов?

— К ним возвратилась последняя посадочная группа, — ответил Типпет. — Я все еще пытаюсь выйти с ними на связь, но они продолжают игнорировать мои запросы.

— Продолжайте, пожалуйста, свои попытки, — попросила Джуди. — Постарайтесь доказать им, что это — вопрос жизни и смерти.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Ален. — Еще какую-нибудь опасность?

— Мне кажется, у меня появилась идея относительно того, как остановить все это, но…

— Какая идея?

— Мне необходимо получить кое-какую информацию, которая известна только французам.

— Что за информация?

«Любая», — подумала Джуди.

Ей просто нужно было удостовериться в том, что они все еще живы. Типпет уже давно мог взорвать их субмарину, как только понял бы, что это ему выгодно. Джуди, конечно, была почти уверена, что он этого не сделает, но ей необходимо было убедиться.

— Я узнаю, что это за информация, только когда услышу ее.

— Кончай кривляться, — недовольно фыркнул Ален, — и скажи нам, в чем дело.

Джуди колебалась. Что она сможет им сейчас сказать такого, что не выдаст ее сомнений относительно Типпета?

И тут ей помог найти выход из положения французский радист.

— Что вам еще? — спросил он.

Или кто-то, говоривший с французским акцентом. Может ли Типпет подделать акцент? Без особого труда!

— Вы готовы к прыжку? — спросила Джуди.

Наступила пауза, после которой радист сказал:

— А почему вы спрашиваете?

— Перед тем как вы улетите, я хочу, чтобы вы ответили на один мой последний вопрос.

Снова пауза.

— Какой вопрос?

— Я не могу его задать, пока вы не будете полностью готовы к прыжку.

Пауза, затем восклицание:

— Что за глупость! Вы отнимаете у нас время.

Возможно, он в это время консультировался о чем-то с начальством? Или нет? Или это просто время, затрачиваемое на то, чтобы его слова дошли до корабля Типпетов, ведь их субмарина находится на расстоянии одной или двух световых секунд от них? Это немного успокоило Джуди. Но не совсем. Типпет и это может подстроить.

— Нет, это очень важно. Поверьте мне. Скажите, когда будете готовы к прыжку, и тогда я задам свой вопрос.

— Вы не доверяете нам, — сказал Типпет.

Джуди, несмотря на холод, прошиб пот. Невесомость никогда раньше ее особенно не беспокоила, но в это мгновение у нее возникло такое ощущение, словно она проваливается в какую-то темную пропасть.

— Я вам доверяю, — попыталась она возразить Типпету. — Но мне нужно знать наверняка.

— Знать что? — спросил Ален.

Она почти слышала его раздражение и недовольство ее поведением.

Типпет ответил за нее:

— То, что французам будет позволено улететь отсюда живыми.

— Что? А у кого же…

Его перебил голос радиста:

— Хорошо. Мы готовы к прыжку, но мы не скажем вам, куда мы направляемся.

— Меня это и не интересует, — ответила Джуди.

— В таком случае что же вы хотите знать?

— Я хочу, чтобы вы дали мне ответ на мой вопрос перед самым нажатием на кнопку. За секунду до этого, хорошо?

— Oui, oui, d'accord.[22] Что же это за безотлагательный вопрос?

— А вы готовы к отлету?

— Да! Задавайте свой вопрос, и мы улетаем!

Она сглотнула. Судьба мира зависела от самой настоящей глупости. Но больше никакого вопроса она придумать не смогла. Джуди сделала глубокий вдох и сказала:

— Какова воздушная скорость ласточки без груза?

Мгновение француз молчал, потом рассмеялся:

— Африканской или европейской?

В рации раздался шум помех, затем наступила тишина. Джуди вздохнула с облегчением.

— Что это, черт возьми, за ерунда такая была? — воскликнул Ален. — «Воздушная скорость» — сочетание, неупотребимое по отношению к ласточкам. А что он имел в виду, говоря «африканская или европейская»? Чепуха какая-то.

— Неужели ты не смотрел «Монти Пайтона и Святой Грааль»? — с недоумением спросила Джуди.

— Нет, не смотрел.

— И я его не смотрел, — вмешался Типпет. — Но именно на это вы и рассчитывали, не так ли?

— Рассчитывала, — призналась Джуди. — И теперь знаю наверняка, что французы убрались отсюда живыми. И знаю также, что мы можем вам доверять.

— А! — сказал Типпет. — Теперь и я понимаю. Ваш космический корабль поврежден, и вам необходимо пристанище, поэтому вы хотели удостовериться, что можете доверить нам как тайну устройства гиперускорения, так и местоположение вашей родной планеты.

— Почти правильно, — согласилась Джуди. — Я хотела убедиться в том, что могу вас попросить о значительно большей услуге, как только мы туда доберемся.

— О какой услуге? — В голосе Типпета зазвучало явное беспокойство.

Но ничего не поделаешь. Назвался груздем — полезай в кузов.

— О, ничего особенного, — сказала она. — Просто объявить войну человечеству.