Отражение предназначения

Глава 15 Предчувствие

— А если вы ничего так и не выясните, что тогда со мной будет? Навеки запрете меня здесь? В темнице? Или что-то похуже?

— Ох, Айрелла, ты не в заложниках, а в гостях. Пойми.

— В гостях не сопровождают всюду и везде «невидимые» соглядатаи.

— Я… Я попрошу их не беспокоить тебя. Ну, давай, продолжим.

С момента внезапного прибытия в Скрытое Убежище белок прошла неделя. Энид вкратце рассказала предысторию эльфов, их нынешнее плачевное состояние и зачем она притащила ее сюда. Не сказать, что рассказ о Старшей Крови и о судьбе Лары Доррен произвел на Айри хоть какое-либо впечатление.

Правда ведунья ожидала немного иной реакции. Но вместо этого, та не повела и бровью. Только задавала прямые вопросы насчет ее роли во всем этом. Айри сразу сказала ей, что та заблуждается насчет нее. Она не дитя Старшей Крови. Но Энид была непреклонна, полностью убежденная в обратном. Поэтому Айри оставалось лишь дождаться, когда ведунья сама в этом убедится.

За все это время пребывания она не выходила дальше ее усадьбы. Поместье, если можно так назвать личные покои Францески, представляло собой довольно просторную усадьбу с шикарным садом. Редкие прислуги ведуньи при встрече бросали на Айри нескрываемое презрение или даже ненависть, но она давно привыкла к подобным взглядам. Эльфы хотя бы считаются с ней, не то, что те дворяне в Цинтре, делавшие вид, что ее вовсе нет — пустое место.

Францеска не могла не замечать этого, и чтобы девушка не так сильно выделялась среди местных, дала ей новую одежду. Да и по вкусу чародейки, ее старые лохмотья были просто ужасны, травмировали эстетическое чувство красоты чародейки. Теперь же в новом легком одеянии в светло-зеленых тонах и в легких сапогах Айри было трудно отличить от любой молодой эльфки: высокая, подтянутая и хорошо сложенная. Она сохранила только странный браслет и наручи.

Научные изыскания Францески проходили в ее саду за усадьбой, в пустыре рядом с многовековым древом с могучими ветвями. С самого утра на дворе стояла прекрасная погода, чистое голубое небо с легким пронизывающим ветром с запахом хвойного леса. Лето подходило к концу, края лепестков пожелтели, и очевидно — стояли последние ясные дни. Айри, как обычно, сидела под сенью древа в специальном кругу из камней магии и следовала словам Энид. В основном просто медитировала.

— Погрузись в себя… — говорила Энид чистейшим, словно ручей голосом. — Прислушайся к себе… Дыши…

Прошло больше десяти минут, но ничего не происходило. Абсолютно. Кристаллы и руны вокруг девушки вообще не реагировали. Они должны были уловить даже малейшее колебание, крохотный импульс магии. Дать Энид тот знак, что все это — не зря. Но с каждым днем, с каждой неудачей, Энид все чаще впадала в сомнение и уныние. И сегодня тоже — ничего. Может и вправду все напрасно и Старшая Кровь действительно проклята? Просто Вселенская ошибка. И как того требует равновесие, ошибку надо исправлять. Вот и Вселенная исправила. Девушка перед ней была самой обычной.

— Ap vearse! — разочарованно бросила Энид, глядя на безжизненные камни. — Ладно, отдохни, Айраэль.

— Я же говорила вам, у меня никогда не было видений, припадков или чего-то еще. Нет у меня магии, Энид ан Глеанна, нет.

— Нет, нет, нет, должна быть! — настаивала ведунья. — Тебе же передались характерные внешние признаки носителей Старшей Крови.

— Это ни о чем не говорит. Магия, какая бы она ни были, должна же была проявиться, хоть в самую малость. Вы сами говорили. Я ведь должна была чувствовать что-то. И я должна вернуться. Меня наверняка потеряли, — Айри хотела сказать «домой», но почему-то не смогла. Она не могла не подумать о Весемире, когда он вернувшись, обнаружит пустую цитадель, то… Ведь она даже записку не оставляла.

— Да… Думаю, ты права, — с грустью в голосе протянула Энид. — Но, прошу, дай мне еще некоторое время, последний шанс и я сама верну тебя. Даю слово.

— Ладно… — тяжело вздохнув, согласилась Айри. В конце концов, без ее помощи она никуда не уйдет отсюда.

— Aen Saevherne, — бесшумной тенью подошла к ним служанка.

— Что такое?

— Вам письмо, — почтительно поклонившись, передала письмо молодая эльфка, не посмотрев в сторону Айри.

Энид хотела отмахнуться, чтобы просто оставили свиток, но узнала печать Капитула на ленточке. Ее прекрасные глаза прищурились, ожидая всего. Приняв свиток, осторожно вскрыла магическую печать и стала читать:

«Достопочтенная Францеска Финдабаир, Энид ан Глеанна!», — гласили изящные буквы на дорогом пергаменте.

«Уведомляем вас о приглашении в Великий Сбор. Сбор, где соберутся все стороны конфликта, для урегулирования всех военных эскалаций и укрепления дальнейшего мирного сосуществования. Вас, как члена Капитула, и представителя одной из сторон, примут со всеми почестями и с гарантией безопасности. Пожалуйста, отправьте ваш ответ, и если имеется вопросы или дополнительные условия, просим явиться и обсудить в собрании Совета Капитула. Решением Капитула было выбрано нейтральное место Сбора — остров Танедд в Герштанге. Ожидаем вашего ответа».

Магическая печать не давала сомневаться в подлинности письма. Но почему Танедд? Задумалась Энид и бросила взгляд на Айри, которая читала одну из ее книг. Как известно, именно на острове Танедд и возвышается таинственная башня Чайки, о которой пристально интересовалась Айрелла. Совпадение? Или она что-то скрывает, не договаривает? Призадумалась ведунья.

Энид ни разу не обманывалась насчет Айри. По внешнему виду ее нельзя было назвать грозным бойцом или каким-либо хитрым придворным интриганом, уж слишком юной она была. Но Энид не раз замечала ее выдержку и острый ум за этими стальными глазами. Свои мысли она держала в порядке. Но и без этого такое масштабное мероприятие нельзя было проигнорировать. Крохотный, но все же шанс для Aen Siedhe.

— Айрелла, — обратилась к девушке Энид, — ты хотела знать, что такого в этой Tor Lara, башне Чайки? Не хочешь посмотреть ее своими глазами?

— Что? Вы о чем?

— Узнаешь, если пойдешь со мной.

Провожала их только Нэннеке. Они с Йеннифэр прощались не долго. Чародейка и первосвященница крепко пожали друг другу руки. Цири, держа поводья своей серогривой лошади, смотрела на дверь. В глубине души она желала, что хотя бы в ее последний день в храме ее соседки выйдут, поговорят с ней, попрощаются, но нет. Послушницы остались в своих комнатах, делая вид, что ничего не происходит. Зато ее удивила Нэннеке. Старушка крепко обняла ее как родную, прижав к себе в груди, поцеловала в лоб. Глаза всегда строгой женщины были влажны и смотрели на нее с теплотой и грустью.

— Ну, — наконец сказала Нэннеке, вытирая глаза рукавом, — отправляйтесь. Пусть Великая Мелитэле хранит вас в пути, дорогие мои. Но у богини и без вас множество дел, так что сами тоже не плошайте. Смотри за ней, Йеннифэр. Береги ее как зеницу ока.

— Надеюсь, — едва заметно усмехнулась чародейка, — что смогу уберечь гораздо лучше.

— Берегите себя, — повторила она. — Грядут тяжелые времена.

— Ты тоже береги себя, ба, — помахала ей Цири, вскочив на лошади.

Путь предстоял долгий. На дороге Йеннифэр с Цири пару раз попадались военные патрули, нервно озирающиеся на каждого путника. Повсеместно чувствовалось какое-то напряжение и недоверие. В корчмах всюду и везде горланили о непрекращающихся стычках, погромах, убийствах.

На десятый день пути они добрались до территории нужного города. С высоты холма разрастался по-настоящему огромный, окруженный высокими каменными стенами, утыканный башнями с островерхими блестящими крышами, город. Он не шел ни в какое сравнение с предыдущими населенными пунктами. Рядом с городом в лучах утреннего солнца искрилось море, сине-зеленое, усеянное белыми пятнышками парусов. Цири осадила коня на краю песчаного обрыва, приподнялась в стременах и жадно втянула носом ароматный морской воздух. Издали доносился успокаивающий шум прибоя и крик чайки. Чайки…

— Наконец-то, — сказала Йеннифэр, подъезжая и останавливаясь рядом. — Вот и добрались. Скоро выйдем на большак.

Йеннифер заметила волнение в глазах Цири, в ее движениях. Что-то тяготило ее думы. Что-то, о чем она не решалась делиться. Но чародейка пока не стала ее расспрашивать. Сама расскажет, если сочтет нужным.

На большаке снова пошли легким галопом, оставив позади несколько воловьих упряжек и нередких пешеходов, нагруженных вязанками хвороста и дров. Когда опередили всех и остались одни, чародейка остановилась и жестом сдержала Цири.

— Подъезжай поближе, — сказала она. — Еще ближе. Возьми поводья и веди моего коня. Мне нужны обе руки.

— А? Зачем? — не поняла Цири, ничего опасного не видя.

— Возьми поводья, — повторила Йеннифэр.

Йеннифэр вынула из вьюка серебряное зеркальце, протерла и тихо проговорила заклинание. Зеркальце выскользнуло у нее из руки, поднялось и повисло над конской шеей, точно напротив лица чародейки. Цири удивленно вздохнула, видя магию, словно обыденность.

Потом чародейка извлекла из вьюка гребень, сняла свою диковинную шапку и несколько минут энергично расчесывала длинные волосы цвета вороного крыла. Цири молча наблюдала за действиями Йеннифэр. Она знала, что во время этой процедуры ее нельзя отвлекать. Живописный и на первый взгляд неряшливый беспорядок ее крутых буйных локонов возникал в результате долгих стараний. Красота требовала немалых усилий. Чародейка снова полезла во вьюк. Откинув локоны за уши, надела роскошные бриллиантовые серьги, блестящие при солнечном цвете, а на запястьях защелкнула браслеты с жемчугами. Потом сняв шаль, расстегнула блузку, обнажая белоснежную шею. Стала видна черная бархотка, украшенная обсидиановой звездой. И последним штрихом стала какая-то мазь на губах, предававшая им легкий притягивающий блеск.

— Для кого-то прихорашиваешься? Мм? — хитро спросила Цири.

— Угадала.

— Для кого же? Для Геральта? — Йеннифэр лишь закатила глаза, но не стала ни опровергать, ни подтверждать догадку ученицы.

— Накинь капюшон, — резко бросила Йеннифэр, по-прежнему вглядываясь в висящее над ушами лошади зеркальце. — И убери под него волосы. Ты же знаешь, мы путешествуем тайно. А поездка еще не кончилась. Поэтому ты должна всегда прятать волосы под капюшоном. Во всех городских воротах есть люди, которым платят за точные и незаметные наблюдения за путешествующими. Понимаешь? И никому не смотри в глаза.

— Понимаю, — спокойно ответила Цири, — Я бы чувствовала себя уверенней, будь у меня меч.

— Мм… Посмотрим в городе. Пошли, — как ни в чем не бывало, продолжила Йеннифэр.

— Ты здесь с кем-то встречаешься?

— Не совсем. Мне нужно кое в чем убедиться. К тому же узнать новости в Мире никогда не помешает.

— Письма? — с надеждой спросила Цири.

— Может быть, — сама чародейка тоже была не против получить парочку весточек. — Держись ближе.

Перед подъемным мостом города стояла длинная колонна наездников и телег, у ворот толпились пешие, ожидающие своей очереди на досмотр. Цири ахнула, раздраженная перспективой долгого ожидания и обыска. Однако Йеннифэр выпрямилась в седле и прямиком направилась к стражникам, глядя поверх голов на всех страждущих, и те быстро расступились, давая ей место и почтительно кланяясь. Стражники в длинных кольчугах сразу же заметили чародейку и освободили ей проход, не жалея древков копий, которыми подгоняли упрямых, слишком медлительных и раскинувших рты.

Спешно вызванный начальник вахты выглянул из кордегардии. Тучный человек с заметным пузом прибежал впопыхах и был хмур и злой, но, увидев Йеннифэр, сразу же покраснел, широко раскрыл глаза и рот и согнулся в низком поклоне, что казалось, было просто невозможно из-за его физических параметров.

— Покорно приветствую в Горс Велене, милостивая государыня, — пробормотал он, выпрямляясь и еще больше выпучивая глаза. — Я в вашем распоряжении, госпожа… Могу ли чем-то услужить? Эскорт? Провожатый? Может, вызвать кого?

— Не требуется, — Йеннифэр невзначай поправила свои волосы, глядя на него сверху. — Я пробуду в городе недолго. Еду в Аретузу.

— Конечно, конечно в Аретузу… — мужчина переступил с ноги на ногу, не отрывая глаз от лица чародейки. Остальные стражники следовали примеру начальника.

Цири смотрела на представление и едва сдерживала усмешку. Уж слишком забавные гримасы были на лицах солдат и толпы.

— Буду благодарна за пропуск.

— О? Да-да, конечно, проходите… Желаю всего наилуч… — чародейка тронула коня, определенно не интересуясь, чего хотел пожелать ей командир. Цири тихо потрусила следом. Стражники кланялись проезжающей Йеннифэр, не удостаивая девушку рядом с ней хотя бы взглядом.

— Какие добросовестные стражники… Даже имени твоего не спросили, — буркнула она, догоняя Йеннифэр и ловко объезжая пробитые в грязи колеи.

— Не каждый день увидишь чародейку, — просто ответила Йеннифэр и повернулась к Цири. Та тихо ахнула. Глаза Йеннифэр горели фиолетовым огнем, а лицо пылало красотой. Слепящей. Вызывающей. Приковывающей взгляд, но какой-то неестественной.

— Аа… Вот почему они так смотрели, что чуть слюни не пускали, — протянула Цири, не скрывая ухмылки. — А-а… Скажи, зачем тебе понадобилось все это? Так уж важно было?

— Это Горс Велен, — объяснила Йеннифэр. — Город, который своим благополучием в значительной степени обязан чародеям. Ты сама могла заметить, как тут относятся к чародейкам. А мне не хотелось ни представляться, ни доказывать, кто я такая. Предпочитаю, чтобы это было ясно с первого взгляда.

— Да уж, такой огромный город… — говорила про себя Цири, оглядываясь в кишащую жизнь вокруг.

— Не верти так головой, Цири. Цири? Цири! — Чародейка заметила в застывшей Цири светящиеся пустые глаза.

«Проклятье… Неужели снова?!», — запаниковала в уме Йеннифэр и тут же остановила лошадей.

— Дитя Старшей Крови! Ты останешься одна! Ты останешься одна! Никому ненужная! Никому!

Во вспышке видений Цири отчетливо увидела свой самый страшный кошмар. Свою сестру без жизни в глазах и свои окровавленные ладони. Она точно была уверена, что именно она держит мертвую Айри. От увиденного Цири впала в ступор. Она захлебнулась в страхе и вновь почувствовала абсолютное бессилие как тогда в Цинтре. Сковывающий все и всё страх. От одной только картины что-то внутри нее сжалось и умерло.

— Цири… Цири, не поддавайся, борись! — осторожно тряс ее за плечи Йеннифэр, не прекращая успокаивать ее чарами.

Все прохожие бросали на них удивленные и восхищенные взгляды.

— Ха… Хаа… хаа… — тяжело дыша, наконец, пришла в себя Цири. Ее лоб покрылся испаринами пота, а округленные в ужасе глаза судорожно бегали по воздуху. Йеннифэр заметила ее дрожащие губы.

— Все хорошо, утенок. Все хорошо. Это всего лишь видение. Не настоящее.

Цири хотела верить в это всем сердцем, но не смогла. Та картина с мертвой Айри перед глазами, никак не покидала голову. В эту секунду она хотела лишь одного: увидеть сестру, удостовериться, что с ней все хорошо. Увидеть ее живой.

— Нет… нет… Я… Я… Мне нужно увидеть ее… — лепетала Цири.

— Кого?

— Айри… — в изумрудных глазах, за эти месяцы ставшими родными, чародейка увидела неописуемый ужас и мольбу.

Ведьмаку редко что-нибудь снилось, да и те редкие сны он, проснувшись, как обычно не помнил. Но на сей раз все было в точности до наоборот. Кошмар, такой пугающе явственный и запоминающийся. Из клубка каких-то неясных дымчатых фигур, странных, зловещих сцен и непонятных, но навевающих ужас слов и звуков неожиданно вылущился четкий и чистый образ Цири. Не такой, какой он помнил по Каэр Морхен. Ее пепельные, развевающиеся волосы были длиннее, и сама фигура больше. Под светящимися глазами он увидел дорожку слез. Ему не понравился увиденный образ.

Он хотел броситься к ней, утешить, заключить в объятия, какая бы печаль не случилась, но не смог двинуться. А Цири, казалось, продолжала болезненно стонать и рыдать, сидя на коленях. В приглушенных всхлипах звучала невыносимая боль и скорбь. Геральт не мог ни пошевелиться, ни крикнуть. Мог только смотреть, как нечто темное догоняет и обволакивает ее, уводя во тьму.

Геральт проснулся резко. Паршивый сон еще долго не отпускал. Он лежал неподвижно, заново переживая сон. За окном солнце уже спускалось.

Случилось что-то страшное… Или случится… Вопило предчувствие.

Поежившись от неприятного холода, он вытянул из-под подушки мешочек и быстро пересчитал свои сбережения. Оставалось еще немного с недавнего заказа. Пятьдесят монет за оборотня — работа была легкой. Оборотень не защищался. Загнанный в пещеру, из которой не было выхода, он упал на колени и молча ожидал удара мечом. Ведьмаку даже было жаль его. Но ему как-никогда нужны были деньги. Не прошло и часа, как он уже ехал по улицам города Дорьяна в поисках знакомого переулка и знакомой вывески, где ожидал Лютик.

— Дикая охота? — изумился корчмарь. — Призраки? Поблизости?

— Говорят, их видели недалеко отсюда, где-то у Лисьих Троп.

— Дикая Охота, — проговорил Лютик, присоединившись к беседе постояльца и корчмаря, пока Геральт молча доедал свой заказ, — к войне.

— Глупое суеверие… Поди это какая-нибудь разукрашенная шайка ошивается, — не поверил корчмарь.

— Ошибаешься, Барнье. Помнишь слухи, ну тогда, незадолго до нильфгаардского нападения на Цинтру…

— Тише! — Их резко прервал Геральт. Ведьмак выпрямился, уставившись в окно, где стояла безлунная ночь.

— Что слу…

— Конники.

— Что? Рыцари? В такое время суток? — потянулись остальные к окнам, ничего такого не слыша.

— Нет. Один конь, — прервал их ведьмак, подняв со скамьи меч и обнажая его. — Один живой конь. Остальные… Зараза… Гончие Дикой Охоты. Не высовываемся.

Всадники Дикой Охоты в ночи казались темнее самой тьмы. Они будто кого-то искали или ориентировались. Осмотревшись по сторонам несколько минут, ускакали в сторону большака.

— Дьявольщина… И вправду, что-то грядет. Не к добру это… Надо уехать с этих краев, — успокоившись, бросил корчмарь. Как оказалось, он успокоился слишком рано. Пару минут спустя за окном сверкнула молния.

«Боги, что еще?!», — сердце мужика вновь ушло в пятки. Он уже проклял тот день, когда решил работать по ночам.

Вскоре свечение за окном исчезло, но отворилась дверь корчмы с легким скрипом. Барнье мог клясться всеми богами, что никогда не видел прекраснее женщины. На пороге стояла высокая брюнетка во всем черном, но с фиалковыми глазами. Высунувшись за стол, Лютик осмотрелся, что за напасть принесло в этот раз и ахнул. Геральт тоже удивился визиту нежданных гостей. Он стоял вкопанный в землю, будто парализованный.

— Геральт! — но его вывел из ступора другой голос, молодой девичий голос.

Девушка с пепельными волосами выбежала из-за спины чародейки и кинулась в объятия к ведьмаку, зависнув на его шее.

— Цири, — сказал ведьмак, крепко подхватив девушку. — А ты выросла.

— Хе-хе, — радовалась Цири. — А ты ничуть не изменился.

Йеннифэр осторожно сделала шаг за порог и закрыла за собой дверь. Она молчала. Не хотела прервать их встречу.

— Йен, — наконец, вернул дар речи Геральт и посмотрел на нее.

Слишком много было в их взгляде того, что постороннему не понять. Но Лютик не был таким. Между этими двумя всегда существовала непреодолимая связь.

— Так это и есть та самая загадочная девушка, Геральт? — вышел со своего укрытия поэт и подошел к ним.

Цири заметила Лютика. Она вглядывалась к нему, словно уже где-то его видела, но не могла вспомнить. Человека в берете и в таком ярком вычурном одеянии… Ага! Во сне! Во сне…

— Я рад вас видеть, но Йен, Цири, что вы здесь делаете? Разве вы не должны быть в Аретузе?

— Цири, — перевела взгляд на девушку Йеннифэр.

— Я… Геральт… — не зная, что и сказать, Цири перебирала пальцами. — Ты знаешь… Что-нибудь о Айри?

«Ну конечно, о ком она могла так волноваться…», — улыбнулся в мыслях Геральт.

— Весной встретил Эскеля, он сказал, что с ней все хорошо. Сказал, что пристрастилась к стрельбе из лука, — ответил Геральт.

— Да? Точно? Точно, Геральт?!

— Точно, Цири. Не беспокойся за нее. Она умная и с ней Весемир. А Каэр Морхен сейчас самое безопасное место, — слова Геральта немного успокоили девушку. — А теперь расскажите, что вас сюда привело?

— Планы придется изменить, Геральт.

— Что-то случилось, Йен?

— Я получила письмо от Тиссаи. Скоро состоится Великий Сбор.

— Капитул? — понял, куда ветер дует Геральт.

— Не только, Геральт. Весь Мир.