Отморозок 3

Глава 10

Для того чтобы разыскать Марину или хотя бы узнать, что с ней произошло, я сделал все, что мог. Теперь, пока участковый Гаврилов опросит соседей Марины и свой контингент во дворе, у меня есть пара дней, чтобы поинтересоваться, не появлялся ли мой приятель Тима у себя дома, и попробовать найти Абрамыча.

Я решил начать свои поиски с Тимы. Пока я ехал на автобусе к дому, где тот жил, мне пришла в голову мысль о том, что неплохо бы мне приобрести какие-нибудь колеса. Мне в ближайшее время предстоит много двигаться по городу и, возможно, за его пределами. Возможно, придется понаблюдать за кем-нибудь. Сделать это на своих двоих и на общественном транспорте будет весьма затруднительно. А если у объекта наблюдения есть машина или он сядет в такси, то вообще невозможно.

В СССР права можно получить с шестнадцати лет, а потом просто нужно, чтобы до 18 лет во время управления автомобилем в салоне находился взрослый человек с правами. Но это условие можно и обойти. Помню, как в своей настоящей юности, лет с пятнадцати, я потихоньку от отца брал его машину и раскатывал с друзьями по городу и по ближайшим и не очень окрестностям.

Никаких прав у меня тогда не было, и я ездил на свой страх и риск. За несколько лет таких вояжей я ни разу не попался ГАИ. Мои тогдашние приятели тоже могли кататься на родительских машинах, и, как правило, все удачно сходило им с рук. Правами я и сейчас, к сожалению, не озаботился. Думал позже этим заняться, да как-то пока руки не дошли.

Можно, конечно, купить себе мопед, на него прав вообще не нужно. Сейчас пока еще тепло, и я могу раскатывать по своим надобностям на нем. Держать его можно у Славки в гараже, я думаю, что его отец будет не против. И по деньгам не особо накладно выйдет. Та же «Верховина-6» сейчас стоит всего 226 рублей, я еще весной интересовался. Думал, может, купить его себе, погонять на лето, да как-то тоже не сложилось. А с другой стороны, тарахтеть на мопеде по моим деликатным делам — не очень здорово. И в багажник никого не засунешь при надобности. Шучу я. Никого я засовывать в багажник пока не собираюсь. Ну, если очень сильно не припрет, конечно.

После отдыха на море у меня остается еще чуть больше тысячи рублей с моих призовых и выигрышей на тотализаторе. Хорошо еще, что я не все деньги поставил на свой бой с Ледоколом. С одной стороны, тысяча рублей — деньги не малые, а с другой, тут только начни, они сразу разлетятся и не заметишь. Игорь Ким обещал разузнать про пистолет. Я так думаю, приличный ствол будет стоить рублей четыреста — пятьсот. Значит, для покупки транспорта рассчитывать можно пока только на пять сотен. За эти деньги ничего приличного не купишь. Ну не на мопеде же мне на самом деле раскатывать. Надо думать дальше.

За этими мыслями я и не заметил, как доехал до нужной остановки. Оттуда до дома Тимы пять минут быстрым шагом. Подойдя к нужной панельной пятиэтажке, я вошел в подъезд, взбежал по ступенькам на второй этаж и нажал на залапанную кнопку перед старой деревянной дверью с номером двадцать шесть. В квартире раздалась дребезжащая трель звонка. Я подождал секунд тридцать и позвонил еще раз.

— Да, иду, я иду! — раздался раздраженный старческий голос из-за двери. — Я же не реактивная, летать тут по квартире.

Отчетливо клацнул дверной замок, и дверь со скрипом открылась. За ней стояла сухонькая, опирающаяся на палочку старушка и, подслеповато щурясь, смотрела на меня.

— Здравствуйте, бабушка, — вежливо обратился к ней я. — Я старый друг Тимофея. Зашел его проведать, давненько не виделись. Не подскажете, как мне его найти?

— Да откуда же мне знать, где носит этого ирода проклятого? — Старушка со злостью стукнула своей палочкой по полу. — Он, гадёныш этакий, как умотал куда-то месяца два назад, так и не появлялся после этого. И ни весточки мне не прислал с тех пор. Не знаю, где он и что с ним. Вот так растишь их, воспитываешь, всю душу вкладываешь, а они в один момент уедут и знать тебя не хотят.

— Понял, бабушка, бывает, — сокрушенно развел руками я. — Может, вам нужно чего? Продукты купить или лекарства какие из аптеки?

— Сходи, мил человек, в магазин, если тебе не сложно, купи мне кирпичик черного хлеба и пару бутылок молока. Сейчас я тебе денежку принесу. Самой-то мне долго ходить, ноги давно уже не те.

Бабуля Тимы повернулась, чтобы сходить за деньгами, но я только махнул рукой.

— Да не надо денег. Я сейчас сбегаю и вам принесу.

Значит, Тима дома так и не объявился. Ну, это было вполне ожидаемо. Я так, на всякий случай, проверил, а вдруг все же появится. Я быстренько сходил до ближайшего гастронома и купил продукты, взяв вдобавок еще килограмм сахара и пачку сливочного масла. Я бы еще что-нибудь захватил, только в руки больше не влезло. Пакетов-то в советских гастрономах отродясь не было. Все покупатели шли в магазины со своими домашними сумками и авоськами. Поэтому мне пришлось тащить все в руках, опасаясь выронить что-нибудь по дороге.

Но все прошло удачно, я без потерь занес продукты бабушке Тимы и, выслушав кучу благодарных слов, отправился по своим делам дальше. Есть, конечно, вероятность, что бабуля разыграла передо мной спектакль, а на самом деле Тима сидит сейчас у себя на кухне и пьет чай с баранками, а я ему еще масла и сахарку принес, чтобы вкуснее было. Проверю эту мысль позже, как с основными делами раскручусь.

Ещё по дороге из Анапы у меня появилась идея, как можно попытаться найти Абрамыча. Тима как-то говорил мне, что мой второй противник, Паша Евдокимов, или Лесоруб, хороший боксер и тренируется в боксерском зале на спартаковском стадионе. Поэтому сегодняшним вечером я стою около боксерского зала на стадионе «Спартак» и внимательно окидываю взглядом входящих туда ребят. Надеюсь, Лесоруб не затаил на меня обиду за свое поражение. Бились мы с ним хоть и жестко, но без подлянок, и выиграл я у него честно.

Мимо меня проходили парни со спортивными сумками, поодиночке и небольшими группами. Они окидывали меня заинтересованными взглядами и, не узнавая, проходили мимо. Приближалось время начала тренировки, а Паша все не появлялся.

Лесоруба я узнал издали. Он шел пружинистой походкой от ворот стадиона к залу с большой спортивной сумкой на плече. Я двинулся к нему навстречу.

— Привет, Паша! — Я, широко улыбаясь, протянул ему руку.

— Здорово, Отморозок! — Паша Евдокимов улыбнулся в ответ и крепко пожал мою руку. — Рад тебя видеть! Я тут краем уха услышал, что у тебя были проблемы со здоровьем?

— Да, было немного, — с досадой поморщился я. — Но сейчас уже все в порядке. Видишь, бегаю, как новенький.

— После твоего крайнего боя с Ледоколом все, кто в курсе, на ушах стояли. Народ хочет видеть своего героя еще и еще. Я сам, признаться, не ожидал, что ты вытянешь тот бой. Очень запоминающееся зрелище тогда получилось. Будешь на следующем турнире выступать?

— Я пока завязал с выступлениями, — с сожалением покачал головой я. — У меня травма была, врачи сказали мне полгода — год вообще о тренировках думать не стоит, а о турнирах так и подавно.

— Обидно, если так, — кивнул Евдокимов. — Абрамыч расстроится, у него на тебя вроде большие планы были.

— Да, кстати, об Абрамыче — я перешел к основной цели своего визита. — Я чего к тебе зашел-то? Мне бы с ним потолковать, вот только где найти его, не знаю. Раньше с ним Тима в основном общался, а теперь он куда-то пропал.

— Так ты к Абрамычу в наш драматический театр зайди, он почти всегда там днем ошивается.

— В театр? — удивился я. — А он что, в театре артистом работает?

— Нет, сторожем — совершенно серьезно сказал Лесоруб.

— Сторожем? — еще больше удивился я.

— Да, шучу я. Он там играет. В основном второстепенные роли, но играет. — Лесоруб увидел мой недоуменный взгляд и рассмеялся. А потом удивился моей неосведомленности. — Так ты что, в нашем драмтеатре никогда не был? Ну, ты и дремучий тип, одно слово — отморозок.

— Каюсь, грешен, — откровенно признался я и совершенно искренне поблагодарил Лесоруба. — Спасибо, Паша, выручил.

— Выздоравливай, еще глядишь, в паре поработаем, и я отыграюсь за то поражение на турнире, — подмигнул мне тот и спохватился. — Ладно, заболтался я тут с тобой. Сейчас уже тренировка начнется.

Паша пожал мне руку на прощание и быстрым шагом пошел в зал.

Мы с Кимом подошли к воротам частного дома на окраине города. По дороге от автобусной остановки он давал мне последние инструкции по общению с его хозяином.

— Юрка, я на правах старого знакомого первым начну разговор, а ты подключишься по ходу. Ты только аккуратней разговаривай, Тимур вообще-то парень нормальный, но немного нервный и с юмором у него туговато. Он вообще офигенный токарь с золотыми руками. Любит возиться со всяким железом и любит раскопки. Так и делит свое время между этими двумя увлечениями. На этой почве он сошелся с ребятами-поисковиками. К нему пацаны, которые что-то находят на местах боев, часто тянут всякую дребедень, но иногда попадается и что-то стоящее. Кто в курсе, знает, что он может восстановить и починить старое оружие, которое пролежало в земле много лет.

— Не переживай, — заверил я товарища, — буду общаться с этим местным Левшой, как воспитанный английский джентльмен в Палате лордов.

Игорь позвонил в звонок рядом с железной калиткой. Через некоторое время ожидания нам открыл здоровенный, коротко стриженный парень лет двадцати пяти на вид, одетый в промасленную синюю спецовку. Вид у хозяина дома был действительно внушающим — косая сажень в плечах, с пудовыми кулачищами и тяжелой квадратной челюстью. Его тут же глаза остановились на мне, внимательно изучая незнакомого посетителя.

— Привет, Тимур! — Игорь вышел вперед, чтобы обратить внимание на себя. — Вот как мы и договорились, я привел своего друга посмотреть на твои железки.

— А чего на них смотреть, здесь не музей же, — еще раз окинув меня хмурым взглядом с ног до головы, неприветливо буркнул парень. — У меня, вообще-то, работы полно.

— Так я же не только посмотреть. Если что-то увижу, то и заберу сразу, — улыбнулся я и протянул руку. — Меня Юра зовут.

— Это другой разговор, — взгляд хозяина дома немного потеплел, и он крепко сжал своей лапищей мою руку. — Тимур.

Некоторое время он стискивал мою ладонь, как тисками, но я не уступал, и Тимур ослабил свою хватку, отпустив мою руку.

— Нормально, — одобрительно кивнул он мне и открыл калитку пошире, пропуская нас во двор.

Мы с Игорем прошли вслед за хозяином через довольно запущенный двор, мимо одноэтажного кирпичного домика, к деревянному сарайчику, стоящему в глубине двора. Тимур открыл дверь и, включив свет, запустил нас внутрь. В сарайчике оказалось на удивление чисто. Там стояли: верстак с тисками, небольшой токарный станок по металлу, сверлильный станок и еще какое-то токарное оборудование. Все было старое и порядком поюзанное, но, судя по состоянию, вполне рабочее.

Тимур подошел к внушительному стальному шкафу, который стоял у противоположной от входа стены, и открыл его своим ключом. Покопавшись, он вытащил оттуда небольшой стальной ящик и поставил его на металлический верстак, стоявший у грязноватого окна.

— Сейчас у меня не так много чего-то подобного. Здесь все, что есть, — Тимур открыл крышку ящика и вытащил оттуда три завернутых в мягкие тряпицы свертка, разложив их на верстаке в ряд.

Он по очереди развернул все три свертка. В первом оказался «Наган», во втором хорошо мне знакомый пистолет «ТТ», а вот в третьем был обалденный «Вальтер П38». Мои руки, против воли, сразу потянулись к «Вальтеру». Вот это машинка!

Этот пистолет считался лучшим пистолетом Второй мировой войны. Легкий, удобный, в руке сидит как влитой. Наши офицеры любили его брать как трофей у фрицев. Я выщелкнул пустую обойму и оттянул затвор. Как и ожидалось, пистолет был не заряжен. Отпустив затвор обратно, я нажал на спуск. Послышался сухой металлический щелчок удара бойка. Еще раз нажал на курок. Как и ожидалось, последовал еще один щелчок. Усилие нажатия на этот раз было заметно сильнее. Так и есть, у «Вальтера» ударно-спусковой механизм двойного действия, можно взводить его вручную, а можно стрелять самовзводом. Пощелкал флажковым предохранителем на левой стороне, попробовал нажать на курок. Заблокирован. Отлично!

— Что по патронам? — поинтересовался я у Тимура, с интересом смотрящего на мои манипуляции с оружием.

— С патронами туговато, — с сожалением сказал он. — Пару десятков найду, но за качество не ручаюсь. Могут давать осечку. Сам пистолет я довел до ума, почистил, поменял пружины, заново заворонил. А с патронами, уж извини, как есть.

Я с неохотой положил «Вальтер» обратно на тряпицу и взял в руки знакомый и привычный «ТТ». «Вальтер» пистолет конечно хороший и в руке сидит классно, но засада с патронами. В наших сегодняшних реалиях достать их очень проблематично. Есть еще одна проблемка, «тт-шек» в СССР пруд пруди: и после войны, и краденных со складов, а вот «Вальтер» — это машинка штучная. Чем более штучный ствол, тем легче потом выйти на его владельца, в случае применения.

— С этим тоже все в порядке, — тут же сказал Тимур, наблюдая со стороны, как я кручу в руках пистолет. — Я поменял в нем затворную пружину, она просела от времени, почистил, тоже заворонил. Ствол в нем вообще не разношенный, бить будет точно. Зверь — машина.

— Разобрать можно? — Я вопросительно посмотрел на хозяина.

— Валяй, — согласился он.

Я быстро, прямо на столе, произвел неполную разборку пистолета. Отсоединив затворную раму, вытащил тугую пружину и вытащил ствол, тщательно посмотрев его на просвет. Вроде ничего так. Не убитый.

Я собрал пистолет обратно, передернул затвор и нажал на спуск. Все сработало, как и ожидалось. Хорошая машинка. Положив пистолет обратно на тряпицу, я обратился к Тимуру.

— А патроны на него у тебя есть?

— На это есть. Тут все нормально, никаких осечек, — подтвердил Тимур. — Сам понимаешь, с «ТТ-шниками» у нас гораздо проще.

— Что по цене на «Вальтер» и на «ТТ»? — поинтересовался я.

— «Вальтер» пятьсот, патроны на него по червонцу, «ТТ» четыреста и патроны по пятерке, — ответил хозяин мастерской.

Я прикинул. «Вальтер», конечно, супер машинка, но разница в цене значительная, да и с патронами на него непонятка. Не хочется в самый ответственный момент оказаться с бесполезной железкой в руках вместо пистолета. Ну и штучность ствола тоже играет роль. В общем, лучшее — это враг хорошего.

— Беру «ТТ» и двадцать патронов к нему, — сказал я и выложил на верстку пять сотенных бумажек из кармана. И добавил, снова взяв со стола в руки «немца» и тряпочку. — Я «Вальтер» протру на всякий случай, чтобы мои пальчики на нем не остались.

Тщательно вытерев пистолет, я прямо в тряпочке вернул его на верстак.

Тимур понимающе кивнул и в глазах его добавилось уважения. Он ловко смахнул с верстака деньги, положив их в карман спецовки, и убрал обратно в ящик «Наган» и «Вальтер». Сам ящик он поставил в стальной шкаф и, достав оттуда небольшую картонную коробочку, соорудил из лежавшей на верстаке газеты кулек. Отсчитав туда двадцать новеньких желтых патронов для пистолета «ТТ», он завернул кулек и положил его рядом со стволом.

— Забирай. Все точно как в аптеке.

Я расстегнул свою спортивную сумку и спрятал между тренировочной формой и перчатками сверток с пистолетом и кулечек с патронами к нему.

— Если возникнут вопросы по этой теме, могу еще обратиться к тебе? — Спросил я напоследок хозяина.

— Обращайся, — милостиво разрешил он.

Немногословный Тимур проводил меня и Игоря до ворот, где мы, довольные друг другом и прошедшей сделкой, тепло распрощались.

— Юра, это, конечно, не мое дело, но у тебя что, проблемы возникли? — спросил меня Игорь, когда мы отошли от дома Тимура достаточно далеко по улице.

— Есть кое-какие, не то чтобы проблемы, но намеки на возможные трудности, — кивнул я. — Но мне пока помощь не нужна. Я помню о твоем предложении и обращусь при необходимости, но я уверен, что и сам все порешаю.

— Ты так профессионально обращался со стволами у Тимура в сарайчике. У меня сложилось такое впечатление, что тебе уже не раз приходилось держать в руках оружие, и не только держать, но и пользоваться им.

— Все мы полны загадок, мой друг, — многозначительно улыбнулся я товарищу. — Не забивай себе голову всякой ерундой, главное, что я твой друг и товарищ по тренировкам, а остальное это ерунда. У меня к тебе есть просьба.

— Да конечно, — кивнул Игорь. — Что нужно сделать?

— Я буду очень сильно занят в предстоящие несколько недель, поэтому не смогу проводить тренировки и заниматься поисками зала. Не мог бы ты и дальше выполнять функции тренера и руководителя школы. Не хочу, чтобы наши парни страдали от моего отсутствия. У тебя это так хорошо получается, я сегодня оценил. — Улыбнулся я и положил руку на плечо товарищу.

— Да, Юрка. Конечно я подменю тебя на время твоей занятости, — вспыхнул от моей похвалы Игорь. — Если еще что нужно помочь, ты обращайся. И я, и все остальные парни, всегда будем рады сделать что-то для тебя.

— Спасибо друг. Я это очень ценю.

Вечером этого же дня я зашел к знакомому мужику, живущему в соседнем подъезде. Роман Васильевич Быков, или для всех окружающих просто Быня — в прошлом футболист, а потом и тренер заводской команды по футболу, давно уже спившийся мужик неопределенного возраста.

На вид я ему бы дал лет семьдесят, но мать мне как-то сказала, что ему еще нет и шестидесяти, и что раньше он был красивым статным мужчиной, на которого заглядывались многие женщины. Возможно, так оно и было когда-то очень давно, но сейчас Быня — это сухой мужчина с красным носом и немного трясущимися руками. Женщины на него уже внимания никакого не обращают, разве что обругать, когда тот включает телевизор на полную мощность во время матча чемпионата СССР по футболу и болеет за любимую команду так, что это слышно даже в соседнем доме.

В нынешней жизни Быня был безобидным и словоохотливым мужичком, любящим рассказать молодежи вроде меня веселые истории из времен своей спортивной молодости. Несмотря на пристрастие к зеленому змию, Быня в общении был довольно интеллигентным и мата, за редким исключением, себе не позволял. Самым распространенным ругательством из его уст было слово — «албанец».

Албанцами у него были кривоногие игроки нашей сборной по футболу, наш вечно пьяный сантехник из ЖЭКа и мужики с соседней улицы, не разбирающиеся в футболе. Я тоже иногда удостаивался этого почетного звания, когда произносил какую-нибудь глупость с точки зрения Быни. Чем ему не угодили конкретно албанцы, для всех было загадкой, и никто не обижался, считая Быню просто старым безобидным чудаком.

Мне от соседа нужны были не рассказы о его давнем спортивном прошлом, а другая вполне конкретная вещь. Быня был счастливым обладателем автомобиля и гаража. Его металлический гараж стоит рядом с гаражом Славкиного отца, и в нем без дела пылится белая «двойка» — универсал. Сегодня, когда я всерьез думал о покупке мопеда, мне вдруг пришла замечательная мысль. А не арендовать ли мне автомобиль у соседа? Он у него все равно стоит в гараже без движения. Я в последний раз видел, как Быня куда-то ездил на своей машине еще прошлой осенью. С тех пор он, наверное, и в гараж-то свой не заходил. Если у него машина стоит без дела, а с деньгами у него как всегда затык, то он может согласиться на взаимовыгодный «чейндж». Я возьму у него машину на время, а взамен отдам ему навсегда свои кровно заработанные денежки.

Сейчас я сижу у Быни на кухне и слушаю его рассказ о том, как он когда-то, считай в одиночку, вытащил матч с против конкурирующей футбольной команды с завода Газоаппарат.

— Обхожу я Протасова, затем пасую на Вовчика с литейного, сам проскакиваю дальше к воротам, Вовчик возвращает мне мяч, и я в падении через себя бью в левый верхний угол. Вратарь в прыжке пытается достать мяч, но куда там… — Увлеченно рассказывает мне Быня.

— Да, Роман Васильевич, это очень интересно, — пытаюсь я направить разговор в нужное мне русло. — Но я вот по какому, собственно, вопросу к вам.

Быня наполняет свою опустевшую пивную кружку из принесенного мной баллона с пивом и пытается долить в мою, из которой я за все время нашего разговора сделал только один чисто символический глоток. Я закрываю кружку ладошкой, показывая, что мне хватит.

— Ладно, — сдается Быня. — Так по какому ты вопросу ко мне зашел-то?

— Мне, Роман Васильевич, машина нужна на пару-тройку месяцев, пока не похолодает совсем, — наконец перехожу я к своему делу.

— Машина? — Удивляется Быня, пытаясь навести фокус на моем лице. — А зачем тебе машина, Юрка?

— Понимаете, на природу хочу почаще выезжать. Мне врачи после больницы советуют побольше времени проводить на свежем воздухе. А тут, у нас в городе, какой у нас воздух! Одни выхлопы, да заводы. Опять же пыль угольная повсюду летает. А на природе и рыбалка, и грибы, и ягоды, и прочие радости жизни.

— Да я не знаю как-то, — растерялся от такого предложения Быня, — ты же молодой еще, и водить-то, наверное, не умеешь.

— Дядя Роман, да я вожу как Шумахер! — горячо возражаю я, и только потом понимаю, что Михаэлю Шумахеру сейчас всего пятнадцать, и он пока гоняет только на картингах и неизвестен еще широкой публике.

— Это Витька Шумахер с Владимировки, что ли? — Глядя на меня с сомнением чешет затылок Быня. — Да он вроде не очень за рулем-то.

— Нет, нет, это другой Шумахер, не Витька. — Отмахиваюсь я. — Я же не просто так, дядя Роман. Я у вас машину в аренду возьму.

— В аренду? — еще больше удивился Быня. — А это как в аренду?

— Я вам буду каждый месяц пользования машиной платить по сто рублей. Бензин и ремонт — все с меня.

— По сто рублей в месяц? — с сомнением протянул Быня, снова задумчиво почесав затылок.

— По сто пятьдесят, — тут же накинулся я, увидев, как желание заработать борется в нем с жалостью к своей машине.

— А давай! — сразу согласился Быня. — Только деньги за месяц вперед, и если что с машиной, весь ремонт с тебя.

— Согласен, — тут же выпалил я и вытащил из кармана три пятидесятирублевки, положив их веером на стол, пока хозяин машины не передумал. — Давайте ключи от машины, гаража и документы на машину. Сейчас доверенность еще мне напишите от руки.

Быня, сглотнув, взял деньги и, крепко зажав их в руке, словно боясь, что я передумаю и захочу их забрать обратно, пошел в комнату. Вернулся он через пару минут с ключами и документами на машину.

— Дядя Роман, тогда давайте сразу доверенность напишем, — я достал из картонной папки чистый листок и ручку.

— Чего писать-то? — Быня взял у меня листик, положил перед собой и, держа ручку в руке, с ожиданием уставился на меня.

Я продиктовал ему текст доверенности, и он, аккуратно выводя каждую букву, красивым четким почерком записал все за мной.

— Ну, вот и все, — сказал я, засовывая доверенность и документы на машину в папку. — Спасибо вам, Роман Васильевич. Не переживайте, я буду беречь вашу машину как зеницу ока.

— Давай, Юрка, только ты там аккуратней с моей «ласточкой», — сказал Быня, провожая меня до двери. — И если что, сразу ко мне.

Я вышел из квартиры и направился к гаражу. Открыв ворота, я увидел белую «двойку» — универсал, стоящую в полумраке. Машина была покрыта толстым слоем пыли, но выглядела вполне прилично, если не считать полуспущенных колес.

Я сел за руль, вставил ключ в замок зажигания и повернул его. Как я и ожидал, ничего не последовало. Наверное, аккумулятор совершенно разрядился за время, пока машина стояла без дела. А может, и еще что-то не так.

Когда я шел по гаражному кооперативу к гаражу Быни, я заметил, что в своем гараже у своего старенького «Москвича», как всегда, крутится старик Михалыч — матерый водила с большим опытом. Немного подумав, я решил обратиться к нему за помощью в реанимации Быниной «ласточки».

— Добрый вечер, Василий Михалыч! — поздоровался я, подходя к открытым воротам гаража Михалыча.

— Привет, Юра! — Отвлекся на меня Михалыч, оторвавшись от изучения внутренностей двигателя своей машины. — Ты что-то хотел?

— Я тут у Быни машину арендовал на время, а она не заводится. Не поможете мне разобраться? — спросил я и, по-заговорщицки подмигнув, добавил: — Магарычовое дело.

— Магарычовое говоришь? — При упоминании о магарыче нос у Михалыча так и заходил, как у породистой собаки, почувствовавшей запах любимого лакомства. — Ну, давай посмотрим, что там Быня со своей машиной накуролесил.

Он вышел из гаража, прикрыл ворота и пошел вслед за мной. Мы подошли к гаражу Быни, и я открыл ворота. Михалыч сразу же направился к машине, открыл капот и начал осматривать двигатель, первым делом обратив внимание на контактные клеммы аккумулятора. Поводив немного жалом, он сел в машину и попробовал ее завести. Ноль эффекта.

— Аккумулятор, скорее всего, сел, — задумчиво сказал Михалыч, выдав мне очевидное. — Надо проверить уровень электролита в батарее и поставить его на зарядку. Да и свечи могли закоксоваться. Давай-ка, Юра, доставай инструменты, будем все проверять.

Я прошел дальше, к задней стенке гаража, и нашел на стоявшем там стеллаже ящик с инструментами, притащив его поближе. Михалыч, немного покопавшись внутри, вытащил из ящика свечной ключ и, сняв свечи, начал их осматривать.

— Да, как я и думал, свечи закоксовались, — сказал он, показывая мне черные от нагара свечи. — Надо бы их почистить и прокалить. А пока давай проверим аккумулятор.

Мы достали аккумулятор и понесли его к Михалычу в гараж, где у него был зарядник. Михалыч открутил крышечки и долил внутрь дистиллированной воды из бутыли. А потом поставил аккумулятор на зарядку. Пока аккумулятор заряжался, Михалыч почистил свечи тонкой наждачкой и прокалил их на газовой горелке.

— Со свечами порядок. Теперь давай, пока идет зарядка, пойдем и проверим карбюратор, — задумчиво сказал он. — Наверняка там тоже все засорилось.

Мы снова пошли в гараж к Быне и, сняв карбюратор, понесли его обратно в гараж Михалыча. Там он показал мне, как правильно промыть карбюратор в ведре с бензином. Вся возня заняла у нас часа три, и уже давно стемнело.

Пока Михалыч возился с карбюратором, я успел сбегать в гастроном и купить три бутылки «Столичной», докторской колбасы, несколько плавленых сырков «Дружба» и кирпичик хлеба. Себе я взял только бутылку лимонада «Буратино».

Когда я вернулся, карбюратор уже был промыт и собран. У Михалыча, при виде принесенных мной богатств, нос снова заходил, словно у собаки, когда та почует запах хорошей ливерной колбасы. Работа пошла еще более споро, и вскоре мы уже устанавливали все снятое оборудование на машину Быни обратно.

— Ну что, давай попробуем завести, — сказал Михалыч, когда мы закончили все работы.

Я сел за руль, вставил ключ в замок зажигания и повернул его. Двигатель подхватил с первого раза, он зачихал, закашлялся и, выплюнув клубы едкого дыма, наконец, завелся.

— Отлично, Юра, начало уже положено, — сказал мне Михалыч, довольно улыбаясь.

После этого он еще какое-то время регулировал карбюратор, добиваясь максимально ровной работы двигателя.

— Ну вот, теперь твоя «ласточка» готова к полетам, — наконец сказал Михалыч, протирая измазанные руки ветошью. — Только не забывай периодически поглядывать на уровень масла в двигателе. Резинки могли рассохнуться.

— Спасибо вам, Василий Михалыч, — сказал я, благодарно улыбаясь. — Без вас я бы точно не справился.

— Пустое, кто как не соседи помогут друг другу, — махнул рукой Михалыч и заторопился к себе в гараж, где его уже ждали принесенные мной вкусняшки.