Отморозок 3

Глава 2

Марина зашла в небольшой кабинет, в котором за заваленным бумагами письменным столом сидел одетый в серый гражданский костюм сухощавый светловолосый мужчина с невыразительным лицом советского бюрократа. Мужчина что-то быстро писал в открытой папке. Среагировав на вход посетительницы, он поднял голову и сразу же автоматически закрыл папку.

— Здравствуйте, Алексей Петрович! Я к вам по повестке, — обворожительно улыбнулась ему Марина.

Сегодня она оделась особенно тщательно и, к своему удовольствию, сразу заметила взгляд, которым сидящий за столом капитан окинул ее стройные ноги в черных чулках, которые просто шикарно смотрелись из-под короткой, до середины бедра, черной юбки. Верх — строгая белая рубашка с черным воротником и черными отворотами на рукавах. Грудь третьего размера туго натягивала тонкую ткань, и взгляд капитана задержался на этом месте на мгновение, только после этого перейдя на лицо посетительницы.

— Терентьева Марина Сергеевна? — Однако сухо спросил капитан, как будто не он только что глазел на нее с таким аппетитом.

— Она самая, — кивнула Марина, все также обворожительно улыбаясь хозяину кабинета.

— Проходите, присаживайтесь, — капитан указал рукой на деревянный стул, стоящий около письменного стола.

Марина аккуратно присела на стул и, расправив юбку, поставила модную маленькую сумочку себе на колени. Затем ожидающим взглядом посмотрела на сидящего напротив мужчину.

— Я пригласил вас побеседовать на интересующие нас вопросы по поводу некоторых ваших знакомых, Марина Сергеевна.

— Да, я вас внимательно слушаю. — спокойно кивнула девушка.

— Вам знаком некий гражданин Каладзе Вахтан Отаевич, известный в определенных кругах под именем Вахо?

— Да, конечно, это мой хороший знакомый, — утвердительно кивнула Марина.

— Можете рассказать, при каких обстоятельствах вы с ним познакомились и что вас с ним связывает?

— Познакомилась я с ним несколько лет назад как адвокат, когда представляла в суде интересы родного племянника Вахтанга Отаевича, обвиняемого на тот момент в мелком правонарушении.

— Вы хотели сказать в краже? — педантично уточнил капитан.

— Да, в мелкой краже — подтвердила Марина — ничего существенного. Мальчишка немного отбился от рук и пошел по кривой дорожке, но ущерб потерпевшему был компенсирован. Племянник Вахтанга Отаевича получил условный срок, и сейчас, насколько я знаю, он уже отбыл условное наказание без происшествий.

— А вы знаете, что сам Каладзе Вахтанг Отаевич неоднократно судим и в некотором роде является криминальным авторитетом, контролирующим преступную деятельность в вашем городе? — едко спросил Казанцев.

— Информация о судимостях Вахтанга Отаевича у меня, конечно, имеется. А что касается второй части вашего вопроса, то мне об этом ничего не известно. Для меня, это, прежде всего, мой клиент, обращающийся ко мне за консультациями по некоторым правовым вопросам.

— Клиент, с которым вас частенько видят при совместном посещении различных ресторанов?

— Да, мы можем встречаться в общественных местах и обсуждать как вопросы профессионального характера, так и просто общаться на свободные темы. Вахтанг Отаевич, очень интересный собеседник и неординарный человек.

— Да, конечно, — иронично хмыкнул Казанцев, — с его-то криминальным опытом, он может вам рассказать много интересного.

— Я вам еще раз повторяю, что никаких сведений о противоправной деятельности Вахтанга Отаевича я не имею, — покачала головой девушка. — Наше общение ограничивается только деятельностью, никак не нарушающей закон.

— Ну хорошо, отвлечемся пока от Каладзе. — легко согласился с ней капитан. — А какие отношения связывают вас с Потаповым Егором Владимировичем?

— Обычные дружеские отношения, как и со многими другими работниками правоохранительных органов, с которыми я часто контактирую по работе, — пожала плечами Марина.

— Настолько дружеские, что вы можете встречаться с ним в неформальной обстановке? — уточнил Казанцев.

— Алексей Петрович, я девушка свободная, и с кем я встречаюсь в свободное время, это мое личное дело, — вызывающе улыбнулась Марина.

— Да так-то оно так, Марина Сергеевна, — хищно оскалился Казанцев. — Вот, к примеру, вы еще принимаете активное участие в жизни некоего молодого человека, которого часто навещаете в больнице. Кстати, довольно интересный молодой человек. Вчерашний школьник, которого не так давно сильно избили и выбросили на шоссе за городом. Уж не знакомством ли с вами этот парень заслужил такую участь? А ведь был перспективным спортсменом, в институт хотел поступать, а теперь лежит в больнице с черепно-мозговой травмой, и неизвестно чем все это для него закончится.

— Алексей Петрович, если вы говорите о Юре, то да, это мой хороший друг, которого я навещала в больнице и все. Его травма — это несчастный случай, и она никакого отношения к моим профессиональным и иным делам не имеет.

— Ну, если вы так говорите, — кивнул Казанцев. — Так вернемся к Потапову и Каладзе. Интересный компот у нас получается. Один ваш хороший знакомый — полковник милиции, начальник БХСС города, а второй — преступный авторитет и теневой хозяин города. Ничего вам глаз не режет в такой забавной комбинации?

— А что мне должно резать глаз? — Безразлично пожимает плечами Марина. — Я адвокат и по своей работе часто общаюсь с людьми из разных кругов. Вот у вас, например, я думаю, есть много знакомых как среди людей, когда-то нарушивших закон, так и среди людей, работающих в правоохранительных органах. И еще раз прошу заметить, что мне ничего неизвестно про Вахтанга Отаевича, что могло бы говорить о его противозаконной деятельности.

— Так я же не обедаю с теми, кто нарушает закон в ресторанах, и не приезжаю к ним домой в гости, — вворачивает Казанцев.

— Так вы же и не молодая симпатичная девушка, которой мужчины могут оказывать некие знаки внимания — язвительно отвечает Марина.

— Уели, Марина Сергеевна, вот прямо уели! — широко улыбается Казанцев. — Вы-то конечно, пользуетесь большим успехом среди весьма важных лиц города. Кстати, в Москве в следственном изоляторе находится интересный персонаж — Басария Томаз Роинович, который доставил в столицу крупную партию контрафакта и был задержан. Не знаете такого?

— Не припоминаю, — изобразив легкую задумчивость, отвечает Марина.

— А вот он вас, представьте, хорошо знает, — покачал головой Казанцев. — Он утверждает, что вы являетесь связующим звеном между гражданином Каладзе и некоторыми людьми, облеченными властью в вашем городе. Как вы это объясните?

— Я не могу объяснить фантазии неизвестного мне человека, — пожимает плечами Марина. — Возможно, он просто болен и у него наступило обострение.

Разговор Казанцева и Марины продолжался еще около часа. Казанцев, делая пометки у себя на бумаге, в разных вариантах, интересовался различными знакомыми девушки, пытаясь как-то связать их с Вахо. Марина спокойно парировала все его скользкие вопросы. По итогам беседы она, внимательно ознакомившись с содержанием протокола допроса свидетеля, попросила изменить несколько формулировок. Казанцев не стал спорить и внес требуемые изменения. Марина подписала протокол и, улыбнувшись капитану на прощание, вышла из кабинета.

Через пять минут после ухода девушки, в кабинет к Казанцеву зашел полковник Мезенцев.

— Ну что? — Спросил он у подчиненного.

— Все так, как мы и думали, — пожал плечами Казанцев. — Она ссылается на свою профессиональную деятельность адвоката и на ухаживание мужчин, объясняя этим все свои подозрительные знакомства.

— Хорошо — кивнул Мезенцев — Запускай через своего человека дезу, о том, что именно она является нашим информатором, и что срыв поставки в Москву и арест Томаза, был сделан с ее подачи. Надо будет накрыть еще пару точек Вахо, где появлялась Терентьева и немного подергать Потапова. Мне нужно, чтобы они задергались, глядишь и допустят ошибку. Нужно, чтобы они перестали доверять Терентьевой и встретились лично, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. Если мы зафиксируем факт встречи между полковником милиции и вором в законе, то это будет сильным козырем против Потапова.

— Да, хорошо. — кивнул Казанцев — Сделаю. С этой Терентьевой мне еще многое не понятно. У нее слишком широкий круг знакомств в разных кругах.

— Пусти за ней людей, пусть некоторое время посмотрят на ее контакты. И да, пробей этого парня в больнице, каким он боком затесался во всю эту историю. Сам поговори с ним, составь мнение о том кто он ей и чем он вообще дышит.

— Понял.

— А я пока пообщаюсь с Егором Владимировичем. Он сейчас, после взятия подпольного цеха на швейке, в фаворе у высокого руководства в Москве.

Ко мне в больницу сегодня приперся еще один мент с противной протокольной рожей. Этот, в отличие от первого, одет по гражданке и аж целый капитан — Казанцев Алексей Петрович. Я запомнил его установочные данные из удостоверения, которое он мне показал перед началом разговора. Поначалу он спрашивал меня все о том же, как я оказался на том шоссе, где меня подобрали. Я все так же ссылался на потерю сознания, в результате которой ничего не помню о событиях того вечера. Но неожиданно для меня разговор принял немного другое направление.

— Ну хорошо, ты ничего не помнишь о том, что случилось, когда тебя избили, — пристально глядя мне в глаза, сказал Казанцев. — А поясни мне, как так получилось, что незадолго до этого на тебя и твоего товарища было совершено нападение, в результате которого твой товарищ Армен Оганесян получил проникающее ножевое ранение живота?

— Так я же уже давал по этому поводу пояснения в милиции — не моргнув глазом, ответил я. — Мы с Арменом гуляли по улице, и двое неизвестных мне мужчин попросили у нас деньги, а когда мы ответили, что у нас их нет, они напали на нас. В результате, противник Армена ранил его ножом, после чего оба нападавших убежали.

— Предположим, что так оно и было, — кивнул Казанцев. — Но вот вырисовывается какая-то странная цепь нападений, где ты раз за разом оказываешься в роли жертвы. Тебя это не наталкивает ни на какие мысли?

— Я думаю, что эти нападения никак не связаны между собой — совершенно уверенно отвечаю я чистую правду, которую всегда говорить легко и приятно. — Просто так совпало. Жизнь, она вообще такая штука, что в ней могут случаться разные, невероятные, на первый взгляд, совпадения.

— Да ты знаток жизни, как оказывается, — ехидно заметил Казанцев.

«Еще какой!» — Подумал про себя я. — «Ты бы просто офигел, приятель, знай сколько я в жизни всего повидал. Тебе и половины даже присниться не могло бы. Сидит тут, умничает, как будто все на свете знает.» Естественно, что ничего подобного я вслух не сказал, а просто застенчиво улыбнулся, изображая легкое смущение.

— Я это в книжках читал.

— Это хорошо, что ты любишь читать, — одобрительно кивнул Казанцев, и доверительно продолжил. — Я тут навел справки, ты положительно характеризуешься и в школе, которую ты вот только закончил, и спортом успешно занимаешься. В общем, ты не замечен ни в чем плохом, хотя попал уже пару тройку раз в разные неприятные истории. Меня настораживает то, что у тебя есть не очень понятные знакомые.

— О каких знакомых вы говорите? — Искренне удивился я.

— Например, о Марине Терентьевой, которая часто навещает тебя здесь в больнице, — Казанцев снова пристально уставился на меня, изучая мою реакцию на свои слова.

— Ну какая же Марина непонятная? — Еще больше удивился я. — Очень даже понятная и приятная девушка, она моя давняя знакомая, и можно сказать, что мы с ней дружим.

— Какая-то странная это дружба между вчерашним школьником и взрослой женщиной, которая в два раза старше тебя, — недоверчиво покачал головой Казанцев.

— А что здесь странного? — Я пожал плечами — Люди могут дружить независимо от возраста.

— Только дружить? — скабрезно подмигнул мне капитан.

— Только дружить! — Твердо ответил я. — Только я не понимаю, какое это отношение имеет к тому, что меня ударили чем-то тяжелым по голове?

— Да, вполне может быть, самое что ни на есть прямое, — огорошил меня капитан. — Твоя подруга Марина общается с очень опасными людьми, и весьма возможно, что именно они причастны к нападениям на тебя.

«Во, дает кэп! Это же надо, как он все повернул. Значит, в милиции пытаются прокачать версию, что какой-то хахаль Марины пытается меня устранить таким образом. Впрочем, вспоминая Нукзара, он где-то недалек от истины. Но, слава богу, о Нукзаре, здесь речи не идет, и он уже ни на кого никогда покушаться не сможет.»

— Нет, Алексей Петрович — я широко улыбнулся, чтобы показать кэпу, как он ошибается. — Я ведь, как вы сами говорите, вчерашний школьник, и ничего такого из себя не представляю. Ну зачем, каким-то опасным людям, я нужен, чтобы устраивать на меня такие сложные покушения? Которые, как вы сами видите, результата не достигли.

— Вот и я думаю, зачем? — кивнул мне Казанцев. — Но мы это узнаем. Обязательно узнаем.

— Очень на это надеюсь, — я пожал плечами. — Но думаю, насчет того, что в этом как-то замешана Марина, вы сильно ошибаетесь.

— Привет, мой хороший! — Марина легко, как бабочка, впорхнула в мою палату и, поставив пакет с гостинцами на тумбочку, поцеловала меня в губы.

— Привет, моя радость! Я очень соскучился по тебе — ответил я, когда она оторвалась от меня. — Пойдем пройдемся, погуляем, а то я уже устал лежать в постели.

Я прижал палец к губам и подмигнул, показывая, что не стоит здесь разговаривать. Марина кивнула и сразу же ответила.

— Пойдем, тем более что на улице сейчас так хорошо.

Мы вместе вышли в длинный больничный коридор и, спустившись по лестнице, вышли на большой больничный двор. На улице действительно было очень приятно. Дневная жара, наконец, отступила, и солнце уже не выжаривало все живое, что имело неосторожность выйти из спасительной тени. Мы медленно пошли по больничной дорожке.

— Ко мне сегодня приходил милиционер — капитан Казанцев Алексей Петрович. Слышала о таком? — тихо сказал я Марине, предварительно осмотревшись вокруг на предмет посторонних ушей.

— Да, он вчера вызывал меня на допрос по делам Вахо, — кивнула Марина.

— Понятно. Он сначала спрашивал меня о моих делах, а потом переключился на тебя и очень интересовался, что нас с тобой связывает.

— И что же ты ему ответил? — Лукаво улыбнулась мне Марина.

— Чистую правду, — серьезно ответил ей я, едва сдерживая прорывающуюся сквозь маску серьезности улыбку. — Что нас связывает чистая, ничем не замутненная дружба.

— А я бы с тобой сейчас немного замутила нашу чистую и непорочную дружбу, — сексуально облизнув губы, сказала мне девушка.

— Боюсь, здесь у нас с тобой это сделать не получится, — с сожалением сказал я, окинув взглядом округу на предмет обнаружения уединенных мест.

— Ладно, тогда потерплю до того момента, когда тебя выпишут и тогда, я тебя просто съем, — ответила мне Марина, больно ущипнув за бок и как ни в чем не бывало, продолжила. — Я подумала, что сейчас вокруг меня поднялся нездоровый ажиотаж и поэтому у меня дома нам лучше пока не встречаться. У меня есть одна хорошая подруга, мы с ней вместе учились на юридическом. Она давно уехала работать в Москву, но у меня есть ключи от ее квартиры. Так что, мы сможем с тобой видеться там.

— Как хорошо иметь дело с такой продуманной девушкой как ты, — ответил я, вернув Марине ее щипок. — Я уже подумал, что нам придется ограничиться поцелуями на скамейках в парке.

— А-а-й! Больно же, — шлепнула меня по руке Марина, а потом поцеловала в щеку. — А на скамейках в парке можно не только целоваться, чтобы ты знал.

— Да знаю я, — с видом завзятого ловеласа кивнул я.

— Интересно откуда ты это можешь знать? Испорченный ты мальчишка. — С подозрением свела свои густые черные брови девушка.

— В книжке прочитал, конечно. — Сделал честные глаза я.

— И в каких книжках про это пишут? — Не сдавалась Марина.

— В книжках про любовь, естественно.

— Держи ключи, герой любовник, — Марина положила мне в карман больничной пижамы звякнувшую связку ключей. — Запомни адрес: Лесная 24 квартира 32.

— Уже запомнил, — кивнул я.

— По телефону будешь звонить, учти, меня могут слушать, — сказала Марина, беря меня под руку.

— Учту. Меня на днях должны выписать из больницы.

— Хорошо, сразу позвони мне, — кивнула Марина. — Я пока не буду появляться здесь у тебя, чтобы не дразнить гусей.

— Слушаюсь и повинуюсь моя госпожа, — я шутливо поклонился.

— А вот это мне нравится, с этого момента, так ко мне и обращайся, мой верный паж, — рассмеялась девушка.

— Вахтанг Отаевич, добрый день!

К густо увитой виноградом беседке, в которой Вахо, сидя в удобном кресле и водрузив на нос очки, читал толстую книгу, подошел Виктор.

— Здравствуй, Витя! — Вахо оторвался от чтения и, положив закладку между страниц, закрыл книгу, сдвинув очки на лоб. — Проходи дорогой, садись, пообщаемся. Что у тебя за срочное дело?

— У меня для вас есть не очень приятная информация.

— Давай, выкладывай, не тяни.

— Менты накрыли наш склад с готовой продукцией в Майском.

— Это плохо, — покачал головой Вахо. — Много там было товара?

— Товара было не очень много, но тенденция неприятная — осторожно начал Виктор — Такое ощущение, что рядом с нами кто-то работает против нас. Сначала внезапная проблема с Томазом в Москве, потом пара неприятных оплеух здесь. И везде, где у нас неприятности, торчат уши московских ментов.

— Надо вызвать Марину, пусть пообщается с Егором, почему он не предупредил меня о последних облавах. Ведь у нас с ним уговор.

— Да вот Марину как раз вызывать пока не стоило бы, — вздохнул Виктор. — У меня по ней появились вопросы.

— Что за вопросы у тебя к Марине? — Напрягся хозяин дома.

— Есть непроверенный слух, что слив о партии товара в Москве пошел отсюда. Из нашего города ушла информация, по которой там взяли Томаза.

— А почему у тебя возникли вопросы именно к Марине? Об этой партии, кроме нее, знали несколько человек, — сдвинул свои густые брови Вахо.

— Но не у каждого из этих людей есть хорошие знакомые в Москве, причем именно среди ментов, — покачал головой гость. — Марина знала и о том складе, который хлопнули вот только что. Получается, что обо всем, что у нас за последнее время попало под удар, Марина знала или могла знать.

— Как то не очень убедительно звучит и больше похоже на домыслы. — скептически хмыкнул Вахо. — Я знаю ее уже лет двенадцать, и никогда она не давала повода подумать, что играет на стороне ментов.

— Так-то оно так, но у меня тоже есть некоторые связи в Москве, и мне шепнули по секрету, что информация о партии товара туда поступила от женщины. Конкретно не указали, от кого, но это была именно женщина.

— А точнее узнать не получится?

— Точнее пока не получится, — покачал головой Виктор. — Это всплыло случайно, в личном разговоре, под водочку. Если мой знакомый мент начнет задавать уточняющие вопросы, он сразу спалится. Менты умеют беречь своих агентов, и любой направленный интерес по отношению к ним сразу берется на карандаш.

— Я все же не верю, что Марина могла быть подводкой ментов, — задумчиво проговорил Вахо. — За все это время никаких признаков не было.

— Так изначально она могла и не работать на них, ее могли на чем-то подловить. На сто процентов я, конечно, утверждать ничего не могу. Но все же, нужно как-то ограничить ей доступ к информации.

— Витя, как ты ограничишь? Она за эти годы и так узнала столько, что если она работает на ментов, то этого хватит, чтобы закатать нас с тобой лет на пятнадцать как минимум.

— Ну не все так плохо, если нас с вами еще никуда не закатали.

— Так может, это и не Марина сливает информацию?

— Может и не она, но с ней, пока мы точно не определимся по крысе, нужно быть поосторожнее.

— Ладно, работай– тяжело вздохнув, кивнул головой Вахо. — Но смотри мне, напраслину на нее возводить не нужно. Я должен точно все знать.

— Да, конечно.

— Но с Егором мне все равно нужно поговорить. Нам с ним надо определиться в своих дальнейших действиях.

— Буду думать, как организовать встречу, — кивнул Виктор.

В ведомственной столовой ГУВД к столу, за которым в одиночестве с аппетитом обедал начальник городского БХСС полковник Потапов, подошел полковник Мезенцев с подносом.

— Добрый день, Егор Владимирович! Не помешаю?

— Конечно нет, Сергей Иванович. Присаживайтесь, пожалуйста.

Мезенцев сел за стол, с интересом посмотрев на то, что взял на обед Потапов. Ничего особенного: борщ, макароны с котлетой, компот из сухофруктов и булочка с изюмом. Почти то же самое, что стояло и у него на подносе, только вместо борща у него был гороховый суп.

— Любите музыкальный супчик? — Кивнул Потапов на тарелку с супом на подносе у Мезенцева.

— Музыкальный? — Удивился Мезенцев, а потом до него дошло, и он рассмеялся. — Да, признаться, очень уважаю гороховый суп с копченостями. Здесь в столовке его весьма неплохо готовят.

— Наша столовая вообще славится своей кухней, — кивнул Потапов. — Здешний повар раньше работал в известном городском ресторане, но я сумел его убедить поработать у нас.

— Представляю, как долго вы его уговаривали, — подмигнул Мезенцев собеседнику.

— Да нет, долго его уговаривать не пришлось, — весело рассмеялся Егор Владимирович. — он немножко накосячил у себя в ресторане, так что, альтернатива ему не понравилась бы гораздо больше.

— Да, кстати, о службе, — широко улыбнувшись, сказал Мезенцев. — Мы сегодня накрыли в поселке Майском склад с поддельными джинсами. Видать, одним левым цехом на швейной фабрике, у вас тут дело не ограничивается.

— А почему я об этом ничего не знаю? — Нахмурился Потапов — Вы, все-таки, работаете на моей территории, и я просил бы вас ставить меня в известность о ваших намереньях. У нас сейчас идут свои разработки, и несогласованность действий может поставить под удар наши операции, над проведением которых мы работаем очень давно.

— Дело в том, что у нас есть обоснованные подозрения, что из вашего отдела информация может утекать к преступникам. Не хотелось бы, чтобы тщательно разработанная операция сорвалась из-за того, что сведения о ней утекли на сторону.

— У вас есть конкретные подозреваемые? — С нотками металла в голосе спросил Потапов.

— Нет, что вы, — развел руками Мезенцев. — Я же сказал, что у нас пока просто подозрения, которые, впрочем, основываются на некой информации, которая заслуживает доверия.

— Можете поделиться вашими подозрениями? — Спросил Егор Владимирович, отодвигая пустую тарелку с борщём в сторону и принимаясь за макароны с котлетой.

— К сожалению, нет, — пожал плечами Мезенцев. — Но я хотел бы у вас поинтересоваться вашими знакомствами, которые могут бросать тень лично на вас, как на руководителя БХСС города.

— Какие мои знакомства вы имеете в виду? — Сухо спросил Потапов.

— Ну хотя бы вашу хорошую знакомую, Терентьеву Марину, — глядя в глаза собеседнику, ответил Мезенцев. — Она очень плотно общается с не безвестным вам Каладзе Вахтангом Отаевичем. Некоторые считают его даже негласным теневым хозяином этого города.

— Терентьева Марина является завербованным мной информатором, и все мои встречи с ней обоснованы оперативной необходимостью, — твердо сказал Потапов. — Надеюсь, эта информация от вас никуда не утечет?

— Что вы, я могила, — покачал головой Мезенцев. — Раз так, то я больше не имею к вам вопросов. Извините, если испортил вам аппетит.

— Я так рано проголодался, что мой аппетит не может испортить ничего, — ответил Егор Владимирович, с аппетитом отправляя себе в рот кусочек котлеты.

Тем же вечером на конспиративной квартире Егор Владимирович встретился с Мариной, которую срочно вызвонил сразу после встречи с Мезенцевым.

— Тварь! Поганая тварь! — бушевал полковник, меряя шагами комнату, — это же надо, подозрения у него имеются. Пусть он эти подозрения засунет себе в задницу.

Марина, одетая в дорогой импортный спортивный костюм, сидела на диване, забравшись на него с ногами и с некоторой брезгливостью смотрела на вышедшего из себя Потапова. Внутри она не ощущала ничего, кроме усталости и той самой брезгливости, слабые отголоски которой сейчас проявились на ее лице. Она никогда не любила полковника. После смерти Фарта, она вообще никого не любила.

В ее жизни были мужчины, просто потому, что так нужно для тела, или для дела. Марина не была легкодоступной женщиной. Все ее мужчины должны были добиться ее, и она, как королева, милостиво дарила им свою благосклонность. С тем же Потаповым она согласилась лечь в постель после полугода настойчивых ухаживаний тогда еще майора милиции, с которым ей поручил наладить контакт Вахо. Со временем майор превратился в полковника и в руководителя городского БХСС, а Марина стала надежной связью между ним и Каладзе.

Отношения между ними остались, но со стороны Марины они никогда не были особо страстными. Егор Владимирович с годами тоже потерял былую пылкость, хотя когда-то, в самом начале их связи, он клятвенно уверял Марину, что обязательно разведется со своей женой и женится на ней. Марине это льстило, но, по большому счету, было совсем не нужно: теперь они лишь иногда могли переспать, быстро и без особых нежностей, как-будто выполняя некую рутинную обязанность.

Случайно встретив милого парня Юрку, Марина и сама не ожидала, что, поддавшись мгновенному капризу, она так увлечется этим будоражащим ее воображение юношей. Уже в первый раз она была просто поражена опытом и чуткостью этого парня. Казалось, он угадывал самые потаенные желания, и делал все так, как ей нравилось. Она сама от себя не ожидала, что после первой встречи сама станет искать второго свидания с зацепившим ее парнем. Даже когда она узнала, что он еще школьник, это не остановило ее. Ситуация с Нукзаром заставила ее взглянуть на Юрку с другой стороны. Он так профессионально и хладнокровно расправился с ее бывшим кавалером, а потом настолько умело смог замести следы, что она не знала, что и думать. Юрка иногда мог вести себя как вырвавшийся на волю брыкающийся теленок — на все свои семнадцать лет, а в другие моменты, он поражал ее точным анализом различных ситуаций и не по годам развитым интеллектом.

Самым сексуальным органом мужчины, Марина всегда считала мозг, и в этом плане Юрка мог дать фору многим ее взрослым знакомым. Сочетание интеллекта, непонятно откуда взявшегося жизненного опыта и юношеская бесшабашность Юрки тянули Марину к нему как магнитом. Она даже потеряла голову тогда в ресторане, когда увидела Юрку в компании симпатичной молоденькой девочки. В порыве накативших эмоций, Марина тогда готова была порвать и Юрку, и его спутницу.

Эта сцена в ресторане не прошла незаметно для Потапова и для какого-то соглядатая от Вахо. Она выдала себя, и Юрка оказался втянут в игру, из которой и она бы сама выскочила, не задумываясь, представься ей такая возможность. На него, как на ее избранника, обратил внимание сволочь Виктор — правая рука Вахо. Марина всегда опасалась этого холодного и до жути опасного мужчину с колючим взглядом. Невысокий, жилистый и очень коварный, он напоминал ей безжалостного хищника — хорька или ласку, которые испытывают буквально маниакальную страсть к убийству. Забравшись в курятник, этот маленький, но очень злобный хищник не остановится, пока не передушит всех кур.

Марина попыталась максимально дать понять Вахо, что Юрка для нее это просто мимолетное увлечение и ничего серьезного между ними быть не может. Но когда Юрку чуть не убил его приятель Тима, Марина не сдержалась и попросила Вахо найти и наказать негодяя. Марина буквально каким-то шестым чувством чувствовала приближавшуюся опасность. Она не могла понять, откуда взялось это чувство, то ли после допроса Казанцева, то ли от того, что она видит, как бушует Потапов, которого обложил со всех сторон полковник Мезенцев из Москвы.

— Ты меня слышишь? — Вырвал Марину из ее размышлений раздраженный голос Егора.

— Да, да, слышу, — поспешно кивнула ему она.

— Постарайся побыстрее увидеться с Вахо, пусть пока приостановит деятельность по всем фронтам, сейчас стало слишком опасно, и я не могу ему гарантировать, что его предприятия будут в безопасности. Скажи ему, что у него где-то сидит крыса. Пусть подумает над этим вопросом.

Потапов некоторое время ходил по комнате молча, а потом продолжил.

— И кстати, эта сука Мезенцев, чтоб он сдох сволочь, спрашивал меня о наших с тобой встречах. Пришлось сказать, что ты мой информатор. Но этот вопрос означает, что за тобой могут смотреть его люди, так что ты поаккуратней. По телефону не болтай и посматривай по сторонам на всякий случай.

— Да, я поняла, — кивнула Марина.

— А теперь иди сюда, мне нужно расслабиться, — Потапов потянул Марину с дивана за руку, поднимая ее с дивана и намереваясь подвести к столу.

Неожиданно даже для себя Марина вырвала руку и оттолкнула Потапова, который сегодня ей казался особенно омерзительным.

— Оставь. Я сейчас не хочу.

— Да ладно тебе. Я по-быстрому, — не сдавался полковник, пытаясь неловко обнять девушку.

— Я сказала нет!

Марина уперлась обеими руками в грудь полковнику и попыталась вырваться из его сильных рук, но тот, распаленный желанием и сопротивлением всегда послушной девушки, не сдавался и старался подтащить ее силой обратно к дивану. Тогда Марина жестко ударила его коленкой в пах, и вырвавшись из его хватки, понеслась в коридор, там она просто сунула ноги в кроссовки и, оттаптывая задники, опрометью выскочила из квартиры.

— Су-у-ка! — Схватившись за пах, катался по полу ослепленный болью Потапов. — Да что же сегодня за день такой!