Ост-Индский вояж

Глава 7

Целая неделя понадобилась судну, чтобы войти в узкий длинный залив. В его глубине и находился город Сурат в окружении болот и влажных лесов. Лоцмана на судне не было, и они целый день едва продвигались до причала.

Как и все индийские города, Сурат был городом туземцев, ещё не совсем подчинённых местным раджам и султанам, и потому местные жители чувствовали себя дома. Почти не видно подобострастного преклонения перед белыми, да и их совсем мало оказалось в городе.

Сэр Джон расспросил местного англичанина о местонахождении фактории Британской Ост-Индской компании, и все они пошли пешком, надеясь ближе познакомиться с жизнью и обычаями города. А он был живописным, если не обращать внимания на мелочи вроде нищих, грязи на улицах, скорее походящих на щели или проходы между хижинами и редкими домами богатых индусов.

Фактория находилась на окраине и отгораживалась от внешнего мира стеной из толстых брёвен на каменной основе. Башни и стены были приспособлены, чтобы выдержать осаду небольших сил противника. В воротах стояла стража из двух солдат с алебардами и шпагами на боку.

— Кто, откуда, к кому? — коротко и строго спросил старший поста.

Джон показал ему измятый клочок бумаги, молча следил, как тот шевелил губами, с трудом разбирая затёртые слова, написанные отличным почерком хорошего секретаря. Посмотрел на гостя, перевёл взгляд на казаков.

— Это с вами, сэр Мортон?

— Со мной, — так же лаконично ответил Джон Мортон.

Солдат посторонился, пропуская прибывших.

Внутри казаки увидели внушительное здание компании, склады и казарму для солдат. Дальше виднелись небольшие домики для служащих. Всё было ухожено, подметено и выглядело парадным местом. Несколько индусов неторопливо что-то делали, видимо, убирали.

— Казак Сафр, ты с людьми подождите меня, а я представлюсь резиденту фактории. Это не должно занять много времени. Погуляйте, посмотрите, как тут живут наши работники.

Сэр Джон Мортон был тотчас принят резидентом, и они дружески беседовали минут десять, делясь короткими сведениями: один своими приключениями, другой тяжестью положения фактории и вообще дел компании.

Казаки вскоре убедились, что жизнь в фактории не так вольготна, как казалось вначале. Людей было очень мало, домики оказались всего лишь хижинами для прислуги, а самих работников компании было всего несколько человек. Даже дом резидента выглядел вблизи небольшим, в несколько комнат, и мало чем мог бы выделиться в городе.

— Чёрт! — ругнулся Данил. — Не думаю, что нам тут что-то перепадёт. Здесь ничего не добиться, не уворовав для себя порядочный кус.

— Не спеши, — остановил друга Сафрон. — Мы только знакомимся, а ты уже панику разводишь. Подождём Мортона. Послушаем, что он нам предложит.

Джон Мортон появился скорее, чем казаки ожидали. Он был хмур и не сразу ответил на немой вопросительный взгляд Сафрона.

— Дела компании здесь дышат на ладан, — вдруг молвил он, и Сафрон не сразу его понял. А тот продолжал недовольно: — Обещанного вознаграждения резидент не может выделить в достаточном количестве, казаки. Потому, я предлагаю вам протекцию, а вы сами тут устраивайтесь. От себя я могу выделить вам не больше, как по пять шиллингов.

— А это как? — не понял Сафрон, мало разбиравшийся в английской валюте.

— Это позволит вам продержаться недели три, а потом надо самим позаботиться о себе. Однако мы будем вас продвигать и поддерживать. Уверен, что это вам поможет. А для начала будете жить здесь. Хижину вам отведут. До конца недели можете питаться здесь, хотя это не то, что бы мне хотелось. Но два раза, утром и вечером, вы еду получите.

Сафрон хотел поблагодарить Мортона, передумал и только грустно качнул головой, спросив:

— А что вы можете нам сейчас посоветовать, сэр?

— Идите в порт и посмотрите, как можно добыть работу. Туземцы вас, конечно, к себе не возьмут, а на европейском судне в вас могут заинтересоваться.

Сафрон поклонился, взял монеты и все в молчании удалились, проклиная Мортона на чем свет стоит.

— Вот прохиндей! — ругался Аким и сплюнул. — А обещал! Купец Тимурджи, или как там его — тот всё своё выполнил! Что ж нам тут торчать? И уехать нельзя. Кто нас возьмёт на судно да ещё до Европы. А там как?

— Стало быть, Сафрон, Гераська был прав, не желая пускаться сюда, — с грустью молвил Данила. — Однако делать нечего. Пошли в порт. Хоть посмотрим, что и как там с работой. Вдруг что-то подвернётся.

Но прошло уже полтора месяца, а ничего для работы у казаков не получалось. Лишь несколько медных монет удалось заработать за всё это время, этого им хватило только поесть один день.

Мортон спешно уехал в неизвестном направлении и казаки полагали, что он сам поспешил исчезнуть, опасаясь не то мести казаков, не то угрызений совести, что маловероятно.

— Хорошо, что жить дают здесь, — со вздохом говорил Сафрон. — Иногда и поесть могут дать. А денег почти не осталось.

Но однажды, возвращаясь под вечер домой, стражник у ворот сказал Сафрону:

— Ты найди сэра Патрика Уэсли, Сафониус. Он просил.

— Что ему надо? — спросил Данил. — Ты его знаешь?

— Видел, но так мы не знакомы. Да тут все друг друга хорошо знают. Мы не владеем языком и потому не запоминаем имён. Но я завтра его найду. Послушаем, чего мы ему понадобились.

Рано не стали вставать, полагая, что стоит дождаться разговора с этим сэром Патриком.

Его Сафрон нашёл довольно быстро. Тот принял казака незамедлительно и, даже вроде бы с удовольствием. Спросил любезно:

— Ваши люди, Сафониус, ещё не устроились здесь?

— Вы, сэр, должны знать, что нет. Нас, белых, тут так мало, что все обо всех легко узнают. Мы не устроились, сэр.

— Понимаю, — посерьёзнел англичанин. — Сэр Мортон очень высоко о вас отзывался. И я готов предложить вам работу. И она будет хорошо оплачена.

— Мы заранее согласны, если она не связана с большим риском, сэр.

Англичанин немного помялся.

— Вообще-то, Сафониус, риск определённый имеется, но и плата приличная,

— И сколько, если можете назвать, сэр Патрик?

— По двадцать шиллингов на нос, а вам ещё пять, как начальнику.

— Хорошо, сэр, но что за работа? Говорите, а я прикину и решу. Возможно, мне понадобится совет моих товарищей.

Сэр Патрик задумался. Сафрон тоже молчал, ожидая.

— Обещай, что в случае отказа, никто из ваших не станет распространять то, что я сейчас поведаю.

— Можете не беспокоиться, сэр. Мы будем молчать. Говорите, сэр Патрик.

После длительного молчания, Уэсли молвил тихо, наклонившись к Сафрону:

— Можно считать, что это военная операция. Оружием вы владеете хорошо, а это главное в том деле, что я вам предлагаю.

Сафрон удивлённо поднял брови, огладил бородку, уже подстриженную и короткую, по местной моде.

— Продолжайте, сэр, — сказал Сафрон, заметив нерешительность Уэсли. — Я послушаю, и мы можем обсудить ваше предложение.

— Дело в общем-то весьма щекотливое и требует тайны, которую никто не должен узнать. Пока, — добавил он,

Сафрон терпеливо ждал продолжения, боясь спугнуть рассказчика.

— Так вот, Сафониус. Я вам предлагаю перейти залив Камбай и достичь португальской крепости Диу. Слышал про такую?

Сафрон отрицательно качнул головой.

— Ладно, это не так важно. Узнаешь. Так слушай дальше. Там живёт семья помощника коменданта форта дона Лопеса де…

— Что такое де, сэр? — успел вставить Сафрон.

— Это частица, означающая его дворянское происхождение. Так вот, друг мой. В доме этого сеньора живёт вдова, некая донна Патрисия. Весьма почтенная и привлекательная женщина. Муж её погиб примерно с год назад, и она ещё в трауре. Ты понимаешь, что я говорю?

— Почти, сэр. Но продолжайте.

— Эту сеньору надо или склонить приехать сюда, или похитить в случае её отказа. Это тебе понятно, Сафониус?

— Да, сэр.

— Ты сможешь со своими людьми это устроить? Причём, никого не надо убивать без острой необходимости. Только в крайнем случае, если вам самим угрожает смертельная опасность. Но это всё на ваше усмотрение. Главное, чтобы эта сеньора Патрисия была здесь. И вы на несколько месяцев можете жить совершенно беззаботно.

— Мало, сэр, — коротко заметил Сафрон.

— Что мало, — не понял англичанин.

— Плата, сэр. Прибавьте по десять шиллингов, и мы согласны. И то при условии наличия судна и хорошего рулевого и матроса.

Сэр Уэсли задумался, прикидывая свои возможности. Сафрон не стал спрашивать, для кого это надо. Его это не касалось.

— Хорошо, — заметил англичанин без энтузиазма. — Можете начинать работу.

— Судно уже готово для плавания в… Диу?

— Скоро будет готово. Я могу надеяться на вашу серьёзность и честность?

— Конечно, сэр! Как же иначе! Когда к вам прийти, сэр?

— Узнаешь у солдата у ворот. Он тебе сообщит.

Сафрон долго обсуждал предложение Уэсли, и наконец, все сошлись на том, что дело не такое уж сложное, если к нему хорошо подготовиться.

— Мы это сделаем, Сафронушка! — воскликнул Данил и оглядел товарищей. — Ну что скажете, казаки? Берёмся? Я готов, это по мне!

— Коль тот сэр готов нам предоставить всё необходимое, то чего ж не попробовать? — согласился Аким. — Ты, Сафрон, только задаток возьми. Хоть по два этих самых шиллинга. А то ничего вдруг не получится, а мы столько времени и сил потратим. А риск!?

— Вот именно! — воскликнул Гераська и даже встал в возбуждении. — И в случае успеха надо потребовать с него премию. Просто потребовать, Сафрон!

Тот согласно кивал головой, соглашаясь.

Через неделю солдат в воротах опять предложил Сафрону найти сэра Уэсли. Сафрон кивнул и отправился искать того, благо день ещё далеко не кончился.

— Я вас слушаю, сэр, — поклонился Сафрон, войдя в комнату, где находился Патрик Уэсли.

— Хорошо, что ты пришёл не утром, Сафониус. Я всё приготовил. Судно и людей ты найдёшь, в порту. Спросишь матроса по кличке Бородавка. У него на лбу у переносицы большая бородавка, его легко узнать. Он вас знает, и вы договоритесь обо всем.

— Сколько времени вы нам даёте для этого дела, сэр?

Тот подумал немного, прикидывая.

— Думаю, что недели две тебе хватит. В это время ты полностью располагаешь матросами. Но старший всё же Бородавка.

— У кого мне получить всё, что касается того города Диу?

— Бородавка его отлично знает и ответит на все твои вопросы. Он там даже жил несколько лет. Ты можешь ему во всем доверять.

— До скорого, сэр, — поклонился Сафрон и вышел к двери. Там он повернулся и добавил: — Ждите нас, сэр. И мои люди просят премию и задаток.

— Премию могу выделить в случае успешного и преждевременного исполнения дела. А задаток… ладно уж, идите к сэру Джеймсу, ты его знаешь, он наш казначей. Скажи, что я разрешил выдать тебе десять шиллингов. Желаю успеха, Сафониус, и да храни тебя Господь!

Следующий день казаки собирали сведения у Бородавки, знакомились с подходами к порту и всем, что связанно с городом.

Задаток так обрадовал казаков, что они тут же направились в ближайшую харчевню и отвели душу, напившись изрядно и поев самого вкусного, и почти без перца, к которому они привыкали очень трудно.

— Сколько времени понадобится, чтобы пересечь залив? — спросил Сафрон у Бородавки, когда они вышли в море ранним утром.

— При попутном и свежем ветре к трём часам пополудни будем в порту, — ответил Бородавка, стоя на румпеле.

Судно было старым, туземным, с огромным косым парусом на единственной мачте. Поскольку на борту находился единственный матрос, то со снастями надо было управляться всем казакам. Это их не смущало. Палуба была только на корме с двухскатной крышей из бамбуковых стоек и травяной кровлей. Там была тень, и казаки охотно проводили время под этой крышей.

Ветер был слабым, но судно шло довольно ходко. В порт Диу прибыли на полтора часа позже того, что обещал Бородавка.

— Ночь мы проведём на судне, — распорядился Сафрон. — На ночь глядя нет смысла выходить в город.

Бородавка согласно кивнул, и вышел на припортовую площадь купить еды.

— Завтра начнём собирать сведения об этом Лопесе. Узнаем, где он живёт.

— Угу, — безразлично ответил Аким, уплетая ужин из рыбы с рисом и какими-то стеблями, с которыми он ещё не успел познакомиться.

— Поскольку мы не знаем португальского, то пусть этот Бородавка рыщет в поисках Лопеса и его дома, — проговорил Данил. — Мы тотчас засветимся, и нас могут словить, а то и допросить с применением железа и огня. Нужно нам это?

— Само собой, — согласился Сафрон, — Ладно, ложимся спать. Оружие приготовить и иметь при себе. Мы как на войне.

С утра казаки пошли знакомиться с городом, а Бородавка искать дом Лопеса. Матрос остался на судёнышке сторожить.

— Что ты выяснил, Бородавка? — спросил Данил вечером, когда все собрались после утомительного знакомства с городом.

— Дом Лопеса совсем недалеко, сахиб[1]. Дом примерно из пяти комнат, в один этаж. Даже узнал, где комната сеньоры…

— Лучше не называть имён, Бородавка! — воскликнул Сафрон, оглядываясь по сторонам. — Ты, значит, почти всё разузнал?

— До всего ещё далеко, сахиб. Следует разведать все подходы и отходы с добычей. Лодку для этого надо куда-то перевести. Здесь слишком заметно.

— Завтра мы это сделаем. Осмотрим дом, и в сообразности с ним поищем место для лодки не очень далеко. Город ведь маленький. Плохо то, что дом находится в крепости, а ночами ворота всегда закрываются.

— Проверим, как себя ведёт сеньора, — предложил Данил. — Она должна обязательно выходить погулять, и это нам стоит выяснить.

— Сделаем так, ребята, — Сафрон оглядел товарищей. — Один человек будет постоянно следить за домом. Сменяться в разное время, чтобы не заметно было. Это может продлиться несколько дней.

— Пусть Бородавка познакомится со служанками. Ему это легко устроить, — Сафрон сказал об этом матросу. Тот согласился, заметив:

— Это просто и даже приятно. Стоит только утром посмотреть, кто выходит из дома. Можно прямо завтра пораньше.

— Пока это всё, — закончил Сафрон, не рассчитывая, что это будет длиться слишком долго. — Отдыхаем до утра.

Утром все разбрелись по делам, а Данил заступил на пост для слежки. Кроме Бородавки, никто ничего путного за день не подметил. А Бородавка заметил с усмешкой:

— Я своё дело уже сделал. Служанку выследил и познакомился. Там ещё две имеются, но и одной хватит для дела.

— Очень хорошо, — кивнул головой Сафрон. — Одно дело сделали. Теперь многое зависит от того, как скоро Бородавка добудет нужные сведения.

— Такое может произойти в любой день, сахиб.

Через пять дней всё, что надо было узнать казакам, узнали.

— Стало быть, осталось лишь продумать, как похитить сеньору, — молвил Аким.

— Совсем ничего, — усмехнулся Сафрон. — Это-то и есть самое главное для нас. Остальное выеденного яйца не стоит. Лишь подготовка. Куда за эти дни сеньора выходила и с кем?

— Всего один раз, — ответил Данил. — С бабой одной постарше. Прошлись к морю, походили там и вернулись. Правда, зашли в лавку посмотреть украшения,

— Плохо, — сказал Сафрон. — Значит, следующего выхода её можно ждать долго. А похищать из крепости бессмысленно. Нас тут же словят. Будем ждать… Мы должны теперь быть в постоянной готовности. А это довольно трудно. Может, Бородавка через служанку заранее сможет узнать о дне её выхода? Было бы подходяще.

Сафрон переговорил с туземцем.

— Уверен, что это легко сделать, сахиб. Завтра я встречусь с нею и выведаю про её прогулку.

— Это было бы здорово! — Сафрон огладил усы и задумался. — С утра переведём лодку в другое место. Я уже присмотрел такое. Шагах в двухстах дальше.

— Что, если нанять двуколку и пригласить её прокатиться? — сказал Аким. — По-моему было бы хорошо.

— Значит, необходимо и матроса на это брать. Нам с таким делом не справиться, — заметил Сафрон. Белые не перевозят людей. Бородавка, это можно устроить? С матросом?

— И легко, сахиб. Он и так ничего не делает. Как только узнаю день выхода сеньоры, так наймём коляску и будем поджидать. Однако, она может не согласиться с предложением. Что тогда?

— Тогда хватаем её за жабры и силой пихаем в повозку — и ходу! — заявил Данил. — Ждать больше нет смысла. Сколько можно!

Похитители переглянулись, Бородавка вопросительно смотрел на них, не понимая, и Сафрон пояснил.

Бородавка подумал и согласился.

— Пожалуй, это самое лучшее, сахиб. Ждите моего сообщения.

Бородавка уже до полудня нашёл Сафрона, сказав ему:

— Служанка ещё не знает, когда сеньора выйдет погулять. Но она ещё сказала, что та женщина, что сопровождает её, компаньонка, что ли, знает лучше. И я попробую её встретить, когда она выйдет из дома. Это она делает намного чаще. Может быть, даже сегодня.

Однако и вечерам Бородавка ничего не смог сообщить интересного. Компаньонку он не встретил.

Через сутки Бородавка всё же кое-что узнал.

— Она тоже не может точно назвать день прогулки, сахиб. Но уверена, что в среду это должно случиться. Сегодня вторник, значит, завтра всё может произойти, и мы сможем вернуться в Сурат. Здесь нам уже довольно опасно находиться. Португальцы слишком подозрительно на вас посматривают. Я это заметил, сахиб. Будьте осторожнее и поменьше показывайтесь в крепости.

Сафрон забеспокоился и тут же решил спрятать казаков от посторонних и любопытных глаз. Потому тут же распорядился, сказав Герасиму:

— Сам сиди тихо и не высовывайся. Кого наших встретишь — передавай мой приказ в крепость не ходить. Хватит нам и пригорода. Завтра всё может закончиться. Пусть не разбегаются.

Сеньора вышла погулять именно в среду, и об этом Бородавка тотчас сообщил Сафрону с казаками. Те были наготове и ждали этого момента.

— Пошли к крепости, а ты, Герасим, остаёшься в лодке и всё приготовь для срочного отплытия. И смотри ничего не забудь. Воды побольше запаси!

Они прошли от лодки к крепости, и Сафрон оставлял каждого на расстоянии примерно двухсот шагов друг от друга.

— Будьте внимательны и наблюдайте. Вдруг понадобится помощь. Тогда сразу же бросайтесь вызволять наших. Я буду первым в этой цепочке.

Сафрон вошёл в крепость. На него мало кто обращал внимание. Здесь белый человек не вызывал подозрений. Он заметил матроса, сидящего в коляске, запряжённой маленькой лошадью местной породы. Бородавки видно не было.

Прождав с полчаса и постоянно бросая украдкой взгляды в сторону, где могут появиться сеньоры, он раздумывал и прикидывал, как избежать погони в самой крепости?

Наконец матрос сделал знак, что заметил сеньору и слегка тронул пони. Он отказался от одного из желающих прокатиться, и неторопливо следовал за парой женщин, медленно идущих к воротам. Это понравилось Сафрону, и он с видом занятого португальца опередил сеньор и дал знак своим казакам.

Увидел, как они также подали знак задним и те поспешили к лодке, готовя побыстрее закончить приготовления к отплытию. Он обернулся, видя, как матрос уговаривает женщин сесть к нему в коляску. Те отказывались, продолжая медленно шествовать под зонтом, боясь лучей жгучего южного солнца.

Сафрон поспешил на помощь, видя, что события развиваются не так, как хотелось бы ему. Двое белых португальцев стали ругаться с матросом, грозясь отлупить назойливого приставалу.

Сафрон вскочил на подножку двуколки одной ногой, руками быстро схватил сеньору за руку и, не успела она ничего сообразить, как уже сидела на сидении, пытаясь закричать. Но матрос уже нахлёстывал лошадку, и та с места рванула галопом, увлекая коляску вниз к морю. Сзади закричали португальцы.

Сафрон в молчании зажимал рот сеньоре, не слушая воплей оставшейся компаньонки. А сеньора в ужасе рвалась освободиться, но ничего уже не могла сделать.

Несколько минут отчаянной гонки — и они у причала из гниющих досок, где лодка уже была готова к уходу. Парус уже распускался, наполнялся ветром, а причальный трос натянулся, готовый лопнуть.

— Бросай лошадь! — крикнул Сафрон матросу. — Прыгаем в лодку! Я притащу сеньору! Торопитесь! Уже народ собирается, нас покарать!

Он грубо перехватил сеньору за талию и силой, преодолевая брыкание, передал её Данилу. Тот расплылся от удовольствия в улыбке, лапая желанное благоухающее тело.

— На вёсла, казаки! — распорядился Сафрон, едва не забыв про Бородавку, который бежал, не в состоянии догнать коляску.

А народ тоже не собирался просто так уступать сеньору. С палками и шпагами мужчины бежали к пристани, грозя успеть захватить похитителей.

— Пальни в них из мушкета, Данилка! — крикнул Сафрон, и опять зажал рот женщине. Успокоить её он не мог — языка не знал, и лишь что-то бормотал на родном, забыв, что его никто не понимает.

Бородавка едва успел спрыгнуть в лодку, как Аким топором перерубил причальный трос, и лодка тут же пошла по ветру, удаляясь от берега. Грохнул выстрел и редкая толпа притормозила бег, оглашая воздух проклятьями и угрозами. Но лодка уже набрала ход и удалялась, оставив на берегу возмущённую толпу португальцев и ухмыляющихся туземцев.

— Вроде бы улизнули, хоть и не тайно, — проговорил Сафрон, смотря на удаляющуюся толпу людей на берегу. — Как бы погоню не устроили.

— Могут и устроить, да поздно будет, Сафронушка, — заметил довольный Данил. — Здесь нет лодок для этого, а пока они её достанут да всё остальное, мы им уже не дадимся. Да они, узнав, что мы вооружены, вряд ли осмелятся так просто броситься за нами. Но грести надо. От греха подальше.

Данил был доволен и рад приключению. Особенно возможности хоть немного, но подержать в руках такую богатую и нежную сеньору. Он бросал на неё жадные взгляды, и всем стало ясно, что он жаждет её.

Женщина в ужасе таращила глаза, боясь, что с нею смогут сделать всё, и даже надругаться над нею. Сафрон всё же отнял грязную ладонь от её рта и посмотрел на Бородавку, сказав строго:

— Скажи этой гусыне, что ей ничего от нас не будет. Пусть только не визжит, а то будет хуже, И не говори, куда её тащат.

Бородавка старался получше передать слова Сафрона, и женщина, хоть и не совсем успокоилась, остепенилась и затихла, сжавшись на корме, откуда выглядывала, блестя слезами.

В молчании похитители посматривали на несчастную женщину. Она была не столько красива, сколько очень приятна на вид, а глаза её, почти чёрные и немного раскосые по форме, притягивали неотрывно. Всякий, кто смотрел в них, с трудом отводил свой глаз, и долго не мог забыть. Недаром Данил так жадно в неё всматривался.

Она несколько раз обращалась к Сафрону, видя в нем старшего, но тот только пожимал плечами, давая понять, что ничем не может помочь и даже не понимает, чего она хочет от него.

Тем временем день клонился к завершению, а лодка находилась далеко от залива в Сурат. Сафрон начал нервничать. Обратился к Бородавке за советом и тот с неохотой ответил:

— Понимаю, сахиб. Но я смогу и ночью довести лодку до места. Лишь бы море не подкинуло какой каверзы, что вполне возможно.

— Ты что-то знаешь или чувствуешь? — насторожился Сафрон.

— Ничего вроде бы нет, а на душе неспокойно. А это не к добру.

— Сколько времени идти до залива?

Бородавка поглядел на небо, на закатное солнце, на птиц, что летали у моря и ответил:

— Часа через три может усилиться ветер, сахиб.

— Что это значит? — не унимался Сафрон, понимая, что туземец волнуется.

— Может начаться шторм, сахиб. Но он, если и начнётся, то не раньше утра.

— И что нужно предпринять? Лодка ведь такое судёнышко, что даже свежего ветра может не выдержать. Мы на середине залива. А он широкий.

— Если откровенно, сахиб, то я бы посоветовал повернуть к берегу и там постараться укрыться, переждать. Мы ближе к северному берегу, и туда же ветер задувает. Так мы быстрее дойдём до укрытия.

— Тогда чего ты ждёшь? Поворачиваем уже сейчас! Мы не имеем права рисковать. С нами добыча, а она стоит дорого. Разворачиваемся!

Матросы поворачивали тяжёлый рей, рулевой выправлял курс, и лодка с креном на правый борт быстро понеслась к берегу. Он едва виднелся на горизонте темной полосой.

Как и предполагал Бородавка, ветер уже часа через два начал усиливаться. Лодка уже неслась в брызгах, изредка черпала воду низким бортом. Женщина сжалась в страхе, кутаясь в покрывало, которое вовсе не защищало от брызг и пены, уже носящейся в воздухе.

— Что-то рано ветер посвежел, — проговорил Бородавка и тревожно посматривал на небо. Там уже появились рваные облака, несущиеся на северо-восток.

— Можем не успеть найти укрытие? — спросил Сафрон со страхом в голосе. Боялись все, лодка ведь никак не могла в шторм обеспечить безопасность людей.

— Может, погрести малость? — прокричал Аким, готовый сделать что угодно, лишь бы быстрее дойти до берега.

— Только весла поломаем и руки тоже, — прокричал Бородавка и приказал убрать слабину левого шкота. — И пора парус приспустить, а то можем легко лечь на бок — и поминай, как звали!

Парус приспустили, пришнуровали верхнюю часть к рею, отчего лодка перестала опасно крениться.

До берега оставалось не больше трёх миль, а ветер хоть и медленно, продолжал крепчать, грозя перерасти в штормовой. Герасим почти потерял дар что-либо понимать, кроме возможной гибели в пучине морской. Этого он больше всего боялся. Смертельно боялся глубины моря и одно представление, что там может быть, ужасала его сухопутное сердце.

Используя благоприятный ветер, Бородавка направлял лодку точно на север, что уменьшало расстояние до земли, сохраняя надежду на успех.

Вскоре он даже заулыбался, когда вдали увидел косу, выступающую мили на две в море, а за косой море было намного спокойнее и безопаснее,

— Молите богов, чтобы нам удалось зайти за косу! — прокричал Бородавка.

Казаки, женщина и туземцы не заставили богов ждать и тут же стали возносить молитвы с просьбами снизойти до несчастных грешников и не позволить им погибнуть в самой близости от тверди земной.

Однако Бородавка сам стоял за румпелем и довольно хладнокровно направлял лодку куда следует, внимательно следя за курсом и волнами. Матрос наготове ждал команду подтянуть ту или иную снасть, чтобы избежать катастрофы. Казаки дружно вычерпывали воду, и лишь сеньора, скрюченная на дне лодки, беспрестанно шептала молитвы и осеняла себя крестным знамением. Она была уже вся мокрая и дрожала от холода. Данил заметил это и накрыл её своим кафтаном, а сверху куском паруса. Она даже не обратила на это внимания, и лицо казака исказилось гримасой недовольства.

Наконец лодка миновала крайний язык косы и вошла под её прикрытие. Море здесь было намного спокойнее, и все с облегчением вздохнули.

Не прошло и четверти часа, как люди высадились на песчаную отмель. Чуть дальше трепались на ветру кокосовые пальмы, роняя орехи и шелестя жёсткими листьями. Волны накатывались на отлогий песчаный берег уже не так грозно.

— Бородавка, здесь нам ничего не угрожает? — спросил Сафрон, осматривая пустынный берег.

— Всякое может быть, сахиб. Тут ни за что нельзя поручиться. Очень много различных почти независимых княжеств и все они только и ждут, когда сосед ошибётся или потеряет осторожность. Потому следует быть очень внимательным и готовым к любым неожиданностям.

— Сафрон, кажись дождь собирается хлынуть, — заметил Аким, поглядывай на небо, готовое разразиться ливнем. — Может, лодку вытащим подальше и перевернём, пока можно это сделать? Всё затишнее будет. Гляди, наша птичка дрожит от холода и страха. Давай, а?

Сафрон согласился, и все дружно напряглись и подвинули лодку шагов на пять выше линии волн. Перевернуть оказалось делом полегче. Нашли старые чурбаки, подложили под нос и можно залазить, благо песок был ещё сухой. Ветер дул в корму и внутри было тесно, но относительно тихо и значительно теплее.

— Костерок бы запалить, — мечтательно молвил Гераська. — Обсушиться хорошо бы. Продрог я, да и вы все, казаки.

— Дождь уже начинается, — ответил Аким грустно. — С костром не получится.

И верно. Крупные капли забарабанили по днищу и через минуту страшный ливень обрушился на лодку. Всюду стало мрачно, видимость сильно уменьшилась.

Казаки старались насыпать песчаные валики, чтобы вода не проникала под лодку. Получалось, но плохо. Вскоре и внутри лодки было мокро, зато сверху не текло.

Данил старался как-то помочь женщине избежать мокроты, согреть и прижал её к себе, хотя сам был мокрым и холодным. А она вяло сопротивлялась, но позволила себя приголубить. По-видимому, она в этом сильно нуждалась.

Люди могли лишь сидеть под лодкой или лежать. Было неудобно, но терпимо. Они не разговаривали, слушая шум дождя и завывание ветра.

--

[1] Сахиб — вежливое название европейца в колониальной Индии, а также форма обращения к нему, а также к мусульманам-индийцам.