Ост-Индский вояж

Глава 8

Шторм с периодами сильнейшего ливня продолжался почти три дня. Всё это время несчастные люди сидели под лодкой, пережидая непогоду. Сеньора начала кашлять, все признаки были того, что она простудилась,

— Надо огонь иметь, Сафрон, — заметил Данилка, кивая на женщину. — Она постоянно мокрая и изредка просыхает, и то на час-другой.

— Хорошо бы, да как с этим управиться? Льёт почти беспрестанно.

— Мы уже целый день тут сидим. Вполне можно было бы за это время подумать об этом. Напоить бы её хоть горячей водой. Я займусь этим.

— Гераська, иди помоги ему, — приказал Сафрон, а Бородавка понял о чём у них разговор и тоже вызвался помочь.

Переждав дождь, вышли из-под лодки и стали спешно сооружать крышу на шестах. Нарезали травы, пальмовых листьев и за полтора часа всё было готово.

С костром было хуже. Всё сырое, найти сухие дрова оказалось делом невозможным.

— Придётся подождать, пока хоть чуточку подсохнет трава, — молвил Гераська и разложил пучки травы под лодкой.

— Этак почти половина лодки под крышей, — радовался Сафрон, уже утомлённый сидением. — Ещё бы постелить вроде пола из жердей. Они просохнут, и будет уже лучше.

Данилка тотчас отправился выполнять совет Сафрона. Уже в ливень, весь мокрый и слегка замёрзший, он в тесноте стал настилать пол, вбив в песок колья с рогульками для поперечин.

Тем временем трава чуть подсохла и Бородавка и Гераська стали высекать огонь, а потом долго раздували труты, пытаясь поджечь траву. Это удалось нескоро, но всё же под лодкой затеплился огонёк, с трудом преодолевая сырость.

Дым ел глаза, но тепло всё же пошло. Опасались за нехватку дров. А дождь продолжал лить, как и ветер бушевать. Море грохотало, облизывая песчаный берег, пытаясь добраться до людей. Но сил на это не хватало.

Сеньора безучастно наблюдала за работами и покашливала. Она сильно осунулась и выглядела совсем не так привлекательно и соблазнительно.

Наконец настил из почти сухих трав и листьев был готов, и Данила жестами показал ей, что это её место. Она не спешила, плохо понимала, но всё же ей досказал Бородавка, и она легла на этот низкий настил. Сырой песок немного не доставал до настила и тепло костра постепенно высушивало траву.

— Бородавка, скажи ей, чтобы встала, мы положим туда свои кафтаны и кусок паруса, — предложил Сафрон, видя, что женщине не очень удобно.

Тот долго пояснял ей, пока она поняла и не позволила это сделать. Теперь она лежала, и по лицу её разлилось удовольствие.

— Костёр достаточно окреп и можно согреть ей горячей воды, — заметил Гераська, проникший к ней состраданием. — Я сделаю это сам.

Он нацедил из меха немного воды, которой было очень мало, и повесил над огнём. Котелок скоро вскипел и мужик жестами показал сеньоре, что это для неё.

Она осторожно взяла, боясь обжечься, и стала пить маленькими глотками с явным удовольствием. А Аким сказал серьёзно и деловито:

— Воды осталось мало, я пошёл собрать кокосовых орехов. Хоть так будет чем утолить жажду. Их нападало много.

Он вылез и под ливнем стал собирать орехи в кусок паруса. У лодки разделся, выкрутил всё мокрое и улыбался, поняв, что можно было это сделать раньше, но, видно, стеснялся женщины.

Ночью сильно похолодало, и костёр оказался отличным спасителем от холода. Данил собирал дождевую воду при помощи паруса, и просто выставив котёл под струи. Он наполнялся через час.

Наконец проглянуло солнце, небо стало голубеть и очищаться от туч. Ветер поменял направление и неторопливо слабел. Настроение всех улучшилось.

— Три дня прошло, как мы тут сидим, — грустно молвил Сафрон. — Хорошо бы завтра пуститься в путь. Бородавка, мы за день сможем дойти до места?

Тот утвердительно кивнул.

— Отсюда до Сурата намного ближе, чем от Диу. Так что путь не будет таким уж долгим. Посмотрим, как волнение на море. Даже если мы выйдем к полудню, то можно рассчитывать до темноты достичь города. Если не успеем, то не беда. В заливе волнение и ветер будут намного слабее. Он слишком узок.

Как и предполагал Бородавка, волнение утром было ещё сильным и они ждали тишины, просушивая лодку и осматривая её. Даже прорыли канал в десять шагов, чтобы легче было стащить лодку в воду.

— Еды у нас нет, ребята, — заметил Аким. — Хорошо бы пополнить запас хотя бы орехами. Всё что-то будет. Гераська, пошли собирать орехи.

Через час они прибежали и с волнением закричали:

— Мы видели людей. Троих! Они очень воинственно к нам отнеслись и мы тут же побежали сюда! — это кричал Аким, а Гераська с трудом дышал. — Они легко найдут нас и могут привести с собой много людей.

— Осмотреть оружие, всё просушить и приготовиться, — заторопился Сафрон.

— А если их будет очень много? — спросил, отдышавшись, Герасим.

— Скоро они не появятся. Часа два у нас есть, а к тому времени море немного успокоится. Рискнём и уйдём морем.

Сафрон переговорил с Бородавкой, но тот неопределённо пожимал плечами. Прошло два с лишним часа, и появились местные индусы, числом не менее сорока человек. Все были вооружены палками и домашними орудиями.

— Бородавка, спроси, что им от нас нужно? Мы ведь уже собирались уйти в море. Скажи им об этом.

Туземец долго кричал им, они ему, и наконец, все успокоились и сели поближе к лодке и стали ждать.

— Чего они не уходят? — с беспокойством спросил Сафрон.

— Я им сказал, что через час мы уйдём, вот они и ждут.

— Как они определят этот час?

— Всё приблизительно, сахиб. Как солнце или тень достигнет чего-нибудь, мы должны уходить. Эти люди очень не любят белого человека.

Казаки с нетерпением поглядывали на море. Оно продолжало волноваться и успокаивалось медленно. Но время подходило, туземцы тоже проявляли нетерпение, и казаки вынуждены были общими усилиями столкнуть лодку в море. Волны тотчас закачали её, гребни забрасывали внутрь воду.

— Данил, хватай сеньору на руки и в лодку неси. Сама она не сможет! — Сафрон даже подмигнул другу. — Смотри не урони, волна может сбить с ног!

— А ты поддержи, коль так радеешь за неё! — тоже усмехнулся казак.

Ей пришлось ухватить Данилу за шею и судорожно сжать. Волна легко могла её окатить, но Данил держал женщину высоко и лишь немного брызг смочили подол платья, уже изрядно замызганный и даже чуть порванный.

Аким сторожил с мушкетом, опасаясь внезапного нападения, но всё обошлось. Матрос с Герасимом подняли парус, он расправился под ветром, лодка пошла в море, набирая ход. Туземцы довольно кричали, провожая непрошеных гостей.

Прошёл час, а море продолжало волноваться. Матрос с Бородавкой с трудом избегали сильного крена и опрокидывания. Опять все были мокрыми, и лишь сеньора сидела под тентом и со страхом взирала на волны, готовые опрокинуть лодку.

— Все идёт хорошо! — подбадривал всех Бородавка. Ещё три-четыре часа — и мы у входа в залив Сурата. К тому времени и море успокоится.

Сафрон с надеждой поглядывал на этого туземца, но страх и у него так сильно угнездился в нём, что никак не мог от него освободиться. Руки сами судорожно хватали борт или снасть и не отпускали. А Герасим и вовсе с трудом держал себя от воплей и причитаний. Лишь Данил держался бодро, часто заглядывал к сеньоре и подбадривал её улыбками и жестами.

Наконец вошли в залив и в сумерках, что было кстати, подошли к причалу. На рейде и у причала стояли суда. Были и два корабля компании, но остальные — местные и арабские, что пришли сюда торговать.

— Спешить не будем, — тихо молвил Бородавка. — Пусть темнота полностью покроет всё. Вдруг кто полюбопытствует. Сидите здесь, а мы с сахибом отправимся к хозяину. — И он приглашающе кивнул Сафрону.

Уэсли с осуждением встретил прибывших, но плотно прикрыл дверь и тут же спросил нетерпеливо:

— Что так долго? Я уже беспокоиться начал.

— Сахиб, нас на полпути застал шторм. Пришлось искать укрытие. Три дня отсиживались. Могли и вовсе сгинуть. Сегодня едва смогли отвалить. Волнение держится долго. В океане шторм продолжается, наверное.

— Привезли?

— А как же, сэр! — ответил Сафрон, выступив вперёд. — Ждём ваших указаний. Не рискнули сразу привести. Как поступить, сэр?

— Хоть на это хватило ума, — буркнул Уэсли, подумал малость и молвил: — Сюда нельзя её. Я приготовил домик в городе. Бородавка знает. Ведите туда.

— А вы, сэр?.. — спросил Сафрон, думая о награде.

— С вами, Сафониус, всё обговорим завтра. Сегодня времени нет. Идите и постарайтесь не привлекать внимание. Лучше нанять коляску.

На следующий день Сафрон появился у Уэсли, но тот сделал вид, что сильно занят и попросил прийти завтра, добавив:

— У меня прибавилось хлопот и лучше тебе прийти завтра. Уверен, что это не обидит тебя.

Сафрон не осмелился протестовать, но поведение англичанина настораживало, и об этом он счёл нужным сказать друзьям.

— Ох уж эти чужаки! — молвил Аким в бороду. — Вечно стараются что-то не по договору. Как бы не надул нас, стервец!

— Пусть только попробует! — воскликнул Данил и пригрозил кулаком. — Просто так мы ему ничего не простим. Так рисковать — и не получить обещанного?

— Погоди ты! — остановил друга Сафрон. — Ещё ничего не известно, а ты уже кипятишься. Подождём малость.

— Да уж, конечно. Что ж делать? — Данил не хотел успокаиваться и Аким в молчаливой гримасе выражал поддержку.

— Хотелось бы мне знать, зачем он послал нас добывать эту бабу? — подал свой голос Герасим. — Себе, так не очень похоже. Может, нашему резиденту? Я лишь раз его и видел здесь. Важная птица, наверное.

— Какая разница! — вспылил Сафрон, не желая продолжать бесполезный разговор. — Лишь бы денежки выплатил. Да с работой помог бы.

— Я тут понаблюдал, казаки, мало кто из белых людей бедствует. Значит, как-то устраиваются здесь на тёплых местах, — и Данил вопросительно посмотрел на товарищей. — Вот бы нам так, да где там! Мы ведь не английцы!

— В том-то и дело, друг мой Данилка, — вздохнул Сафрон, понимая того. — Я бы не прочь попробовать тут какое дело заиметь. Хоть на службе у компании.

— Да у этой компании дела совсем плохи сейчас, — заметил Аким. — Местные князья и владетели дюже прижимают наших английцев. Да ещё пираты разбой на море устраивают. Говорят, эти разбойники житья никому не дают. А мы так ни разу с ними и не встретились. Чудно!

— Море большое, а судно какое? — и Данил вздохнул, вспомнив сеньору. Она часто возникала у него перед глазами, будоражила воображение и мечты. Казаки знали про его страдания, посмеивались над ним, но злить не решались, зная довольно буйный нрав друга.

Лишь через четыре дня сэр Уэсли с трудом, но выплатил казакам обещанные деньги. А на прощание спросил таинственно:

— Я могу на вас рассчитывать дальше, казаки?

— Вполне, сэр, — бодро ответил Сафрон, но добавил: — Однако, нам совсем не по душе такая проволочка с выплатой за работу.

— У каждого могут возникнуть свои трудности, Сафониус. И у меня как раз было такое время. Надеюсь, оно уже не повторится.

— Мы готовы, сэр. Только побыстрее давайте работу. А то мы уже подумываем попытаться устроиться на компанейское судно матросами и уйти в Европу.

— Хорошо, что предупредили, — слегка забеспокоился Уэсли. — Можно подумать и о следующем задании. Оно у меня намечается.

— Мы подождём, сэр.

— Ты мне не очень распространяйся насчёт этого английца! — говорил Аким. — Мне он совсем не нравится. Скользкий какой-то, словно уж. Обязательно обманет, а потом доказывай…

Сафрон не ответил, но понимал, что в этих словах кроется некоторый здравый смысл и опасение.

Они со смешанным чувством сожаления и надежды проводили компанейский трёхмачтовик, уходящий в Англию. Аким вздохнул чуть не горестно, а Сафрон попытался его успокоить, проговорив примирительно:

— Наш англиец ведь обещал дело, и прибыльное. Так что можно и повременить с кораблём. Тут они случаются не так редко. Успеем на следующий.

— Этот уж больно мне понравился, — оправдывался Аким. — Но ладно, можно и подождать. Особенно, если плату положит приличную. Не как первый раз.

Вскоре сэр Уэсли через солдата пригласил Сафрона опять к себе на разговор, и казаки воспрянули духом.

— Ты не опоздай, Сафронушка, — молвил Аким, с надеждой поглядывая на друга.

— Посмотрим, чего ему теперь от нас понадобилось. Тут легко и обмануть и местного, не то, что нас. Мы вообще тут чужие и никто с нами считаться не собирается. Спасибо, что хоть крышу над головой дали.

— Сомневаюсь, что мы должны благодарить, — заметил Данил. — Сколько мы услуг предоставили им, а ещё укрепляем эту крепостцу. Народу тут с гулькин хвост, а мы люди военные и сможем что-то сделать для них. Вдруг кто из местных князей вздумает напасть сюда. А у них народу хватает, не то, что у английцев. Тут и двух десятков трудно набрать, разве что слуг заставить. Да какой с них воин?

— И то верно, Данилка, — вздохнул Сафрон, раздумывая над завтрашним разговором с Уэсли. Аким подлил в голову каплю сомнения и теперь на душе скребли кошки. Неприятно стало.

Он шёл к Уэсли со смешанным чувством надежды и недоверия. Но последнее постоянно отодвигалось на задний план, уступая надежде. С нею легче было жить в этой незнакомой и непонятной стране.

Уэсли не оказалось на месте. Это даже немного обрадовало Сафрона. Ему совсем не хотелось получать от него новое задание. Оно обязательно будет сомнительного свойства, если не считать, что просто преступным, и здесь, в Сурате, им очень легко попасть в переплёт, из которого трудно или невозможно выбраться. Кто они такие, чтобы надеяться на чью-то помощь? Уэсли только может обещать. Сам он преследует лишь свои корыстные цели, давая им крохи. И все такие мысли проносились в голове Сафрона, и он постоянно испытывал смутное ощущение опасности.

Всё же вечером Уэсли сам нашёл Сафрона, и у них состоялся трудный разговор.

— Сэр, мы так мало знаем про всё это здесь, что я сомневаюсь, что у нас с вами что-то получится, — Сафрон мялся, не решаясь принять предложение Уэсли.

— Я вам всё предоставлю, Сафониус. Вам останется лишь выдать себя за голландцев. Вас научат нескольким словам, и вы это будете выкрикивать, проводя свои действия. Даже убивать никого не надо будет. А всё ценное можете забрать себе в качестве компенсации за риск.

— Вы уверены, что нам удастся справиться с таким трудным делом, сэр?

— У вас будут помощники и отличные. Вспомни, как прежнее дело хорошо у вас получилось. Я вами доволен и рассчитываю и в будущем не оставлять своим вниманием и… щедротами, — усмехнулся англичанин.

— Как обычно, сэр, мне надо обсудить это с товарищами. Без этого ничего не могу обещать, сэр.

— Только поторопись, Сафониус. У нас туго со временем. Скоро португальцы должны уйти домой. Я жду тебя завтра примерно в полдень. Будь непременно.

Сафрон поклонился, храня внутри недовольство своими уступками.

— Что тут такого, Сафрон? — вскричал Данил, выслушав рассказ друга. — Если всё, как он говорит, то я согласен принять его задание. У нас уже есть некоторый опыт, а это очень важно. Мы справимся, тем более что и помощники будут.

— А мне это не по душе, Данил, — серьёзно отвечал Сафрон. — Я не уверен в успехе и даже побаиваюсь. Через неделю португальцы уходят к себе, а за это время подготовиться очень трудно. Вряд ли английцам удастся задержать их хотя бы на день.

— Сколько хоть обещает заплатить? — спросил Герасим.

— Самое меньшее две сотни шиллингов.

— На всех? Даже и так для нас будет хорошая плата, — Герасим алчно облизал губу и почесал бороду. — Вот лишь слова вряд ли я смогу выучить за такое короткое время. А это очень надо, как я понял.

— Не всем же надо орать их, — вставил Данил. — Я, например, берусь запомнить и выучить за такие деньги что угодно и тут же! Соглашайтесь, казаки!

После долгих споров всё же поручили Сафрону заверить Уэсли, что они согласны выполнить работу при условии задатка.

— И не менее половины всей суммы, — опять настаивал Герасим. — Иначе я и пальцем не шевельну. Хватит того, что прошлый раз за нос водил!

Уэсли был доволен и тотчас поведал Сафрону, что надо сделать дополнительно для обеспечения дела.

— У вас будет судно с сильным вооружением. С пушками вы знакомы?

— Один был раньше пушкарём одно время, остальные вполне сведущи, сэр.

— Отлично. Команда человек двенадцать. Все туземные моряки, но немного похожи на европейцев. Потом их ещё подкрасят. Вам надо запомнить несколько фраз на голландском, и этим всё и ограничится. Главное, чтобы была видимость ограбления, но никого не надо убивать. Они все нам нужны живые.

— Странное задание, сэр, — счёл нужным заметить Сафрон.

— Этот план не я разрабатывал. Вы лишь будете следовать инструкции. А в этом положитесь на меня. Ограбите судно — и возвращайтесь, но не напрямую, а в другую сторону, Для отвода глаз, понимаешь, Сафониус?

— Да, сэр. Хоть и не могу уяснить, зачем всё это.

— Это тебе и не надо знать. Чем меньше будешь знать, тем лучше для вас. И ещё, Казак Сафониус, — очень серьёзно заметил Уэсли. — Все бумаги надо забрать и предоставить мне. По прибытии, конечно.

— Что за судно у них будет, сэр?

— Небольшой двухмачтовик, и я гарантирую его слабый ход. Только перед вашим выходом я тебе и капитану дам последние инструкции о маршруте. И ты своим поменьше рассказывай о подробностях. Это ни к чему нам всем. Какие у тебя будут вопросы?

— Один, сэр. Мои люди требуют задаток в размере половины договорённой суммы. Без этого они не смогут взяться за такое дело.

Уэсли сделал недовольное лицо, подумал и ответил с расстановкой:

— Я на такое не рассчитывал, Сафониус. Полагал, что достаточно будет двадцати шиллингов. Ты хорошо сделал, что заранее предупредил. Я подумаю и поговорю с начальством. Без него ничего не получится.

— Смотрите сами, сэр. Я честно предупредил. — И Сафрон поклонился и вышел.

Услышав отчёт Сафрона, казаки единодушно признали, что этот англиец очень ненадёжный тип, и с ним трудно будет договориться.

— И ты не уступай, Сафрон, — говорил Аким строго. — Пусть раскошеливается.

— Я так и предупредил, — заявил Сафрон. — Мне тоже не очень нравится, как он себя держит. А дело поручил нам очень опасное и серьёзное. А на море у нас обязательно будут промахи. Так что надо постараться и остаться живыми.

— А что такое, Сафрон? — спросил Данил обеспокоенно.

— А то, что никого не надо убивать, а только забрать всё ценное и бумаги. Так что из-за одного этого наш риск увеличивается. Вдруг они сумеют нас обстрелять, и мы просто вынуждены будем применить оружие.

— Да чёрт с ними, Сафрон! — воскликнул Данил. — Главное, нам надо добыть бумаги для английцев и ценности для себя. Остальное, как получится. Правдоподобней будет выглядеть. А так любой заподозрит подвох.

— Всё верно, Сафронушка, — проговорил Данил. — Молодец! Соображает!

— Ладно, казаки, — согласился Сафрон. — Посмотрим, как там получаться будет. Коль жизням нашим будет что угрожать, так мы не будем сидеть, сложа руки. На то мы и казаки. Готовьтесь, ребятушки.

Дня за два до выхода в море казаки нашли судно, стоящее на внешнем рейде в ожидании приказа выйти в море. Судно небольшое, а Сафрон, вернувшись с него, заметил уважительно:

— Пять пушек на нём, оружия много и наряда хватает. С командой не познакомился. Всего-то капитан да помощник с кашеваром на борту. Ждут остальных. Мне показалось, что судно хорошее. Двухмачтовое и должно быть быстроходное. Спросил капитана о маршруте, так он хотел у меня о том же спросить.

— Одни тайны! — воскликнул Данилка, — А за это надо ж дополнительно платить нашему английцу. Да он зело жаден.

— А кто знает о той сеньоре, что мы привезли? — спросил вдруг Аким и посмотрел на Данила.

— Откуда нам всё это знать, — ответил за всех Сафрон. — То тоже тайна, да не про нас. И нечего даже вспоминать об этом.

— Верно гутаришь, Сафрон, — мрачновато заметил Данилка.

Уэсли пригласил Сафрона за день до выхода в море и вручил тому тридцать пять шиллингов, заметил скромно:

— Прости, но больше мне не удалось найти. Но я выплачу остальное и даже с процентами. Клянусь!

— Что за проценты? — не понял Сафрон,

Тот терпеливо пояснил и Сафрон, мало что поняв, согласно кивнул. А Уэсли помолчал немного, добавил:

— Завтра вы выходите в море, я вас провожу на рассвете. Там окончательно ты и капитан получите все остальные инструкции. Удачи!

Казаки с вечера погрузились на судно. Команда тоже была там — все индусы, но не здешние. Лица светлее, бороды короткие или бритые с усами. Глаза тёмные, неприятные, внушающие опасение и беспокойство. Все вооружены европейским оружием и находились в таких же одеждах, весьма расхлыстанных и неопрятных, как и положено, видимо, пиратам. И по этому поводу Сафрон с усмешкой заметил своим казакам:

— Вот мы и стали пиратами, казаки. Опыт приобретём не от нападения на нас, а нападём сами. Я ещё с капитаном поговорю, а вы не забывайте бубнить те слова, что вам неделю назад сказали. И получше твердите, а то забудете в суматохе, и всё пропадёт даром.

— Нам без разницы, Сафрон, — отозвался Данил. — Но так и быть! Повторю.

— А эти местные или откуда они, тоже бубнят немного слов. Подходящих в таких случаях, — засмеялся Аким, с интересом оглядывая судно и команду. — А капитан наш белый. Англиец, думаю. Он тоже те слова гутарит, что и мы! Команды разные шепчет. Тоже учит, да ему легче. Слыхал, что эти два языка немного схожи. Как наш и польский.

— Значит, не только с нами этим занимались, — согласился Сафрон с уважением. — Надо будет с капитаном получше запомнить и выучить разные команды. Вдруг не поймём и попадём пальцем в небо!

— Завтра наш англиец появится на борту проводить нас? — спросил Аким.

— Волнуется, — ответил Сафрон. — Обещал проводить и дать последние инструкции на действия в море и вообще…

За кружкой вина Сафрон беседовал с капитаном в крохотной каюте, делясь мыслями относительно предстоящего дела.

— Я так понимаю, что никто пока здесь ничего определённого не знает, — с усмешкой сказал капитан. — Не доверяют. Да и правильно делают, коль дело в тайне требуется хранить. Компания сейчас в трудном положении и делает попытки укрепить своё положение здесь, любыми, кстати, способами.

— Голландцы мешают, капитан? — спросил Сафрон, подбирая слова и коверкая их, как только мог.

— Эти у нас главные конкуренты. Понахватали всего тут, а наши купцы припозднились, да теперь желание имеют наверстать упущенное. Плохо получается.

— И мы все призваны помочь компании?

— Вроде того, Сафониус. Твои люди хорошо с оружием управляются?

— Воины. Правда, один крестьянин, но уже участвовал в схватках и не должен опростоволоситься. Хотя моря побаивается. Всю жизнь на земле работал.

— Понятно. Мои родители тоже были на земле, пока не разорились. А я вынужден был уйти в море юнгой. Теперь мне за пятьдесят, а я только капитан на этом судёнышке. Если хорошо проведём дело, есть надежда на повышение.

— А нам бы хотелось поскорее на свою землю вернуться. Долгие у нас скитания вышли. Тоскуем.

— Слышал, вы с Руси?

Сафрон кивнул, а англичанин сказал:

— Слышал раза два про вашу страну. Наши корабли ходят иногда в ваш город на Белом море. Забыл, как называется. Говорят, что торговать с вами достаточно выгодно, и товар ценный, особенно меха и воск.

— Я даже не слыхал про такое море, капитан. Мы на юге живём. На Дону. У нас, казаков, это главная река. Слыхал?

Капитан отрицательно качнул головой, молвив скупо:

— Выпьем! — и поднял кружку в знак согласия и приветствия.

Чуть свет на палубу взобрался недовольный ранним подъёмом сэр Уэсли. В молчании осмотрел судно, готовое отвалить в сторону залива. Поманил капитана и Сафрона в каюту.

— Капитан, никаких бумаг тебе не даю. Всё на словах. Для верности, — и у капитана дёрнулась голова в знак понимания. — Слушайте внимательно. Побольше шума, поменьше выстрелов. Только слова на голландском — и не вздумайте ни в коем случае ошибиться. Лучше молчать вовсе. Все выучили?

Капитан с Сафроном поторопились подтвердить.

Потом Уэсли уединился с капитаном, и Сафрон понял, что они уточняют и выверяют маршрут и всё, что связано с возвращением назад. Он также понял, что ему это знать не обязательно. К тому же он всё равно ничего не смыслит ни в береговой линии, ни в морских картах и навигационных приёмах.

— Итак, друзья, — ободрил англичанин на прощание, — желаю вам поскорее и без потерь вернуться назад и выполнить поручение. Учтите, что в случае неприятного стечения обстоятельств, никто не должен упоминать нашу компанию или факторию. И вообще об англичанах.

Капитан и Сафрон согласно кивали, кланялись, и Уэсли заторопился покинуть судно. На нём уже матросы крутили барабан шпиля, выбирая якоря. Другие тянули снасти, ставя паруса, используя утренний бриз.

Сафрон с Данилкой осмотрели пушки. Все были девятифунтовые и для такого маленького судна они казались весьма внушительными. Мушкетов было около пятидесяти и пистолетов не менее пятнадцати, не считая тех, что постоянно носил капитан с помощником и все казаки. Холодное оружие аккуратно сложено в одном месте, готовое к применению.

Капитан не собирался посвящать казаков в свои действия, и казаки даже были довольны этим. Их дело — оружие и схватка со стрельбой.

— Прошло уже двое суток, как мы в море, а ничего не происходит, — довольный таким поворотом дела Сафрон.

— Хоть бы и дальше так же было, — говорил Герасим и поглядывал с опаской на горизонт, где ожидал парус. И вскоре он его заметил.

— Эй вы! Парус на горизонте! Что за судно может быть здесь?

Капитан тотчас приставил окуляр подзорной трубы к глазу и со всем внимание всматривался в далёкий парус. Отложил трубу, поманил Сафрона к себе.

— Этот, кажется, наш, Сафониус, — и указал на виднеющийся парус. — Можно без спешки готовиться к встрече. Внимание не привлекать своими приготовлениями. Не суетиться. Пушки зарядить порохом, а дальше будем ждать. Позже виднее будет, чем стволы забивать — картечью или ядрами.

— Матросы тоже должны участвовать в захвате.

— Само собой, Сафониус. Вас слишком мало для этого.

Данилка примерно через час, когда стало ясно, что капитан не ошибся, предложил свой план, заметив:

— Что, если мы все спрячемся под фальшбортом, а туземные матросы будут работать на палубе и мачтах. Подумают, что это арабское или туземное судно. Уверен, что так мы легче добьёмся успеха. Туземцев меньше боятся.

— Хорошо, Данилка. Пойду скажу капитану, что он скажет.

Капитан выслушал, подумал и согласился, заметив:

— Хорошо бы пушки замаскировать и порты. Развесить по бортам связки канатов и паруса, вроде бы для просушки. Сделаем?

— Плёвое дело, капитан. Распоряжусь, пока твои матросы выполняют команду для манёвра.

Солнце перевалило за полдень, пекло ужасно. Полуголые матросы проворно выполняли все команды, а казаки лежали в тени под фальшбортом и в щели наблюдали, как суда сближаются без признаков враждебности. Капитан просто направлял судно наискосок, стремясь подрезать бушприт португальского судна.

Это было медленно, и по всем расчётам, как и казаки поняли, их судно должно пройти далеко за кормой, но ветер оказался благоприятным и сближение не займёт много времени.

— Что-то на португальце никто не беспокоится, — говорил Данил, кивая Сафрону. — Неужели наш план может помочь нам?

— Мы для них не представляем угрозы, — сделал предположение Сафрон. — Так бы и дальше было. Страсть как не охота ввязываться в бой. Боязно воевать в море, непривычно как-то.

— Один черт! — пренебрежительно молвил Данил. — Война, она везде война и разницы почти никакой. Одинаково где помирать.

— Не, Данилка! Страшно, когда тебя опустят в пучину морскую. Не то, что в землю. Бр-р-р!

— Привычка, Сафрон. И больше ничего! Лучше не думать ни о чём таком.

— Ладно уж! Повтори лучше слова, что кричать можно.

Прошло немного времени и казаки вдруг заметили, что капитан и не думает разворачивать судно вдогонку. А оно удалялось, нисколько не обеспокоенное встречей.

— В чем дело, капитан? — спросил раздражённо Сафрон, указал на ушедшее судно и в недоумении ждал ответа.

— Сейчас нападение было бы слишком рискованным, Сафониус, — капитан кивнул на судно и добавил: — Ты не мог заметить, а я наблюдал его. Оно сильно вооружено и его команда значительно сильнее нашей. Мы просто не смогли бы ничего сделать.

— Тогда что и как мы сможем выполнить задание?

— Только ночью. Ему до места ещё почти сутки идти, у нас будет время для захвата. Так что готовим ночное нападение. Это даст нам возможность захватить португальцев и сохранить свои жизни.

— Ты знаешь хоть португальский, капитан?

— Не очень, но знаю. Достаточно, чтобы приказать им сдаться и выложить все ценности, какие имеются на судне. Этого достаточно для дела.

Перед сумерками капитан изменил курс и вскоре пошёл параллельным, медленно сближаясь и следя за меркнувшими парусами на горизонте,

— Мы его не потеряем в темноте? — спросил Сафрон. — Или те будут постоянно жечь фонари?

— Обязательно, а вот мы их потушим. Уже сейчас мы их поубавили, а с наступлением темноты и вовсе без них пойдём.

Прошла полночь, а огни судна не стали ближе. Сафрон нервничал и никак не мог понять манёвр капитана. И спросить не решался. Не хотел показать себя трусом или недоверчивым.

Наконец капитан подозвал к себе Сафрона и, указывая на огни судна, сказал:

— Сейчас мы резко идём на сближение, Сафониус. — Готовь людей для захвата.

Сафрон кивнул и в молчании пошёл к своим казакам. Бомбардиры с казаками приготовили пушки, оружие и ждали момента.

Через час примерно, суда сблизились. В темноте ночи паруса судёнышка трудно было заметить, а матросы уже готовились запалить затравки пушек, коль внезапность не удастся.

Капитан обошёл португальца, а потом шестеро матросов и помощник быстро спрыгнули в шлюпку, что тащилась за кормой, и погребли к судну, тихо работая вёслами, стремясь причалить к борту незамеченными. Это им легко удалось. Вахтенные в тихую погоду ничего не делали, а помощник тоже подрёмывал, оставив всё на рулевого.

Когда матросы в шлюпке были готовы взобраться на борт, капитан резко повернул руль, матросы тут же убавили парусов и суда почти столкнулись бортами и тотчас раздались крики и тех и других. Прогремели выстрелы, вопли, и среди этого гвалта легко можно различить голландские слова, приказывающие сдаватьсяи не сопротивляться. Матросы и казаки заполнили палубу, блокировали все двери и почти без сопротивления овладели судном. Всего один матрос случайно был убит и второй ранен. Остальные подняли руки, сдаваясь.

Когда всё было кончено, пираты взломали двери кают и обшарили их. Бумаги, за которыми охотились англичане, оказались у капитана, ценности сгребли отдельно. Всех португальцев ограбили до нитки, продолжая кричать по-голландски, особенно старался капитан. Так же быстро все покинули судно и отвалили в тёмное море, почти тотчас растворившись в темноте.

— Что-то мне не верится, что эти португалы попадутся на нашу удочку, — говорил Данил, рассматривая два перстня с красивыми камушками.

— Мы всё сделали правильно и как договаривались, — ответил Сафрон. — Остальное нас не касается. Пусть начальники решают и выкручиваются, если с этим получилось не так гладко.

— У кого что из добычи попалось? — спросил Гераська. По голосу можно понять, что у него оказалось не так много, как ему хотелось бы.

— Ерунда! — коротко ответил Данил. — У меня два кольца и с десяток монет.

— Так, примерно, и у остальных, — молвил Аким и тоже оказался недоволен. — Хорошо бы к капитану подлезть и спросить ещё. У него, наверняка, побольше нашего имеется. Как вы?

— Не стоит, — ответил Сафрон. — Ничего он нам не даст, а вражда может нам сильно повредить. В чужой стране трудно жить с врагами. Потерпим. Уэсли обещал доплатить.

И всё же поздним утром капитан вызвал Сафрона на полуют и без лишних слов протянул тому тощий мешочек с монетами, заметив:

— Больше предложить не могу. Наши ожидания не оправдались, Сафониус. Подели среди своих людей. Матросы своё получили.

— Спасибо, капитан, — поклонился Сафрон и принял кошель, встряхнув его.

У фок-мачты Сафрон высыпал монеты на ладонь. Их было не более полусотни, но далеко не все золотые. Больше серебра.

— Капитан расщедрился. Странно такое видеть. Но и то, слава Богу! Всё лучше, чем ничего.

— Я так посчитал, что нам пришлось по четыре золотых монетки, — молвил с сожалением Гераська, но свои аккуратно спрятал в пояс и проверил их.

В Сурате их встретил Уэсли и с довольным видом увёл капитана к себе. На Сафрона лишь взглянул неопределённо и кивнул ему одобрительно.

— Что-то мне не понравился, этот англиец, — заметил Данил. — Как бы снова не вздумал увильнуть от оплаты.

— Пусть только попробует! — процедил зло Гераська. — Мы ему устроим хорошую жизнь! Он надолго запомнит нас.

— Прикрой пасть, дурень! — одёрнул того Сафрон. — Мы в общем-то всё получили, о чем договаривались и даже чуть больше.

— Это не так, — вмешался Аким. — Он не выполнил основного. Обещал всё нам оплатить. С него причитается ещё половина с лишним. Ты, Сафрон, с него не слазь и стребуй всё до копейки. Он и так гребёт под себя, наверное! А что он делает? Только командует, а мы рискуем животами своими.

— Конечно, я стребую, — пообещал Сафрон. — Завтра же и посещу его.