Падшие ангелы в погонах

Глава 12 «Вокруг земного шара…»

Командир «Мурманска» капитан первого ранга Игнатьев наблюдал в перископ за огромным огненным столбом, рванувшимся в небо. Было ясно, что «Арк Ройял» обречен. В этой истории он не утонет от попадания одной единственной торпеды, что далеко не лучшая реклама судостроителям. Правда, тогда он тонул целые сутки. Сейчас же 330-мм снаряды французского линкора отправят его на дно гораздо быстрее…

После разгрома эскадры адмирала Каннингхэма «Мурманск» отправился в западную часть Средиземного моря. Пройдя незамеченным через Тунисский пролив мимо Мальты, что было непросто из-за малых глубин в проливе, атомоход вырвался на простор. Дальше его ничто не стесняло. Акватория вокруг большая, глубины тоже. Есть, где спрятаться, если вдруг возникнет такая надобность. По пути записывали сигналы всех встреченных надводных военных кораблей, подводных лодок и гражданских судов, пополняя свою «библиотеку», чтобы было проще в дальнейшем проводить идентификацию целей. Но сами избегали любых контактов. После прохождения Сицилии всплывали по ночам, слушая эфир. Все равно, сейчас здесь нечего опасаться авиации, а собственный радар загодя обнаружит самолеты на большом расстоянии. Но подойдя к морю Альборан перед Гибралтарским проливом погрузились и всплывали ночью лишь под перископ для связи с «Адмиралом Макаровым», докладывая текущую обстановку и получая последние новости. Против ожидания, Гибралтарский пролив сейчас хорошо охранялся. Очевидно, англичане были очень напуганы разгромом своего Средиземноморского флота. В воздухе патрулировали самолеты, а в самом проливе ходили в режиме противолодочного поиска эсминцы. Поскольку заявлять о себе еще рано, «Мурманск» погрузился на максимально возможную в проливе глубину и буквально «ползком» вошел в пролив, заранее уклоняясь от рыскающих на поверхности эсминцев.

Первым делом следовало выяснить, что творится на рейде Гибралтара. Слишком близко «Мурманск» подходить не стал, но в этом и не было необходимости. Днем всплывать под перископ не следовало — лодку могли заметить с самолета, поэтому наблюдение вели ночью. Пока в Гибралтаре собрались еще не все «клиенты», Игнатьев решил выйти в Атлантику и ждать там. Все равно те корабли, что должны принять участие в нападении на Мерс-эль-Кебир, Гибралтар не минуют. А пока можно провести разведку в «охотничьих угодьях». Перед расставанием возле Кипра командующий озвучил задачу, стоящую перед «Мурманском», лишь в общих чертах. Неизвестно, будут ли англичане действовать точно так же, как и раньше. Поэтому план действий придется корректировать уже в процессе, что давало Игнатьеву широкие поле для маневра. Главное, чтобы заданный результат был достигнут, а каким образом этого добиться — неважно. В итоге, «Мурманск» караулил возле входа в Гибралтарский пролив, пока не появились те, кого он ждал. Часть кораблей проследовала на юг, а часть свернула в пролив к Гибралтару. Теперь надо было не зевать. Пройдя обратно в Средиземное море, «Мурманск» притаился на выходе из пролива и стал ждать добычу, которая стояла на рейде Гибралтара, уверенная в своей безопасности. Каждую ночь всплывали под перископ и связывались с «Адмиралом Макаровым», докладывая обстановку.

Довольно долго ничего не происходило. Наверху было довольно оживленно, но «Мурманск» за все время ожидания так никто и не обнаружил. Игнатьев начал уже думать, что англичане откажутся от «Катапульты», чтобы не усугублять ситуацию после потери своего Средиземноморского флота, но увы… «Вечные британские интересы» оказались важнее. Английская эскадра под командованием адмирала Сомервилла покинула Гибралтар и вязла курс на Оран. «Мурманску» ничего не оставалось делать, как последовать за ней, оставаясь невидимым и неслышимым. Благо, возможности английских «асдиков» были хорошо известны.

Игнатьев знал план предполагаемых действий, но лишь в общих чертах. Ему сообщили, что до адмирала Жансуля заранее доведут информацию о предстоящем нападении англичан. Но вот как он это воспримет, никто предсказать не мог. Если все пройдет, как и раньше, то перетопить крупные английские корабли без затей, ибо один «Страсбург» воевать с тремя линкорами, даже поврежденными, не будет, а постарается удрать. А так, глядишь, еще и подключится к забаве по принуждению к миру зарвавшихся «союзников», если увидит, что трое самых опасных противников пускают пузыри. По крайней мере, сожрать в этом случае «Арк Ройял» он сможет и самостоятельно, а «Энтерпрайз» с «Аретьюзой» и эсминцами сбегут. Ну и хрен с ними. Не они — приоритетные цели. Но вот если французы внемлют предупреждению и встретят незваных гостей в море, как подобает, то тут возможны варианты. Помочь французам в начальной фазе боя, лишив английские линкоры былой резвости, а дальше пусть они сами постараются. Чтобы поверили в собственные силы. Это были два наиболее вероятных варианта развития событий. Но жизнь — сложная штука. Как бы французы не выкинули вообще какой-то неожиданный фокус, с них станется. Но в то, что адмирал Жансуль примет ультиматум, никто не верил. Особенно после разгрома эскадры Каннингхэма.

По прибытию на место на «Мурманске» поняли, что французы вняли предупреждению, и собираются дать отпор «союзникам». Корабли вышли из базы на внешний рейд еще до прибытия английской эскадры. И очень быстро поймали английскую подводную лодку, заставив ее всплыть. Правда, еще одну лодку, которая находилась значительно дальше в море, французские эсминцы не обнаружили. «Мурманск» тоже не стал ее трогать. Пока что не мешает, и ладно. Будут сидеть англичане тихо — живы останутся.

А на поверхности, тем временем, события развивались не в пример быстрее, чем в прошлой истории. Судя по тому, что английский эсминец с парламентером на борту не долго простоял возле «Дюнкерка», а вскоре отправился обратно, было ясно, что адмирал Жансуль не стал тянуть время, а просто послал недавних «союзников». «Мурманск» заранее занял удобную позицию, чтобы иметь возможность вовремя вмешаться в очередной англо-французский междусобойчик, но никто не думал, что вмешательство понадобится так быстро. Эскадры «союзников» двинулись навстречу друг другу, и вскоре загремели выстрелы. Подняв на короткое время перископ, Игнатьев оценил обстановку, и решил больше не ждать. Шесть торпед покинули аппараты и понеслись к цели. По две торпеды на каждую. Игнатьев исходил из того, что «одноклассник» линкоров «Вэлиент» и «Резолюшн» — английский линкор «Бархам» был потоплен в истории пришельцев немецкой подводной лодкой тремя торпедами. Ему хватило. Конечно, те торпеды — не чета торпедам из XXI века, но одной может и не хватить. «Уорспайт» и «Малайя» ведь не утонули, а даже доползли своим ходом до Александрии. Сейчас же не нужно, чтобы англичане пошли ко дну со скоростью топора. Пусть немного повоюют с французами. Может даже утопят кого-нибудь. Хотя бы ту же «Бретань». А французы могут при стрельбе по «Худу» тоже добиться «золотого попадания», как и «Бисмарк». Но… Французские корабли почему-то отвернули в сторону и вышли из боя, разорвав дистанцию. В центральном посту «Мурманска» раздались удивленные возгласы. Этим лягушатникам такой подарок сделали, а они бегут?! Впрочем, скоро все прояснилось. Французы никуда бежать не собирались, а просто обошли по дуге потерявшие ход английские корабли, чтобы зайти с кормы, оказавшись в мертвой зоне для носовых башен англичан. Адмирал Жансуль решил выжать максимум полезного из создавшейся ситуации, одним лишь маневром выключив из боя половину артиллерии главного калибра противника. Но и сам открывать огонь не спешил — «Вэлиент» и «Резолюшн» тонули. На воде держался только «Худ», погрузившийся кормой до четвертой башни. Поняв, что здесь его помощь больше не требуется, командир «Мурманска» истратил еще две торпеды на два английских легких крейсера. Особой нужды в этом не было, но уж очень англичане красиво подставились. Вот капитан первого ранга Игнатьев и не устоял перед искушением. Державшийся все время вдалеке «Арк Ройял» пустился наутек. За ним последовали эсминцы. Англичане прекрасно понимали, что их авантюра провалилась, вот и попытались сделать ноги. Но это в планы попаданцев не входило, и «Мурманск» рванул следом. Игнатьев собирался всадить одну торпеду под винты «Арк Ройял», если у французов не получится его догнать, но не потребовалось. «Страсбург» все-таки добился попадания, после чего «Арк Ройял» резко сбавил ход. Теперь торопиться было некуда. «Мурманск» всплыл под перископ и установил радиосвязь с «Новгородом», который наблюдал за боем в режиме реального времени через беспилотники. И вот — сильный взрыв на «Арк Ройял». Пламя взлетело в небо более чем на сотню метров. Скорее всего, взорвался запас авиационного бензина, превратив авианосец в огромный плавучий костер.

— Ну вот и все… Отбегались джентльмены. Молодцы французы, не пришлось нам на эту бочку с бензином торпеду тратить…

Игнатьев доложил о выполнении задания на «Адмирал Макаров» и атомоход снова скользнул в глубину. Днем лучше не злоупотреблять ходом на перископной глубине, запросто могут с самолета заметить. Поэтому — вниз. Туда, где многометровая толща воды надежно укроет как от вражеских взглядов, так и от вражеских бомб. Поставленная задача выполнена успешно. Французам помогли, избежав обнаружения. Больше здесь делать нечего. Дав отбой тревоги. Игнатьев собрал офицеров в кают-компании на совет и подвел итог.

— Возле Орана мы свое дело сделали. Дальше от французов все зависит. Но теперь наша задача — достать тех, кто нападет на Дакар.

— А может успеем их «до того как» перехватить, товарищ командир?

— Зачем? Особого успеха англичане там не добились, но вот разозлить французов — разозлили. Что нам и надо.

— А если не нападут после такого облома возле Мерс-эль-Кебира?

— Для нас это значения не имеет. Наша задача — утопить английские корабли как можно ближе к Дакару. Чтобы джентльмены в Лондоне поняли — достанем, где угодно. Основная цель — авианосец «Гермес». Запасные цели — крейсера «Дорсетшир» и «Австралия». Это из тех, что должны принять участие в нападении на Дакар 8 июля, если все пойдет, как и раньше. Может и еще кого из англичан встретим, поскольку история после нашего «попадалова» уже сильно изменилась.

— А если немцев встретим, товарищ командир?

— Теоретически не должны. Немецких надводных кораблей сейчас в этом районе нет. Но вот если какой «U-бот» дядюшки Деница попадется… Мало ли, что с ним случилось?

Проследовав за удиравшими английскими эсминцами в сторону Гибралтара, «Мурманск» незамеченным прошел пролив и вышел в Атлантику, после чего дал полный ход и помчался к Дакару. В прошлый раз английская эскадра адмирала Онслоу подошли к нему 7 июля. Напали рано утром 8 июля. Надо успеть, причем желательно быть на месте раньше англичан.

Успели. Когда «Мурманск» появился возле Дакара 6 июля 1940 года, эскадры адмирала Онслоу поблизости еще не было. А те английские корабли, что ранее базировались на Дакар, наблюдали за портом издали, но никаких активных действий не предпринимали. Выйдя на связь с Катанией, узнали последние новости. Франция бурлит, возмущенная вероломством англичан. Удалось также слить информацию французам о нападении на Дакар с указанием конкретных деталей. И судя по всему, французы восприняли это предупреждение всерьез, поэтому события в Дакаре теперь могут отличаться от прошлой истории.

Англичане не подвели, эскадра во главе с авианосцем «Гермес» появилась «по графику», то есть 7 июля. Снова шлюп «Милфорд» отправился ко входу в порт, и снова французы его послали, не дав разрешения на заход. Как и в прошлый раз, англичанам пришлось обойтись передачей ультиматума по радио. Но вот с этого момента прежний ход исторических событий в Дакаре нарушился. Французы неожиданно ответили на ультиматум открытым текстом. За длинными, витиеватыми и предельно вежливыми английскими выражениями скрывался смысл «Пошли на х… й!!! Или будет вам второй Мерс-эль-Кебир!». Естественно, такой ответ англичан не устраивал, но предпринимать в этот день они ничего не стали. В Дакаре для них основной целью был новый линкор «Ришелье», достроенный на 90 процентов. В прошлой истории они послали небольшой катер с диверсионными целями в порт, и он сумел сбросить глубинные бомбы под корму линкора с целью повредить винты, но бомбы не взорвались. После чего линкор атаковали торпедоносцы, взлетевшие с «Гермеса». Итог атаки — попадание всего одной торпеды. Линкор хоть и получил повреждения, но не фатальные. Что же будет сейчас — непонятно…

«Мурманск» держался в стороне от английских кораблей, отслеживая всю обстановку вокруг. Поэтому отправка среди ночи катера к порту не прошла незамеченной. Но оказалось, что французы тоже не дремали. На входе в порт раздалась частая стрельба и вспыхнули лучи прожекторов. Взрывов не последовало. Скорее всего, катеру не удалось проникнуть в акваторию порта. Незадолго до рассвета пошли на взлет английские торпедоносцы с «Гермеса». Но и здесь у англичан ничего не вышло. Французы вовремя подняли в воздух истребители, и они не дали торпедоносцам даже приблизиться к цели. Если раньше «Ришелье» пришлось защищаться собственной зенитной артиллерией, то теперь до нее даже очередь не дошла. Французские истребители перехватили агличан еще над морем, сбили двоих, а остальные, сбросив торпеды куда попало, развернулись и бросились обратно под прикрытие своих кораблей. Преследовать их французы не стали, и вернулись на аэродром. Из всего увиденного можно было сделать вывод — операция в Дакаре благополучно провалилась. Диверсия с катером не удалась, воздушный налет был отражен на большом удалении от цели. А устраивать артиллерийскую дуэль с линкором и береговыми батареями 240-мм орудий англичанам вовсе не улыбалось. Возникла патовая ситуация. Англичане не могли имеющимися силами атаковать французов, а французы тоже на спешили выходить далеко в море, лишаясь там поддержки береговой артиллерии и авиации.

Командующий английской эскадрой адмирал Онслоу срочно связался с Адмиралтейством, доложив обстановку и попросил разрешения прекратить операцию, поскольку ни о какой лояльности гарнизона Дакара не может быть и речи. Причем сделал правильные выводы из увиденного. Попытка внезапного нападения не удалась, что говорит об утечке информации. Французы были г о т о в ы отразить нападение. А продолжать операцию имеющимися силами невозможно — у французов огромное преимущество как в артиллерии, так и в авиации. В Адмиралтействе думали долго. Наконец пришел ответ — операцию прекратить, соединению вернуться в Гибралтар. Можно было только представить, какой вздох облегчения вырвался у адмирала Онслоу. Но он не знал, что Дакарская операция еще не закончена. Что неподалеку находится еще один неизвестный фактор беспокойства, который пока что себя никак не проявлял. И которого простой уход англичан не солоно хлебавши совершенно не устраивает.

Дальнейшее было полной неожиданностью как для англичан, так и для французов, внимательно наблюдающих с берега за своими «союзниками». Под кормой авианосца «Гермес» прогремел взрыв. Причем это не было похоже на взрыв торпеды при попадании в борт — не было высокого столба воды. Что говорило о том, что взрыв произошел под днищем. А вскоре с небольшим интервалом точно такие же взрывы раздались под кормой крейсеров «Дорсетшир» и «Австралия». Эсминцы эскорта рыскали вокруг в поисках подводных лодок, но ничего не находили. И было совершенно непонятно, от чего произошли взрывы. Это привело к тому, что патовая ситуация перестала быть таковой. Это был мат. Красивый мат, несколько растянутый во времени. Ровно настолько, сколько потребуется линкору «Ришелье», чтобы выйти из Дакара и добить трех лишившихся хода «подранков». Уже было ясно, что и авианосец, и крейсера лишились винтов, став неподвижными мишенями для главного калибра французского линкора. Который был единственной целью в этой авантюре. И который не удалось не то, что уничтожить, а хотя бы повредить. Все остальные французские корабли, находящиеся в Дакаре, никакого интереса для англичан не представляли.

Французы не стали упускать такой шанс воздать сполна вероломному «союзнику», для которого главное — «вечные британские интересы». В порту началось движение, и вскоре линкор «Ришелье» стал выходить на внешний рейд, где его уже ожидали эсминцы. Тянуть и дальше было обыкновенным самоубийством. Англичане сняли экипажи с поврежденных крейсеров и авианосца, и добив их торпедами, поспешили убраться подальше от Дакара. Операция «Катапульта» завершилась. Но совсем не так, как планировалось в Лондоне.

За всем этим Игнатьев внимательно наблюдал в перископ, периодически поднимая его над водой. Английской авиации можно было уже не опасаться — после попадания торпеды «Гермес» сильно осел кормой и получил заметный крен на левый борт, что делало очень опасным взлет и посадку самолетов, а эсминцы эскорта крутились неподалеку от поврежденных кораблей согласно сегодняшним представлениям о дистанции торпедной стрельбы. «Мурманск» же находился значительно дальше, поэтому мог спокойно наблюдать за происходящим. Когда англичане добили свои корабли, Игнатьев посмотрел в перископ вслед удаляющимся остаткам эскадры адмирала Онслоу, и довольно усмехнулся, продекламировав сложившуюся в уме пародию.

В центральном посту грянул хохот. Командир «Мурманска» не подозревал, что сам того не желая, создал новый мем, слегка переиначив текст «Песни английского матроса» Михаила Светлова. Но пока еще никто не знал, что вскоре этот мем прочно войдет в лексикон личного состава эскадры пришельцев, как нельзя лучше отразив ход дальнейших событий.

— Вот и все, джентльмены… Считайте, что это вам компенсация от французов за Абукир и Трафальгар. А нас здесь н е б ы л о!

А тем временем, вдали от Дакара, происходили совсем другие события. Получивший приказ начштаба Панкратов развил бурную деятельность, озадачив своих итальянских партнеров. Пошив на заказ итальянской офицерской формы согласовали быстро. Получение итальянской матросской формы вообще никаких проблем не вызвало. Удивились лишь только, что форма нужна не новая, а «б/у». Можно и новую достать без проблем, но если заказчик настаивает… Несколько сложнее было с формой полковника вермахта, поскольку необходимой атрибутики вроде погон, петлиц, пуговиц, кокарды на фуражку, немецких сапог и тому подобного в Катании просто не нашлось. Но заверили, что через недельку все будет, доставят из Германии. В том числе и настоящее немецкое «фельдграу», из которого сошьют мундир по фигуре клиента уже на месте. Проблема возникла с торпедным катером. Брать древний хлам со свалки, оставшийся еще с Первой мировой, Панкратов не хотел. А официальная покупка нового катера хоть и была в принципе возможна, но требовала такой бюрократической волокиты, что в требуемые сроки можно было не уложиться. Помощь, как всегда, пришла со стороны «народной дипломатии». Выяснив, что катер нужен не навсегда, а лишь на один день, чтобы «снять размеры и ознакомиться с устройством», местный «дон Корлеоне» напряг своих людей и быстро нашли то, что искали. У одного из помощников «дона» — Пьетро Андолини, был племянник, который служил командиром торпедного катера, находившегося в данный момент сравнительно неподалеку — на военно-морской базе в Таранто. А уж организовать поход одного катера из Таранто в Катанию было делом несложным. И причина нужная нашлась, и выбор пал именно на катер племянника мафиозо. Получив эту информацию заранее, начштаба доложил командующему о скором визите гостей. Тот сразу же перевел все в практическую плоскость.

— Сколько времени понадобится, чтобы сделать все с гарантией?

— За ночь управимся. Сам процесс займет меньше часа, дольше с погрузкой-выгрузкой и швартовкой провозимся. «Таврида» и «Амур» уже стоят в порту возле причала.

— Хорошо. Что дальше?

— По приходу катер ставят к причалу рядом с «Тавридой». Вечером вся его команда отправляется на блядки. Нужные кандидатуры с плавучего борделя, который почему-то называют плавучим госпиталем «Амур», уже подготовлены и сведены в отдельную команду для подобных мероприятий. Будем продолжать налаживать российско-итальянскую дружбу. Синьор Андолини организует также доставку местных блядей. Вдруг, кто-то из гостей патриот в этом деле, и на экзотику вроде наших девок не клюнет. Банкет в лучшем ресторане города при отеле, там же и «нумера» заказаны. До утра никто из итальяшек на катер не вернется. Дай бог, чтобы к обеду вернулись.

— Но ведь они обязательно оставят кого-то на катере. Хотя бы одного человека. Хоть макаронники и редкостные распездолы, но не до такой же степени. Кто из команды катера в курсе нашей аферы?

— Никто. Всех используем втемную. Поэтому подготовлена группа из «спецов», которые вечером нанесут визит вежливости на катер с выпивкой, закуской и бабами. И организуют банкет прямо на палубе для тех, кто оставлен там бдить. Погода хорошая, тепло, в самый раз. После этого итальянцы как минимум до утра не очухаются. Химия безвредная, и ничем им не повредит. А поскольку проснутся они у себя на борту в обнимку с голыми девками, то ничего и не заподозрят. В любом случае, сделаем так, что они успеют выпроводить баб до того, как начальство из города вернется.

— Так, здесь вроде все предусмотрели… Всем, участвующим в операции по укреплению российско-итальянской дружбы, премия по завершению операции в размере пяти месячных окладов. Миша Зильберман готов?

— Готов. Уточнил только габариты катера и его максимальный вес. Сказал, что подходит. Размеры проема грузового люка в трюме позволяют, грузоподъемность судовых кранов тоже. Так что, справятся без проблем.

— Ну вот и хорошо! Значит, ждем гостей. Как прибудут, чтобы не просыхали всю стоянку. Денег на поддержание российско-итальянской дружбы не жалеть. Всех баб, принимающих участие в операции, предупредить, чтобы не было никаких склок, взбрыкиваний и капризов. Иначе пойдут опять на «Амур» гальюны драить. Пожизненно. Согласились войти в команду «спецов» в роли «медовых ловушек» — пусть не вякают…

Гости из Таранто пожаловали через неделю. То, что итальянские моряки были удивлены, воочию увидев эскадру из другого мира, значит ничего не сказать. Слухи в Таранто ходили самые разные, зачастую откровенно бредовые, но святая церковь в лице римского понтифика всех уже убедила, что никаких происков врага рода человеческого здесь нет. А есть Чудо, сотворенное Господом. Ну, а раз так, то и опасаться этих русских не стоит. Которые сразу же постарались наладить дружеские отношения с прибывшими. Особенно после того, как высокопоставленный дядя из местной «семьи» синьор Андолини встретился со своим любимым племянником, и мягко намекнул ему о крайней желательности установления прочных дружеских отношений с русскими, которые оказались на редкость надежными и выгодными торговыми партнерами. Приказ собственного командования в Таранто значил бы для лейтенанта итальянского флота Андолини гораздо меньше, чем вежливая просьба любимого дядюшки, поэтому вечером того же дня состоялся торжественный банкет в честь русско-итальянской дружбы, на котором присутствовали гости из Таранто, офицеры с эсминца «Громкий», совершенно «случайно» оказавшегося в этот момент в порту, а также медперсонал плавучего госпиталя «Амур», от лицезрения которого у всех прибывших из Таранто началось обильное слюноотделение с выбросом гормонов в кровь. Руководил встречей со стороны русских полковник «морской пехоты» Никитин. Ему помогал полковник «морской пехоты» Матвеев, как хорошо владеющий итальянским языком. Со стороны хозяев были также «уважаемые люди» Катании со своими молодыми и смазливыми «родственницами».

Но веселье на банкете не касалось двух горемычных «молодых», оставленных нести службу, пока старшие товарищи отдыхают. Правда, командир все же разрешил им по очереди сбегать в ближайшую таверну поужинать, но не засиживаться там надолго.

Вот за этой парочкой, развалившейся на палубе торпедного катера и думающей о том, как несправедливо устроена жизнь, и наблюдала из укрытия на берегу майор Кошкина. На нее была возложена задача по нейтрализации вахтенных, и поэтому она в данный момент выделяла нужный состав, поскольку заранее было невозможно угадать, сколько людей останется на катере. Осталось двое. В любом случае шла она, как командир группы, и капитан Порошенко, позывной Дракула, знающий итальянский. Пусть не в совершенстве, и за итальянца бы его никто не принял, но объясняться он мог. А вот остальных надо было подобрать, исходя из численности «объектов» и их типажа, заодно проведя последний инструктаж.

— Из парней идут Дракула и Ганс — вдруг там немецкий знают. Дракула — изображаешь моего хахаля. Можешь распускать руки, но в пределах приличий. При всех под юбку не лезь и за сиськи не хватай. Девочки идут все. Посмотрите вживую, как надо работать. Ганс, выбери заранее себе подружку. Будешь тихонько зажимать ее на глазах у итальянцев, чтобы они поняли — эта девочка занята. Остальные типа свободны. Потом на месте решим, кто до утра останется.

— Вера Ивановна, да они же еще дети…

— Цыц! Нет здесь сейчас Веры Ивановны. Есть Мурка. И это не «онижедети», а военнослужащие ВМФ Королевства Италия. Поверьте, у этих «детей» детородные агрегаты работают, как надо. Вот и проверите заодно. Но не раньше, чем они в отключке будут. Задача ясна?

— Так точно, ясна!

— Вопросы?.. Нет вопросов? Работаем!

Двое матросов на итальянском катере стали свидетелями весьма колоритного зрелища. Два бравых русских морпеха, горланя какую-то песню, шли по причалу в окружении шести прекрасных дам, тоже находящихся в веселом настроении. Песня временами прерывалась женским визгом и смехом. Проходя мимо катера, одна из девчонок обратила внимание на двух несчастных, смотревших голодными глазами на прелестные ножки, практически не прикрытые юбкой весьма незначительной длины, и выдала длинную тираду с улыбкой на лице. Разумеется, итальянцы ничего не поняли из сказанного. Но поняли, что юная синьорина обратила на них внимание, и постарались ответить тем же. Компания остановилась. Девицы вцепились в одного морпеха, и стали наперебой что-то ему втолковывать. Морпех — молодой мужчина, снизошел к просьбе дам. Подошел к кромке причала и обратился на вполне понятном итальянском языке.

— Парни, добрый вечер! А чего вы тут сидите, когда все ваши давно в городе?

— Добрый вечер, синьор! Вот, оставили наш дредноут сторожить.

— Да кто его украдет?! Он же привязан! И наверное, еще и не жравши?

— Сходим по одному в ближайшую забегаловку, перекусим.

— Есть предложение получше. Как вы смотрите на то, чтобы пригласить нас с этими чудесными созданиями к себе на борт, а мы сейчас по-быстрому организуем банкет по высшему разряду?

Разумеется, никаких возражений не последовало.

То, что случилось дальше, не укладывалось в сознании Франческо и Луиджи, как звали итальянских матросов. Морпех, знающий итальянский, оказавшийся капитаном морской пехоты, вместе с тремя синьоринами забрались на палубу катера, и раскрыв сумку, выставили на импровизированный стол на крышке люка местную выпивку и закуску, а другой морпех с тремя синьоринами «метнулись кабанчиком» (хотя итальянцы не поняли этого выражения, переведенного дословно на итальянский язык) на стоявший рядом плавучий госпиталь «Амур» и притащили оттуда шикарный ужин русской кухни на всю компанию, присоединившись к всеобщему веселью. Быстро перезнакомились. Как выяснилось, Луиджи был из северной Италии и худо-бедно знал немецкий, а отец Франческо работает преподавателем английского, и неплохо натаскал сына в знании языка Шекспира, поэтому общение сложностей не составило. А с повышением «градуса общения» взаимопонимание становилось все лучше и лучше. Причем с «Амура» принесли не только ужин, но и настоящую русскую водку, которую моряки итальянского флота оценили по достоинству. Когда уже было много съедено и выпито, Мурка начала действовать. Добавить в бокалы итальянцев, уже и без того порядком окосевших, спецпрепарат при очередном тосте, не составило никакого труда. Вскоре Франческо и Луиджи спали сном праведников. Перед этим пришло сообщение на запрос, что ситуация в городе под контролем, банкет в разгаре, и никто из экипажа катера не собирается возвращаться обратно в порт.

Теперь предстояло действовать быстро. «Пострадавших» итальянцев перетащили на причал. Подошли две моторные шлюпки и отбуксировали торпедный катер под борт «Тавриды», на которой уже приготовили палубный кран со специальными широкими стропами для подъема тяжелых грузов. Завести и закрепить стропа вокруг корпуса катера для профессионалов своего дела много времени не заняло, и вскоре боевой корабль итальянского флота взмыл в воздух, затем исчезнув в грузовом трюме судна русских. После того, как катер прочно встал на заранее подготовленные деревянные кильблоки, стропа отсоединили, а крышку трюма закрыли. Как будто ничего и не было. Сам порт в этот поздний час был пуст, итальянцы уже давно разошлись по домам. Так что, вряд ли кто заметил странную возню с катером. А если и заметил, то прекрасно понимал, что болтать об этом — себе дороже.

Зато на мостике «Тавриды» шел оживленный разговор, за возможность услышать который многие разведки мира не пожалели бы никаких денег. Начштаба заранее прибыл на «Тавриду», чтобы лично контролировать ход всей операции. Да и обычное любопытство капраза одолевало, что уж греха таить. До сих пор он довольствовался лишь информацией, получаемой от командующего эскадрой и от капитана «Тавриды» Зильбермана, но сам при «чудесах» не присутствовал. А теперь выпала возможность самому увидеть результаты побочных эффектов от «попадалова».

— Так, трюм закрыли… И что дальше, Михаил Львович?

— А дальше будем подождать. Опытным путем мы установили, что время, потребное для копирования материального объекта, зависит от его массы. Чем масса больше, тем больше времени требуется. Причем зависимость нелинейная, и точное время рассчитать сложно. Если для небольших предметов массой от килограмма и ниже требуется порядка пары минут, то вот время копирования самого тяжелого предмета, с которым мы до сих пор экспериментировали — танка Т-72 со всем барахлом, что у него внутри, заняло чуть более получаса. Все остальное — между этими границами. Время необходимой экспозиции для оригинала любого объекта в трюме примерно одинаково для предметов любой массы — не более минуты. Разница если и есть, то в секунды, мы этого определить не смогли. А вот само копирование после извлечения оригинала из трюма занимает больше времени. Как я уже говорил, от пары минут до грубо тридцати трех минут без нескольких секунд. Как пойдет копирование предметов с массой больше, чем у танка, мы пока что не знаем.

— Нам пока и этого хватит, тяжелее танков у нас никакой техники нет. А как происходит сам процесс? И откуда такая точность измерения времени копирования?

— Освободили полностью первый трюм, чтобы лишней нагрузки на корпус не было, и сделали из него опытную лабораторию для работы с крупногабаритными объектами. Разную мелочь мы в нежилых помещениях копируем. Кое-как распихали оригинальный груз, что был в первом трюме, и копии, что с него потом получились, по другим судам.

— А там глупых вопросов не задавали?

— Задавали. Сказали, что надо осовободить трюм для другого груза. Какого именно, там хватило ума не спрашивать.

— Простите, перебил. А дальше?

— А дальше грузим то, что надо скопировать, в пустой трюм, и закрываем крышку. Ждем пару минут на всякий случай. Потом открываем крышку, вынимаем оригинал, снова закрываем крышку и опять ждем. Время копирования удалось выяснить благодаря установленной в трюме системе видеонаблюдения. Процесс нам неподконтролен и идет скачкообразно, а не постепенно. То есть, сейчас еще ничего нет, а в следующее мгновение — в трюме стоит копия. Как именно работает этот механизм копирования, и от чего он зависит, выяснить не удалось. Но система каким-то образом реагирует на наличие людей. Если в трюме находится хоть один человек, то даже при закрытом трюме ничего не происходит. Иными словами, мы научились пользоваться этим явлением, но не имеем ни малейшего понятия о его сущности.

— Понятно… Ну, хоть использовать на благое дело это явление вы можете, и то хорошо… А с жидкими грузами как?

— С этим проще. Откачиваем из танков, сколько надо, и они опять заполняются. Причем процесс идет гораздо быстрее, чем копирование предметов из металла. Очевидно, жидкости сами по себе копируются быстрее, чем твердые вещества.

— По поводу металла. Что там с нашим золотым запасом?

— Коля сделал еще шесть монет, причем две «юбилейные», с другим рисунком. Но говорит, что это не выход. Если мы будем заниматься копированием «рукотворных» изделий, то это рано, или поздно, привлечет внимание. Поэтому сейчас он занят изготовлением штампов, с помощью которых мы будем чеканить монеты. Ну а золото — оно и в Африке золото, как его ни копируй. Сейчас пока еще наш «монетный двор» работает на том, что сделал Коля, а с появлением штампов выпуск копий оригинальных монет прекратим. Копировать будем только золотые слитки. Там после переплавки золота и очистки его до пробы «четыре девятки» вообще невозможно будет что-либо заподозрить. Такие слитки у нас уже есть.

— И много золота «намыли»?

— Порядка двадцати тонн, с точностью до килограмма не считали. Выпуск монет ограничен, лишнего не делаем. Копируем в основном слитки из разных партий плавки.

— Солидно! Вы только не увлекайтесь. А то, как бы «Таврида» не утонула от перегруза. Попытки хищений были?

— А как же, не без этого. Точнее сказать не хищений, а попыток заняться «золотодобычей» самостоятельно. Ведь любой человек может сунуть кусок золота в какую-нибудь «шхеру», а потом достать оттуда копию. Но вовремя пресекли это дело, и придумали способ с этим бороться. Пока что помогает.

— Ну ка, интересно! Что за способ?

— Для чего, по большому счету, воруют? Причем неважно что? В основном для того, чтобы продать, а потом распорядиться вырученными деньгами по своему усмотрению. Вот мы и разорвали это звено в цепи — сбыт, сделав его невыгодным. Для чего экипажу нужны деньги в Катании? На покупку различных товаров, на выпить-закусить и на блядей. Первый вопрос мы закрыли самостоятельно. На борту «Тавриды» находится бесплатный магазин, где есть абсолютно все товары, какие могут заинтересовать людей в нашей ситуации. От различных деликатесов и элитных вин до швейцарских часов самых дорогих марок. Про тряпки, парфюмерию и косметику для наших дам я не упоминаю, это само собой. И каждый может взять там себе все, что хочет, без каких-либо количественных ограничений. Отрезвление пришло быстро. Не нужна человеку на пароходе сотня швейцарских часов, вагон французского коньяка и чемодан французских духов. Попутно провели разъяснительную работу, что этот «коммунизм» будет возможен только до того момента, пока об этом не пронюхают аборигены. Да и от остальных наших тоже желательно держать эту информацию в секрете как можно дольше. Тоже дошло. Терять доступ к такой халяве никто не хочет. Объяснили, что их ждет в мире оскала капитализма, если надумают уйти от нас. Ну, это они и сами видели, когда на берегу побывали, даже убеждать не пришлось. Благодаря этому автоматически решились и другие два вопроса. Денег, которые идут от продажи ГСМ, хватает на все. И на выпить-закусить и на баб. Есть определенный физиологический предел, выше которого не съешь, не выпьешь, и не трахнешь. Чтобы обезопасить этот процесс и отсечь посторонних, через местных «жулико бандитто» организовали кабачок с борделем для наших, где за ваши деньги — любой каприз. Поэтому лазить по городу в поисках приключений ни у кого желания нет. Все понимают, что идет война, а на нас идет охота всех, кому не лень.

— Что же, разумно. Но на борту ведь многие «золотодобычей» занимаются?

— Думаю, да. Но что толку с этой «золотодобычи»? Даже если найдется какой-то придурок, который захочет убежать с золотом, сколько он на себе сможет унести? Килограммов сорок? И что он потом с этим золотом будет делать? Без здешних документов и знания языка? В банк попрется? Там его и повяжут. Захочет бандюкам сдать? В лучшем случае отберут и пинка дадут, когда разберутся в ситуации и поймут, что перед ними «бегунок», и что это разовая акция. А скорее всего грохнут. Я не говорю о том, что вахта на палубе бдит денно и нощно. Поэтому такого несуна сразу задержат. А в своей каюте может золото хоть до самого подволока складировать. Запрещать это глупо. Если захотят, то все равно найдут способ.

— Интересное решение. А товары для «магазина» где берете?

— Первую партию закупили на вырученные от продажи бензина деньги. Теперь только копируем. Разумеется, кроме скоропортящихся продуктов. С этим не рискуем, закупаем свежее. Хотя копировать можно, но отсчет времени хранения сдвигается. А вот продукты длительного хранения для камбуза вроде мороженого мяса и консервов копируются без проблем. Никаких негативных моментов не выявлено.

— Очень, очень интересно… Вы даже не представляете, что можно творить с таким пароходом-самобранкой…

— Как раз-таки хорошо представляю. Когда мы прочно обоснуемся в Египте на берегах Суэцкого канала, и поставим на место всех, кому это не понравится, то станут пророческими слова Фердинанда Лессепса «Все деньги мира будут здесь». Не нас ли он имел ввиду, когда строил канал?

Начштаба и капитан рассмеялись. Но надо было делать дело. Время требуемой «экспозиции» вышло, причем даже с запасом, поэтому открыли первый трюм и торпедный катер совершил обратное путешествие к причалу в то же самое место, где недавно стоял. Матросы, которые проводили швартовку, даже швартовные концы постарались наложить на кнехты точно так же, как это сделали итальянцы. За все время операции никто не появился, и можно было надеяться, что все прошло незамеченным. Теперь оставалось только ждать результат всей этой катавасии, который должен был появиться в первом трюме «Тавриды».

И он появился! Спустя двадцать четыре минуты восемнадцать секунд! На пустых кильблоках в одно мгновение возник торпедный катер — точная копия того, который извлекли из трюма совсем недавно. Неотрывно следившие за процессом через систему видеонаблюдения Панкратов и Зильберман облегченно вздохнули. Все получилось! Боевая техника образца 1940 года успешно копировалась наряду с техникой из будущего.

Если для Панкратова и Зильбермана операция была закончена, то вот для майора Кошкиной и ее команды оставалось нанести «последние штрихи к портрету», чтобы соблюсти реализм ситуации и не возбудить ненужных подозрений. Когда Дракула и Ганс приволокли спящих итальянских матросов обратно на катер после швартовки и уложили на койки в кубрике, Кошкина отослала всю группу, кроме двух девчонок, на «Амур». Пусть там посидят до утра. Оставила двоих — Лену и Нину — недавних медсестер с плавучего госпиталя, которые вызвались добровольцами для завершения операции. Когда группа ушла, Кошкина сразу же приступила к делу.

— Так, начинаем работать. Раздеваем этих пьяниц догола и раздеваемся сами. Нужно создать стопроцентную иллюзию бушевавшей здесь бурной ночи. С разбросанной одеждой и нужными следами на простынях в нужных количествах.

— Но как?! Ведь они оба никакие! Их сейчас хоть самих трахай!

— Девочки, голова нам дана прежде всего для того, чтобы думать! А не только чтобы в нее есть, пить и в рот брать. Что такое оральный секс, все знают? Вижу, что знают. Выдоите их таким образом досуха, а «результат» расположите в виде фигурной композиции на постели. Я прослежу и подскажу, если будут трудности.

— Ну, если так… Тогда можно им еще и пальчиком помочь. Минет с одновременным массажем простаты дает быстрый эффект даже в бессознательном состоянии.

— А вот с этим очень аккуратно, чтобы не было никаких остаточных явлений. А то, как бы наши мальчики утром не стали друг на друга нехорошо поглядывать и подозревать в разных непотребствах. Еще, чего доброго, подерутся, а нам это совершенно не надо. Нам нужны мир и любовь! Поэтому, постарайтесь обойтись без пальчика. Мальчишки молодые, гормоны играют, так что им много не надо, чтобы быстро кончить.

— Мурка, можно вопрос?

— Можно. Сейчас у вас тренировочный курс, поэтому спрашивайте все, что непонятно. Я для этого здесь с вами и нахожусь.

— А с кем обычно работать приходится? С какими-нибудь козлами тоже?

— Хороший вопрос, по существу. Чтобы развеять ваши иллюзии по поводу предстоящей работы, сразу скажу, что с одной стороны не все так радужно, как показывают в фильмах про Джеймса Бонда. Но и не так страшно, как в ментовских хрониках. Такие, как Джеймс Бонд, встречаются очень редко. В смысле те, кто будет думать в постели прежде всего о вас, а не только о себе. И не позволит себе сделать то, что вам не нравится. Таких в нашей работе, увы, немного. Козлы встречаются, но тоже нечасто. Самый безобидный, и потому допустимый вариант, — желающие поиграть в строгого папочку, который воспитывает непослушную дочку. Сразу предупреждаю, что даже мягкая кожаная плетка из секс-шопа по голой попе — это больно. Но такие обычно держат себя в руках и не переходят границы допустимого по отношению к «дочке», поэтому о сохранности своего здоровья можете не волноваться. После встречи попа останется в полосочку на какое-то время, но не больше. Более тяжелых случаев мы не допускаем, поскольку чем дышит объект, узнаем заранее. Но вот если попадется «строгий папочка», то готовьтесь, такие объекты допустимы к разработке. Но это, так сказать, разные полюса, крайние варианты. Основная же масса тех, с кем приходится работать, это обычное пьяное быдло. Которое мало на что способно, но мнит о себе невесть что. А само иногда засыпает раньше, чем успевает вставить. И подтверждает этим народную мудрость «Рожденный пить — е… ать не может!». С такими вообще никаких проблем не бывает. Вам же крупно повезло с дебютом. Объекты очень тихие, спокойные, абсолютно нетребовательные, и легко возбудимые даже в таком состоянии. Как все закончите, я вас оставлю, а вы отдыхайте до утра со своими возлюбленными. Утром, как проснетесь, повторите. Если только они вас не выпроводят, чтобы начальство не застукало. Можете «квартет» устроить. Или лесби-шоу, многим мальчикам это нравится. Но никаких скандалов и обид! Будет очень хорошо, если договоритесь встретиться с ними еще, свои люди среди итальянцев нам нужны. Даже в таких мелких чинах. А сейчас раздеваем мальчиков, раздеваемся сами, занимаем удобную позицию и говорим: «А-а-а-а-а…».