Отчаяние

Глава 7. Дуэль

В свиту капитана во время траурной церемонии вошли Артур, Иона, Кэр и мистер Грин. Свое сопровождение капитан Хольт выбирал, исходя из состояния своих товарищей. Остальные выглядели слишком измотанными сегодняшним сражением и сопутствующим маршем. Инквизитор поймал их на выходе из форта и пожелал отправиться с ними, дабы своими глазами увидеть, как именно дикари проводят церемонию прощания со своим соплеменником.

Прощание с Лортом проходило вне деревни аборигенов. Воины племени собрали погребальный костер и уложили на него тело усопшего. Шаман с жуткой татуировкой на лице провел над его телом последний обряд. Кэр слышал, как инквизитор за его спиной самодовольно фыркнул, наблюдая за процедурой. По законам церкви, мертвых хоронили в земле, чтобы те могли дождаться возвращения Творца, способного вернуть их к жизни.

Кирт, идущий в сопровождении своей дочери, поджег факел от священного костра. Медленными шагами они прошли путь от центра деревни до места будущего захоронения, где их ждали все пришедшие почтить память Лорта. На протяжении всего пути вокруг них плясали помощники шамана. Кэр смотрел только на бледное лицо Ноа. Оказавшись у тела своего сына, Кирт замер, в последний раз вглядываясь в его лицо. Ноа закусила губу, чтобы сдержать слезы. Попрощавшись, вождь положил факел у основания погребального сооружения. Тело его наследника исчезло в пламени.

После похорон Гал устроил пир в честь великой победы. Кэр не мог представить, как тяжело вождю и его дочери изображать ликование в такой тяжелый для них день. Все племя и приглашенные аурлийцы собрались вокруг центрального костра. Дикари плясали, одурманенные благовониями шамана. Кэр сначала отказывался от предложенной ему чаши, но потом, под влиянием строгого взгляда мистера Кэмбела, побоялся показаться невежливым.

Напиток оказался излишне пряным и весьма крепким. В груди ощущалось приятное тепло. Стараясь забыть сегодняшний день, Кэр опустошил еще несколько чаш. Поддерживая разговор с Дунканом исключительно для приличия, Итан следил за Ноа. Девушка постоянно исчезала за ближайшим строением и вскоре возвращалась, неся в руках увесистую охапку дров.

Споткнувшись об отключившегося посреди веселья дикаря, она уронила несколько поленьев. Девушке пришлось присесть, чтобы собрать их, но ей никак этого не удавалось. Даже с такого расстояния было видно, как дрожат ее пальцы. Когда она поднимала одно полено с земли, другое обязательно выпадало из ее рук. Не обращая внимания на продолжающего разговаривать с ним штурмана, Кэр поднялся со своего места и направился прямиком к Ноа. Все происходящее воспринималось лейтенантом словно сон. Сознание его окутал туман. Опустившись перед девушкой на колено, аурлиец забрал у нее часть дров.

Заглянув в ее глаза, он нашел в них источник бесконечной боли. Кэру стало плевать на последствия. Что могло значить хоть что-то в этом мире до тех пор, пока он видит страдание на ее лице. В попытке поддержать Итан положил свободную руку поверх ее. Девушку бил озноб, но взгляд ее изменился, и в нем теперь читалась благодарность.

Аурлиец одним лишь взглядом постарался передать, как ему жаль, что он не может забрать себе хоть часть ее боли. И он был услышан, нижняя губа девушки задрожала. Не в силах больше сдерживаться, Ноа зарыдала, уткнувшись головой в плечо Кэра. Освободив вторую руку от ноши, лейтенант двумя руками крепко обнял ее. Он не знал, сколько прошло времени, когда сильные руки разорвали их объятия.

Над ними стоял Гал с лицом, ожесточенным обидой. Кэр встал сам и помог подняться девушке. За его спиной уже были верные друзья, державшиеся за мечи. Гал кричал нечто нечленораздельное прямо в лицо Итану. Аурлиец уже думал о том, как заберет Ноа с собой в форт, и плевать, что об этом подумает племя. Дикарь выхватил свой кинжал и резким движением разрезал собственную ладонь. Сжав руку в кулак, Гал дождался, когда на землю упадут первые капли крови. Неожиданно для Кэра абориген махнул рукой в его сторону, раскрыв при этом ладонь. Лицо лейтенанта оказалось забрызганным кровью дикаря. В поисках объяснений происходящего Кэр перевел взгляд на Ноа. Девушка по-прежнему дрожала, но теперь от страха.

К овладевшими общим вниманием Кэру и Галу подошел Кирт в сопровождении шамана. Вскинув руки к небу, шаман торжественно произнес речь, из которой Кэр понял лишь половину сказанного.

Лексикона аурлийца было достаточно, чтобы понять, что Гал вызвал его на какое-то подобие дуэли. Подоспевший к нему на помощь Артур заполнил недостающие пробелы. Догадка Кэра оказалась верна. Бой был назначен на ближайшее полнолуние. Лейтенант даже не испугался. Кивком головы он дал понять окружающим, что принимает вызов. Итан аккуратно разжал пальцы Ноа, в страхе сжимающие рукав его рубахи. Склонившись в уважительном поклоне в адрес вождя, он покинул деревню, сопровождаемый своими товарищами.

По дороге капитан и еще больше мистер Форингтон отчитывали молодого лейтенанта за необдуманный поступок. Мало того, что его действия охладили только начавшие укрепляться отношения между аборигенами и аурлийцами, так Кэр еще и ставил собственную жизнь под серьезную угрозу. Юноша слишком устал за сегодняшний день и пропускал все упреки мимо ушей. Иона, оценив его состояние, не стал добивать его своими причитаниями. Кэру хотелось, чтобы этот день наконец-то закончился. Оказавшись в доме, который они делили с Питом, он, не отвечая на его расспросы, завалился на кровать и моментально уснул.

Проснулся он с больной головой. Ему потребовались определенные усилия, чтобы собрать пазл событий вчерашнего дня в единую картину. Безразличие к своей судьбе улетучилось, и ему на смену пришел страх за собственную жизнь. Пит потащил его на общее собрание, созванное капитаном. На нем офицеры хором заявляли, что Кэру нет необходимости участвовать в дуэли. По словам Дункана, до следующего полнолуния оставалось всего два дня.

Артур пытался достучаться до остальных, указывая на то, что честь и достоинство мистера Кэрила могут и потерпеть, когда речь идет о дипломатических отношениях между народами. Дуэль с важнейшим представителем племени может повлечь неблагоприятные последствия при любом из ее исходов.

Огл переживал за своего подопечного больше остальных. По его мнению, Кэр еще не был готов к схватке со столь грозным противником. Мистер Норрингтон также выразил сомнения в победе аурлийца. Пит присоединился к остальным, пытаясь отговорить товарища от самоубийственного шага.

— Дома никто не узнает о том, что вы уклонились от дуэли. Мы все дадим слово. Ваша честь не пострадает, — остановил всех капитан, обратившись к лейтенанту.

— Я всегда думал, что честь аурлийского дворянина касается только его. Достаточно мне одному знать о совершенном поступке, чтобы она пострадала, — с улыбкой фаталиста на лице горделиво ответил на предоставленную лазейку Кэр.

— Что ж, мистер Кэрил принял свое решение, и не в наших силах на него повлиять. Долг совести дороже любого другого, — вынужден был согласиться Хольт.

Иона и Огл в обход решения капитана продолжили давить на лейтенанта в попытках отговорить от предстоящего, но Кэр остановил их.

— Давайте не будем лукавить. Любой из вас, оказавшись на моем месте, не видел бы для себя иного решения, — при этих словах Итан по очереди заглянул в глаза каждого и увидел в них понимание.

После этого все споры стихли. Теперь каждый офицер считал своим долгом дать несколько советов перед предстоящим боем. Прервал их посыльный от доктора Рокуэла, сообщивший, что Родрик пришел в себя. Все поторопились в лазарет. Войдя, они окружили постель интенданта.

— Нигде не могу найти свою ногу, — вглядываясь в напряженные лица товарищей, прошептал мистер Грей.

— Я поищу. Должно быть, завалялась где-то на кухне, — отшутился мистер Грин, заставив Родрика едва заметно улыбнуться.

Царившее в комнате напряжение слегка спало, и все принялись выражать в свою радость о том, что Родрику удалось сохранить жизнь. Мистер Кормак обещал подготовить к моменту исцеления специальный протез, который позволил бы калеке вновь почувствовать твердую почву под ногами. Мистер Грей извинился за свою слабость в минуту, требующую от него всей стойкости, на которую он был способен. Сейчас интендант признавал, что сохранение жизни несоразмерно потере ноги.

Доктор Рокуэл сказал, что заражение удалось остановить, и, если все будет хорошо, через неделю уже можно будет опробовать протез. На какое-то время все даже забыли про Кэра и его предстоящую дуэль. Все, кроме Джона Норрингтона. Гвардеец незаметно для остальных позвал его за собой на улицу. Оказавшись за частоколом, мистер Норрингтон неожиданно развернулся и, выхватив меч, приказал лейтенанту защищаться.

Итан на секунду опешил, но быстро собрался и выхватил собственный меч. Следующие пятнадцать минут мистер Норрингтон, как мог, издевался над Кэром до тех пор, пока тот не упал на землю, истратив последние силы. Капитан гвардейцев поднес клинок к горлу Кэра.

— Лучше, чем я думал. Огл хорошо постарался. Есть шанс, что у тебя получится, — резюмировал опытный воин, отправляясь обратно в форт и оставляя лейтенанта лежать в поле.

Весь следующий день каждый офицер считал своим долгом дать будущему дуэлянту несколько советов. Артур показал ему пару грязных приемов, на случай если дела пойдут совсем худо. Мистер Норрингтон устроил еще один пробный бой. Его стиль фехтования значительно отличался от используемого боцманом. Доктор тайком предложил смазать клинки ядом, чтобы одного пореза было достаточно для умерщвления противника. Кэр отказался, посчитав такой поступок ниже своего достоинства. Пит не оставлял попыток отговорить соседа по каюте. Кажется, первый лейтенант уже позабыл, как еще недавно сам завороженно наблюдал за каждым движением Ноа.

И только Кэру словно была безразлична его судьба. Весь день он слонялся по лагерю с лицом человека, готового принять все сюрпризы, которые ему намерено подкинуть его будущее. На всякий случай он даже сходил в построенную стараниями инквизитора часовню. Мистер Кэрил впервые исповедался в своих грехах. Уже ближе к вечеру Иона поймал своего бывшего ученика. Отведя его в сторону, он сразился с Итаном, чтобы убедиться, что у мальчишки есть хоть какой-то шанс.

— У каждого есть свои слабости. Даже самый грозный противник может пасть жертвой своей самонадеянности. Кто-то слишком медлителен, кто-то теряет хладнокровие. Все рано или поздно допускают ошибку. Не спеши, дождись подходящего момента, — поучал лейтенанта старый воин.

— Думаете, непобедимых нет? — спросил Итан, пытаясь отдышаться.

— Едва ли я в чем-то уверен больше, — улыбнулся профессор.

— Огл однажды испробовал на мне прием, убедивший меня в обратном.

— Что-то вроде этого? — Иона принял стойку, точь-в-точь повторяющую позицию боцмана перед той самой атакой.

— Похоже на… — Кэр не успел договорить, так как вынужден был защищаться под шквальным напором выпадов.

Итог оказался аналогичным прежнему. Клинок остановился в нескольких миллиметрах от плоти аурлийца.

— Откуда? Вам он тоже известен? Огл говорил, что это его личное изобретение, — удивлялся Кэр, признавая свое поражение.

— Довелось несколько раз видеть, как наш общий друг использует этот прием. Боцман действительно неплохой фехтовальщик, но все же не идеален.

— Думаете, эту цепочку ударов можно прервать? — с надеждой спросил лейтенант.

— Нет, я так не считаю.

— Значит, в любом случае противника ждет смерть? — загадки старого мастера выводили Итана из себя.

— Я так не сказал, — словно издеваясь, коротко ответил Иона.

— Тогда что вы имели в виду?! — вспыхнул уже начавший терять терпение Кэр.

— Я сказал, что отбить его удары невозможно. Однако, если побороть инстинкт самосохранения и вместо отступления сделать шаг навстречу смерти, можно спасти жизнь. Я бы провернул это после второго его удара.

— Но тогда… — начал лейтенант, пытаясь воспроизвести в голове порядок движений Огла.

— Верно, придется пожертвовать собственной ногой, подставив ее под удар. Готов поспорить, что Огл не был бы готов к подобным обстоятельствам, — перебил его профессор, перешедший на тон, к которому Кэр так привык за время обучения в академии.

— Но это все теория?

— Разумеется. Я еще не видел противника, способного побороть себя настолько, чтобы за доли секунды принять решение пойти на такой шаг. В любом случае, получив ранение в ногу, у оппонента будет лишь один шанс нанести верный удар. Если бой не будет закончен в эти секунды, противник Огла обречен.

— Хороший урок, профессор.

— Надеюсь, не последний. В противном случае твой отец придушит нас с Оглом голыми руками.

— Если я умру, передайте отцу, что я ни о чем не жалею, — выдавил из себя улыбку Кэр.

— Ну разумеется. Если поймешь, что тебе не одолеть Гала, просто подай мне знак. Я быстро закончу бой, и не имеет значения, что потом скажут, — сказал Иона, переходя на шепот.

— Спасибо, но надеюсь, мне хватит мужества принять свою судьбу достойно, — как и прежде горделиво, отклонил предложение Кэр.

— К черту честь. Слишком много достойных людей погибло из-за этого эфемерного понятия. Капитан и мистер Норрингтон не дадут соврать, — фыркнул профессор.

Мистер Форингтон помог лейтенанту скоротать вечер за душевным разговором. Ночь накануне сражения Кэр по обычаю племени должен был провести вблизи ритуального огня. Погруженный в апатию, аурлиец не возражал, когда за ним явились посланники вождя. Специально для него была возведена небольшая, но уютная хижина. Стараясь не допускать в голову панические мысли, Кэр растянулся на расстеленной для него шкуре убитого зверя. Хижину для Гала установили в строго противоположной стороне от священного костра.

Покрывало тишины накрыло деревню аборигенов. Единственным звуком было потрескивание костра. Оставив попытки уснуть, Кэр вышел на улицу, чтобы раскурить трубку. Аурлиец уставился на небо, полное звезд, вспоминая лучшие моменты своей жизни. Вот отец подарил ему щенка. Вот он впервые сам смог прокатиться на лошади. Первая влюбленность в дочь графа, живущего по соседству. Поступление в академию. День, когда он узнал, что станет частью экспедиции. Первая встреча с Ноа.

Не успел он вернуться в свою хижину, как кто-то откинул полог за его спиной, служивший в качестве двери. Перед ним стояла дикарка, сжимающая в руках тарелку с едой. Поинтересовавшись, не нуждается ли в чем-либо аурлиец, и получив отрицательный ответ, девушка бесшумно растворилась в темноте ночи.

Кэр снова упал на некое подобие кровати, и ему практически удалось уснуть, когда он почувствовал, что дверь его жилища вновь отворилась. Не открывая глаз, он снова произнес, что ни в чем не нуждается на языке аборигенов. Гость, кем бы он ни был, не собирался покидать его скромное жилище. Аурлиец почувствовал чужую руку на своем плече. Резко распахнув глаза, он потянулся к оружию, но замер на середине пути. На коленях возле него сидела Ноа.

Итан не знал, что сказать. Ее появление, в свою очередь, было красноречивее любых слов. Оставив попытки подобрать слова, Кэр притянул девушку к себе и поцеловал. Она ответила на поцелуй с не меньшей страстью. Аурлиец не был уверен, сколько прошло времени, когда Ноа отстранила его, нежно надавив на грудь.

— Мне надо идти. Мое отсутствие не может долго оставаться незамеченным. Хотела увидеть тебя перед завтрашним днем, — прошептала девушка.

Вместо ответа Кэр схватил ее за руку и нежно потянул к себе. Она не стала сопротивляться. Ей хотелось, чтобы он убедил ее остаться. Поцелуи теперь прерывались только для того, чтобы они могли судорожно перехватить немного воздуха. Аурлиец боялся упустить девушку из своих объятий, опасаясь, что это всего лишь сон и он вот-вот проснется. Атмосфера неопределенности завтрашнего дня, возможность окончания жизненного пути, опасность быть замеченными и страстность Ноа сделали для Кэра эту ночь незабываемой.

Полежав немного рядом с ним, Ноа бесшумно встала с их ложа. Аурлиец спал таким мирным сном, словно завтра не собирался бороться за свою жизнь. Покопавшись в вещах, которые она принесла с собой, девушка достала несколько сосудов с благовониями и маслами. Дождавшись, когда хижина пропитается ароматом экзотических трав, девушка наполнила маслом небольшую чашу. Смочив в ней два пальца, Ноа начала рисовать на теле спящего Кэра символы, которые, по убеждениям племени, должны были защитить ее возлюбленного. Во время этой процедуры она тихо нашептывала древние заговоры, услышав которые, на родине Кэра ее бы обязательно сожгли на костре. Одевшись, девушка также бесшумно покинула хижину, бросив последний взгляд на своего избранника.

На следующий день Итан проснулся с твердым желанием жить. Вчерашняя апатия исчезла без следа. Теперь настала его очередь обходить офицеров в поисках стоящих советов. Благо товарищи с готовностью могли предложить все свои знания. После полудня к нему даже подошел инквизитор. Отведя его в лес, Йон открыл ему тайну секретной практики, изучаемой его орденом. Повторяя за инквизитором, Кэр ощущал, как его разум очищается от лишних переживаний. После их тренировки Йон дал обещание, что обязательно помолится за душу молодого лейтенанта.

Перед тем как отправиться на дуэль, Итан зашел попрощаться с Родриком. Мистер Грей являлся единственным человеком в лагере, кто не сможет своими глазами увидеть бой. Лицо его, и без того обычно бледное, сейчас мало чем отличалось от мертвеца. Прикованный к постели Родрик еще раз попытался отговорить Кэра от дуэли. Поняв, что все его попытки тщетны, интендант неожиданно прослезился.

— Черт возьми, что я здесь делаю? — задал он риторический вопрос, глядя в потолок и стараясь загнать слезы обратно.

— Мистер Грей? — удивился Кэр.

— Я обычный человек, лейтенант. Не герой. В отличие от большинства офицеров на нашем корабле, я даже не воин. Я так хотел доказать всем им, что имею право здесь находиться, что совсем забыл, кем являюсь на самом деле.

— Я думаю, в этой экспедиции дело найдется для каждого, равно как и причины быть здесь, — постарался успокоить калеку Итан.

— Моей целью, видимо, является путь к смирению, — неожиданно сорвался Родрик.

Лейтенант испытывал неловкость. Ему очень хотелось найти нужные слова, способные успокоить товарища, но, как назло, именно в такие моменты в голову не лезла ни одна подходящая мысль.

— Простите мне мою истерику, — мистер Грей выдавил из себя небольшой смешок между всхлипываниями.

— Как вы оказались на «Отчаянии»? — Итан попытался добраться до первопричины желания интенданта отправиться в путешествие, надеясь напомнить о мотивах, повлекших принятие этого решения.

— Бросьте, вы ведь видели мое дело из церковного архива, — Родрик недоверчиво посмотрел на лейтенанта с легким укором.

— Отнюдь, то, что я сейчас стою перед вами, лишь хаотичный набор случайностей. В состав экспедиции я вошел лишь накануне отплытия и у меня не было времени изучить своих будущих коллег, — Кэр немного слукавил, так как возможность оценить досье мистера Грея у него все же была.

Однако, должность интенданта не была так интересна, как остальные, и Итан так и не добрался до нужной папки. Родрик проглотил наживку и, постепенно успокаиваясь, убаюкивая себя собственной речью, рассказал лейтенанту историю жизни желтого плаща.

Мистер Грей родился в одной из десятка одинаковых деревень, расположенных к югу от Корквила. Проявив талант к грамоте, он быстро вырос в глазах сельчан. Исключительные коммуникативные навыки позволили ему уже в семнадцать лет стать старостой деревни. Качественное ведение бумаг, природная аккуратность нового руководителя и учет всех доступных ресурсов возвысили деревню среди прочих равных.

Талант Родрика был по справедливости оценен сборщиками налогов. Один из них, проникнувшись симпатией к одаренному юноше, предложил ему перебраться в столицу герцогства, где тот мог бы получить более качественное образование и применить свои таланты с большей пользой.

На службе герцогу мистер Грей также проявил себя исключительно с положительной стороны. Его умение молчать, когда этого требует ситуация, и говорить только при надлежащих обстоятельствах быстро продвинуло его вверх по служебной лестнице. Уяснив для себя все тонкости системы, полностью осознав, как устроен мир, в котором ему довелось родиться, Родрик предпочел открыть собственное дело. Променяв службу герцогу на золотой плащ, за счет отложенных средств он открыл собственный трактир.

Дела быстро пошли в гору. Многочисленные связи позволили ему уже через год открыть еще два заведения в Корквиле. Вскоре его дело так разрослось, что он стал беспорядочно скупать ткацкие мастерские и лучшие кузни города. Вложение оказалось более чем удачным.

Мистер Грей признался Итану, что, разбогатев до неприличия, потратил половину состояния на то, чтобы купить титул лорда. Покупка само собой осталась в тайне, а официальным поводом для возвышения стали его действия на пользу города. Узнав о предстоящей экспедиции, парень, родившийся в обычной крестьянской семье, не удержался от соблазна вписать свое имя в историю. Во время атаки на лагерь дикарей Родрик впервые держал в руке меч. Дебют в ратном деле превратил мистера Грея в калеку на всю оставшуюся жизнь.

Итан проникся состраданием к товарищу и пообещал себе, что если сегодня останется в живых, то обязательно поможет Родрику вернуть утраченное желание жить. Несмотря на то что между ними было около десяти лет разницы, Кэр видел в нем такого же очарованного романтизированными рассказами о великих мореплавателях юношу.

Покончив с исповедью, мистер Грей еще раз извинился, что позволил себе проявить слабость. Они долго проговорили обо всем на свете, прежде чем солнце окончательно скрылось за горизонтом. Поняв, что упрямого лейтенанта не отговорить от дуэли, Родрик выразил свое сожаление о том, что не сможет быть свидетелем его триумфа. Улыбнувшись, Кэр оставил, возможно, последнего приобретенного за свою жизнь друга и отправился навстречу своей судьбе.

Закрыв за собой дверь лазарета, он решительно зашагал в сторону поселения аборигенов. По дороге он несколько раз проверил, хорошо ли выходят меч и кинжал из ножен. Он не мог еще раз не полюбоваться на подарок Огла. Кинжал действительно был исключительной работы. Возможно, боцману не соврали, и он правда принадлежал первому кочевнику пустыни. В том, что он был изготовлен из саггитового сплава, у Кэра сомнений не было. Лейтенант уже неоднократно проверил его прочность на тренировках, и на лезвии не появилось даже малейшей зазубрины.

На подходе к деревне аборигенов Итана встретили офицеры. Каждый пожал ему руку и пожелал удачи, а Огл обнял так, что едва не переломал кости. Все вместе они проследовали до священного костра. Несколько дикарей сидели пугающе близко к огню и били в барабаны, не отводя завороженных взглядов от бушующего пламени. Выглядели они одурманенными и сейчас не сильно отличались от тех, кого называли одержимыми. Заметив, что чужестранцы уже прибыли, шаман, одетый еще ярче, чем обычно, начал свою речь.

Дикарь с изображением черепа на лице объявил, что вся пролитая сегодня кровь будет являться подношением красному богу Аскху. Покончив с церемониальной частью, он поднес свой посох к священному костру. На удивление, навершие посоха вспыхнуло необычным синим пламенем. Если бы не обстоятельства, Кэр мог бы оценить его красоту на фоне ночного неба и полной луны, но вместо этого аурлиец искал Ноа в толпе дикарей. Девушка стояла в дальнем углу рядом со своим отцом. За прошедшие два дня Кирт успел состариться лет на десять. Горечь утраты последнего сына и наследника подкосили бедного старика. Гал стоял неподалеку от них, разминая мышцы легкими движениями плеч.

Шаман, опираясь на посох, повел процессию за собой по дороге, граница которой была очерчена воткнутыми в землю факелами. Группа дикарей с радостным улюлюканьем выхватила Кэра и Гала из толпы и подтолкнула их следовать за шаманом. За ними двинулись и все остальные.

Оставив деревню за спиной и пройдя еще метров двести по полю, они дошли до круга, в котором сегодня кому-то предстояло умереть. Место для боя было также огорожено факелами. Аурлиец и дикарь вошли на песок арены. Зрители окружили их несколькими кольцами плотных рядов, подобно змее, обволакивающей тело своей жертвы. Неподалеку от места поединка на пьедестал был установлена гигантская чаша. Шаман проследовал прямиком к ней и погрузил в нее пылающий посох. Содержимое чаши моментально осветилось синим пламенем. С места Кэра казалось, что пламя идеально повторяет очертание главного пика острова, хорошо различимого даже ночью.

Шаман подошел к Галу и начал исполнять вокруг него какой-то языческий обряд. Перед лицом Итана неожиданно появился инквизитор и благословил его символом Создателя. Шаман пальцами размазывал краску по лицу и торсу Гала, повторяя силуэт татуировок. Йон начал читать оберегающую молитву. Жрец племени оторвал от висящего у него на шее ожерелья один из клыков загадочного зверя, повязал его новой нитью и, нашептывая заклинания, повесил на шею дикаря. Инквизитор закончил свое дело и неожиданно для Кэра хлопнул того по руке чуть выше локтя в знак поддержки.

Духовники каждого из народов покинули круг, в котором намеревалась пролиться кровь. Блуждая глазами по окружавшей их толпе, Кэр столкнулся со взглядом мистера Форингтона. Старый воин подмигнул, давая понять, что его вчерашнее предложение в силе. Лейтенант медленно покачал головой из стороны в сторону, давая понять, что его услуги не потребуются.

Итан скинул свой зеленый плащ и отдал его Питу, стараясь не смотреть в глаза первому лейтенанту. Гал несколько раз помахал рукой с клевцом, разминаясь перед боем. Кэр вытащил меч из ножен и вышел в центр круга. Шаман, не отрываясь от лицезрения пламени, вскинул руки к небу и объявил о начале боя.

Секунду спустя Кэру уже пришлось уклоняться от первых ударов. Толпа зрителей, собравшихся вокруг, зашумела, поддерживая своих бойцов. Оружие дикаря оказалось немного длиннее меча Кэра, и тому приходилось постоянно разрывать дистанцию, чтобы не попасть под его удар. Несколько бесконечных минут противники кружили, делая аккуратные выпады и присматриваясь друг к другу.

Первым пассивной игры не выдержал Гал и с ужасающим криком рванул на Кэра. Аурлиец был готов к этому и, ловко отбив удар, сразу же контратаковал. Дикарь тоже успел защититься, но блокировать удар пришлось древком. Абориген сразу замахнулся для ответного выпада, но рукоять треснула, и оружие распалось на две части. Бесполезная часть осталась в руке Гала, а вторая, отлетев в сторону, чуть не убила дикаря из толпы.

Соотечественники Кэра радостно закричали за его спиной. Да и сам дуэлянт с трудом совладал с преждевременным ликованием. Гал откинул бесполезный обрубок. К нему подбежал дикарь и вручил ему копье.

— Какого черта! Это нечестно! — послышался из толпы недовольный голос Дункана Грина, поддерживаемый ропотом аурлийцев.

В своих мыслях Кэр не мог не согласиться со штурманом. Гал ловко покрутил копьем над головой, показывая, что данным оружием он владеет ничуть не хуже, чем предыдущим. Итан почувствовал предательские мурашки, пытающиеся сбежать по его спине. Меч против копья, расклад явно был не на стороне аурлийца.

Гал гонял Кэра по всей площади круга, делая постоянные выпады и не давая тому перевести дух. Итан понимал, что скоро выдохнется и если срочно что-то не предпримет, то вскоре вообще лишится возможности дышать. Пропустив еще несколько выпадов Гала и притворившись измотанным, лейтенант спровоцировал дикаря на небрежную атаку. Развернувшись, аурлиец левой рукой ухватился за древко копья прямо у самого наконечника. Острие прошло в считанных миллиметрах от его ребер. Сковав движение противника, Кэр резко обернулся на пятках, облокотившись спиной о древко копья, и, приблизившись к Галу, нанес удар наотмашь. Лезвие прошло в опасной близости от горла дикаря, но лишь рассекло воздух.

Гал выпустил копье из рук, но вместо ожидаемого отступления дернулся вперед и ударил лбом в нос противника. Кэр потерял ориентацию в пространстве и упал на спину, так и продолжая сжимать в руках копье и меч. Из носа брызнула кровь, в глазах потемнело. Гал медленно достал из-за пояса нож и начал двигаться в сторону Кэра. Отбросив ставшее неудобным в таком положении копье, аурлиец встал на четвереньки спиной к дикарю, делая вид, что в страхе пытается уползти. Дикарь на секунду остановился, чтобы высмеять перед соплеменниками трусость своего противника. Итан не обратил внимания на поднявшийся гогот.

Эти мгновения он использовал, чтобы немного прийти в себя. Вдоволь наглумившись, Гал вновь направился в сторону своего противника. Когда расстояние между ними достаточно сократилось, дикарь занес руку для последнего удара. Кэр со всей силы, что позволяло положение, пнул его ногой в коленную чашечку. Этот грязный прием подсказал ему мистер Кэмбел. Дикарь завопил от боли и упал на песок, держась за ногу. Чашечка вышла из колена. Кэр поднялся, чтобы добить противника.

Предчувствуя победу, Итан допустил ту же ошибку, что и его враг несколько секунд назад. Считая, что жизнь противника уже у него в руках, сжимающий в руке меч Итан навис над дикарем. Дождавшись, когда аурлиец подойдет достаточно близко, Гал швырнул ему в глаза комок из песка и пыли. Лейтенант зажмурился, пытаясь избавиться от инородных частиц. Дикарь, оттолкнувшись здоровой ногой от земли, навалился на него всем своим телом, заставляя Кэра повалиться на песок арены.

Не ожидавший подобного поворота событий, аурлиец выпустил из руки меч. Оседлавший противника дикарь начал активно работать кулаками по лицу Кэра. Лейтенант локтями старался блокировать удары, но сдерживать удавалось далеко не все. Дотянуться до кинжала на поясе мешала нога Гала. Толпа дикарей галдела, как сумасшедшая, поддерживая своего бойца. Кэру пришлось специально пропустить несколько ударов, чтобы улучить момент и дотянуться до ножа в сапоге.

Добравшись до оружия, он собирался воткнуть его меж ребер врага, но Гал в последний момент заметил угрозу и подставил руку, изменив траекторию удара. Полностью защититься ему все же не удалось, и нож оставил глубокий разрез на его ребрах. Замешательство позволило Кэру перехватить инициативу и сбросить с себя противника. Освободившись, он со всей силы воткнул нож в еще не поврежденную ногу Гала по самую рукоять.

Тот издал дикий крик и перекатился по земле подальше от Кэра. Аурлиец смог приподняться на колени и достать кинжал Огла из-за пояса. Все лицо лейтенанта было залито кровью, а в карих глазах блуждали оттенки сумасшествия. Не вставая, он дополз до кувыркающегося по земле Гала и занес руку, как он надеялся, в этот раз уж точно для последнего удара. Неизвестно откуда у дикаря взялись силы, но он резким движением перехватил руку Кэра, когда кинжал уже практически вошел в его грудь. Второй рукой он схватил Кэра за шею и швырнул его в бок, снова оказавшись верхом на аурлийце.

В суматохе дикарю удалось завладеть кинжалом. Схватив его двумя руками, он нацелился на Кэра. Аурлиец успел перехватить руки дикаря. Острие кинжала смотрело прямо в сердце лейтенанта. Итан всеми силами пытался оттолкнуть противника, а тот со всей своей яростью давил вниз. Физически Гал был сильнее аурлийца, и Кэр почувствовал, как острие клинка коснулось его груди. Он готов был поспорить, что слышал, как кинжал вспарывает ткань его одежд даже посреди окружающего бойцов шума, издаваемого зрителями. Острие клинка коснулось кожи и стало очень медленно погружаться в его плоть, миллиметр за миллиметром.

В этот момент мистер Форингтон потянулся к висящему на поясе мечу. Бесшумно извлекая его из ножен, профессор сделал несколько шагов вперед, практически пересекая черту арены. Иона намеревался уже совершить задуманное, но перед ним возник мистер Кэмбел, а руку с оружием перехватила железная хватка Джонатана Норрингтона. Старый воин сделал вид, что признает свое поражение и отступил назад. Рука его в этот момент скользнула за пояс, чтобы добраться до кинжала, но его остановил тот, от кого Иона меньше всех этого ожидал. Громадный силуэт Огла накрыл его своей тенью. В глазах боцмана стояла та же боль, но, в отличие от мистера Форингтона, тот уважал право Итана Кэрила на выбор. Раздался вопль, заставивший старого воина вернуть свое внимание к происходящему на арене.

Поток боли и ужаса придал Кэру сил, и он, издав нечленораздельный крик, приподнял руки Гала и вывернулся из-под удара. Гал продолжал давить и, потеряв встречное сопротивление, упал на землю, воткнув в нее кинжал. Кэр увидел копье неподалеку и пополз в его сторону. Непонятно как способный двигаться абориген с двумя поврежденными ногами вытащил кинжал и также ползком преследовал аурлийца. Дикарь догонял. Почувствовав, что расстояния достаточно, Гал из последних сил прыгнул на ускользающего от него противника.

В последний момент Кэру удалось доползти до копья, схватить его и резко развернуться. Дикарь уже не был в состоянии прервать свой полет и всей своей массой напоролся на копье. Лицо его исказила гримаса удивления. Не в силах больше стоять, он упал на колени. Шумевшая до этого толпа затихла настолько, что стало слышно, как в ритуальной чаше потрескивают догорающие поленья.

Кэр встал, подобрал свой меч и, пошатываясь, подошел к Галу. Тот попытался поднять руку с кинжалом, но Кэр остановил ее, отобрав оружие. Итан придержал дикаря за плечо. Абориген хотел что-то сказать, но вместо этого из его рта полилась кровь. Итан приставил острие меча к горлу. Гал смотрел ему прямо в глаза, готовый принять свою судьбу. Кэр надавил, и из глаз дикаря в один миг исчезла вся жизнь. Главный воин племени упал замертво, щедро орошая песок собственной кровью.

Вокруг по-прежнему стояла тишина. Кэр с трудом держался на ногах. Перед ним из ниоткуда возник шаман. Аурлиец решил, что тот сейчас объявит его победителем, но вместо этого дикарь замахнулся своим ритуальным серпом. Итан словно оказался под водой. Он ничего не слышал и не видел ничего, кроме лица шамана, искаженного яростью.

Лейтенант в последний момент успел отшатнуться назад, и порез получился неглубоким. Шаман истерично размахивал своим оружием. Кэр отступал шаг за шагом, иногда парируя удары и совсем не понимая, что происходит. За спиной он услышал звук десятка получающих свободу от ножен мечей своих товарищей. Но прежде чем началась настоящая бойня между Кэром и шаманом, материализовалась Ноа.

Несмотря на то что девушка почти кричала, Кэр не мог разобрать ни слова и уж тем более перевести на свой родной язык. Между тем ее слова смогли остановить жреца. В центр круга вышел вождь и обратился к шаману, чужаку и всему племени одновременно. Последние его слова были встречены сперва холодно, но позже одобрительные возгласы стали преобладать. Шаман одарил вождя взглядом, не предвещавшим ничего хорошего. Склонив голову, он смешался с толпой. Сегодня Кэр убил его сына.

Со спины к победившему уже подбегали товарищи. Итан пошатнулся и едва не упал, но офицеры успели подхватить его и помогли устоять на ногах. Аурлиец посмотрел на Ноа и, к своему удивлению, нашел на ее лице признаки счастья.

— Что происходит? — спросил Кэр, не обращаясь ни к кому конкретно.

— Ты победил главного воина племени. По словам Кирта, теперь ты должен вести племя в бой. К тому же его дочь публично объявила, что выбрала тебя, — прокричал ему на ухо мистер Кэмбел.

— Выбрала? — переспросил ничего не понимающий Итан.

— Тебя надо хорошенько подлатать. Не хотелось бы, чтобы ты выглядел как отбитый кусок мяса на собственной свадьбе, — расхохотался дипломат.

Кэр почувствовал, что ноги его снова подкашиваются, и попросил товарищей увести его с глаз толпы. Оставшись наедине со своими соотечественниками, Кэр со спокойной душой отпустил свое сознание и отключился.