Пансионат на Страндвеген

III. Номер 38242

Магнус Торг открыл дверь и первым вошел в комнату, за ним поспешили оба врача и тройка полицейских из технического от дела, свои чемоданчики они оставили в холле третьего этажа.

В комнате было жарко. Плотно закрытая балконная дверь не пропускала воздуха, а солнце, прорвавшись сквозь тучи, све тило прямо в окно. Комнату наполнял сладковато-тошнотворный запах крови. Forste kriminalassistent бегло огляделся и распахнул дверь на террасу, потом подошел к тахте. Мария Янссон лежала на спине, слегка повернув голову к стене. Кровь на подушке и волосах засохла, образовав жесткую корку.

— Удар по голове был так силен, что проломил череп. Этим вызвано столь сильное кровотечение, — пояснил rattslakare Бйорн Нилеруд.

Второй врач, доктор Росс, с интересом склонился над убитой, разглядывая рану.

— Удар чем-то тяжелым, молотком или обухом топора, — констатировал он.

— Фотограф, — коротко приказал офицер.

Тот быстро сделал серию снимков как самой убитой, так и помещения.

Магнус Торг внимательно осматривал комнату. Везде был абсолютный порядок. На туалете лежали разные мелочи, на сто ле, около вазы с цветами, — какой-то журнал, раскрытый на странице с кроссвордом, наполовину решенным. Рядом лежала книжка — дешевое издание, какие обычно покупают на отдыхе и читают только в случае плохой погоды. На спинке стула ви село серое шерстяное платье. Возле тахты в позиции «смирно» стояла пара ночных туфель.

— Никто тут ничего не трогал? — спросил офицер.

— Никто, — ответила Астрид Бранде, стоявшая в дверях. — Доктор Нилеруд, господин Хардинг и я вошли только на минут ку. Убедившись, что Мария Янссон мертва, мы сразу вышли. Перед этим господин доктор закрыл балконную дверь.

— Почему сразу не дали знать полиции?

— А как? Телефон не работал. Идти пешком четыре кило метра в такую страшную погоду было просто безумием. Поэтому мы запечатали комнату и сообщили полиции при первой же возможности.

— Дам я этим бездельникам за телефонные неполадки! Все время одно и то же.

— Уже лет восемь, — подхватил один из полицейских. — Все говорят, что кабель неудачно проложен, во время дождя его заливает.

— А почему в других местах не заливает, только в Ломме?

— Не знаю. Так говорят.

— Я им поговорю.

Один из полицейских заглянул под тахту.

— Там что-то лежит.

Осторожно с помощью металлической палки, извлеченной из чемоданчика, он вытащил из-под тахты большой молоток. На же лезе виднелись следы крови. Прилипший к молотку волос сви детельствовал о том, что именно этим орудием воспользовался преступник.

— Осторожно, на нем могут быть отпечатки пальцев, — за метил доктор Нилеруд.

Полицейский бросил на него уничтожающий взгляд:

— Люблю таких учителей, — процедил он сквозь зубы.

Взяв молоток платком, он положил его на стол, потом вынул из чемоданчика пульверизатор и опылил предполагаемое орудие преступления тончайшим светло-серым порошком.

— Ничего нет.

Перевернув молоток, он повторил операцию.

— Работал в перчатках. Могу поспорить, что мы нигде не найдем отпечатков его пальцев. Детективные фильмы и книжки здорово всех научили.

— Я был уверен, что на молотке мы ничего не обнаружим, — заметил Магнус Торг.

— Рукоятка молотка совсем белая, — снова вмешался док тор Нилеруд. — Это значит, что его недавно купили и не ис пользовали по назначению. В Бьярреде и Ломме есть всего два-три магазина, где можно купить такой инструмент. Может, про давец вспомнит, кому он его продал?

— Учитель, черт бы тебя побрал, — проворчал полицейский, которому Нилеруд сказал про отпечатки пальцев.

Оба врача сделали вид, что ничего не слышали. Магнус Торг тоже пропустил мимо ушей не слишком вежливое высказывание своего подчиненного и обратился к Нилеруду:

— В Ломме и Бьярреде действительно мало магазинов, но уже в Лунде можно купить такой молоток чуть ли не на каж дой улице. А в Мальмё таких магазинов сотни. Да и вообще нигде не сказано, что преступник купил его именно в Швеции. Достаточно было потратить шесть крон восемьдесят эре и съез дить в Копенгаген. На молотке нет никакого фирменного знака. Конечно, для порядка мы справимся в Ломме и ее окрестностях, но на успех не рассчитываю.

Офицер вышел на террасу и стал внимательно осматривать барьер, возле которого проходила водосточная труба.

— Преступник в случае крайней нужды мог бы съехать по ней вниз, но чтобы забраться наверх, ему понадобилась бы лест ница. Разве что у него были крылья.

Тем временем полицейские из технического отдела проворно выполняли свои функции. Результаты были ничтожны. Дактило скопист выразил это словами:

— К черту такую работу. Отпечатков много, но все одни и те же. Большинство принадлежит покойной, остальные, очевид но, жильцам пансионата.

— Возьмите отпечатки пальцев жильцов пансионата и об служивающего персонала, — сказал Магнус Торг. — Сфотогра фируйте всех. Чтобы к завтрашнему утру результаты были у меня.

Сотрудники технического отдела закончили свои дела, со брали чемоданчики, один из них спросил:

— Мы больше не нужны?

— Нет. Поезжайте в Лунд.

— Теперь наша очередь, — изрек Торстен Росс.

Он наклонился к покойной и откинул одеяло. Женщина была в одном белье. Его элегантность свидетельствовала о хорошем вкусе Марии Янссон и о том, что ей не приходилось считать каждое эре.

— Отвердение мышц зашло довольно далеко, — констатиро вал доктор Росс.

— Ничего удивительного, — согласился Нилеруд. — Послед ний раз я ее видел в десять вечера. Тогда этот процесс только начался. Теперь уже одиннадцать часов следующего дня.

Доктор Росс продолжил осмотр тела. Его коллега стоял ря дом, не вмешиваясь. В конце концов, это не его дело, он здесь на отдыхе.

— Взгляните, коллега, — сказал Росс, — у нее татуировка на предплечье. Интересно. Какой-то номер...

На белой коже покойной отчетливо выделялись мелкие циф ры голубого цвета.

— Три, восемь, два, четыре, два, — прочел доктор Росс. — Тридцать восемь тысяч двести сорок два.

— Первый раз вижу такое, — сказал Нилеруд.

— Я тоже. Надо показать шефу. Господин Торг...

Магнус Торг в сопровождении хозяйки пансионата осматри вал другие помещения третьего этажа. Услышав, что его зовут, он быстро вернулся в комнату Марии Янссон.

— Что случилось?

— Взгляните сюда. У покойной на руке вытатуирован номер.

— Теперь я понимаю, почему госпожа Янссон ходила в блузках или свитерах с длинными рукавами, — кивнула голо вой Астрид Бранде. — Она просто стыдилась этой татуировки.

— Думаю, что нет, — возразил офицер. — Напротив, она могла ею гордиться. Уверяю вас.

— Что означает этот номер? — спросил Нилеруд.

— Он означает, что эта женщина была в концлагере Освен цим. Гитлеровском концлагере.

— Аушвитц, — вздрогнул доктор Росс. — Я слышал что-то об этом, когда несколько лет назад участвовал в конгрессе по проблемам медицины. Конгресс был в Польше, в Кракове, и хо зяева организовали экскурсию в этот лагерь. Страшное впечат ление. Мне кажется, и в аду не так ужасно. В Аушвитце гит леровцы уничтожили около трех миллионов человек: мужчин, женщин и детей.

— Но ведь Швеция была нейтральной, — удивился Ниле руд. — Как же эта женщина оказалась в лагере, куда посылали только врагов Германии?

— В Аушвитце погибли и тысячи немцев, которые думали не так, как Гитлер.

— Пожалуй, — согласился Нилеруд. — Если бы я не вы рвался из рук гестапо тогда, в 1944 году в Норвегии, то, воз можно, тоже оказался бы в одном из лагерей.

— И вы, участник Сопротивления в Норвегии, не знали, что означает такой номер? — удивился Росс.

— Я не связал этот номер с войной. И потом, я не знал, что в лагерях гитлеровцы татуировали заключенных. В Норвегии этого не было. Мне никогда не приходилось видеть людей, быв ших в Освенциме.

— Потому что значительно больше там погибло, чем вы жило.

— И все же, — упорствовал Нилеруд, — Швеция была ней тральной. Не представляю себе, чтобы гражданку нейтрального государства гитлеровцы могли засадить в концлагерь. Они очень считались со Швецией.

Доктор Росс махнул рукой.

— Считались, как тигр с комаром. Правда, и я не слышал о шведах в гитлеровских концлагерях, но это не исключено. Она могла жить в Германии или на оккупированных землях... Могла помочь какому-нибудь беглецу из лагеря или просто спря тать еврея. Гитлеровцы считали это преступлением, за которое карали смертью. Отправка в концлагерь считалась «мягким» наказанием.

— Страшные времена, — прошептал Нилеруд.

— Времена унижения, — согласился доктор Росс.

— Кто была эта женщина? — спросил Магнус Торг. — Я пока знаю только фамилию, но в Швеции Янссонов десятки тысяч.

— Мария Янссон, — объяснила госпожа Бранде, — вдова Эрика Янссона, совладелица импортно-экспортной фирмы «Эрик Янссон и сын».

— Фью! — присвистнул Магнус Торг. — Я знаю эту фирму. Мой двоюродный брат ходит в Бразилию на одном из ее транс атлантических лайнеров. Регулярные линии в Южную Америку и_ страны Дальнего Востока. Отделения почти во всех больших портах мира. Очень богатая женщина, одна из самых богатых в Швеции. Ну и крик поднимет вся пресса, когда узнает, кого убили в Ломме. И надо же, чтобы это свалилось именно на меня!

Бедный forste kriminalassistent! Неудивительно, что он так расстроился. Неудача в этом деле может фатально отразиться на его карьере. Но, очевидно, Магнус Торг не боится трудностей, напротив, они действуют на него возбуждающе. Он буквально засыпал госпожу Бранде вопросами:

— У вас есть домашний адрес госпожи Янссон?

— Конечно. Ее вилла находится у озера Вэллингби в Сток гольме. Адрес фирмы есть в телефонной книге.

— Вы сообщили родственникам о ее смерти?

— Еще нет.

— Пошлите, пожалуйста, телеграмму. Нет, лучше позвоните.

— Но ведь телефон не работает.

— Ах, да! Черт бы его побрал... Тогда телеграфируйте. Пусть кто-нибудь из родных немедленно приедет.

Госпожа Бранде направилась к двери.

— Нет, подождите минутку. Скажите, у госпожи Янссон было с собой много денег?

— Денег? — удивилась хозяйка. — Зачем? У нее была че ковая книжка. Чек фирмы «Эрик Янссон и сын» охотно примет любой банк Скандинавии, даже не проверяя покрытия, и тут же выдаст указанную сумму. Госпожа Янссон обычно расплачива-лась чеками, разве что речь шла о каких-нибудь мелких по купках.

— Надо поискать чековую книжку, — решил офицер. — Где она ее держала?

— Как всякая женщина, в сумочке.

Сумочка покойной лежала на маленьком столике возле тахты.

Магнус Торг взял ее и открыл. Наверху, среди всяких мело чей, лежала чековая книжка в изящной сафьяновой обложке. Офицер с интересом просмотрел записи на корешках оторванных чеков. Это были небольшие суммы. Самая значительная состав ляла несколько сот крон и имела примечание «аванс госпоже Бранде».

Офицер положил книжку на стол и занялся другими мело чами. Коробочка с косметикой, авторучка, маленький кошелек, в нем двести тридцать крон банкнотами и немного мелочи, носо вой платок, крошечная записная книжка с какими-то заметками. В другом отделении — две фотографии; на них Мария Янссон с пожилым мужчиной и каким-то парнишкой, на второй — те же трое двумя или тремя годами позже: парень уже почти взрос лый. Словом, ничего существенного, что могло бы пролить свет на события вчерашнего вечера. Офицер сложил все обратно в су мочку.

— У нее была какая-нибудь бижутерия? — спросил он.

— Была, — подтвердила госпожа Бранде, — и немало. Я видела, по крайней мере, два браслета, золотые часы и не сколько колец. Это не были какие-то особые драгоценности, но все вместе стоили несколько тысяч крон. Госпожа Янссон как-то говорила мне, что любит украшения, что у нее есть очень цен ные изумруды и прекрасное бриллиантовое колье. Говорила и о чем-то еще. Я думаю, что часть своего состояния она вложила в драгоценности, но, конечно же, не привезла их в Ломму, а держит или дома, или в банковском сейфе.

— А те украшения, которые привезла с собой, где она их держала?

— Я не имею обыкновения просматривать вещи своих кли ентов, — ответила госпожа Бранде немного обиженно.

— Я вовсе не это имел в виду. Может быть, вы случайно заметили?

— Нет. Возможно, горничная Лилиан что-нибудь знает.

— Где она?

— Убирает в комнатах или помогает кухарке.

— Попросите ее сюда.

— Лилиан вчера первая обнаружила мертвую Марию Янссон. Ей даже дурно стало от страха. Сегодня, когда я велела ей убрать в комнатах, она заявила, что скорей уволится, чем под нимется на третий этаж, пока там лежит мертвая.

Магнус Торг проглотил какое-то проклятие, но быстро овла дел собой и сказал спокойно:

— Хорошо. Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе. Проводите меня к ней. — И, обращаясь к остальным, добавил: — А вы, господа, подождите меня здесь.

Лилиан оказалась на втором этаже. На вопрос офицера она ответила, что у госпожи Янссон была деревянная коробочка с чудной резьбой на крышке: какие-то горы и на их фоне человек в круглой шапочке, с трубкой в зубах и топориком на длинной рукоятке в руках. В этой коробочке она хранила драгоценности и маленькие часы. Коробочка обычно стояла в ящике туалета. Далее Лилиан подробнейшим образом рассказала, какие укра шения носила богатая шведка. Кроме двух широких обручаль ных колец из червонного золота, там были: кольцо с бриллиан том, еще одно с большим рубином, одно с жемчужиной в окру жении бриллиантиков, серьги с бриллиантами и два браслета — один современный, из белого золота, стилизованный под цепь, другой старинный, в виде змейки, у которой вместо глаз было два бриллиантика, а во рту большой сапфир. Кроме маленьких часов с браслеткой, были и другие, побольше, на простом ней лоновом ремешке.

— Зачем эта женщина брала с собой столько золота? — удивлялся forste kriminalassistent. — Ведь не лежала же она во всем этом на пляже?

— Нет, — объяснила Лилиан. — Госпожа Янссон вообще редко ходила на пляж. Значительно чаще ездила в Мальмё или Копенгаген. При этом она одевалась очень элегантно. У нее было много прекрасных платьев: два больших чемодана и несессер.

Офицер вернулся наверх и повторил обоим врачам все услы шанное от горничной.

— Одна пара часов у покойной на руке, — заметил доктор Росс. — Дорогая игрушка, из платины, «Pilippe-Patek», самая известная швейцарская фирма.

— Неудивительно, — буркнул Нилеруд, — она могла себе это позволить.

Магнус Торг выдвинул ящик туалета. Среди перчаток, носо вых платочков и прочих женских финтифлюшек на самом виду стояла маленькая деревянная коробочка именно с такой резьбой, как описала Лилиан, но пустая.

— Итак, есть повод преступления, — заметил Нилеруд, — убийца позарился на драгоценности. Очевидно, в Мальмё или даже в Копенгагене он заметил даму, увешанную ценными без-дедушками, проследил, где она живет, пробрался к ней наверх, скорее всего рано утром, когда все, кроме госпожи Янссон, были на пляже...

— Тогда бы он просто украл драгоценности. Незачем было ее убивать, — возразил Магнус Торг.

— Никто не мог пройти наверх, не замеченный персоналом. Лилиан, если не убирает, то сидит в холле, — сказала госпожа Бранде.

— Или помогает на кухне госпоже Ранхильд Моберг, — ехидно добавил доктор Нилеруд.

— Тогда я слежу за всем домом или запираю входную дверь на ключ, — хозяйка защищала честь своего пансионата.

— Если допустить, что было именно так, как предположил мой коллега, — вмешался доктор Росс, — то не было бы убий ства, просто пропали бы драгоценности.

— Госпожа Янссон, — продолжал отстаивать свою версию Нилеруд, — утром уехала в город. Она не сказала, куда едет, но думаю, что в Мальмё. Как обычно, некоторые драгоценности были на ней. Преступник знал об этом, может быть, даже встре тил ее по дороге и решил дождаться ее возвращения, чтобы улов был пожирнее.

— Неубедительно, — возразил Магнус Торг.

— Почему?

— Слишком велик риск поджидать, тут кого-то с целью убить и ограбить.

— Вовсе невелик. На этом этаже заняты только три ком наты. Пять комнат пустуют. В любой из них преступник мог поджидать свою жертву не только пару часов, но и весь день.

— Все равно неубедительно.

— Почему же? Я описал весь ход событий.

— Первый раз вижу преступника, который убивает человека, чтобы раздобыть какие-то несколько тысяч крон. Тем более что при значительно меньшем риске он может получить почти та кую же сумму; к тому же самый ценный предмет — платино вые часы с браслеткой — оставляет на руке своей жертвы.

— Он мог их просто не заметить или сдали нервы: не так-то просто снять часы с руки человека, которого только что убил.

— Уж если убил ради денег, то нервы у него, должно быть, крепкие.

Доктор Росс подошел к покойной, снял с ее руки часы и пе редал офицеру. Тот осмотрел их и положил на туалет.

— Часы очень необычные, — упорствовал Нилеруд. — Пре ступник мог опасаться, что их трудно будет продать. Остальные драгоценности столь ординарны, что их купит любой ювелир.

— Меня удивляет, — заметил Магнус Торг, все еще не со глашаясь с объяснениями врача, — что бандит убил ее ради нескольких золотых безделушек и при этом не взял чековой книжки. Ведь любой отдел любого банка во всей Швеции без особых проверок оплачивает чеки до тысячи крон, тем более чеки фирмы «Эрик Янссон и сын». Достаточно было с этой кни жечкой обойти несколько банков в Мальмё и в Лунде, чтобы за несколько часов собрать сумму во много раз большую, чем стоимость всех этих украшений.

— Может, преступник не знал об этом? — доктор Нилеруд все еще не сдавался.

— Ведь не ребенок же убил вдову старого Янссона?

— Простые люди могут не знать правил обращения чеков в Швеции.

— Их знают даже школьники девятых-десятых классов. В стране, где чеки заменяют деньги, каждый разбирается в этих делах. Я исключаю вашу гипотезу.

— Это мог быть иностранец, — победно воскликнул ratts lakare, гордый своей новой догадкой. — Сейчас множество этих типов таскается по всей Швеции. Хотя бы кто-нибудь из этих югославов, которые работают в Мальмё и часами играют в пар ке возле канала, бросая монетку. Для них убить человека за горсточку золота все равно что для другого нагнуться за мел кой монетой.

— Вы опять ошибаетесь, доктор, — возразил Магнус Торг. — Полицейская статистика утверждает, что рабочие-иностранцы ведут себя значительно скромнее, чем местные жители. Они при езжают сюда с определенной целью: заработать как можно больше денег за определенный срок. А играют в монеты потому, что это развлечение обходится им значительно дешевле, чем, на пример, поход в кино. Они даже на этом экономят.

— Нет правил без исключений.

— Не будем спорить. Разбираясь в этом деле, я учту и ва ши предположения. Вы уже кончили?

— Да, — ответил доктор Росс. — То, что можно было уста новить на месте, я уже сделал. Остальное покажет вскрытие. Надо вызвать машину и отправить тело в прозекторскую.

— Слава богу, — облегченно вздохнула госпожа Бранде. — А то я боялась, что мои гости начнут разбегаться, новых-то те перь не найти.

— Найдутся, — успокоил ее офицер полиции. — Как только пресса пронюхает, кого здесь убили, наедут журналисты со всей Швеции. Каждый захочет что-нибудь разведать.

— Не дай бог, — замахала руками хозяйка. — Я никого из них и на порог не пущу.

— Сомневаюсь, что вам это удастся. Их выкинешь в дверь, а они лезут в окно. Ужасно настырный народ.

— Ничего, я справлюсь!

— Так что вам удалось выяснить? — обратился Магнус Торг к доктору Россу.

— Учитывая сведения, сообщенные мне коллегой, доктором Нилерудом, предполагаю, что убийство было совершено между пятью и семью часами вечера в среду 7 июня.

— Вы подпишетесь под этим заявлением?

— Конечно, — ответили оба врача.

— Значит, хоть один вопрос с плеч долой, — резюмировал forste kriminalassistent. — Забираем тело и возвращаемся в Лунд.

— А санитарная машина?

— Вызовем по телефону.

— Но телефон не работает.

— Верно. В таком случае воспользуемся радиотелефоном в моей машине и подождем внизу. Я вернусь сюда сегодня вече ром или завтра утром. Пусть никто не покидает пансионат без моего разрешения.

— Мои гости должны сидеть как в тюрьме?

— Они могут гулять по всей Ломме, но пока не дальше. Завтра я всех допрошу. Вас, господин Нилеруд, я попрошу как можно подробнее описать все события до и после убийства. Это может облегчить мне работу. Очень кстати, что в момент совершения преступления здесь оказался судеб ный врач.

Бйорн Нилеруд даже покраснел от удовольствия. Эти слова в значительной мере скомпенсировали обиду от того, как безжа лостно были отброшены его предположения, касающиеся убий ства.

— А вас попрошу, — обратился офицер к хозяйке, — обес печить сохранность всех вещей убитой. Когда явится кто-нибудь из родных, мы все детально осмотрим и решим, как быть даль ше. Я думаю, что, кроме бумаг и документов, мы все вернем родным. С этой минуты вы отвечаете за сохранность каждой мелочи.

— Можете быть совершенно спокойны, — ответила Астрид Бранде ледяным тоном. — В моем пансионате еще никогда ничто не пропало.

— Кроме золота и жизни, — иронически заметил офицер.

Хозяйка кинула на полицейского такой взгляд, что стало ясно: осуществись ее желание — и в этой комнате было бы уже два трупа. Магнус Торг, не обратив на это ни малейшего внима ния, спросил ее:

— А что вы делали вчера между пятью и семью?

— Ну, знаете! — женщина даже побелела от злости.

— Fru * Бранде вне всяких подозрений, — вступился за нее доктор Нилеруд.

— Всем придется доказать свои ,алиби. Вам тоже, доктор.

— Пожалуйста. Весь вечер до самого ужина я играл в бридж в салоне внизу вместе с господином Хардингом и супругами Тувессон.

— Я была в Лунде у знакомых. Вернулась только около восьми. Это легко проверить: шофер автобуса должен меня по мнить и мои знакомые подтвердят, когда я к ним приехала и когда вышла от них.

— Все в порядке. Я, конечно, проверю ваши слова, но об этом мы подробнее поговорим во время официального допроса.

Офицер полиции так же старательно закрыл балконную дверь, как это вчера сделал Бйорн Нилеруд, потом запер дверь комнаты. Все спустились вниз.