Падшие ангелы в погонах

Глава 20 Ай Моська, знать она сильна…

Когда поздним вечером в магазин «Сирокко», расположенный рядом с марсельским портом, и торгующий разнообразным морским снабжением, вошел человек в повидавшей виды морской куртке и морской фуражке, у хозяина магазина Анри Вилларе, больше известного в определенных кругах, как Папаша Анри, зашевелились в голове тревожные мысли. Появление этого человека всегда было связано с хорошими деньгами. Но и с возможностью огрести кучу хлопот, если что-то даст сбой. Он появлялся в Марселе нечасто. Но, благодаря его появлениям, касса месье Вилларе, для которого магазин был лишь прикрытием, всегда серьезно пополнялась. Ибо месье Вилларе чем только не занимался, причем далеко не все его деяния согласовывались с законами Республики. И раз появился Мишель, то не просто поболтать. Тем не менее, старому проверенному заказчику Папаша Анри искренне обрадовался.

— Кого я вижу?! Мишель! Добрый вечер, старина! Давненько тебя не было!

— Добрый вечер, Анри! И я рад тебя видеть! Дела, понимаешь… Но я к тебе по делу.

— Пошли, поговорим…

Удалившись в подсобку, полковник Матвеев, который снова превратился в Мишеля Бертрана, озвучил новый заказ, который несколько удивил хозяина магазина. Нужны были три н а с т о я щ и х паспорта. На Мурку, Шипа и Корда, которые были с ним в Оране. Фотографии, разумеется, он принес с собой.

— Мишель, не получится. Твоей жене без проблем сделаем. Но эти двое… Заочно это будет сделать невозможно. Мой человек в полиции на такое не пойдет. Ведь там нужно будет прийти и расписаться в получении. Если хочешь, можно сделать очень качественную «липу», якобы выданную незадолго до наступления немцев на оккупированной сейчас территории. Причем в полицейском участке, который пострадал в ходе военных действий, и там пропали все архивы. Такие у меня есть на примете.

— Но «липа» здесь, на не оккупированной территории, или в колониях, подозрений не вызовет?

— Абсолютно никаких. Бланки, печати, все настоящее. Не выдержит только проверки, если сделают запрос по месту выдачи. Но сам понимаешь, никто немцев запрашивать не будет. Да и архивы там либо сгорели, либо на свалке. Немцы копаться в этом мусоре не будут. А местным легавым это только на руку. Они сами рады под шумок «липу» задним числом выдавать.

— Если так, тогда делай. Когда будет готово?

— Через три дня. Приходи вместе с женой ко мне с утра, сходим вместе в участок. Сами туда не суйтесь, сначала зайду я. Спрошу, и только потом вы пойдете. Все будет официально. Те фараоны, что сидят на выдаче документов, не в курсе. Поэтому лишнего не болтайте. Пришли, получили и спокойно ушли. А «липу» здесь в тот же день заберешь.

— Понятно. Кстати, Анри, а что это за ажиотаж в порту? Давно такого не было.

— А это наши горе-вояки что-то задумали. Немцам продули, а теперь вдруг раздухарились. Отправляют зачем-то войска в Африку.

— Может, опять арабов гонять собрались?

— Не похоже. Зачем-то грузят снаряды крупного калибра. И это помимо войск и разной техники. Зачем нужны тяжелые пушки против арабов?

— С кем же наши генералы там воевать собрались? И откуда ты знаешь про снаряды?

— Сам видел, как грузили. Я ведь снабжением судов занимаюсь, поэтому в порту часто бываю. Что меня и удивило. Если бы одни лишь снаряды — вполне могут везти как снабжение в Алжир, или Дакар. Но если еще и войска…

— А мне можно в порт попасть?

— Лучше не рискуй, Мишель. У меня пропуск в порт и меня там все знают, а ты можешь запросто в кутузку загреметь, если жандармам что-то не понравится. Да и что тебе там надо?

— Там, где стреляют, всегда крутятся большие деньги. И ты сможешь свести меня с теми, у кого можно перехватить крупную партию оружия? А заодно узнать, куда отправляются войска и военные грузы? Разумеется, не за бесплатно.

— Оле-ле… А ты не так-то прост, как пытаешься казаться, Мишель… Глупых вопросов задавать не буду, кроме одного. Скажи честно, ты не связан с бошами? Если да, то лучше уходи. Мне проблемы не нужны. Обещаю, что никому не скажу.

— Анри, рассуждай логически. Если бы я был связан с бошами, то зачем бы просил сделать «липу» своим друзьям, якобы выданную на оккупированной территории? И для чего бошам французское оружие? Им что — своего мало?

— Хм-м, действительно… Ну, а все остальное для меня неважно. Постараюсь узнать. Когда придешь за документами, что-то уже будет известно…

Выйдя из магазина, Матвеев направился обратно пешком, не став брать такси. Хотелось взглянуть собственными глазами на окружающее, и не торопясь все обдумать…

Многое изменилось с его последнего визита в Марсель. Сейчас везде чувствовалось дыхание войны. Город был переполнен беженцами, им с Муркой с трудом удалось снять небольшую квартиру на окраине. И то, благодаря его старым связям. Если сама доставка во Францию на подводной лодке и высадка не берег прошли без накладок, то вот дальше начались трудности другого рода. Жители Марселя впервые за много лет столкнулась с дефицитом всего. Жилья, одежды, продовольствия, топлива и прочего. То есть всего того, что раньше считалось в «прекрасной Франции» само собой разумеющимся. Война выбила всех из привычной колеи. Никто из французов не ожидал такого скоротечного и сокрушительного разгрома, ясно показавшего, что французские генералы готовились к прошедшей войне. Сначала царила растерянность, авторитет армии упал в глазах населения дальше некуда. Но тут грянула английская «Катапульта». Такой подлости от недавних союзников тем более никто во Франции не ожидал. И произошло то, чего совершенно не ожидали англичане, понадеявшись, что им все сойдет с рук. Французское общество не осталось в прежнем состоянии апатии, а встрепенулось и было готово проучить вероломных «союзников». В Лондоне поняли, что в погоне за сиюминутной выгодой допустили важный стратегический просчет, но было уже поздно. Англо-французская война набирала обороты. Какие бы просчеты не допустило французское командование в войне с немцами, но сейчас оно умело воспользовалось ситуацией. Средиземноморского флота англичан больше не было. Мальта пала. Гибралтар блокирован с моря и с суши (Испании просто надоела британская наглость), Суэцкий канал не работает, поскольку посылать что-либо в Средиземное море из Индийского океана нет смысла. А из Средиземного в Индийский — просто нечего. Разве что остатки того, что еще уцелело в Александрии и Порт-Саиде. Такого удара по своим морским коммуникациям, приведшего к полной утрате контроля над Средиземным морем, Англия не получала еще никогда. И судя по всему, французы задумали что-то серьезное, поскольку к марсельскому порту стягивалось большое количество войск и различной военной техники, после чего грузились на суда и отправлялись куда-то в южном направлении. Говорят — в Африку. Но куда именно? Африка большая…

Побродив по городу, посидев в кафе и пообщавшись с местными обывателями, Матвеев составил более-менее полную картину происходящего. Французское общество разделилось. Большая часть не хотела воевать. Причем не хотела категорически. Такой быстрый разгром и оккупация большей части страны привели к панике и росту коллаборационизма. Меньшая часть, — в основном представители правящего класса и новоявленное правительство в Виши во главе с маршалом Петэном, горело желанием воздать по заслугам коварной Англии, которая так удачно подвернулась и отвлекла внимание от проблем, связанных с оккупацией. Немцы тоже повели себя в этот раз гораздо умнее, чем в прошлой истории, и постарались обратить ситуацию с англо-французским конфликтом в свою пользу, насколько это возможно. Правительству в Виши был сделан ряд серьезных уступок, и смягчен режим оккупации на подконтрольной немцам территории Франции. Что еще больше осложнило деятельность «Свободной Франции», находящейся под полным контролем англичан. Призывы де Голля, регулярно передаваемые по радио из Англии, никакого успеха не имели, и воспринимались большинством населения уже не с вялым безразличием, а с раздражением. И вот в такой обстановке в Виши явно что-то задумали. Причем, скорее всего, получив на это одобрение от Германии. Резко был увеличен набор в Иностранный легион. Брали всех подряд. Даже уголовников в добровольно-принудительном порядке, предложив им выбор — либо Легион, либо каторга в Кайене. Разумеется, дурных не нашлось, все выбирали Легион. То, что основной мотивацией у новоявленных легионеров было намерение удрать при первой возможности, авторов этого проекта особо не волновало. Возможно, надеялись на то, что там, где придется действовать Легиону, бежать будет некуда. И что более всего удивило Матвеева, в порту шла погрузка тяжелого вооружения — танков и артиллерии. Такое скрыть было невозможно. Но кроме информации общего характера и самых нелепых слухов ничего более узнать не удалось.

Вернувшись на квартиру, Матвеев застал жену за чтением местной прессы. Мурка уже прекрасно адаптировалась среди французов и ни у кого не возникло подозрений в ее «иномирности». Но свободно передвигаться по городу до получения настоящих документов Матвеев пока что ей запретил. Вот его боевая подруга и занялась тем, что было доступно в ее положении.

— Мишель, как дела? Как тебя встретили?

— Все нормально, меня здесь еще помнят. Через три дня твой паспорт должен быть готов. Вот с нашими друзьями так не получилось. Придется делать «липу», якобы выданную на оккупированной территории перед началом немецкого наступления.

— А не «задымит» эта «липа»?

— По идее не должна. Меня заверили, что там все архивы сгорели, и местная полиция сама под шумок торгует фальшивками, выданными задним числом.

— Если так, тогда сойдет. Смотри, что я нашла. Интервью у офицеров воинских частей. Причем не только пехотинцев. Есть также летчики, танкисты и артиллеристы. Секретность здесь отсутствует, как таковая. Местные газеты соревнуются друг с другом в погоне за сенсациями. За словоблудием и пышными патриотическими речами удалось выяснить одну общую закономерность — войска направлены на Ближний Восток. Тебе это ни о чем не говорит?

— И много отправили?

— Много.

— Тогда у меня только одно предположение. Французы положили глаз на Суэцкий канал. А с учетом того, что англичане больше не контролируют ситуацию даже в восточной части Средиземного моря, французы могут совершенно беспрепятственно перебрасывать все необходимое прямо к району боевых действий. От Бейрута до Порт-Саида по суше гораздо ближе, чем от Туниса. И итальянцы под ногами не путаются. Не ожидал от месье такой прыти, откровенно говоря.

— Ты уверен в этом?

— А других достойных целей там просто нет. Не с турками же они воевать собрались. И не в Ираке с англичанами, ибо там месье быстро увязнут. А вот взять Порт-Саид и как минимум закупорить Суэцкий канал — такое вполне реально. Насколько нам известно, крупных сил у англичан в том районе нет. Если пехоту им еще удалось перебросить из Индии, Австралии и Новой Зеландии, то вот с авиацией, танками и артиллерией дело обстоит не так хорошо.

— Но почему не Гибралтар? Ведь он рядом, и взять его гораздо легче.

— Вряд ли. Причем по двум причинам. Во-первых, Гибралтар в настоящий момент не играет никакой роли в ходе войны. Он полностью блокирован с суши испанцами, а с моря немцами и французами. Мешать проходу через Гибралтарский пролив, как раньше, он уже не может. Английские конвои с громадным трудом пробиваются в Гибралтар, неся при этом большие потери от германских подводных лодок в Атлантике на подходах к проливу, и от французской авиации и подводных лодок в самом проливе. Итальянские лодки там тоже отметились. Так что падение Гибралтара — вопрос не такого уж далекого времени. Даже если его не станут штурмовать, скоро там закончатся все припасы. А во-вторых, правительство Виши просто не захочет ссориться с Испанией, которая давно пытается вернуть себе Гибралтар, считая его незаконно оккупированным. Вплоть до того, что могут даже помочь испанцам при штурме, обеспечив поддержку с моря и с воздуха. И за это получат какие-то преференции от Франко.

— Вот уж не думала, что французы на такое решатся! В нашей истории они хоть и находились формально в состоянии войны с Англией до сорок третьего года, но на Ближнем Востоке англичане раскатали их в тонкий блин самостоятельно, а на западе Африки — совместно с американцами. Причем очень быстро.

— Сейчас ситуация другая. Англия лишилась своего флота на Средиземном море и ничто не мешает французам перебрасывать подкрепления в Ливан. Итальянцы им мешать вряд ли будут. Немцы — тем более.

— Кроме нас.

— Вот именно. Нам такие конкуренты не нужны. Конечно, это не нам решать. Но не думаю, что наш адмирал будет спокойно смотреть, как кто-то хочет увести у него из-под носа то, что он уже считает своим. Правда, это лишь предположения. Что на уме у Петэна и его компании, мы не знаем. Возможно, какая-нибудь очередная глупость вроде «Странной войны».

— Понятно… А нам-то сейчас что делать?

— Тебе ничего не делать. Сидеть дома и читать прессу. Пока не будет готов паспорт, с «липой» по городу лучше не ходить. А я пройдусь по старым адресам, навещу кое-кого. Если предположение о Суэцком канале подтвердится, то нас ждут горячие деньки. Надо будет взять канал и Синайский полуостров раньше, чем до них доберутся французы…

Три дня прошли спокойно. Семейство Бертран никого не тревожило, и их никто не трогал. Утром месье Бертран уходил по своим делам, а мадам Бертран занималась домашним хозяйством, иногда обсуждая с соседками последние сплетни и перемывая кости мужчинам, от которых, как известно, все неприятности. Мишель и Луиза выдавали себя за выходцев из французских колоний, поэтому незнание ими местных реалий никого особо не удивляло. И вот настало время снова нанести визит Папаше Анри. Накануне Матвеев провел осторожное наблюдение за магазином «Сирокко», но ничего подозрительного не обнаружил.

Хозяин их уже ждал и выяснив, можно ли все говорить при даме, сообщил важную информацию.

— Дела такие, Мишель. «Липа» твоим друзьям готова. Можешь забрать хоть сейчас, но лучше это сделать после того, как покинете полицейский участок. Мало ли что. По другим твоим вопросам. Касательно оружия — ничего не получается. Если бы речь шла о десятке винтовок и пистолетов, то никаких проблем нет. Но крупная партия — исключено. Полностью исключено что-то тяжелое от пулемета и выше. Даже заикаться не стоит. Сейчас все на ушах стоят, и здешние интенданты не хотят рисковать. Если хочешь, можно попробовать купить оружие в месте назначения — в Бейруте. В основном все идет туда. Небольшая часть в Оран и Тунис. Туда же направляют войска и военную технику. Основная масса — в Бейрут. Причем есть один интересный нюанс. Боши освободили многих французских военнопленных, но с условием, что переправят их в неоккупированную зону, и дальше они продолжат службу в армии, выполняя приказы правительства Виши. Сейчас их в массовом порядке также отправляют в Бейрут. Туда же отправляют пополнение в Иностранный Легион из уголовников и прочего сброда. Зачем — не знаю. И они не знают. В Бейрут также доставляют топливо. Как мазут и солярку для флота, так и бензин для армии. В том числе и для самолетов. Но в этом не уверен. Хотя сам факт доставки большого количества топлива в Бейрут имеет место. Говорят, что из Румынии. На этом пока все.

— Огромное спасибо, Анри! Ты меня здорово выручил. Значит, будем искать концы в Бейруте. У тебя там кто-нибудь есть, кому можно доверять?

— Мишель, обижаешь! Чтобы у меня — и не было?! Но давай сразу договоримся — моих десять процентов комиссионных с любой сделки.

— Анри, дорогой, а не жирно тебе будет? Как по поводу пяти процентов?

— Мишель, ты шутишь?! Только благодаря нашей старой дружбе — девять!!!

— Анри, ты ведь вроде не еврей? А ведешь себя… За что девять процентов? За то, что ты сидишь в Марселе и ничего не делаешь, а я бегаю по пустыне, высунувши язык, и делаю всю работу?

— За то, что я сведу тебя с теми, за кем бегать не придется. И которые сами сделают всю нужную работу, а тебе останется только получить товар.

— За то, что ты сведешь меня с нужными людьми, конечно спасибо. Но это не стоит более шести процентов. А нужную работу я могу и сам сделать, без их помощи.

— Мишель, ты раньше грабежом не промышлял? Ведешь себя, как… Не при даме будь сказано. Восемь процентов!!! Мои люди все делают сами, а ты только деньги платишь, забираешь товар и не суешь свой нос, куда не просят. Там залетные помощники не нужны. Это окончательно!

— Ладно… Уговорил, скупердяй. Восемь процентов, и на мне только получение товара. Оплата по получению, никаких «деньги вперед». Получать буду либо я сам, либо мои люди. Я за них ручаюсь. Если бы не знал тебя уже давно, то черта с два бы согласился.

— Во-о-о-т!!! То-то и оно, мой дорогой Мишель! Репутация сейчас — наше все. Если бы я тебя раньше не знал, то тоже бы прямо с порога наладил и даже разговаривать не стал. Мадам, Вы уж извините, что я так с Вашим мужем разговариваю. Но этому прохиндею я почему-то верю. Поэтому и имею с ним дело.

— Полностью с Вами согласна, месье Вилларе. Репутация сейчас — наше все. Мишель и покорил мое сердце именно тем, что ему можно доверять. Но как там обстоит дело с моим паспортом?

— Все готово! Сейчас пройдем в участок, я зайду первый, и когда выйду — зайдете вы. Лишнего ничего не говорите. Ваше дело только назвать себя, получить документ, расписаться и уйти, не привлекая внимания. Глупых вопросов Вам задавать не будут. Моему человеку в полиции лишняя реклама не нужна…

Дальнейшие события прошли на удивление буднично, что несколько удивило Мурку. Не такого она ожидала во Франции, вокруг которой бушует Вторая мировая. Да и сама Франция все еще принимает в ней участие. Просто пришли в полицейский участок, назвали себя и спокойно получили паспорт на имя Луизы Бертран. И вот теперь, после завершения всех формальностей, распрощались на время с хитромудрым Папашей Анри и сидели за столиком в небольшом кафе, откуда открывался прекрасный вид на море, тихо обсуждая последние новости.

— Мишель, ты веришь этому типу?

— Да. Он из той породы людей, которые дерут три шкуры, но свое слово держат. И никогда не обещают того, что не могут выполнить. Точно также наш друг никогда не был замечен в стремлении выдать желаемое за действительное. С ним дело иметь можно, если сам соблюдаешь условия договора. Я этого прохвоста уже давно знаю.

— Так что теперь? Бейрут, Тунис, или снова Оран?

— Это не нам решать. Доложим начальству, а там пусть оно думает. Но лично мое мнение — Бейрут. Все начнется там, ибо переброска войск дело долгое и сложное, и просто так этого делать не будут. Я проверил эту информацию через другие источники, все в основном совпадает. Бейрут. Остальные направления второстепенные. Если и будет что-то у Гибралтара, то лишь как отвлекающий маневр. Он, по большому счету, французам не нужен. Даже если они его возьмут, то кроме трений с Испанией это ничего им не даст.

— И как думаешь, когда начнется?

— Думаю, пара месяцев еще у нас есть. Быстро большие силы на Ближний Восток не переправить, а французы только начали. И это еще если не будет перебоев в снабжении. Хоть остатки английского флота и стоят сейчас в Александрии, не рискуя выходить в море, но подводные лодки англичан вполне могут устроить охоту на французские конвои, идущие в Бейрут. Полностью прервать доставку войск и грузов не удастся, но нанести какой-то урон французам англичане смогут.

— А мы будем сторонними зрителями в этом шоу?

— Лично я бы так и сделал. Нам совершенно не нужно влезать в очередной англо-французский междусобойчик, как вы это называете, на начальном этапе. Но у адмирала могут быть какие-то свои далеко идущие планы в этом вопросе. Ты была права, когда сказала, что наш адмирал — интриган еще тот. Однако, это и к лучшему. Политика не делается в белых перчатках. А Большая политика — тем более.

— Так что теперь? Домой?

— Да. Больше мы здесь ничего не узнаем, выхода на важные фигуры в Марселе у меня нет. Но и того, что есть, хватило для понимания главного — у нас появились серьезные конкуренты. И надо их опередить. Поэтому мое место сейчас в Бейруте.

— Твое?! А почему не н а ш е?

— Потому, что Бейрут — не Марсель, где ты легко можешь затеряться среди француженок. Там сейчас каждая женщина-европейка на виду.

— А разве в Оране было не так? Мишель, скажи честно. Ты просто боишься за меня?

— Честно? Боюсь… И очень хочу, чтобы ты наконец-то перешла на штабную работу.

— Не волнуйся, месяцев через пять перейду. Тогда ты наконец-то успокоишься?

— Э-э-э… А почему именно через пять месяцев? Почему не прямо сейчас?

— Потому, что через пять месяцев у меня пузо выше носа будет. И на подводной лодке, как сейчас, я уже с тобой не покатаюсь. А пока я еще в рубочный люк пролезаю свободно, и по вертикальному трапу поднимаюсь без проблем. Вот и надо ловить момент, пока Мурка еще мобильная…

— Луиза, ты когда узнала?!

— Перед выходом из Валетты была у врача на «Амуре». У них аппаратура хорошая, подтвердили.

— Ну вот как тебя еще назвать, а?! Почему ничего не сказала?!

— А потому, что иначе ты бы меня не взял. Нашел бы сотню причин.

— Конечно, не взял бы!!!

— Ну вот видишь! А вдвоем нам все же работать проще, на семейную пару гораздо меньше обращают внимание. Да и… Что греха таить. Очень хотелось посмотреть на сегодняшнюю Францию. Без того беспредела, что творится у нас. Ибо любую хорошую идею можно довести до абсурда. В том числе толерантность и политкорректность. А сейчас здесь этого нет.

— Да уж… Волосы дыбом становятся от того, до чего у вас дошла Европа… Но это дела не меняет. По возвращению переходишь на штабную работу. Да и за баб-командой твой пригляд нужен. В Бейруте тебе делать нечего. Там придется не только по городу на автомобиле передвигаться, но и по горам на лошади. Ты на лошади хорошо ездишь?

— Упс… Не совсем. До уровня кавалерист-девицы мне далеко.

— Вот то-то же!!!

— Мишель, ну не будь занудой! Обещаю, что из города — ни на шаг. Буду порядочной женой, которая сидит дома и ждет мужа со службы. А зато я могу любым автомобилем управлять! Хоть легковушкой, хоть грузовиком, хоть седельным тягачом. Могу также водить танк, БМП и БТР. Могу пилотировать легкомоторный самолет и вертолет. Если надо, могу пилотировать тяжелый транспортник, но здесь уровень «взлет-посадка».

— Ну надо же, какие разносторонние таланты у моей жены! А на приеме у губернатора вести светскую беседу с находящимися там гадюками в бриллиантах сможешь? Которые будут тебе улыбаться, а сами думать, как бы напакостить? Причем так вести беседу, чтобы если тебя и не признали за свою, то хотя бы приняли за удачливую авантюристку, сумевшую хорошо устроиться в жизни? Чтобы ни у кого не возникло ни тени сомнения, что ты не та, за кого себя выдаешь? Не сможешь? Луиза, если ты еще не поняла, то объясню. То, чем ты и твои коллеги по группе занимались раньше, сейчас нам мало пригодится. Вы по своей сути диверсанты, а не разведчики-нелегалы. Ваше дело неожиданно появиться, навести шороху в тылу противника, и бесследно исчезнуть до того, как противник успеет отреагировать. Я прав?

— Ну… В общем-то, да.

— Вот!!! А перед нелегалами стоит совсем другая задача. Нам шуметь не надо. Мы должны быть для противника с в о и м и. Всегда и везде. Нас должны встречать и провожать с улыбкой на лице, не догадываясь о наших делах. Причем в течение довольно длительного времени, а не короткого «визита», как в Оране. Так понятно?

— Понятно…

— Хорошо, если понятно. По большому счету ты права — на семейную пару гораздо меньше обращают внимание. Особенно, если жена находится в положении. И если бы перед нами стояла задача внедрения, то наша легенда очень даже хороша. Но внедряться нам сейчас не надо. А надо тихо появиться, тихо собрать информацию, и тихо исчезнуть. С этим я могу и сам справиться. Блистать на приеме у губернатора мне не потребуется. А потребуется общаться с разношерстной публикой, большая часть которой не в ладах с законом. Тебе при этом присутствовать нельзя категорически. И от того, что ты будешь сидеть дома, как примерная жена и ждать мужа со службы, толку не будет. Более того, мне придется постоянно быть готовым тебя вытаскивать, когда в одиночку я могу исчезнуть немедленно при появлении опасности, и на квартиру уже не возвращаться. Повторю тебе еще раз. Бейрут — это не Марсель. Там сейчас такой гадюшник, что белой женщине лучше не появляться. Поскольку исключена возможность твоего самостоятельного перемещения по городу. Оставаться же все время в пределах хорошо охраняемого квартала, где живут европейцы, никакого смысла нет. Это было бы оправдано при внедрении, если бы мы собирались работать в Бейруте долгое время. Но не при краткосрочной акции, что предполагается сейчас.

— Ладно, убедил… Но обещай мне не рисковать понапрасну.

— Обещаю. А ты береги себя и нашего ребенка. Не волнуйся, майор фон Вальдбург не забыл благородное искусство шпионажа. Меня австрийская контрразведка не смогла разоблачить в Вене в течение всей войны. А их французским коллегам в колониях до австрияков очень далеко…

Поскольку работа в Марселе была закончена, предстояло вернуться на Мальту как можно скорее. Рисковать «Ангарой», вынуждая ее снова подходить близко к берегу, Матвеев не захотел. Поэтому решил вернуться на борт таким же способом, как и в Греции. Приобрел с помощью Папаши Анри рыбачью лодку с мотором, собираясь этой ночью покинуть Францию, как неожиданное событие вынудило разведчиков задержаться. В Марсель прибыли три корабля, которых меньше всего ждали здесь увидеть. Крейсер «Михаил Кутузов», эсминцы «Гремящий» и «Громкий». Появление кораблей под Андреевскими флагами произвело фурор. Ибо информация о том, что это гости из будущего, уже распространилась по Европе. Конечно, слухи о пришельцах ходили самые бредовые, но сам факт «попадалова» уже сомнений не вызывал. Как оказалось, перед этим корабли посетили Барселону, постаравшись наладить дружеские отношения с Испанией. И вот теперь пришли во Францию с теми же целями. Власти Марселя не ожидали такого сюрприза, поэтому особо торжественной встречи не получилось. Но «народная дипломатия» оказалась на высоте. Те, кто поставил на место коварных англичан, вышвырнув их с Мальты, оказались желанными гостями во Франции. Матвеев сообщил на «Ангару» о случившемся и запросил дальнейшие инструкции. Но из Валетты пришло подтверждение об эвакуации. Кораблям предстоит чисто дипломатическая миссия, и дальнейшее присутствие нелегалов в Марселе пока не требуется. Следующим вечером супруги Бертран отправились на рыбалку, затерявшись среди множества похожих лодок. Никого это не удивило, поскольку ловля рыбы уже давно стала хорошим продовольственным подспорьем для многих марсельцев. О материальном благополучии и изобилии всего, что было менее года назад, речь уже не шла.

Удалившись далеко в море, и дождавшись темноты, связались с «Ангарой», которая уже поджидала в этом районе. Лодка появилась быстро, и приняв на борт разведчиков, легла на обратный курс. Ночью можно было идти под дизелями в надводном положении, поскольку радаров французская авиация не имела. А от французских эсминцев, патрулирующих подходы к Марселю, лодка легко уклонялась благодаря своему радару. Вскоре Франция осталась далеко за кормой, и впереди опять притихшее Средиземное море. Которому совершенно неожиданно выпало стать ареной удивительных событий, в корне изменивших ход привычной для пришельцев из будущего Истории.

Сообщение с «Ангары» о непонятной возне французов откровенно удивило Илларионова и весь штаб. Такого от битых «мусью» никто не ожидал. Из исторических материалов было известно, что вишистская Франция и Англия находились в состоянии войны вплоть до высадки союзников в Африке в 1943 году, но находиться в состоянии войны и воевать — это далеко не одно и то же. Ничем серьезным французы похвастаться не могли. И если в Марокко и Сенегале они смогли на первых порах отразить нападение англичан и их креатуры генерала де Голля со «Свободной Францией», то вот на Ближнем Востоке англичане разнесли французов в пух и прах даже без помощи американцев. Но тогда английский Ройял Нэви если и не был хозяином Средиземного моря, то во всяком случае обеспечивал все необходимые морские операции, связанные с переброской войск. Сейчас же этого не было. После потери Мальты и блокады Гибралтара с Порт-Саидом и Александрией (хоть на это у итальянцев ума хватило) присутствие Ройял Нэви в Средиземном море обеспечивали лишь подводные лодки, причем без заметного успеха. Все попытки начать охоту на маршруте Мальта — Мессинский пролив заканчивались плачевно для английских подводников, поскольку против кораблей из будущего, охранявших эти конвои, английские субмарины оказались бессильны. После потери восьми лодок в этих водах английское Адмиралтейство отказалось от дальнейших атак на мальтийские конвои, сосредоточив все силы на конвоях, идущих в Ливию. Здесь англичанам иногда сопутствовал успех, но говорить о каком-то серьезном уроне для морских перевозок итальянцев не приходилось. Если удавалось атаковать и уничтожить за весь переход до Африки хотя бы один итальянский транспорт из полутора — двух десятков, входивших в состав конвоя, и благополучно уйти после атаки, — это было невероятной удачей. Иногда удавалось утопить врага ценой собственной гибели. Такие случаи бывали. Но чаще всего атака срывалась. Лодку обнаруживали заранее и загоняли на глубину, удерживая там до тех пор, пока конвой не проходил опасное место. С подачи пришельцев удалось вбить итальянским морякам в головы правильные мысли, что их основная задача — довести конвой в целости и сохранности, а не устраивать охоту на английские субмарины, рискуя потерять при этом половину охраняемых. Поэтому иначе, как полным провалом, назвать английское «подводное наступление» в Средиземном море было нельзя.

И тут совершенно неожиданно появились новые действующие лица. Первый крупный французский конвой на Бейрут не привлек внимания англичан. Мало ли, что там французы задумали. Может быть решили большую партию снабжения отправить в свои заморские владения. Да и по большому счету, они его проворонили. Но вот когда появился следующий конвой, причем через несколько дней, это вызвало ответную реакцию Ройял Нэви. Английские лодки попытались помешать морским перевозкам французов, но сразу же столкнулись с серьезными трудностями. В районе Тунисского пролива, миновать который невозможно, и возле которого по идее лучше всего было устраивать засаду, спокойно работать не получалось. Очень мешала французская авиация, базирующаяся на аэродромы в Тунисе. На конечном участке маршрута, — на подходах к Бейруту, французские самолеты также не давали возможности приблизиться к конвою в дневное время. Оставалось ловить французов в восточной части Средиземного моря за пределами дальности действия французской авиации, поскольку все африканское побережье к западу от Туниса также находилось под ее наблюдением. Успехи были весьма скромные. Из второго конвоя никого уничтожить не удалось — эсминцы эскорта все время срывали атаки лодок. В третьем конвое удалось утопить два транспорта, но ценой гибели одной субмарины. А потом началось непонятное. Итальянский флот, до этого не проявлявший особой активности, если не считать блокаду Александрии и Порт-Саида, а также проводки конвоев в Ливию, открыл настоящий «охотничий сезон» на английские подводные лодки. Потери англичан резко возросли. И вскоре удалось выяснить одну закономерность. Если лодка просто находилась в море, и по каким-то причинам не могла перехватить идущий мимо итальянский, или французский конвой, то ее никто не трогал. Но стоила только обозначить свои намерения и попытаться атаковать, больше на связь эта лодка не выходила. В Адмиралтействе понимали, что итальянцы качественно усилили свою противолодочную оборону, и предполагали, что без русских пришельцев здесь не обошлось. Так оно и оказалось, поскольку хранить секреты итальянцы не умели совершенно. Илларионов, пытаясь наладить хорошие отношения если не со всеми итальянскими вооруженными силами, то хотя бы с флотом, предложил очень заманчивую идею, перед которой Супермарина не устояла. Организовать смешанные поисково-ударные группы для поиска и уничтожения вражеских подводных лодок на всем маршруте следования ковноев. В группу должен входить один противолодочный корабль пришельцев, желательно с вертолетом на борту, и пять-семь итальянских эсминцев, играющих роль «бомбардировщиков». То есть, загруженных по максимуму глубинными бомбами, и не занятых непосредственно поиском. Работать группа должна была следующим образом. «Поисковик», то есть корабль пришельцев, ведет поиск подводных лодок на большом расстоянии вокруг себя, используя для этого свою аппаратуру и вертолет, а эсминцы-«бомбардировщики» идут на некотором удалении и не мешают. Когда лодка будет обнаружена и идентифицирована, как английская, данные сообщают итальянцам, а они уже сами атакуют лодку глубинными бомбами, будучи наводимыми на цель с «поисковика». Предложение очень заинтересовало итальянцев, и они выделили для этого необходимые силы. Тем более, никаких переделок и больших расходов для этого не потребовалось. Итальянцы обеспечивали лишь требуемый запас глубинных бомб и направляли на «поисковик» офицера связи, хорошо знающего русский язык, а пришельцы устанавливали на каждый эсминец-«бомбардировщик» свою УКВ-радиостанцию для связи с «поисковиком» и обучали работе на ней итальянских радистов. Командование итальянского флота узнав об этом, ликовало. Но первые же восторги после ознакомления с устройством аппаратуры пришельцев сменилось унынием. Хоть Илларионов и распорядился выделить «союзникам» что-нибудь попроще, из гражданских моделей, «скопированных» с радиостанций грузовых судов, но все же приказал принять меры по предотвращению утечки информации. Поэтому каждая УКВ-станция, установленная на итальянских кораблях, была с «сюрпризом». При попытке ее вскрыть срабатывал самоликвидатор. Заряд был небольшим и не мог причинить серьезного вреда окружающим, но выжигал всю схему дотла. Причем самоликвидатор был установлен на неизвлекаемость, обезвредить его было невозможно. Об этом честно предупредили «союзников», выдав версию о невозможности ремонта и обязательной утилизации аппаратуры в случае поломки, ибо это связано с целью недопущения попадания исправной аппаратуры связи в руки противника. Разумеется, никто этим предупреждениям не внял… В итоге первые радиостанции на итальянских эсминцах превратились в обугленные коробки, а итальянцам без обиняков сказали, что если они не хотят обеспечить безопасность своих конвоев, то другая сторона не настаивает. Но если все же хотят бить врага вместе, то пусть соблюдают правила игры, и не пытаются совать нос туда, куда не следует. Одного предупреждения хватило, и больше таких эксцессов не возникло.

Первый же выход в море поисково-ударных групп показал их высокую эффективность. БПК, или эсминец пришельцев без труда обнаруживали и идентифицировали английские подводные лодки, после чего наводили на них итальянские эсминцы. Первая же атака была результативной, поскольку итальянцы получали точную информацию о местоположении лодки, ее курсе, скорости и глубине, на которой она находилась. Лодки обычно тонули, но в двух случаях атака закончилась срочным всплытием после полученных повреждений. Когда после двух недель такой охоты Ройял Нэви лишился шестнадцати лодок. в Адмиралтействе наконец-то поняли, что если и дальше действовать теми же методами, то скоро английских лодок в Средиземном море не останется вообще. Поэтому прекратили атаки на итальянские конвои, идущие в Ливию, сосредоточив все внимание на французских, идущих в Бейрут. Увы, здесь им тоже не повезло. Русские с итальянцами выделили две поисково-ударных группы для работы на маршруте французских конвоев, и потери англичан продолжились. Кончилось все тем, что английский флот с треском проиграл «Битву за Средиземку», как назвали это пришельцы. Точно также, как в их мире немецкий флот проиграл «Битву за Атлантику». Надо ли говорить, что после этого авторитет флота в итальянском обществе очень возрос. Как и авторитет пришельцев. Но в ходе этой в высшей степени эффективной и увлекательной (для итальянцев) охоты на английские подводные лодки имело место еще два интересных происшествия, оказавших заметное влияние как на ход событий в средиземноморском регионе, так и на ход всей Второй мировой войны в целом.

Первое произошло в восточной части Средиземного моря и оказалось сродни грому среди ясного неба. Причем в буквальном смысле. В английском Адмиралтействе быстро сделали правильные выводы из предыдущих поражений, посыпавшихся, как из рога изобилия после появления этих непонятных русских. И больше не сомневались в том, что это они приложили руку как к уничтожению Средиземноморского флота адмирала Каннингхэма в самом начале своего «попадалова», так и к последующим событиям возле Орана, Дакара, Мальты и в конечном счете охоты на английские субмарины в компании с итальянцами. Поэтому отказались посылать в Средиземное море крупные корабли, резонно рассудив, что незачем увеличивать количество дорогостоящих мишеней для русских, которые все равно не могут нанести им никакого ущерба. Ограничились лишь линкором «Ройял Соверен» и тяжелыми крейсерами «Канберра» и «Лондон», которые успели прийти в Александрию до того, когда было принято такое решение. Но вот легкие силы в восточной части Средиземного моря Адмиралтейство решило увеличить, поскольку исходило из привычного стереотипа — русские просто пожадничают тратить свои невосполнимые боеприпасы на разную мелочь вроде эсминцев и подводных лодок. В отношении подводных лодок этот расчет оказался верным (во всяком случае, англичане так считали) — корабли пришельцев осуществляли только поиск и наведение на цель итальянцев, а те уже атаковали лодку, причем не жалея глубинных бомб. Данная тактика оказалась очень эффективной, что стало хоть и неприятным сюрпризом для Адмиралтейства, но в какой-то мере ожидаемым. Ибо все понимали, что если включить мозги, то вполне можно создать работоспособную гибридную систему из аппаратуры будущего русских и сегодняшнего оружия итальянцев. Но вот в отношении легких надводных кораблей Ройял Нэви таких неприятностей пока что не наблюдалось. Многочисленные эсминцы и два легких крейсера — «Белфаст» и «Фиджи», пришедшие через Суэцкий канал, выходили в море и патрулировали прибрежные воды Египта без эксцессов. Если не считать за эксцессы иногда случавшиеся перестрелки с итальянскими крейсерами, осуществляющих блокаду Суэцкого канала. Правда, такое стало возможно только после того, как в Египет после многочисленных требований адмирала Каннингхэма были наконец-то переброшены значительные силы авиации. Как истребителей, так и бомбардировщиков. Перебрасывать пришлось кружным путем — через Африку из Такоради. Но, по крайней мере, этот окольный маршрут был относительно безопасен и позволял поддерживать английскую авиационную группировку на Ближнем Востоке на более-менее приемлемом уровне, достаточном для успешного противостояния итальянцам. Первым делом английские самолеты отогнали подальше от берега итальянские крейсера и полностью закрыли небо со стороны Ливии, но на суше итальянцы пока что никакой активности не проявляли. А вот на море ситуация изменилась. «Лондон», «Канберра», «Белфаст» и «Фиджи» в сопровождении эсминцев стали регулярно выходить в море, что сразу же привело к стычкам с итальянцами. Правда, такое было возможно только в зоне действия английской авиации. Итальянцы, не имеющие авиационного прикрытия, не стали лезть на рожон и просто отошли дальше в море, где им не могли угрожать английские бомбардировщики и торпедоносцы. По большому счету ничего не изменилось. То, что английский флот теперь худо-бедно контролировал прибрежные воды Египта, ничего не меняло. Средиземное море по-прежнему оставалось недоступным для Ройял Нэви. Установилось хрупкое равновесие. Итальянцы не приближались к Александрии и Порт-Саиду, а англичане патрулировали прибрежные воды и далеко в море не совались. И вот в один ясный сентябрьский день 1940 года случилось так, что одна из поисково-ударных противолодочных групп во главе с эсминцем «Громкий», который сопровождали пять итальянских эсминцев, подошла довольно близко к Александрии — порядка сорока миль, решив поохотиться в местах базирования английских лодок. Эффект был достигнут сразу же. Обнаружили четыре лодки — две возвращались в Александрию, и две выходили в море. Помня о погоне за двумя зайцами, не стали пытаться достать сразу всех, а начали преследовать лодки по одной, начав с выходивших, поскольку они оказались ближе к берегу, и имели шансы удрать. Но это не осталось незамеченным со стороны англичан. Поисково-ударная группа была обнаружена английским самолетом.

Когда «Громкий» навел итальянские эсминцы уже на третью по счету лодку, и от нее осталось лишь пятно соляра с различным мусором на воде, его радар обнаружил большую группу самолетов, приближающихся со стороны берега. Появились также морские цели, вышедшие из Александрии. Командир «Громкого» злорадно усмехнулся.

— Легки на помине… Что же, милости просим! Идентифицировать цели!

Вскоре доложили — в воздухе двадцать восемь бомбардировщиков неизвестного типа, а также шестнадцать истребителей «Харрикейн». Из Александрии вышли в море два крейсера и девять эсминцев. Ход двадцать девять узлов, идут в сторону поисково-ударной группы, используют радары. Уходить было поздно. Оставалось принимать бой.

То, что произошло дальше, очень удивило экипажи итальянских эсминцев, внимательно наблюдавших за происходящим. Они уже получили сообщение по УКВ-связи о появлении противника и ждали команды начать отход, поскольку никто даже не допускал мысли, что русский эсминец (который в их понимании назывался эсминцем по недоразумению, а так по своим размерам вполне тянул на легкий крейсер) вздумает вступать в бой. Вместо этого «Громкий» шел прежним курсом, не выражая никакого беспокойства. Вот в небе показались вражеские самолеты. Они находились еще очень далеко, и открывать зенитный огонь было рано. Неожиданно с палубы «Громкого» взмыла в небо огненная стрела, и понеслась навстречу самолетам, оставляя за собой дымный шлейф. Не сразу поняли, что это ракета. Вскоре в небе вспыхнул взрыв, и горящие обломки одного самолета полетели вниз. Но вдогонку первой ракете уже мчалась следующая. И снова поражение цели! Итальянские моряки, находившиеся в этот момент на палубе и в рубке, заворожено смотрели на удивительное зрелище. Каждый выстрел — точно в цель! И все это на огромной дистанции! Такое было немыслимо согласно их представлениям о зенитном оружии. Кончилось тем, что после старта двадцати четырех ракет уцелевшие английские самолеты развернулись и стали уходить, не рискнув продолжать самоубийственную атаку. Стрельба с «Громкого» сразу же прекратилась. Но вскоре с него стартовала еще одна ракета другого типа, направившись туда, где находились английские корабли, еще скрывавшиеся за горизонтом. Вскоре ракета исчезла из видимости, а спустя непродолжительное время донесся глухой звук далекого взрыва. Никто из итальянцев уже не сомневался — ракета снова поразила цель. Только вот непонятно, какую именно. Тут снова раздался уже знакомый рев, и с «Громкого» стартовала еще одна ракета! И спустя какое-то время — снова далекий взрыв!

А потом наступила тишина. «Громкий» больше не стрелял, следуя самым малым ходом. Прошло полчаса, но ничего больше не происходило. В конце концов, с «Громкого» пришел приказ продолжить преследование оставшейся английской субмарины, которая под шумок постаралась уползти в сторону. Увы, это ей не удалось. И вскоре еще одно пятно соляра заиграло всеми цветами радуги на волнах. Бой закончился с неизвестным для итальянцев результатом, поскольку за все время боя они так и не увидели противника. Если не считать самолетов, которые не смогли даже приблизиться к цели.

Совсем другую картину наблюдали английские моряки. Сначала на их глазах развернулось настоящее избиение самолетов в воздухе. Нечто поражало их с дьявольской точностью. В результате этого воздушный строй сломался, самолеты попытались рассредоточиться, но это им не помогло. Странное «нечто» по-прежнему находило цели. Кончилось тем, что уцелевшие самолеты развернулись на обратный курс. Всем стало ясно, что рассчитывать на поддержку авиации больше нечего. А после этого еще одно «нечто» мелькнуло над водой и на огромной скорости ударило в крейсер «Канберра»…

Взрыв был страшен. Это совершенно не походило на взрыв обычного снаряда, или авиабомбы. Из корпуса корабля полыхнуло пламя, и он начал терять ход, медленно увеличивая крен на левый борт. Никто не мог ничего понять. Противника поблизости н е б ы л о. До него оставалось еще более тридцати миль. И тут еще одно такое же «нечто» ударило в крейсер «Фиджи». Но «Фиджи», имеющий меньшие размеры, пострадал гораздо сильнее. Мало того, что у него взорвались котлы и начался пожар, так ему еще и борт разворотило до такой степени, что крен стал расти с пугающей быстротой. С «Канберры» передали приказ на эсминцы — прекратить операцию, оказать помощь «Фиджи». Ройял Нэви оказался совершенно не готов к войне с т а к и м противником. Противником, который может воевать, оставаясь за горизонтом.

Второе происшествие, сыгравшее заметную роль в раскладе средиземноморского пасьянса, не было таким громким, как первое. Во всяком случае, на начальном этапе. Но его последствия оказались ничуть не менее, если не более важными, чем бой возле Александрии, когда противники даже не увидели друг друга. И произошло это вскоре после того, как Ройял Нэви вместе с Королевскими Военно-воздушными Силами получили щелчок по носу, что вызвало очередную истерику в Лондоне. Впрочем, там подобное уже стало входить в привычку.

Когда на стол адмиралу Илларионову легла срочная радиограмма с «Громкого» с кратким описанием боя, он особо не удивился. Когда-то это все равно должно было случиться. Так почему бы не сегодня? И хорошо, что все произошло на глазах у итальянцев. Небось, прониклись моментом, синьоры… Можно только представить, что они наплетут по возвращению. Истории будут из разряда «врет, как очевидец». Командир «Громкого» капитан первого ранга Войницкий не стал устраивать англичанам «армагеддец», а ограничился лишь тем, что сорвал им атаку. Помимо уничтожения четырех подводных лодок сбито двадцать четыре самолета, что можно было наблюдать визуально, и по данным радиоперехвата выяснили потери англичан в кораблях. Утоплен легкий крейсер «Фиджи», и сильно поврежден тяжелый крейсер «Канберра», который лишился хода, и его пришлось тащить в Александрию на буксире. Благо, уйти далеко от порта англичане не успели. После такого неожиданного афронта здравый смысл у английского командования все же возобладал, и оно отменило приказ об атаке поисково-ударной группы. Сама же группа продолжила охоту, но теперь неподалеку от нее патрулировали итальянские крейсера «Тренто», «Триест» и «Больцано». Выяснив о наличии такого надежного противовоздушного «зонтика» у русских, итальянцы решили держаться поближе, одновременно прикрывая поисково-ударную группу от возможных атак английских эсминцев своей мощной артиллерией. Разумеется, командир «Громкого» не возражал против такого эскорта, ибо противокорабельных ракет «Москит» на «Громком» осталось всего шесть, о чем итальянцам знать было совершенно необязательно. Он постарался выполнить приказ адмирала — по возможности не топить английские корабли, а наносить им существенные повреждения, которые очень трудно, либо вообще невозможно устранить в условиях слабой ремонтной базы. И чем больше соберется таких «самотопов» в Александрии, тем лучше. Они заставят англичан распылять и без того невеликие ресурсы, превратившись в «памятники». Первые два таких «памятника» уже стоят в Александрии — «Уорспайт» и «Малайя». Отремонтировать валовые линии им так и не смогли. Теперь добавилась «Канберра». После попадания «Москита» у него должны все потроха выгореть. Может быть еще удастся кого достать в море. Зачем топить то, что можно себе забрать? Илларионов не сомневался, что Александрию удастся взять без особых проблем, и все находящиеся там корабли попадут в руки пришельцев. Если только англичане их не взорвут в последний момент. Ну что же, придется снова заняться торговлей металлоломом. Гавань Валетты уже вычистили от остатков Ройял Нэви, затопленных у причалов, то же самое можно будет проделать и в Александрии. Только там металлолома не в пример больше будет. Ничего, итальянцы все купят…

На этой мысли его отвлек начштаба, доставивший очередную новость.

— Ваше превосходительство, не занят? Новости интересные.

— Что там еще стряслось? Опять наглы буянят?

— Нет. Испанцы наконец-то объявились!

— Ну?! И чего хотят?

— То есть как — чего? Денег, разумеется! Товарищ Франко собирается открыть консульство в Валетте, и наладить постоянную грузо-пассажирскую линию Барселона — Валетта. Сегодня из Барселоны выходит конвой из грузовых судов под охраной крейсера и четырех эсминцев. Пароходы доставят первую партию продовольствия, и обратным рейсом заберут всех пленных наглов. Именно поэтому испанцы дают военные корабли в охранение. А то, как бы наглы наглеть в море не начали, и пароходы не захватили.

— Наконец-то от них избавимся. Но чувствую, что-то товарищ Франко задумал. Он хочет всю эту банду за один раз — оптом забрать?

— Вроде бы да.

— И как думаешь, зачем ему такой головняк? Разве нельзя наглов мелкими дозами перевезти? И без такой помпы, как сопровождение целым крейсером и четырьмя эсминцами? Что-то тут не то…

— Хм-м… Ну а что он от этого может выгадать?

— Да кто же его знает… Ладно. Готовься к приему дорогих гостей. Хоть с товарища Франко сейчас взять особо нечего, но продовольствие из Испании нам тоже пригодится. А дальше — посмотрим на его поведение. Как знать, может и подружимся…

А в другой части Средиземного моря, в Александрии, ближе к вечеру состоялся другой разговор. Адмирал Эндрю Каннингхэм слушал подробный доклад начальника разведотдела коммандера Смита, ибо то, что он услышал раньше от других участников событий, напоминало мистику. Все произошло настолько быстро и неожиданно, что за бурей эмоций многие не могли дать адекватную оценку случившемуся. Но коммандер Смит умел скрупулезно анализировать ситуацию без эмоций, и сейчас перед командующим Средиземноморским флотом выстраивалась более-менее ясная картина событий. Ибо Смит сам принимал участие в атаке на русский крейсер, находясь на эсминце «Мохок», чтобы увидеть все своими глазами. И увидел он достаточно много. А с учетом того, что по возвращению в Александрию он собрал максимум возможной информации от команд «Канберры» и «Фиджи», а также от вернувшихся летчиков, удалось отсеять то, что называется «у страха глаза велики».

— Сэр, из того, что я видел сам, и того, что сумел отфильтровать из потока фееричного бреда наших летунов, картина получается следующая. Русские обладают очень эффективными ракетами ПВО. «Мохок» находился ближе всех, и мне удалось заметить некоторые детали. После первого взрыва наши самолеты попытались рассредоточиться, но очередные ракеты как будто следили за ними, и меняли свой курс, точно поражая цели. Отсюда можно сделать вывод, что ракеты ПВО русских у п р а в л я е м ы е. Каким именно образом, пока неясно. И у меня создалось впечатление, что русские не хотели уничтожать наши самолеты. Они хотели заставить их отказаться от атаки. Почему — неизвестно.

— Но почему Вы так решили?

— Русские стреляли только до того момента, пока самолеты пытались прорваться к цели. Но едва они прекратили атаку и развернулись на обратный курс, стрельба сразу же прекратилась. Последняя выпущенная ракета попала уже в уходящий самолет. После этого русские больше не стреляли. Хотя, вне всяких сомнений, могли уничтожить всех полностью. Отчасти это так и случилось — три «Веллингтона» вернулись на одном моторе, а два не дотянули до аэродрома и сели на вынужденную. Благо, местность позволила. Потеряно при отходе также семь «Харрикейнов». Их пилотам пришлось прыгать, немного не дотянув до аэродрома. Ну а то, какие сказки они рассказывают, Вы и сами слышали.

— Да уж… Шехерезада из «Тысячи и одной ночи» отдыхает… А что с «Канберрой» и «Фиджи»?

— Ситуация полностью аналогичная. Управляемые ракеты, только гораздо большей мощности. Ракеты шли на очень малой высоте, почти над самой водой и в обоих случаях ударили в борт. Перед попаданием маневрировали по курсу. Но есть один очень важный момент. Первая ракета прошла недалеко от «Мохока», но на эсминец почему-то не среагировала, а направилась к «Канберре». Это значит, что ракета может выбирать цель, а не бить по первой попавшейся.

— Очень интересно… Как же русские этого добились?

— Не знаю, сэр. Все наши инженеры в один голос утверждают, что это система управления по радио. Теоретически такое возможно. Ибо в пилотов-смертников ни я, ни они не верят. Неясно только, наводится ли ракета на цель самостоятельно, или ей управляют до самого момента попадания в цель. Но выбирать приоритетную цель из нескольких она может.

— Видел я последствия этого выбора… На «Канберре» филиал ада — все разворочено и выгорело. Пожар с трудом удалось погасить. Крейсер фактически потерян, отремонтировать его в Александрии невозможно. А «Фиджи» утонул очень быстро?

— Да, сэр. У него взорвались котлы. И очень похоже, произошла детонация зенитных снарядов в погребах. Они находились как раз в месте попадания ракеты. Но! Сэр, в отношении кораблей русские добивались того же самого — вынудить нас отказаться от атаки. Ничто им не мешало уничтожить заодно и эсминцы. Но они этого не сделали.

— А может быть у них просто ракеты кончились?

— Не думаю, сэр. Тогда русские сразу бы стали уходить. А так они стояли на месте и ждали. Радар «Канберры» это четко зафиксировал. И когда мы стали отходить в Александрию, русские и итальянцы продолжили свое занятие — охоту на наши субмарины.

— А что делали итальянцы все это время?

— Ничего не делали. Были сторонними зрителями. Находились неподалеку от русских и наблюдали. Думаю, для них самих это полная неожиданность, ибо ничего подобного раньше не было.

— А удалось узнать хоть что-то по линии агентурной разведки? Как там обстоят дела на Мальте?

— Только сведения общего характера из открытых источников, о чем я докладывал раньше, сэр. Там сейчас работает наша разведгруппа, которую удалось забросить вскоре после падения Мальты. Но все последующие попытки заброски успеха не имели — русские усилили противолодочную оборону на подходах к острову. А посылать самолеты бессмысленно — у русских очень хорошие радары. Гораздо лучше наших. Но заброшенная группа работает достаточно эффективно. Они полностью легализовались, выдав себя за местных жителей. Однако, все попытки завербовать кого-либо из русских успеха не имели. Всем русским очень хорошо платят, и пытаться их заинтересовать таким способом не удается.

— Но чем же им платят?!

— Итальянскими лирами. Русские не стали умничать и вводить свои деньги. А с учетом того, что торговля адмирала Илларионова продолжает процветать, деньги у них есть. Илларионов проводит очень эффективную внутреннюю политику, обеспечивая полную лояльность своих людей. Не гребет все себе в карман, как делал бы на его месте обычный казнокрад, а обеспечивает нормальные условия жизни тем, кто пришел вместе с ним из будущего, и тем, кто присоединился к нему здесь. В таких условиях трудно найти недовольных.

— Но они должны быть, мистер Смит! Ищите! Не одними деньгами сыт человек. Когда есть деньги, у многих просыпается жажда власти. И вот на этом можно будет кого-нибудь зацепить.

— Полностью с Вами согласен, сэр. Ищем, но пока еще таких фигурантов не выявили.

— Ладно… С русскими более-менее понятно. А что там французы задумали?

— А с французами все понятно, сэр. В Бейруте наша разведка работает гораздо более эффективно. Эти битые вояки решили ни много, ни мало, установить свой контроль над Суэцким каналом, вышвырнув нас отсюда. Именно с этой целью они усиливают свою группировку на Ближнем Востоке.

— Они что, вообще утратили здравый смысл?

— Не думаю, сэр. Скорее всего, надеются на помощь немцев. И, возможно, турок. Турция ведь снова начала мутить воду, как и в четырнадцатом году. Даже если она не примет активного участия в боевых действиях, а только лишь пропустит немецкие войска через свою территорию из Болгарии, то уже одним этим может серьезно осложнить нам жизнь на Ближнем Востоке.

— И такое реально?

— Увы, реально, сэр. После наших неудач турецкий президент Иненю уже не выслушивает нас с благоговейным трепетом, как раньше. А его шашни с немцами для нас давно не секрет. Другой вопрос, что сами немцы вряд ли решатся на подобную авантюру. Им это совершенно не нужно. Суэцкий канал и так сейчас не функционирует, поскольку контроль над Средиземным морем нами утрачен. И от того, кто будет стоять на его берегах, для немцев ничего не изменится. Это для французов захват канала — идея фикс. Немцы более прагматичны в этом вопросе. Вполне могут ограничиться чисто символической помощью французам, либо отделаться одними лишь обещаниями.

— Будем надеяться, что так и произойдет. Но каковы французы!!! Не ожидал от этих битых вояк подобных амбиций…

Такого же мнения был и адмирал Илларионов, когда ознакомился с докладом полковника Матвеева, заброшенного в Бейрут. Правда, направился он туда не один, а вместе с подразделением «два жида и два араба», сразу же найдя с ними общий язык. Работали они автономно друг от друга, но обменивались информацией и координировали свои действия. Поскольку по части сохранения секретов французы недалеко ушли от итальянцев, довольно быстро удалось выяснить — вишистская Франция действительно собирается наложить лапу на Суэцкий канал, выдавив англичан из Палестины и восточной части Египта. И ждать осталось недолго. Максимум до конца октября — начала ноября. Илларионов, читая доклад, лишь удивленно хмыкал и пожимал плечами.

— Прямо, как у дедушки Крылова! Ай Моська, знать она сильна! Они там в своем Виши вообще с головой не дружат? Ладно, учтем…