Отец

44

Лентяй. Сачок. Бездельник. Саботажник. Филон. Слова эти не шли Саше Боцине. Саша был по-своему даже трудолюбив. Он, например, мог два часа подряд сворачивать папиросы и набивать их голландским табаком. К тому же Сашина фигура была так огромна, что в поле зрения попадала только какая-нибудь ее деталь, например, опускающаяся рука, и было ясно, что ручища эта опускается, чтобы поднять сорокакилограммовый мешок. Однако рука, опустившись, чесала икру, а мешок с песком поднимал Дани или задыхающийся, потный с непривычки Француз.

Горчаков быстро просек Сашу и поставил его наполнять мешки — тут уж приходилось работать, потому что товарищи, отнеся мешки с песком в квартиру, скоро возвращались за новыми. Горчаков сидел тут же, на солнышке, курил и стерег.

Позавчера Саша как переводчик участвовал в военном совете. Горчакову чрезвычайно понравилась Авина идея показать местным кузькину мать, а именно в субботу, когда мэр и его заместитель, как всегда, возвращаясь с Могилы Праведника, будут проходить мимо 128-го дома, взять их и еще человек пять в заложники, открыть миру правду, а в случае нестыковки погибнуть с оружием в руках.

Саше, напротив, Авина идея так не понравилась, что он хотел было перестать переводить, но не осмелился. Два этих человека сжимали его, как огромные плоскогубцы. Саша перевел Ави горчаковские мнения: больше одного автомата на рыло не нужно, патронов и гранат купить побольше, людям спать вместе, окна заложить мешками с песком.

— Что, — спросил Горчаков, глядя Саше прямо в рожу, — думал, отвертишься? Не надейся. Не тешь себя мечтами.

С тех пор Горчаков не разлучался с Сашей. Он ковылял с ним за сигаретами, ждал на скамейке у тетиной парадной, пока Саша доест компот. Саша ел молча: он мечтал. Мечтал бежать в Австралию, мечтал позвонить в полицию, не в ту полицию, сержанта которой он два месяца назад связал и вымазал ваксой, а в другую, хорошую полицию, и все-все рассказать, мечтал просто расплющить Горчакова — Саша был уверен, что, если на калеку наступить, он щелкнет, как раздавленный клоп. Но все это были, как правильно сказал Горчаков, мечты. Горчаков и спал рядом с ним, на соседнем матрасе. И песок в зеленые мешки Саша насыпал под спокойно ненавидящим взглядом его до краев налитых водкой голубых глаз.