Отморозок 3

Глава 9

Со времени моего последнего разговора с Мариной прошло уже пять дней. Тогда, в завершении нашей беседы, она сказала, что поедет на вокзал, возьмет билеты на поезд, а завтра сообщит мне, когда ее нужно будет встречать. Я позвонил ей из переговорного пункта на следующий день, но вместо ответа в трубке слышались только длинные гудки. Я не придал этому значения. Уже бывало так, что я не дозванивался ей с первого раза. Я позвонил еще через несколько часов, а потом на следующий день, а потом еще на следующий. Ответа так и не было.

Тут я уже начал волноваться не на шутку. Марина постоянно вращалась среди не самых лучших людей города, и я не понаслышке знал, что бывает с теми, кто по какой-то причине вышел из доверия у подобного рода публики. Перед моим отъездом она явно была под наблюдением людей Вахо, значит, он по какой-то причине не доверял ей. По нашим отрывочным с ней разговорам, я знал, что у Вахо большие проблемы из-за московской комиссии, расследовавшей деятельность крупных подпольных цехов по производству контрафактной продукции в нашем городе. Марина была под подозрением также и у милиции, на это явно указывал мой разговор с капитаном Казанцевым, который приходил ко мне в больницу и пытался выведать, что связывает меня с Мариной.

Внезапное молчание Марины на фоне ее явно выраженного желания приехать сюда, ко мне на море, меня сильно тревожило. Могло быть, конечно, так, что она внезапно куда-то уехала и не смогла меня предупредить, потому как позвонить мне ей было некуда. В Советском Союзе телефон был роскошью, и у хозяйки дома, в котором я жил, его не было. Все звонки я всегда совершал из переговорного пункта в Анапе. У Марины тоже мог сломаться телефон. Она могла внезапно заболеть и попасть в больницу. Для ее молчания могли быть десятки причин. Думать о плохом мне не хотелось, но нехорошие мысли сами лезли в голову.

— Тебя что-то тревожит? — спросил меня Сергей, когда я в пол-уха слушал его объяснения по проводке ци по меридианам конечностей.

— Да, один очень дорогой мне человек — моя девушка — внезапно перестала выходить на связь, — кивнул я. — Я начинаю волноваться о ее судьбе.

— У тебя есть причины думать, что с ней могло произойти что-то плохое? — Уточнил Сергей.

— Да, есть, — кивнул я. — Когда я уезжал сюда, у нее были кое-какие трения с весьма опасными людьми, поэтому я и тревожусь.

— А ты пробовал попросить кого-то из своих друзей там, у себя дома, узнать о ней?

Я задумался. Из моих друзей и учеников телефон был только у Вани. Но Ваня сейчас должен быть в Москве, так что он мне точно не поможет.

— Там все сложно. И я бы никого не хотел вводить в курс наших отношений с этой девушкой. — Я покачал головой.

— Тогда тебе нужно возвращаться, — пожав плечами, сказал мне Сергей. — Зачем терзаться неизвестностью, если можно самому все узнать? Тем более, если ты считаешь, что твоей девушке может грозить опасность.

— Я так и думал сделать, — согласно кивнул я. — Сегодня же уеду домой.

— Будь осторожен и помни, что Дао всегда дает нам подсказки, нужно только быть внимательным и не пропустить их. Не торопись действовать, сначала разберись в ситуации. Надеюсь, что с твоей девушкой ничего плохого не случилось.

— Спасибо за науку, — улыбнулся я. — Может быть, еще увидимся когда-нибудь.

— Может быть, — улыбнулся в ответ Сергей. — У каждого из нас свой путь, но наши пути могут иногда пересекаться. Все в жизни происходит так, как должно произойти. Следуй вместе с потоком, а не вопреки ему.

Город встретил меня сильным ливнем, и грозой с молниями. Я выскочил из вагона поезда и бодро припустил к зданию вокзала, держа свой тяжеленный рюкзак перед собой в руках. Пока добежал, вымок до нитки, как будто в бассейн с водой нырнул. В зале ожидания было душно и полно людей. Все попрятались от августовской грозы, хлещущей потоками воды перрон, стоящие на путях поезда и большие окна вокзала. В такую погоду выходить на привокзальную площадь, чтобы поймать машину, не имело смысла. Все таксисты и частники либо попрятались у себя в машинах, либо стояли внутри вокзала и вместе с остальным народом глазели в окна на потоки воды, лившиеся безостановочно с разверзшихся небес. В поезде всю дорогу я обдумывал план действий, но ни к чему конкретному так и не пришел. Для начала, надо собрать побольше информации, а уже потом что-то предпринимать. Теперь, стоя у окна и глядя на бьющие по пузырящимся лужам крупные капли воды, я гадал, что ждет меня в ближайшем будущем. Хочется верить в хорошее, но на душе какое-то гнетущее чувство. Ладно, сначала нужно как-то добраться домой, скинуть мокрые вещи, отмыться от душного запаха плацкартного вагона, въевшегося, кажется, даже в волосы, а дальше посмотрим.

Через полчаса я выскочил из красного «москвича» у своего дома на вымытый грозой дочиста тротуар. Расплатившись с водителем и забрав из багажника свой рюкзак, я сразу потопал к себе домой. Матери, как и ожидалось, дома не было, ну оно и понятно, сегодня среда, одиннадцать утра, где же ей еще быть-то, как не на работе? Меня дома явно не ждали. Я ведь не сообщал о своем приезде. В последний раз, когда мы созванивались около недели назад, я сказал матери, что побуду в Анапе еще как минимум недельки две до начала сентября. Скинув с себя мокрые вещи, я прямо с порога побежал в душ, с наслаждением отмывшись после дороги. Потом быстренько перекусил тем, что нашел в холодильнике, и, натянув на себя спортивный костюм и кроссовки, выбежал из дома.

Мне не терпелось зайти к Марине, может у нее действительно просто проблемы с телефоном, и она сидит дома, и не знает, как со мной связаться, а тут я сам, раз и нарисуюсь у нее на пороге. Легкая пробежка до нужного мне дома заняла у меня около пятнадцати минут, и там я, не дожидаясь лифта, птицей взлетел на восьмой этаж, немного запыхавшись по дороге. На мои звонки в дверь, как я и подозревал, мне никто не открыл. Потоптавшись еще немного перед закрытой дверью, я решил проверить, где находится машина Марины. Во дворе перед домом ее не было, это я заметил еще тогда, когда собирался зайти в подъезд. Спустившись по лестнице вниз, я за несколько минут добрался до гаражного комплекса, в котором находился гараж Марины. Гараж тоже был закрыт. Я подтащил пару пустых ящиков к стене гаража и, соорудив своеобразный помост, заглянул в маленькое зарешеченное вентиляционное отверстие. Машина, с виду совершенно целая, стояла на месте. Значит, попасть на ней в аварию Марина не могла. Минус еще одна версия.

Я, уже не спеша, побрел обратно к дому Марины, обдумывая на ходу, что можно еще сделать. Пока, при здравом размышлении, вырисовывалось только одно приемлемое решение: дождаться домработницу Марины. Елена Степановна — женщина лет за шестьдесят, несколько раз в неделю приходила к Марине убраться и приготовить еду. Мы с ней были немного знакомы, она приходила несколько раз в тот момент, когда я был у Марины в гостях. Марина в первую встречу меня представила как своего друга, и мы даже как-то поболтали немного о воспитании детей, пока Марина была в ванной. У Елены Степановны, кажется, есть пятилетняя внучка. Она о ней много рассказывала, умиляясь ее маленьким детским шалостям.

Так что, на правах хорошего знакомого Марины, я могу подойти и поинтересоваться, куда пропала хозяйка квартиры. Беда только в том, что я не знал точно, когда Елена Степановна появится на квартире в следующий раз. Нужно бы подежурить у подъезда и подождать ее. Решение, конечно, не очень оптимальное. Она может появиться с равной вероятностью уже сегодня или через пару дней. Сидеть на скамейке во дворе несколько дней подряд в ожидании домработницы — это так себе занятие. Того и гляди, соседи примут за вора домушника и вызовут милицию. Хорошо, что я знаю, что домработница обычно приходит днем после двенадцати и проводит в квартире пару-тройку часов, наводя там порядок и готовя еду. Значит, мне не нужно здесь сидеть с утра и до вечера. А достаточно будет подежурить с двенадцати до шестнадцати несколько дней. Если Марина внезапно куда-то уехала, она по любому должна была предупредить свою домработницу. Тогда Елена Степановна может приходить реже и проводить в квартире времени меньше. В общем, получается, что несколько дней мне придется провести здесь по любому.

Я посмотрел на часы, было около двенадцати дня, как раз время заступать на дежурство. Хорошо, что я перекусил дома, и умереть на посту от голода мне не грозило. Я еще раз поднялся наверх проверить, не пришла ли домработница, пока я бегал в гараж. На мой звонок дверь снова никто не открыл. Ну что же, остается только ждать. Спустившись вниз, присел на скамейку на дворовой спортплощадке, так, чтобы мне было хорошо видно нужный подъезд и подходы к нему. Я коротал время, чередуя подходы на турник и брусья, с перерывами на упражнения на прогон энергии по меридианам, или просто бродил по двору, не теряя из виду нужный мне подъезд. Циркуляция по малому небесному кругу у меня получалась уже почти автоматически. Сейчас это уже не требует от меня полной концентрации внимания. Можно спокойно сидеть и наблюдать за домом, и в то же время работать над вращением ци, что я и делал, чередуя это с посылом потока энергии вместе с выдохом в свои конечности, заставляя усилием воли пульсировать и наливаться теплом то кисти рук, то ступни ног.

Так я дотянул до пяти вечера и, решив, что сегодня Елена Степановна уже вряд ли появится, вернулся домой, чтобы успеть приготовить что-то на ужин до прихода матери. Решив сильно не заморачиваться, я поставил вариться макароны, натер пол тарелки пошехонского сыра и нарезал помидоры и огурцы для салата. Услышав, как поворачивается в дверном замке ключ, быстренько заправил горячие макароны сыром и сливочным маслом и вышел в коридор, встречая удивленную мать, которая не ожидала, что сын вернется с моря так рано. После обязательных объятий и расспросов, что да как, я легко поужинал вместе с матерью, выбежал из дома на вечернюю тренировку.

Забежав по пути к дому Марины, я убедился, что там ничего не изменилось, и никто в квартире не появился. Оттуда я сразу направился в парк на наше тренировочное место и застал там Кима, Славку, Сашку Петрова и Армена, которые, судя по их лицам, были очень рады меня видеть.

— Юрка, здорово! Ну, ты и загорел, бродяга! И выглядишь ты уже совсем хорошо!

Парни окружили меня со всех сторон. Они дружески хлопали меня по плечам, жали руки и всячески выражали искреннюю радость. У меня даже защипало глаза от избытка чувств. Хорошо, все-таки, после долгого перерыва, оказаться среди своих. Меня засыпали вопросами о здоровье, о море и о планах на будущее. И если первые два вопроса у меня трудностей не вызывали, то с планами на будущее у меня пока полная непонятка. Я не стал грузить друзей своими проблемами. Тут нужно все вывозить самому. Не хочу никого впутывать в возможное противостояние с криминалом. Мне достаточно одного ножевого ранения Армена в обычной драке. Если в пропаже Марины замешан Вахо и его люди, то наша групповая драка с самбистами из Заводского может показаться просто забавным недоразумением. Поэтому, спрятав гнетущие меня мысли поглубже, я сделал объявление.

— Все нормально, парни, начинаем тренироваться по своему обычному графику и ищем помещение для зала. Нам до холодов кровь из носу, нужно что-то найти, сделать ремонт и завести туда весь свой спортинвентарь.

— У меня есть на примете один заброшенный подвальчик рядом с нашим гастрономом, — кивнул Игорь Ким. — Я еще не разговаривал о его использовании. Ждал, пока ты появишься, можно будет на неделе зайти в ЖЭК пообщаться. Может, удастся его выбить под спортзал.

— Отлично! — обрадовался я. — Давай займемся этим вопросом в первую очередь. А теперь, парни, давайте поработаем, я так соскучился по настоящим тренировкам.

После разминки я встал в пару с Игорем. До отъезда на море, я пробовал поработать с ним в легкий контакт и тогда я явно не вывез, несмотря на то, что Игорь щадил меня. Игорь, памятуя о моей травме, сегодня работал очень аккуратно. Он технарь высокого класса и умеет контролировать свои удары. Поэтому, пока я не наберу прежнюю форму и окончательно не выздоровею, мне лучше работать в паре именно с ним. После начала боя Ким сразу атаковал меня серией лоу-кик в левое бедро и хайкик в голову, с завершающим ударом с разворота в прыжке пяткой в живот. На этот раз, в отличие от прошлого спарринга, я все видел и реагировал адекватно. Я принял первый удар по ноге, чуть подвернув бедро навстречу, отбил удар в голову подставкой и убрал таз, уходя от удара в живот. Мое тело полностью слушалось меня, и я снова почувствовал себя в своей стихии. Мы с Кимом обменивались сериями ударов руками и ногами, плели вязь защитных и атакующих движений, сходясь на ближнюю дистанцию и снова уходя на дальнюю, разрывая контакт. Да, это еще не то, что нужно, и впереди у меня еще долгий путь для того, чтобы вернуть себе прежние кондиции, но уже есть первые успехи.

— Стоп! — Я остановил бой и показал Игорю большой палец. — Спасибо! Отличный спарринг.

— Ты уже приходишь в норму, — кивнул мне он. — Я опасался, что после травмы и долгого перерыва ты будешь заторможенным, но ты отработал сегодня почти как раньше.

— Ладно, не льсти мне, — покачал головой я. — Я-то сам вижу, что пока еще много лажаю. Ты же сегодня со мной работал не на полную. Ведь так?

— Ну да, — признался Игорь. — Но ты не парься, пара месяцев тренировок и ты восстановишься.

— Пара месяцев — это слишком много, — усмехнулся я. — Мне надо гораздо раньше. Нужное чувствовать себя деревяшкой.

Под конец тренировки я отошел с Игорем в сторону, так чтобы нас никто не слышал.

— Игорь, у меня к тебе разговор есть, только не для всех, — начал я.

— Да, говори, — Игорь внимательно посмотрел на меня.

— Помнишь, ты как-то говорил, что у тебя есть друзья, которые занимаются раскопками, и нет, нет, да, находят что-то интересное со времен Великой Отечественной войны?

— Ну да, у меня есть пара знакомых, которые копают на месте сражений, находят каски, железные кресты, котелки и прочую дребедень. — Подтвердил Игорь. — Они продают потом свои находки разным коллекционерам или что-то оставляют лично для себя.

— Наверное, им попадаются не только котелки, каски и кресты, — испытывающе посмотрел я на Игоря.

— Насколько я знаю, да, — кивнул Игорь. — Тебе нужно что-то конкретное?

— Мне нужен пистолет с патронами в рабочем состоянии, — сказал ему я. — Готов купить, заплачу нормальные деньги.

Игорь задумался, я явно видел, что у него в голове бродят разные вопросы, но он не решается мне их задать.

— Ты не парься. Это нужно лично для меня. Никто и никогда не узнает, откуда я его взял.

— Да, я не поэтому задумался, — запротестовал Игорь. — Просто мне интересно, куда ты еще ввязался, если тебе, с твоими-то навыками, потребовался ствол.

— Все в порядке, братишка, — улыбнулся я ему. — Поверь, мне действительно надо. Рассказать зачем, не могу, это не моя тайна.

— Хорошо, я узнаю, — кивнул Игорь. — Ну и ты знаешь, если тебе по каким-то вопросам нужна помощь, то можешь всегда на меня рассчитывать.

— Спасибо, Игорь, я всегда знал, что ты настоящий друг, — обнял его я.

Задумываться о том, чтобы достать где-то новый ствол, я начал еще по дороге из Анапы домой. Мой, который я когда-то забрал у Нукзара, благополучно канул в лету, вместе с моим выигрышем на тотализаторе. Чтобы черти подрали этого гаденыша Тиму. С теми раскладами, что я себе на воображал, мне без ствола никак нельзя. Надо будет навестить родственников Тимы, может он объявлялся в городе. Марина мне говорила, что она, с ее знакомым из милиции, пробивали Тиму, когда я исчез после боя. На тот момент его в городе не было. Он тогда быстро снялся и исчез в неизвестном направлении. Я бы, на его месте, здесь вообще бы не объявлялся, а залег бы где-то с деньгами на дно и не отсвечивал. Но он не я, может и рискнуть приехать домой в надежде, что я коньки отбросил. Милиция то его не ищет.

Потом, нужно будет подержать за вымя Абрамыча, есть у меня мыслишка, что те парнишки на двух машинах, которые преследовали нас с Тимой, в тот вечер увязались за нами не просто так. Знать о крупном выигрыше, который снял Тима, поставив мои деньги, мог либо Абрамыч, либо его кассир, ну, может быть, еще кто-то из его окружения. Но из всех, кто мог знать, мне почему-то не нравился больше всех именно Абрамыч. Может, это просто бытовой антисемитизм?

Кроме решения вопроса с Абрамычем, мне придется столкнуться с Вахо. Что-то мне говорит, что внезапное исчезновение Марины напрямую связано с ним. Хотя Марина мне не жена и не невеста, но я чувствую, что должен разобраться с тем, что с ней произошло. Это мой путь и мой способ взаимодействия с Дао, как сказал бы Сергей, советовавший мне слушать свой внутренний голос и искать подсказки в окружающем меня мире. Мой внутренний голос говорит мне, что я должен закрыть для себя этот вопрос. Вахо — это фигура гораздо серьезней, тут и ствол может не помочь. На дворе, конечно, пока еще не девяностые, но его ребятки прикопать меня и сейчас смогут с легкостью. Особенно тот неприятный тип с лицом хорька. Вот кто реальный убийца. Я это почувствовал в нем. Это как один хищник смотрит на другого, признавая того сильным соперником и прикидывая, справится ли он с ним, если дело дойдет до схватки. Интересно, смог ли этот Виктор почувствовать что-то от меня?

Встретить домработницу Марины мне удалось только через два дня. Я каждый день, как по расписанию, приходил во двор знакомой двенадцатиэтажки и проводил там по несколько часов в ожидании. Елена Степановна появилась ближе к вечеру в пятницу. Я увидел, как она подходит к подъезду, и, чтобы не пугать ее, подходя к ней на улице, подождал, когда она зайдет в дом и через пять минут двинулся за ней следом. На мой звонок, дверь почти тотчас растворилась, и я увидел Елену Степановну, которая уже успела переодеться в рабочий халат и в данный момент собиралась приступить к уборке, судя по стоящему в коридоре пылесосу.

— Здравствуйте, Елена Степановна, — жизнерадостно обратился к ней я.

— Здравствуй, Юра. — Кивнула мне женщина, сразу узнав меня, — Ты, наверное, к Мариночке пришел?

— Да, Елена Степановна. Я только пару дней как приехал с моря и никак не могу застать Марину дома. Может, вы знаете, где она?

— Проходи, Юра, — женщина пригласила меня в квартиру и, дождавшись, пока я зайду, продолжила. — А Мариночка куда-то уехала.

— Вот как? — Озадачился я. — А она не сказала вам, куда именно она поехала?

— Нет, не сказала. — Покачала головой Елена Степановна. — Она очень внезапно уехала и даже не предупредила меня об этом.

— А откуда тогда вы знаете, что она уехала?

— Я раскладывала вещи Мариночки в шкафу и увидела, что нет большого дорожного чемодана, с которым она всегда ездит, и некоторых ее вещей не хватает.

— То есть, вы думаете, что она уехала потому, что в квартире нет ее чемодана, и не хватает некоторых вещей? — уточнил я.

— Ну да. Куда же она делась, если не уехала? К тому же, ее паспорта тоже нет. Он у нее всегда или в серванте на полочке лежал, или она его с собой в сумочке носила. И сумочки ее любимой тоже нет. Может, Марина поехала к подруге в Москву, а может и к матери навестить. Она у нее где-то в поселке живет.

— В поселке, здесь неподалеку? — снова уточнил я.

— Мариночка говорила километров сто от нас, — кивнула женщина. — Я точно не знаю, где она мне об этом не рассказывала.

— Елена Степановна, а часто Марина вот так внезапно уезжает, не предупредив вас об этом?

— Да вроде бы нет, — задумалась женщина. — На моей памяти это в первый раз. Обычно Мариночка всегда заранее меня предупреждает и говорит, что сделать по дому в ее отсутствие. Наверное, у нее что-то срочное возникло.

— А когда вы увидели, что она уехала?

— Наверное, это было около недели назад, — после небольшой паузы ответила Елена Степановна. — Да, точно. Я тогда пораньше пришла, мне вечером с внучкой посидеть нужно было. Прибрала, мусор выбросила. Тогда и заметила, что ее чемодана нет, и вещей не хватает.

— И еще один вопрос, Елена Степановна, — я просительно посмотрел на домработницу. — Вы когда пришли и увидели, что Марины нет дома, вы ничего необычного в квартире не заметили?

— Да вроде ничего особенного не заметила. Цветы свежие в вазе на кухне на подоконнике стояли, они потом засохли, так я их уже выкинула, чтобы вода не застоялась. И запах какой-то химический был в квартире, я хорошенько все проветрила. А так все как обычно.

— Спасибо вам огромное, Елена Степановна — искренне поблагодарил я и решил поделиться своими опасениями с Еленой Степановной, чтобы иметь возможность встретиться с ней снова. — У меня есть подозрения, что с Мариной случилось что-то нехорошее. Я ей звонил как раз чуть больше недели назад, и она собиралась приехать ко мне на море. А на следующий день она уже не отвечала на мои звонки. Не могла она вот так уехать и не оставить никакой весточки.

Елена Степановна присела на банкетку, и с ужасом уставилась на меня.

— Ты думаешь, с ней могло произойти что-то плохое?

— Не знаю — я пожал плечами. — Но мне очень не нравится, что она исчезла вот так внезапно. У меня есть знакомые в милиции. Я хочу проконсультироваться с ними, можно ли как-то подать в розыск. У вас есть телефон, чтобы связаться с вами, если возникнут вопросы?

— Да, есть, запиши.

— Диктуйте, я запомню.

Елена Степановна продиктовала мне свой номер. Я видел, что мои слова ее огорошили. Она, по всей видимости, относилась к Марине хорошо, и мысль о том, что с девушкой что-то могло произойти, ее сильно расстроила.

Я вышел из подъезда и задумчиво побрел по тротуару. Значит, Марина действительно пропала. Версия с внезапным отъездом мало правдоподобна. Марина совсем не импульсивная девушка, чтобы совершать такие взбалмошные поступки. Насколько я ее знаю, она всегда четко знала, чего она хочет. Ее склад ума и характер не предполагали таких сумасбродств. Наоборот, она была очень логична и последовательна в своих поступках и суждениях. Даже если бы ей нужно было срочно уехать, она бы обязательно оставила хоть какую-то весточку мне или домработнице.

Насколько я правильно понимаю, Елена Степановна зашла к Марине утром на следующий день после нашего с Мариной разговора. Марины уже дома не было, на кухне стояли свежие цветы, и чувствовался химический запах. Вряд ли Марина купила себе цветы сама. Значит, их кто-то принес и подарил ей. Это произошло либо до, либо после нашего с ней разговора. Предположим, что это случилось после. Значит, у нее здесь был кто-то знакомый с цветами. И в промежуток между нашим разговором и приходом домработницы на следующий день Марина исчезла.

Может, этот кто-то сообщил ей какую-то новость и увез? Вопрос, добровольно ли? С другой стороны, не мог же он силой тащить Марину, она бы отбивалась и кричала и привлекала внимание. Нет, это вряд ли. Значит, ушла добровольно, предполагая скоро вернуться. Надо попробовать как-то опросить соседей, может, кто что видел. Вот только кто будет откровенничать с непонятным парнем о своих соседях?

Со мной не будут, а с милиционером могут. Сейчас середина восьмидесятых, и люди милиции пока доверяют. Официально обратиться с заявлением о пропаже человека я вряд ли смогу. Я ей не родственник и вообще никто, поэтому меня просто пошлют подальше и скажут, что девушка уехала на отдых, а куда — это не мое собачье дело.

Мне нужен свой человек в милиции, и у меня, по счастью, есть парочка таких, к кому можно обратиться. Первый это Жора Гонгадзе — мой напарник по тренировкам самбо. Он мне уже помогал в деле с заводскими, и я думаю, что не откажет и сейчас. С другой стороны, он работает по другому району и начнет меня у выпытывать, что да как, а я пока сам не знаю, что сказать. Лучше оставить его на крайний случай.

Мне бы выйти на местного участкового. Он знает свой контингент, сейчас не то время, когда милиционеры полагаются на видеокамеры и биллинг мобильных телефонов. Сейчас нужно больше ножками бегать и общаться с населением. На участкового я смогу выйти через инспектора по делам несовершеннолетних Руслана Харитоновича. Это его земля, и он, сто процентов, должен знать участкового. Все, решено, иду к Рамазанову.

Я зашел в знакомый подъезд и в знакомую дверь на первом этаже. Мне повезло, Рамазанов был на месте. Он, как обычно, сидел у себя за столом и что-то быстро писал в толстой тетради.

— Здравствуйте, Руслан Харитонович! — Прямо с порога громко поздоровался я.

— Привет, Юра! Сколько лет, сколько зим. — Приветливо улыбаясь, встал мне на встречу Рамазанов и первым протянул руку. — Я тебя с зимних соревнований по самбо не видел. Как ты? Школу закончил? В институт, наверное, поступил?

— Школу закончил, — кивнул я и вздохнул. — А вот с институтом пролетел в этом году.

— А что так? Баллов не набрал? — Искренне огорчился за меня Рамазанов.

— Да, я заболел некстати, и все вступительные экзамены провалялся в больнице. — Развел руками я.

— Понятно, бывает, — кивнул инспектор. — А сюда по делу, или так, проведать зашел?

— Я к вам по делу, — печально улыбнулся я — Мне очень нужна помощь, чтобы выяснить, что случилось с одним дорогим мне человеком, который внезапно пропал, но официально я обратиться в милицию не могу, потому как, я ему никто, а кроме меня заявить о пропаже некому.

— Рассказывай, что у тебя за человек пропал, — глаза Рамазанова из добродушных стали внимательными и серьезными.

— Это молодая девушка, она намного старше меня и я с ней дружу, — начал я и постепенно, в лайт варианте, рассказал ему историю пропажи Марины.

— Да-а-а, дела — протянул Руслан Харитонович. — Тебе просто везет на разные приключения. Как ты успеваешь во все влипать, я просто ума не приложу!

«Знал бы ты, в какие приключения я влип, и сколько еще таких, о которых ты не знаешь, ты бы так добродушно меня не корил» — подумал я, но сказал совсем другое.

— Да оно само как-то получается, — развел я руками, показывая что я тут не причем.

— Получается у него, — проворчал Рамазанов и направился к телефону. Он набрал номер.

— Палыч, привет! Как поживаешь? Да, я тоже. Твоими молитвами. Слушай, я к тебе сейчас одного молодого человека пришлю, его зовут Юра, он парень хороший. Помоги ему, если сможешь. Ну да. Хорошо. Давай. — Инспектор закончил разговор и повесил трубку.

— Сейчас я тебе дам адресок местного опорника, к которому относится адрес твоей девушки. Подойдешь там к участковому Гаврилову Ивану Павловичу, он мужик нормальный, но к нему нужен подход — Рамазанов подмигнул мне, щелкнув себя пальцами по шее.

— Понял, — кивнул я, — будет самый лучший подход к Ивану Павловичу.

Иван Павлович оказался невысоким, плотненьким мужичком, чем-то неуловимо напоминающим актера Маклакова в роли прапорщика Шматко. Наверное, больше даже не внешностью, а манерой разговора и его постоянным — «ё-моё». Я нашел его уже через час после разговора с Русланом Харитоновичем. Участковый сидел у себя в опорном пункте, который располагался неподалеку от дома Марины. Предупрежденный Рамазановым, я явился на встречу заряженным несколькими бутылками «Жигулевского» и бутылкой «Столичной».

В самом опорнике я, предварительно постучав, вошел в дверь с надписью «Участковый инспектор милиции тов. Гаврилов И. П.» и, звякнув бутылками в пакете, бодро представился.

— Здравствуйте, Иван Павлович, меня зовут Юра, я к вам от Руслана Харитоновича зашел.

— Одна звенеть не будет, а две звенят не так, — задумчиво пробормотал участковый и, взглянув на меня, кивнул на стул у стола, за которым он сидел. — Проходи, садись, Юра. Чем я могу тебе помочь?

Я поставил свой пакет рядом со столом, поближе к участковому и сел на стул, с интересом осмотрев небольшое помещение. На стенах висели многочисленные плакаты: «Милиционер — слуга народа», «Отличник — опора начальника в решении служебно-оперативных задач», «Слава советской милиции!». С этих плакатов на меня смотрели бравые, подтянутые советские милиционеры, и, глядя в их внимательные и умные глаза, становилось ясно, что с такими слугами народа ты точно не пропадешь. За спиной у Гаврилова висел красный вымпел: «Лучший милиционер». По всему видно, что наглядная агитация в этом конкретном опорнике поставлена на должном уровне.

— Иван Павлович, у меня вот какая проблема, — начал я. — Человек пропал. Точнее, девушка, с которой я давно дружу.

— И как же она пропала, ё-моё? — заинтересовался участковый.

— Чуть больше недели назад, я в последний раз говорил с ней по телефону. Я на тот момент еще отдыхал на море, и мы договорились, что она вскоре приедет туда ко мне. Она в этот день должна была взять билеты в кассе, чтобы сообщить мне, когда ее нужно будет встречать. Но когда я перезвонил на следующий день, никто не взял трубку. С этого момента я больше не имел с ней никакой связи. Я приехал сюда обратно три дня назад. Дома ее, естественно, не оказалось. Мне удалось встретить женщину, которая ей помогает по хозяйству, и та сказала, что хозяйки квартиры не было с того самого дня, как я говорил с ней по телефону.

— Ну ё-моё, что же это за девушка у тебя такая, у которой есть своя помощница по хозяйству? — недоверчиво хмыкнул Гаврилов. — С какого дома такая краля?

Я назвал адрес Марины.

— Это адвокатша Маринка Тереньтьева, что ли? — Гаврилов с удивлением посмотрел на меня.

— Она самая, — кивнул я.

— Ну, ты и хват, парень, ё-моё! — уже уважительно посмотрел на меня участковый. — С такой бабой задружить многие бы захотели. Красивая, при своих квартире и машине, да еще и адвокатша. Правда, постарше тебя годков на десять будет, а так вообще-то высший класс. Так ты говоришь, что она пропала?

— Да, я же все рассказал, — кивнул я.

— А может, она загуляла с кем? — хитро прищурился участковый, — а ты тут сейчас панику поднимаешь. Заявления о ее пропаже не поступало, я это точно знаю.

— Так некому заявлять-то, — терпеливо пояснил я. — Она живет одна, мать у нее где-то в поселке, в ста километрах отсюда. К ней только домработница приходит Елена Степановна. Она говорит, что из квартиры пропали чемодан, некоторые вещи и паспорт Марины. Все устроено так, как будто она сама уехала. Вот только она никуда не уезжала, я это точно знаю. И машина ее в гараже стоит.

— Знает он, ё-моё, — проворчал Гаврилов — Знаешь, сколько раз уже такое бывало. Ищут мужика или бабу, а они либо у любовников валандаются, либо пьют где-то горькую, а может и то и другое сразу. Нет, ну Маринка-то пить горькую не станет, не тот у нее типаж, но с любовником вполне могла укатить. Думаешь, ты у нее один такой красавчик?

— Иван Павлович, так вы мне поможете? — Нетерпеливо заерзал на стуле я.

— Сиди, блин, не ерзай, ё-моё — махнул в мою сторону участковый. — Чем могу, помогу. Заявления от ее родных нет, поэтому могу только неофициально поработать со своим контингентом. Спрошу, может, кто чего видел или знает.

— Спасибо, Иван Павлович, — улыбнулся я — за мной не заржавеет.

— Иди, давай, ё-моё. Не заржавеет за ним, — хмыкнул участковый. — Зайди ко мне денька через два, я за это время все, что смогу узнаю.

Когда необычный посетитель вышел, Гаврилов почесал подбородок и пробормотал себе под нос.

— Маринка Тереньева пропала, говоришь? Интересное дело, ё-мое.

Потом он открыл блокнот, полистал его и, остановившись на нужном месте, потянулся к стоящему на столе телефону. Набрав номер, он замер в ожидании ответа.

— Ало Здравия желаю! Мне капитана Казанцева. Скажите, участковый Гаврилов Иван Павлович звонит.

Участковый некоторое время подождал, пока позовут нужного ему человека и, услышав в трубке ответ, продолжил.

— Здравствуйте, Алексей Петрович. Участковый капитан Гаврилов вас беспокоит, помните такого? Я чего вам звоню-то? Помните, вы интересовались Терентьевой Мариной Сергеевной, проживающей у меня на участке? Сегодня ко мне заходил молодой парень, Юра. Он вроде ее хороший знакомый. Да, так точно. Молодой такой, крепкий, спортивный. Ему, по виду, еще и двадцати нет. Сказал, что она чуть больше недели как пропала и с тех пор не появляется у себя дома. Просил помочь с ее поисками, поговорить с соседями, может, кто что видел. Понял вас. Да, доложу.

Участковый, закончив разговор, положил телефонную трубку на аппарат и задумался.

— Занятная, однако, канитель тут у нас намечается, ё-моё.