Отец

39

Неужели моих соседей и правда захватила собачья грызня этих политиков, этой шелупони, убедительно врущей, что их интерес — наш интерес, что после победы одного из них наша жизнь изменится к лучшему?

Нет. Во дворах, на глубине двух метров от досок объявлений, никаких выборов и предвыборных кампаний не было.

Женщина кричала знакомой, вешавшей на балконе белье:

— Как дела?

— Ждем избавления, как весь народ Израиля, — отвечала та, вынимая изо рта прищепку.

Четверо маленьких мальчиков, забравшись в старый желтый автобус без мотора, пытались выбить в нем еще не выбитые стекла. Мальчики понимали, что делают что-то нехорошее. При виде прохожих они прятались.

Седобородый Шай с кислородным баллоном за спиной и раздувшимся белым мешком в руке со скоростью облака возвращался из магазина Его жена Лида сидела на ступеньке, курила и думала: «Опять ремонт».

Бен Хамо выгружал из тендера плитку. Плитка хрустела.

У банка ждал Полак, явный торговец наркотиками и тайный — оружием. Полак ощупывал свой единственный зуб, настолько кривой, что снаружи было видно, какой он, этот зуб, изнутри гнилой. Приближался Песах.