Отчаяние

Глава 18. Принятие

Возвращались аурлийцы в подавленном состоянии. Обратно шли по проложенному тракту немного восточнее того маршрута, по которому в город попали Кэр и Сирин. Дорога была качественной, но было видно, что за ней давно никто не следит. Когда-то давно империя хотела обжить эти края, но постоянные вылазки сторонников Лотэйра делали это место опасным. Тогда Лазар и император заключили договор, по которому эти земли оставались во владении хозяина долины, а взамен тот гарантировал, что будет держать своего брата в узде.

Инквизиторы шли позади всех, о чем-то переговариваясь и явно споря. Вечер настиг их в лесу. Завидев дерево Вентэ, Итан предложил устроить привал на ночь возле него. На глазах удивленных товарищей он продемонстрировал волшебную особенность древа. Пока все утоляли жажду, Сирин отозвала лейтенанта в сторону.

— Не стоит задерживаться. Здесь земли отступников, мы не в безопасности, — шепотом проговорила девушка.

— Брось, люди устали. Не стоит нагнетать, им сейчас нужен покой. Мы будем начеку.

— Мне кажется, враги не проявят сострадания к вашей подавленности, когда будут резать ваши глотки. Ты глуп даже для аурлийца.

Итан собирался огрызнуться, но остановился, увидев за спиной девушки нечто подозрительное.

Гвардейцы сбились в кучу, обсуждая события сегодняшнего дня. Капитан уселся на массивном булыжнике и изучал подаренную ему Лазаром карту. Йона-Уильяма нигде не было видно, а второй инквизитор вел себя немного странно. Крадущейся походкой тот приближался к спине капитана Хольта. Спустя секунду Кэр разглядел и лжеинквизитора, также крадущегося к капитану немного поодаль своего собрата по ордену. Первый инквизитор обнажил оружие.

— Осторожно! Сзади! — успел крикнуть Итан в последний момент.

Капитан резко обернулся, только для того чтобы увидеть, как стоявший позади него инквизитор замахнулся мечом. Рэджинальду Хольту хватило мгновения, чтобы понять, что это конец. Смирившись, он прикрыл глаза в ожидании смерти.

Прошла секунда, две, три, а боли так и не было. Послышался звук упавшего на землю тела. Открыв глаза, капитан увидел прямо перед собой обезглавленного инквизитора. Голова откатилась на несколько метров в сторону, трава обильно орошалась кровью. Маска так и не слетела с его лица. Над телом стоял Уильям с окровавленным мечом в руках.

— Прошу простить. Я должен был сделать это только в последний момент. Он был грозным воином и должен был полностью доверять мне, чтобы я мог подобраться как можно ближе.

Все окружили побывавшего на волоске от смерти Хольта, но тот уже взял себя в руки.

— Все прошло, как мы и ожидали? Новая реальность не для всех? — спросил он у Уильяма.

— Я ведь предупреждал, что у нас имеются особые распоряжения на подобный счет. Вернись мы на родину, нас обязательно будет ждать клеймо еретиков.

В глубине леса послышался протяжный звук горна. Воины рефлекторно схватились за оружие.

— Надо уходить! Срочно! Ищейки отступников почувствовали кровь и вышли на охоту, — крикнула Сирин.

Кэр не понимал, о каких ищейках идет речь, но тон девушки заставил аурлийцев заранее их опасаться. Повторять второй раз ей не пришлось. Подхватив вещи, моряки бросились бежать. Запутав следы и пройдя часть пути по реке, беглецы почувствовали, что оторвались. Только тогда они рискнули расположиться на ночлег в небольшой лощине. Ночь была полна ужасов. Периодически до беглецов эхом доносило волчий вой, но найти след ищейкам так и не удалось.

Следующий день прошел без неожиданностей. Странники благополучно достигли места последнего сражения мистера Форингтона. Старый воин лежал на спине. Из груди и живота торчали стрелы. Лицо было бледным, но тело еще не начало разлагаться. Погрузив профессора на носилки, моряки доставили его в поселение на берегу.

Прослезившийся от счастья Огл встречал их с распростертыми объятиями. Правда, слезы радости быстро сменились слезами горя. Узнав в теле, лежавшем на носилках, своего товарища, боцман не успокоился, пока собственноручно не выкопал для него могилу позади часовни, построенной инквизиторами уже на второй день присутствия на континенте. Так мистер Иона Форингтон стал первым аурлийцем, захороненным в новой земле.

Флагман уже вернулся в Новую Аурлию и сейчас мирно покачивался на волнах рядом с «Отчаянием». Хольт поведал адмиралу историю, рассказанную Лазаром, с полной уверенностью в том, что его руководитель решит, что он спятил. Однако сэр Оливер неожиданно легко принял шокирующие известия. На его лице отражалось недоверие, но только до тех пор, пока рассказ Хольта не дошел до момента исхода древних с континента. Они провели целую ночь, обсуждая возможные перспективы для их народа и изучая карту, подаренную хозяином долины.

Утром каждый из капитанов собрал свою команду и держал речь. Экипажам предлагалось выбрать один из доступных вариантов. В первом из них морякам предлагалось немедля вернуться на корабли, отправиться домой и никогда больше не вспоминать о том, что им стало известно. Между тем капитаны всеми силами лоббировали избрание второго. Они лишний раз напомнили морякам, для чего те были рождены. Поддавшись настойчивости своих лидеров, матросы согласились с тем, что закрывать глаза на существование большого мира никак нельзя.

Довольный результатом, адмирал Харис устроил пир. Сирин с брезгливостью смотрела на веселящихся моряков. Один из них постарался завязать с ней разговор и имел глупость дотронуться рукой до ее плеча. К своим товарищам он вернулся уже с переломанной кистью. Заручившись поддержкой, он вернулся за отмщением, но вовремя подоспевший Итан позволил избежать трагедии.

— Вам стоило уплыть, пока есть такая возможность, — сказал Сирин, когда лейтенант отвел ее в сторону.

— Может, хватит судить о нас по делам давно минувших дней? Дай нам шанс показать, что мы не такие звери, какими ты нас себе представляешь.

Боясь, что разгневанные матросы будут жаждать мести, Кэр всю ночь дежурил у ее палатки, заснув только под утро. Сирин разбудила его пинком ноги, но в глазах ее читалась благодарность. Днем адмирал собрал всех офицеров, чтобы обсудить дальнейший план действий. Старый моряк поведал о том, как они пытались обогнуть остров, но сдались, когда не увидели его границ даже через неделю. Слова Оливера Хариса лишь подтверждали рассказ Лазара. Было принято решение наладить дипломатические отношения с древними и жителями долины.

Наибольший интерес к новым народам проявил доктор Рокуэл. Он буквально ходил по пятам за Сирин, пытаясь выведать новые подробности. Каким же сильным было его разочарование, когда адмирал не включил его в состав дипломатического корпуса. Чарли даже позволил себе публично потребовать у сэра Оливера дозволения отправиться в Камград. Доктор вел себя так, словно Харис был ему чем-то обязан. Адмирал призвал того к порядку и вновь отказал, заставив зеленоглазого выйти из себя.

Через три дня сэр Оливер в сопровождении большей части офицерского состава и пятидесяти гвардейцев стоял в поле и с любопытством изучал защитные укрепления Камграда. Древние испытывали его терпение, заставляя ожидать своих парламентеров уже больше часа. Наконец, тяжелые ворота распахнулись, и из них вышла торжественная процессия. Сирин, стоявшая рядом с аурлийцами, объявляла состав лиц, представляющих утларгов. Первым шел воевода Велизар. За ним, отступив на два шага, шла молодая и красивая рыжеволосая девушка с мечом на поясе. Дочь воеводы звали Валисой. Далее следовали некоторые члены собрания старейшин города.

При ближайшем рассмотрении воевода оказался крайне похож на адмирала Хариса, разве что борода его была немного длиннее. Его дочь сверлила чужаков недоверчивым взглядом. Кэру она сразу понравилась. В ней чувствовалось внутреннее благородство и здравое зерно упрямства. Поначалу тон переговоров угрожал перерасти в настоящую бойню, но стараниями мистера Кэмбела два одинаково упрямых лидера признали друг друга.

Перейдя к разговору по существу, воевода признал, что вынужден подчиниться желанию хозяина долины заключить мир с аурлийцами, и подтвердил, что с его стороны чужакам угрозы ждать не стоит. Для дипломатического корпуса аурлийцев в Камграде было выделено целое поместье, расположенное на той же самой улице, что и трактир Хотуля. Чужаков впустили в город, предварительно предъявив список требований, обязательных для соблюдения на территории города.

После весьма трудных переговоров адмирал был допущен в долину для личной встречи с Лазаром. Вернувшись слегка побледневшим, адмирал подтвердил, что лейтенант Колгрейн в безопасности и весьма доволен своим положением. Мистер Кэмбел занял почетное место посла и после этого стал крайне редко появляться в лагере на берегу.

Оставшуюся часть осени и практически всю зиму аурлийцы провели, отстраивая свое поселение. Палатки и бараки сменили полноценные дома, а деревянный частокол превратился в крепкую каменную стену. За прошедшие четыре месяца Итан видел Пита лишь дважды.

Казалось, живя в долине, лейтенант обрел себя и избавился от своих демонов. Адмирал, возмущенный открытым проявлением неповиновения доктора, так и не допустил его в Камград. Еженедельные рапорты мистера Рокуэла о переводе его на службу в посольство были проигнорированы.

Зима в этих местах оказалась суровой и необыкновенно снежной. Кэр прежде видел столько снега только на пиках гор, расположенных на северных границах герцогства Корд. Лазар обещал сопроводить аурлийцев в столицу империи, после того как сойдут снега и в горах откроются проходы.

Лейтенант много расспрашивал Сирин о населяющих этот мир народах, но ни о ком, подходящем под описание Аскха, девушка не слышала. Итан пришел к заключению, что раса красного бога вымерла задолго до ее рождения.

До аурлийцев доносились обрывки информации об участившихся стычках между воинами Лазара и отступниками. Миротворческая миссия Гаеллы и Ивеса не давала положительных результатов. Среди жителей Камграда ходили слухи о скорой войне, которая должна бы была стать последней.

В один из последних дней уходящей зимы у поселения аурлийцев появилась Сирин, с ног до головы запачканная кровью. Оставленные ею кровавые следы очень сильно контрастировали с идеально белым снегом. Не дойдя до врат несколько шагов, она упала, потеряв сознание.

Доктор Рокуэл хорошо о ней позаботился. Тело Сирин покрывало множество порезов, но ни один из них не угрожал жизни. Девушка сильно замерзла и прийти в себя смогла лишь на следующий день. Кэр дремал в кресле рядом с ней, когда она проснулась.

— Не думала, что выживу и на этот раз, — произнесла она свои первые слова еще синими губами.

— Что с тобой произошло?

— Засада. Последнее время их стало слишком много. Мой отряд разбили, но мне удалось сбежать. Мне удалось уйти от идущей по моему следу ищейки, но это было непросто.

— Мне жаль, — печально улыбнулся Итан, понимая, как сильно Сирин переживает за потерю своих людей.

— Воды, — попросила Сирин пересохшими губами.

Кэр спохватился, осознав, что об этом стоило подумать в первую очередь. Сирин было больно шевелиться, и аурлийцу пришлось приподнять ее голову, чтобы напоить. Утренние лучи морозного зимнего солнца красиво освещали ее бледное лицо. Она благодарно улыбнулась впервые за все время их знакомства. Итану показалось, что лед в ее отношении к нему треснул, но тут она заглянула под покрывало.

— Я голая?! — глаза девушки расширились от удивления.

Рука рефлекторно потянулась к густым черным волосам и успокоилась, лишь убедившись, что они собраны в косу.

— Нам пришлось раздеть тебя, чтобы осмотреть и промыть раны. Чарли боялся, что могло пойти заражение, — Кэр получил пощечину, так и не успев договорить.

Девушка вскочила с кровати, обмотавшись покрывалом, и, схватив стоявший на тумбе кувшин, со всей силы швырнула его в Итана. Аурлиец успел отвернуться лишь в последний момент и теперь отступал перед ее яростным напором. Сирин не переставала ругаться до тех пор, пока силы не покинули ее окончательно.

Кэр сразу понял, что она теряет сознание, и успел подскочить прежде, чем ее тело упало на пол. Аурлиец вновь уложил ее на кровать и терпеливо дождался, когда она придет в себя. Объяснив ей, что так было надо, он успокоил девушку, убедив, что фокусировался исключительно на ранах и не позволил своим глазам лишнего.

— Я заметил у тебя на шее деревянное украшение. Оно что-то значит? — спросил Итан, когда древняя немного успокоилась.

— Единственное напоминание о моей семье. Войтех говорил, что это все, что было при мне в ту ночь, когда они пришли покончить с проклятием. На этом кулоне вырезано мое имя. Точнее, я думаю, что родители дали мне такое имя, — печально уточнила Сирин, сжимая небольшой деревянный кулон в руке.

Итан извинился за то, что заставил ее вернуться к трагическим воспоминаниям. Меньше всего на свете он хотел заставить ее страдать вновь.

— Я видела медальон у тебя на шее. Он что-то значит или это дань аурлийской моде? — не удержалась от колкости Сирин.

— Значит, — угрюмо ответил Кэр, но вдаваться в подробности в тот день не стал.

Лейтенант ухаживал за Сирин до ее полного исцеления. Он не хотел себе в этом признаваться, но ему нравилось проводить с ней время. Нравилось преодолевать те многочисленные стены, что она выстроила вокруг себя, отгородившись от всего мира. Древняя, казалось, тоже прониклась симпатией к ненавистному прежде аурлийцу. Зима подходила к концу, когда, набравшись сил, Сирин покинула поселение. Кэра пугали те чувства, что охватили его в тот момент, когда настала пора прощаться.