Озборн

Глава 9

Quoi qu’on y croit ou pas,

Y aura bien un jour où on y croira plus,

Un jour ou l’autre on sera tous papa,

Et d’un jour à l’autre on aura disparu.

Вы знаете, как это бывает, правда? Мы ставим перед собой какую-то глобальную миссию, которую необходимо выполнить, однако, чтобы сделать это, нам нужно достичь каких-то менее глобальных целей. В свою очередь, дабы достичь этих целей, перед нами возникают мелкие задачи, которые тоже требуют немедленного решения. В результате, миссия оказывается забытой. Мы тонем в каких-то повседневных проблемах, откладывая решение действительно важных вопросов на “потом”. Мы говорим себе что-то вроде: “У меня еще есть время для важных дел, а вот с “этим”, “этим” и “этим”, надо разобраться прямо сейчас”.

Сложно сказать, как давно я должен был поговорить с отцом о его болезни, и о лекарстве, которое он разрабатывал. Сложно сказать, сколько подходящих моментов было мною упущено.

Так было и в этот раз.

Дело как раз двигалось к окончанию ужина. Айрис в очередной раз умчалась куда-то по своим делам, и мы с отцом остались наедине. Именно в этот момент мне пришло в голову, что сейчас неплохо бы поговорить о нашей с ним совместной болезни, о лекарстве, которое он придумал, и о возможных последствиях применения неопробованных препаратов на себе.

Я взглянул на отца.

Норман хмуро и сосредоточенно жевал кусочек бананового пудинга, уставившись в пространство.

Судя по его виду, он не был в настроении болтать с кем-либо.

Вообще вы задумывались, насколько важно влияние момента? Помните, как тяжело мне было остаться с Конгом и не убежать вслед за Стиком, во время нашей первой встречи? Сейчас было тоже самое. Вот только тогда я чувствовал, что это, возможно, мой последний шанс, а сейчас - нет.

Короче, глядя на старшего Озборна, мне вдруг пришло в голову, что пытаться разговаривать с ним, когда он в таком настроении - бесполезно. Затем мне подумалось, что неплохо бы сначала поговорить с Айрис, и разузнать у нее побольше о разработках Нормана.

В это самое мгновение отец решительно кивнул каким-то своим мыслям, встал из-за стола, и направился в коридор. Выражение его лица было очень сосредоточенным.

- Пап, я хотел… - решился я, наконец, догнав его у вешалки

- Если у тебя ничего срочного, то это, наверняка подождет до завтра, - произнес Норман, торопливо натягивая пальто.

Я вздохнул. Мне пришло в голову, что нет ничего плохого, чтобы подождать еще один день. В конце концов, что может измениться в течение суток?

И я, кивнув, позволил отцу выйти за дверь.

Люди всегда так делают.

----------

На следующий день, приехав в "ОзКорп", я узнал от взволнованной Айрис, что Норман Озборн закончил лабораторные испытания своего лекарства, и сейчас готовиться принять его.

Я не помню, как добрался до лаборатории отца. В голове засел плотный туман, сквозь который не пробиралось не единой мысли.

Странно, но паники не было. Кто-то отстраненный, сумевший разглядеть мое состояние, вероятно, удивился бы кокону равнодушия, что окутал мое тело. Где-то внутри этого кокона бился и бесновался тугой комок моих эмоций, но внешне я оставался совершенно спокоен.

- Папа? - тяжелая дверь с трудом поддалась под моим напором, после набора сложной кодовой комбинации.

Не знаю, чего я ожидал. Разгромленной лаборатории? Тел персонала, с ранами, которые нанес им новорожденный Гоблин?

Вместо этого меня встретили спокойствие и благодать. Лаборатория продолжала работать. Сотрудники занимались своими делами. Ни следа буйства слетевшего с катушек Нормана Озборна, которое было показано в фильме… в одном из фильмов.

На секунду у меня возникла надежда, что отец еще не принял свой препарат, что у нас еще есть время все изменить….

- Да, Гарри? - Норман вышел из-за какой-то двери, и еще до того, как услышать его голос, я понял, что опоздал.

Отец стал другим. Его походка была другой. Его жесты - другими. Даже его голос изменился.

Остальные не заметили бы. Но я - ученик школы Даитен. Я должен замечать такие вещи.

В какое-то мгновение наши глаза встретились, и мне не удалось подавить волну дрожи, что прошла по телу, и никак не хотела утихать.

Взгляд отца тоже был другим. Мой мозг кричал о том, что изменения существенны и неестественны, но я еще не успел осознать этого до конца. В голове звучал только один вопрос:

В чем именно разница?

- Привет, пап, - мой голос потрескивал, словно раскалываемый сухой лед. - Э… как дела?

- Айрис проболталась, - он не спрашивал, он утверждал. И улыбнулся. Я сжал руку в кулак, дабы скрыть дрожь в пальцах. - Думаю, нам стоило поговорить об этом раньше, сынок. Полагаю, ты уже в курсе, что нашу семью преследует некая болезнь, верно? И что моя жизнь была под угрозой.

“Была”?

- Ага, вижу, ты обратил внимание на то, что я говорю в прошедшем времени, - он засмеялся. Неестественно весело. Кулак пришлось сжать сильнее, ибо дрожь передалась дальше и поползла вверх по руке. - Ты прав. Я создал лекарство! И оно подействовало! Посмотри сюда.

Мы подошли к огромному монитору, висящему на стене. Отец надавил на несколько клавиш, вызывая на экране большую панораму человеческого тела, некоторые части которого светились красным:

- Это результаты диагностики моего тела, до принятия препарата, - пояснил свои действия Норман. - Как видишь, поражены мозг, кожа, мускулы и кости. Некоторые внутренние органы и кровь. Из-за поражений мозга нарушались некоторые мыслительные процессы, появлялись когнитивные искажения. Из-за воздействия болезни на кожу, я бы, со временем, стал настоящим уродом. Уже были заметны проявления. Опорно двигательный аппарат также был поврежден. Ухудшилась функция легких, и я стал легко задыхаться… При этом, болезнь находилась лишь на ранней стадии. Еще года через три, остановить ее было бы гораздо сложнее… А вот это...

Еще несколько клавиш ушли вниз под пальцами отца, и на экране появилась копия предыдущей панорамы, вот только красных пятен на ней было намного меньше. Зато появилась куча зеленых:

- ...Это тоже мое тело, но только после принятия препарата! - Норман выглядел так, словно сейчас захохочет. - Видишь? Болезнь отступила!

- Но не совсем, - осмелился заметить я, указывая на несколько оставшихся красных пятен. Одно из них светилось ярче остальных. То, что было в мозгу.

- Да, некоторые очаги еще остались, - согласился отец. - Но это не проблема. Думаю, повторный прием препарата окончательно закроет этот вопрос.

- Пап, а ты уверен? - решил осторожно прощупать почву на тему адекватности отца я. - Может, сначала стоит провести ряд лабораторных изысканий, найти подопытных…

- Ты думаешь, подопытных не было? - папа удивился так, словно увидел перед собой какую-то неведомую зверушку. Но даже в его удивлении была какая-то неестественность. Я еще не понимал какая.

В чем разница между прошлым Норманом Озборном, и нынешним? В чем?

- Ты думаешь, я испытал на себе непроверенный препарат? - правая бровь отца насмешливо приподнялась над левой. - Ты думаешь, я - идиот?

Так, стоп. Надо остановиться, и подумать.

Были подопытные. И, судя по всему, на них препарат подействовал положительно. Почему?

Очевидно, потому, что лекарство, и вправду, действует так, как задумано.

Почему оно не работало…. нет, не так. Почему оно превратило Нормана Озборна в Гоблина в каноне? Ладно, в одном из...

Очевидно, потому, что было недоработанным.

Что изменилось?

Изменился я. Именно из-за меня, Норман перестал уделять все свое внимание управлению ОзКорп и сосредоточился на поиске лекарства. Он разрабатывал его больше семи лет. И, в конце концов, нашел верный путь.

Тогда, если все сложилось нормально, почему же мне так… страшно?

- Кстати, я должен поблагодарить тебя, - почему-то улыбка отца мне напомнила змей с достопамятного острова. - Если бы не твоя рекомендация, я бы не смог добиться столь впечатляющих результатов.

- Какая рекомендация?

- Отто Октавиус, - пояснил Норман, заставив меня похолодеть. - Именно он помог в ключевой момент проекта, когда я уже не мог им заниматься, ибо был вынужден вернуться к управлению ОзКорп. И именно благодаря его идеям, я получил гораздо больше, чем просто лекарство.

- Что ты имеешь ввиду? - не знаю, каким чудом, не удалось заставить свой голос звучать спокойно и ровно.

- Ха! Я думал, что ты сразу обратишь внимание на эти зеленые пятна, - отец указал на экран.

Пришлось кивнуть. Пятна действительно привлекали внимание, однако спрашивать о них я не хотел. Может быть, потому что боялся услышать ответ.

- Зеленые области, - так и не дождавшись от меня комментариев, заговорил Норман, - это результат разработок Октавиуса. И они…

Отец вдруг не выдержал и засмеялся. Громко. Почти безумно:

- ... НЕВЕРОЯТНЫ!

Я сглотнул комок в горле, искоса глянув на отца:

- Не совсем понимаю…

- Ты совсем ничего не понимаешь… Препарат не просто избавил меня от болезни. Он сделал меня быстрее!

Резкий удар кулаком, что просвистел у меня над ухом, и который я едва уловил, даже несмотря на инстинктивно выпущенный в тело поток Ци.

- Сильнее!

Под ладонью Нормана вдруг стал сминаться краешек металлического стола.

- Умнее! - отец постучал себя кончиком пальца по виску. - Я стал лучше видеть. Лучше слышать. Все мои чувства обострились! Я… почти как один из этих супермутантов…

Страшно. От его смеха действительно становиться страшно.

- ...Или как… Капитан Америка! Только лучше!

Он снова засмеялся. На этот раз тихо. Но от этого не менее страшно. Этот смех точно будет преследовать меня в кошмарах.

- Кстати, - переход от игривой веселости и самолюбования, на резкий деловой тон был резким, словно удар хлыста. - Знаешь, что самое замечательное? На эту разработку уже есть покупатели! Причем они готовы заплатить и вправду МНОГО!

- Военные? - аккуратно поинтересовался я.

- Почти, - краешек губ Нормна приподнялся в усмешке. - Это частное предприятие. Называется “Г.И.Д.Р.А.”. Вряд ли ты раньше о них слышал, но, поверь, это очень могущественные люди.

Твоюж мать…

- И давно ты с ними работаешь? - хмуро поинтересовался я.

- Не слишком, - отец дернул плечом. - Кстати, они как раз должны были закончить любоваться результатами других подопытных.

В это самое мгновение, открылась дверь в дальней части лаборатории, и в кабинет вошли четверо.

Двое - явно телохранители. Стрижены налысо, одеты одинаково, под пиджаками у каждого угадываются очертания кобуры. Взгляды цепкие. Движения настороженные, даже ступают они осторожно, словно проверяя каждый свой шаг.

Еще одна - вероятно, какая-то советница. Длинные черные волосы, немного растерянный, подобострастный взгляд Одета аккуратно, хоть и не слишком богато. Выглядит так, словно готова в любое мгновение согнуться в поклоне перед своим господином. Впрочем, возможно, действительно готова. С другой стороны, была в ней какая-то… неправильность. Если бы я не был так сосредоточен на Нормане, то, возможно, понял бы, в чем это заключается.

И, наконец, последний. Высокий, достаточно крупный белый мужчина, с короткими светлыми волосами. Сложен почти идеально. Одет невероятно дорого - на одни только его запонки можно купить весь мой (далеко не самый дешевый) наряд. Взгляд голубых глаз спокоен и расслаблен. Почему-то он производит ощущение какой-то монолитности. Короче - истинный ариец.

- Мистер Кройц, - Норман улыбнулся столь же приветливо, сколь и фальшиво. - Ну, как вам представленные образцы?

- Впечатляет, - блондин отзеркалил улыбку собеседника. - Уверен, что мы сможем договориться о цене.

- Прекрасно, - сытым котом мурлыкнул отец. - Мне все больше и больше нравиться иметь с вами дело.

- Взаимно, мистер Озборн, - Кройц перевел взгляд на меня. - Полагаю, это ваш знаменитый сын?

- Да, - в голосе Нормана появились нотки гордости. Такие же фальшивые. - Мой сын Гарри. Очень перспективный мальчик.

- Не сомневаюсь в этом, - блондин пристально разглядывал меня, не снимая улыбки с губ. - Скажу честно, мистер Озборн, в его проекте мы заинтересованы даже больше, чем в вашем.

- Правда? - вопрос сорвался с языка помимо моей воли.

- Конечно, - блондин развел руками. - Наша организация готова финансировать дальнейшую разработку “Хранителей” и помочь с продвижением их в другие города. Вообще, мы считаем, что такие машины должны хранить порядок во всех крупных населенных пунктах Америки. А если получиться, и - мира.

- Зачем?

- Затем, что это борьба с преступностью, мистер Озборн, - удивился моему вопросу Кройц. - Мы за порядок и стабильность. Человечество повидало уже множество войн, конфликтов и проблем. Хочется, чтобы люди могли спокойно выйти на улицу, зная, что улицы безопасны.

- Хранители не обеспечивают безопасность на таком уровне, на каком вы предлагаете, - заметил я. - Они просто помогают полиции. Лишние глаза и уши на улицах…

- Это-то и плохо, - грустно покачал головой “истинный ариец”. - Почему вы не оснастили их оружием?

- Хранители задумывались, как помощь органам правопорядка, а не замена им, - честно говоря, я уже устал это объяснять.

- Однако концепцию можно и изменить, - пожал плечами Кройц. - Представьте, насколько они станут эффективнее!

- Это не…

- Мы подумаем об этом, - перебил меня Норман. Кажется, за все время разговора он вообще не переставал улыбаться. - Но когда-то Гарри объяснил мне, что основная проблема даже не в финансировании Хранителей, а том, как их примет народ Нью-Йорка. Если они будут оснащены оружием сразу, то это может вызвать неприятие.

- Понимаю, - медленно кивнул Кройц. - Однако я рад, что у вас есть стратегия развития Хранителей, мистер Озборн. К сожалению, в таком виде, как сейчас этот проект для нас бесполезен. Смею надеяться, что только “пока”. И, помните, если… когда Хранители станут действительно способны обеспечивать порядок на должном уровне, то мы будем ОЧЕНЬ щедры.

Еще раз, стоп.

Что я знаю о “Гидре”? Да ни хрена. Кроме того, что там кто-то в руководители “ЩИТ”-а затесался. Плюс, в каком-то там фильме про Капитана Америку они пытались ввести в эксплуатацию несколько летающих авианосцев, дабы с их помощью раз и навсегда уничтожить кучу народу. Зачем их уничтожать? Не помню. Фильм я смотрел вполглаза, ибо Кэпа просто не люблю.

Так. Допустим. Зачем им Хранители? Нет. Не так. Не просто Хранители. Хранители с оружием.

Думается, вопрос стоит поставить еще проще: зачем им супер дорогостоящие авианосцы, если будут сравнительно дешевые и вполне себе эффективные “Хранители”?

- Мы обязательно займемся этим вопросом, - уверил Кройца Норман.

Блондин кивнул, и, обменявшись со мной еще одним многозначительным взглядом, удалился.

Отец задумчиво смотрел ему вслед.

- Знаешь, - вдруг произнес он. - Это даже как-то… обидно. Я потратил много лет на разработку своего препарата и могу по праву гордиться им. А ты на коленке набросал схему, и ввел ее в дело. В результате, твоим проектом интересуются больше, чем моим!

Я сглотнул, не зная, что сказать в ответ.

- Впрочем, - Норман резко повернулся в мою сторону. - Это не так важно, пока мы на одной стороне, правда, Гарри?

- Конечно, - я нашел в себе силы улыбнуться в ответ.

- Здорово! Итак, я свою разработку продал, теперь, думаю, стоит заняться продажей твоей.

- В каком смысле? - насторожился я.

- Хм… есть у меня одна идейка…

Он резко развернулся и зашагал в сторону выхода из лаборатории. Вдруг, резко остановившись в дверях, он оглянулся через плечо, кинув на меня взгляд:

- Мне очень нравится, что ты стал меня бояться Гарри, - я почувствовал, как пот градом катится у меня по спине. - Это очень… правильное ощущение.

И вышел.

А я вдруг понял, почему меня так пугал его взгляд. Осознал это с ослепительной четкостью.

Конг заставлял меня изучать человеческую анатомию. Объяснил, что в этом - часть учения школы Даитен. Знание. Важно знать, как будет двигаться рука, как она связана с выражением лица, и куда должен быть направлен взгляд, чтобы увернуться от удара.

Поэтому я изучил человеческий глаз. Знал, что есть всего шесть движений зрачка, и у каждого из них существует по пятнадцать разновидностей. Знал, как должен двигаться зрачок, в зависимости от той или иной эмоции. Самое простое: счастье, волнение, любовь - зрачок расширяется. Страх, ненависть, злоба - зрачок сужается. У всех должно быть так. У всех.

Но не у Нормана. Не у нового Нормана. За все время разговора, его зрачок так ни разу и не увеличился. Оставался крошечной черной жемчужиной в море бесконечно глубокой синевы его глаз. Такое чувство, что его глаза перестали пропускать свет внутрь сознания моего отца. Перестали видеть что-то очень важное.

Я сглотнул.

Могу ли я по-прежнему считать человека, только что вышедшего за дверь, своим отцом. Тем самым Норманом Озборном, который вырастил меня, и в голосе которого я так часто слышал неподдельную нежность?

..Могу ли?..