Падение Калико

Глава 30

Такое ощущение, что мы шли часами, и к тому времени, как мы достигаем поляны с палатками и разбросанными мотоциклами, в моих ногах горит огонь, который доходит до плеч. У меня так пересохло в горле, что я даже не могу собрать достаточно слюны, чтобы проглотить. Когда мы входим в лагерь, разгорается праздник, мужчины, одетые в кожу и лохмотья, спешат к нам, случайные руки тянутся, чтобы коснуться интимных мест, дергают меня за волосы, пропуская их сквозь пальцы. Спрятанное за горой, это место находится далеко от главной дороги, и шансы, что Валдис найдет нас, достаточно малы, чтобы оставить неприятное ощущение у меня внутри. Некоторые из мужчин сидят окровавленные, другие тяжело ранены, залечивая раны, которые, как я хорошо знаю, слишком глубоки. Мужчины из потасовки с мутацией, которым удалось найти дорогу обратно в лагерь позже. Гораздо меньше, чем ранее вечером.

— Нашли нам какое-то сокровище, ребята! Главарь воет от смеха, и еще один толчок сзади толкает меня вперед. Я поворачиваюсь и вижу руки Нилы, скрещенные на груди, когда она отталкивает тянущиеся к ней нежелательные руки. Позади нее, спотыкаясь, идет Кадмус, потерянный в своем собственном мире, пока мужчины бьют его по голове и груди.

Они ведут нас к огромному погребальному костру, установленному в центре лагеря, где лидер приказывает нам троим сесть. Один из его людей протягивает бутылку ликера, он опрокидывает ее назад, прежде чем швырнуть ее мне в грудь.

— Пей.

Я хочу отказать ему, я хочу швырнуть бутылку ему в лицо и послать его к черту. Но в том-то и дело, что жажда. Она делает тебя смиренным. Слабым. Благодарным, когда знаешь, что не должен быть.

Я никогда в жизни не пробовала спиртного, и когда я опрокидываю бутылку обратно, жжение на языке толкает меня вперед, и я выплевываю жидкость изо рта. Раздается еще один взрыв смеха, когда я стираю горький привкус с лица тыльной стороной ладони.

— Не может удержать свой ликер! — говорит лидер среди всеобщего веселья, и я возвращаю ему бокал.

Запах птицы витает в воздухе, как жирная смерть, напоминая мне о мусоросжигательных заводах в Калико. Я наклоняюсь вперед, чтобы увидеть что-то черное, свисающее с ржавого металлического стержня, натянутого плашмя между двумя металлическими стойками поперек пламени, и у меня перехватывает дыхание, когда я понимаю, что это солдат Легиона. Готовящийся на огне, его кожа становится такой же черной, как униформа, которая уже почти не облегает его тело.

Зажмурив глаза, я отворачиваюсь от него к Ниле, которая сидит рядом со мной, обхватив голову руками. Рядом с ней Кадмус дергается и раскачивается, как обычно. Что бы ни случилось с ним там, в Калико, это превратило его в ходячее привидение.

Паника закручивается у меня в животе, смешиваясь с затяжным жжением от спиртного. Что бы я ни видела, что бы ни делали эти люди, я не могу потерять голову, как Кадмус.

Я должна быть умнее.

Думай быстрее.

Кусок шипящего мяса приземляется мне на колени, и в тот момент, когда он касается моих бедер, обжигая кожу, я позволяю ему упасть на землю.

— Не будь грубой, девочка. Невежливо отказываться от еды здесь, в Мертвых Землях.

Я поднимаю взгляд туда, где трое мужчин стоят вокруг приготовленного солдата, отрывая от него куски, и, прежде чем я успеваю это остановить, рвота подступает к моему горлу. Я наклоняюсь вперед как раз вовремя, чтобы выплюнуть его на землю рядом с мясом. С моих губ свисают склизкие струйки желчи, которые я сплевываю.

— Не голодная. Все о'кей. Мусор для одного человека — сокровище для другого, — говорит он и подхватывает мясо с земли, прямо за ореолом моего последнего ужина. Он отправляет мясо в рот и улыбается, когда жир покрывает его губы.

— Мы здесь не отказываемся от еды.

— Что бы вы ни задумали… для нас… мы можем вам помочь.

— Помочь нам? Как помочь нам?

— Тебе нужен Калико, верно? Ты хочешь снять его? Я могу рассказать тебе, как попасть внутрь.

— Боюсь, ваши группы облажались. Это повстанцы. Мы? Нам насрать, кто у власти. Политики похожи на сорняки. Убей одного, и на его месте вырастет другой. Не имеет значения, кто он. Но если он спустится со своего насеста и отправится в Мертвые Земли? Мы трахнем его, и его маму, и его младшую сестренку.

Мужчины дружно смеются, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть, как один из них грызет руку одного из солдат.

— Мы здесь просто для того, чтобы выжить.

Низко опустив голову, я поднимаю взгляд ровно настолько, чтобы увидеть большие куски, вырезанные из солдата, и отверстия для оторванных конечностей.

— О-о-о, не расстраивайся из-за своего маленького друга-солдата. Он рассказал нам секрет. Поставив ногу на камень рядом со мной, он наклоняется, упираясь локтем в бедро.

— Эти мутационные клетки были подарком. Подарок от старого доброго Калико. Эти солдаты знали, что они не вернутся.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, не плачь по своему обугленному другу вон там. Он знал, что эта миссия была самоубийством. Они планировали выпустить на нас эти мутации. Кто бы ни был главным в этом госпитале, он совершил дерьмовую вещь, отправив этих двух солдат. Его губы растягиваются в улыбке, и он отрывает еще один кусок мяса, улучив момент, чтобы посмотреть на кусок, оставшийся у него в руках. — Но я предполагаю, что они не рассчитывали на тебя и твоих маленьких друзей, спрятавшихся сзади, не так ли? Скажи мне кое-что, как твой друг вон там стал таким большим?

— Он Альфа. Обучен убивать.

Наклоняясь в сторону, он фыркает.

— Похоже, кто-то уронил мяч этим. Кстати, о яйцах. Ты позволила ему трахнуть себя? Я должен верить, что у него член под стать этим мышцам. Пришлось растянуть твою крошечную щелку до упора.

Я не отвечаю ему. Тошнотворно слышать, как он так говорит, поражает меня сильнее, чем видеть солдата, висящего над пламенем.

От крика мои мышцы напрягаются, когда я смотрю в сторону и вижу одного из мужчин, стоящего позади Нилы, его рука задирает ее рубашку.

— Эй! Я толкаю его, и тощий самец бросается на меня, но его резко останавливает лидер, который приставляет пистолет к груди мужчины.

— Невежливо переходить черту. У меня есть мужчины с гораздо большим стажем, чем у тебя, которые хотят наложить лапу на этих леди, но ты не видишь, чтобы они полапались раньше всех, не так ли?

От выстрела мои мышцы сотрясаются, и мужчина падает на землю.

Мертв.

Выдыхая, лидер качает головой.

— Извините за это. Он машет пистолетом в сторону другого мародера, который тащит упавшее тело к очагу, собирая веревку, чтобы связать ему руки и ноги, которые, я полагаю, позже будут пропущены через вертел.

— Здесь ничто не пропадает даром. А теперь давайте устроим вас троих.

Его пистолет все еще теплый после последнего выстрела, он толкает меня локтем в плечо.

— Вставай.

Идеи крутятся у меня в голове.

Типа, хватай Нилу и беги. Хотя куда бежать?

Возьми его пистолет и пристрели его. Мы были бы окружены людьми, которые, похоже, выполняют его команды.

Бросаемся в огонь рядом с солдатом. Возможно, что бы они ни запланировали для нас, это самая милосердная судьба из всех.

— Что нам с ним делать? Маленький мародер, стоявший впереди, толкает Кадмуса на шаг вперед, и когда тот не спотыкается, как возможно, намеревался тот, что поменьше, он ударяет его пистолетом в спину. Кадмус вздрагивает, когда снова поднимает его, и оба мужчины хихикают.

— Анютины глазки в заднице? Приставь его к женщинам. Черт возьми, может быть, позже он будет достоин хорошего траха. ‘Бока, которые… Главарь оглядывается туда, где мужчины уже подвесили над огнем второе тело.

— У нас достаточно мяса на пару дней.

Небольшая группа ведет нас к одной из палаток, в центре которой стоит толстый деревянный столб — тощее дерево, лишенное всех ветвей. С одной стороны столба мародер обвязывает веревкой горло Нилы и связывает ей руки за спиной. Другой мародер толкает меня на землю, и я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него в ответ.

Холодный шлепок ударяет меня по щеке, посылая мурашки по коже, но это не стирает моего свирепого взгляда.

— Продолжай в том же духе, сука. Я трахну тебя в череп прямо здесь, прямо сейчас.

Только крик Нилы прерывает мое разглядывание, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть, как один из мужчин стаскивает с нее штаны, спустив их только до середины бедер, прежде чем она пинает его в лицо.

— Отстань от нее! Отстань от нее нахуй! Рука опущена на землю, я покачиваюсь, чтобы подойти к ней, но какая-то сила дергает меня назад. Мародер с длинной бородой хватает меня за лодыжки, подминая под себя. Он использует рычаг, чтобы перевернуть меня на живот, затем давит своим весом на мой позвоночник. Воздух вырывается из моих легких, когда он заламывает мне руки за спину.

— Нет! Нет! Извиваться под ним бессмысленно, учитывая, что на меня давит весь его вес. Веревка впивается в мои запястья, и мое тело откидывается назад, мои связанные руки подминаются под меня. Я пинаю его в бесполезной борьбе, которую он просто отбивает в шутку, смеясь, пока его ладонь не касается моего горла, и он сжимает достаточно, чтобы заставить меня замереть. Веревка обвивается вокруг моей шеи, натянутая так туго, что мне приходится хрипеть при каждом вдохе, и он держит ее конец над моей головой, как будто управляет дикой собакой.

Горячее дыхание касается моей щеки, пахнущее гнилью и прогорклым мясом, и я зажмуриваюсь, когда его язык проводит по моей щеке.

— Я не буду торопиться трахать тебя, сука. И когда я закончу, каждый второй ублюдок в этом лагере, включая собак, по очереди разделается с тобой.

Рыдание душит мою грудь, и тем небольшим движением, на которое я способна, я отворачиваю от него голову.

Ногти царапают мои бедра, когда он стягивает с меня брюки, но я не утруждаю себя тем, чтобы посмотреть. Я не могу.

По другую сторону стойки я слышу шлепанье кожи поверх приглушенных криков Нилы и стонов ее насильника.

Я открываю глаза и вижу Кадмуса, который раскачивается напротив нас, подергиваясь, когда он смотрит в другую сторону.

— Помоги нам, — шепчу я ему. Два дня назад он был бы достаточно силен, чтобы справиться с дюжиной этих людей. Сейчас он просто выглядит маленьким и слабым.

— Кадмус!

Его раскачивание приостанавливается, и вздрогнув, он поворачивается ко мне. Впервые он смотрит мне в глаза.

На периферии моего зрения бородатый мужчина высвобождается, поглаживая свой член, пока он смотрит вниз на мою обнаженную нижнюю половину.

— Кадмус, помоги нам. Слова вырываются сквозь стиснутые зубы, и я сморгиваю слезы с глаз, придавая ясность, которую я замечаю в его взгляде, четкой фокусировке.

Мужчина на периферии моего внимания падает на меня сверху и касается того, что, как я предполагаю, является его кончиком, моего живота.

— Кадмус! Помоги мне!

Альфа щелкает веревкой, связывающей его руки, и одним быстрым движением, не более чем в мгновение ока, он держит человека, лежащего на мне, за горло. Я осмеливаюсь повернуть голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как борода мужчины отрывается от его лица, забрызгивая кровью мою грудь и живот, обнажая окровавленную плоть и кости его нижних зубов. Широко раскрыв глаза, он издает сдавленный стон, его тело, вероятно, отошло от шока. В следующую секунду его шея ломается, оставляя острый кусок позвоночника торчащим сквозь кожу, а голова слишком сильно наклонена к плечам.

Я не вижу, что происходит с мужчиной, лежащим на Ниле. Все, что я слышу, это ее крик и булькающий звук в горле мужчины между ними. Кадмус ослабляет наши ремни, и я пытаюсь натянуть штаны.

Со слезами на глазах я пинаю мертвое тело, которое чуть не надругалось надо мной всего несколько мгновений назад, и когда Кадмус наклоняется ко мне, я позволяю ему поднять меня на ноги. Затем я поворачиваюсь и вижу другого мужчину, лежащего на земле, рядом с длинным куском мяса, который выглядит как вырванное горло. Я оглядываюсь на Кадмуса, чьи расширенные зрачки и редкие подергивания говорят мне, что он все еще не в порядке.

Всхлипывая рядом с нами, Нила дрожит, переплетает свою руку с моей и разражается рыданиями.

— Шшш. Нам все еще нужно выбираться отсюда, — шепчу я.

— Скоро придут остальные.

Как будто он только что осознал, что есть и другие, Кадмус отворачивается от нас, его движения медленные и любопытные, когда он идет ко входу в палатку.

— Нет! Я хватаю его за руку, но он стряхивает меня. Вместо этого я прячусь за массивную спину Кадмуса и следую за ним к выходу из палатки.

— Как, черт возьми, Пэнси вырвалась на свободу? Должно быть, тот, что поменьше ростом, с пистолетом успевает задать один вопрос, прежде чем характерные звуки раздираемой кожи говорят мне, что Кадмус сделал с ним что-то ужасное. Кажется, это привлекает внимание других мужчин, которые кричат на Альфу, приказывая ему встать на колени.

Я выглядываю из-за его тела, когда к нему приближается группа мужчин, гораздо больше дюжины, и когда они достают оружие, я становлюсь перед ним.

Каждый мускул в моем теле скован страхом, который притупляет чувства. Я не знаю, прострелили бы эти люди меня насквозь ради Кадмуса. Все, что я знаю, это то, что я не позволю им казнить его после того, что он сделал в той палатке.

Тяжело дыша, я стою напротив него, ожидая, когда они нападут.

— Отойди от него, девочка, — говорит главарь, глядя в дуло своего пистолета. — Я без колебаний всажу пулю и в тебя тоже.

Кадмус шатается позади меня, его мышцы напряжены, и рычание в его горле говорит мне, что он рвется в бой. Возможно, не подозревая, в какой бы альтернативной версии он сейчас ни смотрел, что мы полностью в меньшинстве и безоружны.

Мужчины придвигаются ближе, и я осматриваю толпу, чтобы увидеть, что у большинства из них в руках оружие. Кадмус может прорваться через нескольких, возможно, даже немного уменьшить их численность, но он никогда не убьет всех этих людей в одиночку. И если кто-то случайно пустит себе пулю в голову, все будет кончено.

Отдаленный звук на мгновение отвлекает, и когда несколько мужчин оборачиваются, я знаю, что они тоже это услышали.

— Я не собираюсь повторять тебе это снова. Убирайся к чертовой матери с дороги, или я начисто снесу твою голову с плеч.

Другой звук эхом разносится по горам, и я улавливаю его отчетливую высоту.

Визг мутаций. Больше, чем один, хотя я ничего не вижу в темноте.

Только белая вспышка возвращает мое внимание к лидеру, и в следующий миг его голова отделяется от тела. Полупрозрачное существо отрывает кусочки его оставшейся плоти, запихивая их в рот.

Другие мужчины кричат и разбегаются.

Кадмус врезается в меня сзади, и секундой позже его там уже нет. Он присоединяется к рукопашной схватке, хватая одного из убегающих мародеров за рубашку, прежде чем пробить кулаком позвоночник мужчины.

Мутация, похоже, его не беспокоит, поскольку он устремляется за другой жертвой.

Держась за руку Нилы, мы бежим через лагерь, уворачиваясь от драк.

Новые вспышки белого вдалеке заставляют нас остановиться, и я разворачиваюсь, осматривая лагерь в поисках выхода. Пожары расползаются по палаткам, как будто их намеренно поджигает невидимый захватчик, которого я надеюсь заметить в толпе.

Валдиса нигде не видно.

Один из мародеров натыкается на нас, но быстро убегает в темноту. Все, что я слышу, это крик за периметром лагеря, над хаосом, запертым внутри.

Я замечаю Титуса, преследующего двух мародеров, и когда я оборачиваюсь, меня встречают глаза-бусинки и полупрозрачная кожа мутанта. Он бросается к нам, и сжимая руку Нилы, я отскакиваю назад.

Массивная фигура встает у него на пути, и я поднимаю взгляд, чтобы увидеть спину Валдиса. Он спорит с существом, которое наносит нам удар, щелкая пастью.

— Беги к грузовику! — кричит он через плечо.

Я не хочу покидать его сторону, но когда я оборачиваюсь, здесь негде спрятаться. Среди уменьшающегося числа мародеров разбросаны все три Альфы и случайная мутация.

Взяв Нилу за руку, я обхожу Валдиса, который валит существо на землю. Мы вдвоем бежим в темноту, обводя взглядом местность, которую я едва могу разглядеть под ногами. Мои легкие горят, когда я вслепую мчусь к горе в поисках грузовика. Я замечаю его впереди и выжимаю скорость из своих ног, волоча Нилу за собой. Холодный металл ударяет по моим ладоням, когда я, черт возьми, почти проскальзываю в водительскую дверь и хватаюсь за ручку, чтобы открыть ее. Мы с Нилой забираемся внутрь и запираем двери. Руки сжимают руль, я беру паузу, чтобы перевести дух и успокоить нервы. Рядом со мной Нила тоже хрипит, ее ладони прижаты к приборной панели.

Я поворачиваю голову, чтобы увидеть с такого расстояния зарево костров, где все палатки охвачены пламенем. Случайные выстрелы, которые эхом перекликаются с криками, говорят мне, что некоторые из мужчин все еще живы. Я осматриваю лагерь в поисках Валдиса и вижу, как он отрывает голову мутанту, отбрасывая ее за спину, когда переходит к следующему, как воин.

— Если бы Кадмус этого не сделал… — Нила шмыгает носом рядом со мной, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть, как она качает головой.

— После того, что они сделали.

Слезы наполняют мои глаза, когда я притягиваю ее к себе.

— Я знаю.

— Я думала, Калико хуже. Ее тело сотрясается от рыданий.

Глядя на хаос снаружи, я был бы склонен согласиться с ней. Но я знаю, что то, что мы увидели, было худшим из всего этого.

Должно быть, это самое худшее из всего.

Минуту спустя, и Нила устраивается рядом со мной.

— Кадмус спас нас.

Хотелось бы в это верить. Мне хотелось бы думать, что это мои мольбы вывели его из транса, в который он, казалось, впал, но выражение его глаз после того, как он убил тех людей, сказало мне, что его разум все еще был заперт где-то в другом месте. Это сказало мне, что то, что он видел, убивая их, не было тем же самым, что видела я.

Что-то ударяет по кузову грузовика, и мои мышцы напрягаются. Крики кажутся знакомыми, Кадмус, и грузовик трясется, как будто что-то борется с ним сзади. Я переключаю свое внимание обратно на водительскую дверь, выдыхая с облегчением, когда Валдис подходит большими шагами. Через окно я наблюдаю, как он смотрит в сторону и качает головой, и я открываю дверь, когда он приближается. Когда он садится рядом со мной, он выглядит избитым и усталым. Весь в новых порезах.

— Кадмус… это он?

По лицу Валдиса пробегает тень хмурости, когда он снова качает головой, и когда крики сзади стихают, а грузовик останавливается, он заводит двигатель. Загорается свет.

При звуке бьющегося стекла я поворачиваюсь к лицу Нилы со слезами на глазах. Не более чем через мгновение ее с душераздирающим криком выбрасывает через окно со стороны пассажира. Я наклоняюсь, чтобы дотянуться до нее, но слишком поздно, поскольку мутация отскакивает в темноту, волоча за собой ее тело.

— Нет! Нет!

Сильный рывок отбрасывает меня назад, когда вторая вспышка белого цвета занимает всю ширину окна. Крики разрывают мою грудь, когда коготь проникает внутрь, хватая меня за ноги. Валдис тянется поперек, хватается за него и разламывает пополам голыми руками. Мутация визжит и лишь на мгновение отскакивает, прежде чем снова протянуть руку. В тот момент, когда он хватает мою ногу, его тело дергается назад, и он отпускает меня.

Я отползаю от Валдиса и заглядываю в окно, где Титус борется с ним в грязи. На расстоянии я не вижу никаких признаков другой мутации, которая сбежала с Нилой.

Паника пульсирует в моей груди, когда Титус хватается за его череп и отрывает его начисто от тела, и я снова оглядываюсь в поисках Нилы.

— Мы должны найти ее! Мы должны!

Покрытый кровью и кусками плоти, Титус открывает пассажирскую дверь и садится рядом со мной.

— Ты ее не найдешь. Серьезный тон его голоса говорит мне, что она либо мертва, либо близка к этому.

— Они совсем как бешеные. Оно найдет гнездо и…. В любом случае, сейчас ее уже не спасти.

Комок в моем горле — это всхлип, который я проглатываю.

— Ты бы бросил меня? Я поворачиваюсь к Валдису, мое тело дрожит от желания не сломаться.

— Ты бы потрудился прийти за мной?

Валдис на мгновение отводит взгляд и, стиснув челюсти, включает передачу, направляясь в том направлении, куда увезли Нилу.

Темнота пустыни проносится за окном, когда я сижу между Титом и Валдисом, и когда грузовик замедляет ход, я бросаюсь вперед, замечая какой-то предмет, лежащий в грязи. Обрывок нашей желтой униформы. У подножия небольшой горы Валдис останавливает грузовик и открывает дверь водителя. Я собираюсь последовать за ним, но меня ударяет в грудь.

— Ты останешься с Титусом. В его голосе звучит непреклонная команда, приправленная небольшой долей гнева, и я не сопротивляюсь ему из-за этого. Вместо этого я откидываюсь на спинку сиденья и жду.

Через лобовое стекло я наблюдаю, как Валдис исчезает в пещере.

— Что случилось с Кадмусом?

— Я не знаю, — тихо отвечает Титус, опершись локтем о край выбитого окна рядом с ним.

— Где он? — Спросил я.

— Пришлось поместить его в одну из тех клеток сзади.

— Там где мутации?

— У меня не было выбора. Валдис думал, что может причинить тебе боль. Или Ниле.

Мысль о нем, запертом в этой душной коробке, почему-то кажется неправильной.

— Он спас нас там. Если бы он этого не сделал… мы бы…

Проведя рукой по лицу, Титус молча признает свою вину.

— Я видел, как он… оторвал одну из рук мародера. Он впился в нее зубами.

В наступившей тишине я хмурюсь, пытаясь представить подобное.

— Мы ничем не отличаемся от Рейтеров или мутаций. Единственное, что отделяет нас от них, — это маленькая частичка человечности, за которую мы цепляемся, и я боюсь, что то немногое, что осталось в Кадмусе, ускользает.

Движение у входа в пещеру — это Валдис, весь в крови, он несет что-то, что болтается у него в руке. В свете фар грузовика он швыряет голову мутанта на землю, и меня снова охватывает ужас.

С резким видом он распахивает водительскую дверь и забирается внутрь, его рука врезается в меня.

— Она ушла. По ровному тону его голоса я понимаю, что не стоит задавать никаких вопросов.

Слезы наворачиваются на мои глаза, когда он переключает передачу, и мы уезжаем.