Парторг 2

Глава 22

Трест стремительно превращается в крупнейшее промышленное предприятие города по количеству работающих. Сейчас у нас почти четыре тысячи рабочих на десяти постоянно действующих строительных участках, триста человек работают в разросшемся управлении треста, пятьсот в активно развивающихся ремонтных мастерских и почти двести человек в новом автотранспортном цехе, который мы создали практически с нуля.

Когда смотришь на эти цифры в очередной статистической сводке, охватывает одновременно и гордость, и тревога. Гордость за масштабы того, что удалось создать за такое короткое время. Тревога от осознания огромной ответственности за судьбы всех этих людей, за организацию их труда, питания, размещения.

Абсолютно все работы по восстановлению и строительству нового государственного жилья в Сталинграде теперь выполняет исключительно наш трест. Будь моя воля и полномочия, я бы, конечно, хотя бы временно, на год-два, категорически запретил частное кустарное строительство индивидуальных домов. Но это уже устоявшаяся политика Советского государства, и, естественно, лучше помалкивать и не высовываться.

Хотя, на мой профессиональный взгляд, это чистой воды преступное разбазаривание и без того скудных ресурсов, выделяемых на строительные нужды. Не финансовых средств, а чисто материальных ресурсов, в первую очередь дефицитного строительного леса, который нужен позарез. Но против политической линии партии не попрёшь, приходится смириться и молча наблюдать за этим расточительством.

В Кировском районе восстановление государственного жилого фонда можно с чистой совестью считать полностью завершённым. Осталось буквально несколько домов, на которых ещё ведутся активные работы, но совсем скоро они будут благополучно завершены. Вчера мы сБеляевым объезжали район, и он не скрывал удовлетворения от увиденного.

— Георгий Васильевич, я всё думаю, как вам удалось так быстро организовать работу, — задумчиво произнёс он, глядя на очередной восстановленный дом. — Ведь когда вы только приехали, здесь было сплошное запустение.

— Всё просто, — ответил я. — Люди хотят работать, хотят восстанавливать город. Нужно было только правильно их организовать, дать чёткий план действий, обеспечить материалами и инструментами. А главное — не мешать работать.

Останутся только внутренние отделочные работы в восстановленном жилье и подключение коммуникаций. Штукатурка, побелка, установка дверей и окон, настил полов. Работы не самые сложные, но требующие большого количества рабочих рук и времени и конечно материалов для этого.

Но это совершенно не значит, что абсолютно все проблемы в Кировском районе решены полностью и окончательно. Остаются ещё многочисленные нерешённые проблемы с нормальной подачей воды, канализацией, стабильным электроснабжением и, самое главное, с централизованным отоплением в зимний период. Эти инженерные системы требуют специальных знаний, оборудования и квалифицированных монтажников. Но на совещании мы твёрдо решили, что пока наш трест не будет вплотную заниматься этими инженерными вопросами.

Эта дискуссия на техническом совете была довольно острой. Дмитрий Петрович Кошелев настаивал на том, что коммуникации нужно прокладывать параллельно со строительством жилья.

— Георгий Васильевич, мы сами себя загоняем в угол, — горячо доказывал он, стуча даже кулаком по столу. — Потом придётся всё раскапывать заново, рыть траншеи рядом с уже заселёнными домами. Люди будут проклинать нас.

— Дмитрий Петрович, я понимаю вашу логику, — терпеливо отвечал я. — Но у нас в городе огромное количество людей живут сейчас практически в совершенно полевых условиях, а некоторые несчастные семьи в буквальном смысле под открытым небом ночуют. Это недопустимо. Крышу над головой дать, это сейчас приоритет номер один. А коммуникации, при всей их важности, подождут, тем более что их не надо перекладывать полностью, очень многое сохранилось..

— Но зима же не за горами, — не унимался Кошелев. — Без отопления в наших краях не проживёшь.

— Именно поэтому у нас есть чёткий план на лето, — вмешался Беляев. — Сначала дать людям стены и крышу, потом уже думать о централизованном отоплении.

Для себя я однозначно решил, что если к середине лета ситуация не улучшится кардинально, то придётся экстренно перестраивать всю работу треста и конкретно, вплотную заниматься этим жизненно важным вопросом, иначе зима будет катастрофой. Я помню зиму сорок второго года, когда мёрзли даже в землянках и блиндажах. Допустить повторения этого в мирное время, пусть и в разрушенном городе, я не мог себе позволить.

В сильно разрушенных районах города мы сейчас ударными темпами восстанавливаем пять заводских посёлков, один из серьёзно пострадавших домов НКВД и начали активные работы на легендарном, ставшем символом, доме Павлова. По поводу дома НКВД пришло прямое и недвусмысленное указание из Москвы за подписью Берии, а знаменитый дом Павлова начали восстанавливать немногочисленные уцелевшие жители окрестностей, причём полностью своими силами. Как тут было не подключиться и не помочь? Когда я увидел, как старики и женщины вручную разбирают завалы, выносят по кирпичику обломки, у меня сжалось сердце. Дал указание выделить бригаду из двадцати человек, два грузовика и необходимый инструмент.

То, что город действительно восстанавливается, видно, конечно, сразу невооружённым глазом. Полностью и окончательно завершены все тяжёлые работы по захоронению тел погибших, как советских граждан, так и немцев с их союзниками. Убраны все многочисленные трупы павших животных, полностью завершено сплошное разминирование всей территории города. Сапёры проделали колоссальную работу, ежедневно рискуя жизнью. Только за последний месяц они обезвредили еще более трёх тысяч мин различного типа. Уже можно относительно свободно проехать через весь город с юга на север по расчищенным улицам. В некоторых ключевых местах полностью расчищены подъезды к великой Волге, и полным ходом идёт расчистка её правого берега в черте города от обломков и мусора.

Со дня на день окончательно завершатся все работы по восстановлению стратегически важной высоковольтной линии электропередачи до тракторного завода, а кое-где на главных улицах уже появилось долгожданное уличное освещение в тёмное время суток. Когда вечером видишь первые зажёгшиеся фонари, испытываешь почти детское чувство радости. Город действительно возвращается к жизни.

Восстановлены и уже находятся в рабочем состоянии все основные мостыСталинграда и области. Конечно, нельзя сказать, что все они полностью приобрели свой добротный довоенный вид. Нет, серьёзной работы на них хватит ещё на несколько месяцев. Но главное, восстановлено нормальное транспортное сообщение, а это сейчас самое важное и принципиальное. Инженеры-мостостроители творили настоящие чудеса, работая круглосуточно, в любую погоду и в любых условиях.

На северной окраине Кировского района мы при практической поддержке военных строителей развернули большой организованный палаточный городок. Сейчас в нём постоянно проживает почти четыре тысячи человек. Это те, кто непосредственно работает в нашем тресте, и многочисленные семьи многих из них. Организация такого городка потребовала немалых усилий. Пришлось продумать планировку, обеспечить минимальную санитарию, организовать питание, наладить снабжение водой.

Мы туда ездили с проверкой вместе с Анной Николаевной. Она проверяла организацию питания и санитарное состояние.

— Георгий Васильевич, условия, конечно, спартанские, — говорила она, обходя ряды палаток, — но люди не жалуются. Главное, что кормят регулярно, есть медпункт, работает баня.

— А с детьми, как оцениваете? — спросил я, наблюдая за стайкой ребятишек, игравших между палатками.

— Организовали площадку для игр, выделили две палатки под детский уголок. Женщины присматривают за ними по очереди. Было бы неплохо найти грамотную воспитательницу, но пока не нашли.

До наступления зимы абсолютно всем необходимо предоставить более-менее нормальное жильё, пусть даже в наспех сколоченных бараках, но с печками. Это моя личная задача, от которой я не отступлю ни при каких обстоятельствах.

Ещё один большой палаточный городок на две тысячи человек сейчас активно разворачивается к северу от территории тракторного завода. Он будет частично использоваться как временный лагерь для уже прибывающего в Сталинград спецконтингента. Основной большой лагерь в Бекетовке будет постоянно использоваться как строгий карантинный пункт, в котором все прибывшие будут обязательно содержаться ровно двадцать один день. Затем после проверки они будут переведены в Северный лагерь для дальнейшей работы.

Чуянов всё-таки решился официально обратиться в ГКО с развёрнутой просьбой направить к нам в Сталинград спецконтингент, уже частично прошедший первичную проверку в других местах, и, исходя из этого обстоятельства, установить максимальный общий срок проверки в три месяца, считая с первых суток прибытия в Бекетовку. Все успешно прошедшие полную проверку люди будут оставлены для постоянной работы непосредственно в Сталинграде, за редким исключением ценных специалистов, которые будут оперативно направляться в профильные наркоматы. Например, ветеринары и рыбаки. С ними проверочные мероприятия велено проводить в максимально ускоренном режиме и по каждому конкретному человеку отдельно отчитываться перед Москвой.

А уже здесь, на месте, в Сталинграде, мы на совещании твёрдо решили, что весь прибывающий спецконтингент сначала будет направляться к нам в трест, а мы уже сами будем отправлять на заводы тех людей, у которых есть соответствующие востребованные специальности и опыт работы.

— Товарищ Хабаров, вы уверены, что справитесь с такой задачей? — спросил меня представитель Чуянов на том совещании. — Работа со спецконтингентом требует особого внимания.

— Справимся, товарищ Чуянов, — твёрдо ответил я. — У нас уже есть опыт работы с трудмобилизованными, налажено взаимодействие с органами НКВД. К тому же мы лучше знаем, какие специальности нам нужны в первую очередь.

В Верхнем посёлке СТЗ сейчас ускоренными темпами восстанавливаются большая фабрика-кухня и несколько учебных корпусов, в первую очередь здание ФЗУ. И уже первого мая, в праздник, начались первые занятия на организованных ускоренных строительных курсах, а через две недели должны полноценно заработать филиалы по подготовке специалистов промышленных профессий.

Тут сейчас главная серьёзная проблема, это набор достаточного количества тех, кто будет профессионально учить. Заводам приходится буквально отрывать своих ценных опытных специалистов, образно говоря, от самого сердца. Одна надежда остаётся, что с этим хоть как-то помогут профильные наркоматы, пришлют преподавателей.

На открытии курсов я произнёс короткую речь перед первой группой слушателей, состоявшей из пятидесяти молодых парней и девушек.

— Товарищи курсанты, — начал я, глядя на их молодые, полные энтузиазма лица, — вам предстоит в кратчайшие сроки освоить строительные специальности. Городу нужны каменщики, штукатуры, плотники, бетонщики. Учитесь усердно, перенимайте опыт мастеров. Через месяц вы должны стать квалифицированными строителями и внесёте свой вклад в восстановление Сталинграда.

На экспериментальном заводе панельного домостроения дела в целом идут просто замечательно, дажелучше, чем мы ожидали. Первые готовые плиты уже вывезены на специальную площадку для окончательной выдержки бетона. Когда я увидел эти первые плиты, аккуратно уложенные на деревянные прокладки, я испытал настоящий прилив гордости. Вот они, плоды нашего труда, воплощение идей, которые ещё недавно казались фантастическими.

Сейчас все непосредственные работы по производству новых плит немного тормозятся из-за некоторого отставания в строительстве самого заводского здания. Банально не хватает возведённых стен и надёжной крыши над головой. Работать под открытым небом можно, пока стоит сухая погода, но первый же сильный дождь парализует всё производство.

Серьёзные проблемы с комплектованием квалифицированным персоналом и оснащением заводской лаборатории хотя бы минимумом необходимого оборудования. Нужных узких специалистов во всём огромном Союзе можно пересчитать буквально по пальцам одной руки, а то и вовсе нет в природе. Технология крупнопанельного домостроения настолько нова, что специалистов по ней просто нигде не готовили. Так что мне постоянно приходится методично напрягать свои перегруженные мозги, чтобы с большим трудом извлекать из них еще какие-нибудь знания и опыт заслуженного строителя России.

Порой я просыпаюсь посреди ночи от того, что мне в голову вдруг приходит решение какой-то технической проблемы. Приходится вставать и записывать, пока не забыл.

На улице Дзержинского в Верхнем посёлке СТЗ уже тщательно обследованы и подготовлены к строительству почти два десятка старых фундаментов, которые мы планируем использовать для возведения первых экспериментальных крупнопанельных домов. Инженеры провели детальное обследование каждого фундамента, проверили его несущую способность и составили подробные заключения. Не все фундаменты оказались пригодными, некоторые пришлось забраковать и назначить к усилению.

На чётной стороне улицы Дзержинского уже активно прокладывают специальные рельсы, по которым будет свободно перемещаться тяжёлый башенный кран для монтажа. Он у нас пока единственный на весь город, и его сложный монтаж уже начали квалифицированные работники судостроительного завода, которые с честью выполнили своё обещание, умудрившись из трёх разбитых и частично затопленных портовых кранов соорудить один вполне работоспособный башенный.

Это настоящее инженерное чудо, на которое специально приезжала посмотреть авторитетная комиссия из Москвы. И какой-то божий одуванчик, который, по многочисленным слухам, чуть ли не ветеран Куликовской битвы, торжественно заявил, что не верит своим старым глазам и что такое вообще оказалось технически возможным сделать в полевых условиях.

Этот старик был академиком, фамилию его я, к сожалению, не запомнил. Ходил он, опираясь на трость, но взгляд у него был острый, цепкий. Он долго осматривал кран, задавал вопросы мастерам верфи, качал головой.

— Молодой человек, — обратился он ко мне, приняв, видимо, за одного из инженеров, — кто руководил этой работой?

— Бригадир Кучин Николай Иванович, товарищ академик, — ответил я, жестом подзывая пожилого мастера. — Вот он.

Академик долго разговаривал с Савельевым, расспрашивал о деталях, делал пометки в своём блокноте. Затем он повернулся к сопровождавшим его товарищам из обкома.

— Этого человека нужно представить к награде, — твёрдо сказал он. — То, что он сделал, заслуживает самого пристального внимания. Я напишу соответствующее представление.

К большому сожалению, мне так и не удалось пообщаться с этой важной комиссией, так как хотелось. В те дни я трое суток практически безвылазно провёл на участке заливки плит, даже ел и спал урывками возле заливочных форм. Это был критический момент в технологии, отойти было нельзя. Бетон требовал постоянного контроля, правильного режима схватывания и своевременного увлажнения.

Экспериментальный монтаж самого первого панельного дома начнём ровно 1 июня, в первый день лета, с помощью автомобильных кранов, модернизацию которых также провели на судоверфи. Дом будет стандартным трёхэтажным, на нечётной стороне улицы Дзержинского. По проекту в нём будет два отдельных подъезда по двенадцать квартир в каждом.

Пока, к большому сожалению, это будет только голая коробка из панелей. С внутренней начинкой дома большая нерешённая проблема, и просвета пока, к сожалению, не предвидится никакого. Нужны столярные изделия, окна, двери, сантехника, электропроводка, отопительные приборы. Всего этого в требуемом количестве просто нет. Мы при всём желании объять необъятное не можем физически, и своими ограниченными силами эту серьёзную проблему решить просто не можем. Но я по натуре неисправимый оптимист, и ключевое слово в этой безрадостной фразе для меня «пока». Ещё точно не знаю как конкретно, но реальный выход из этого глухого тупика мы обязательно найдём.

Но самых больших успехов мы добились в восстановлении разбитой немецкой техники. Уже можно уверенно говорить, что это не какая-то кустарная площадка, на которой возятся энтузиасты, и даже не цех завода «Красный Октябрь». Это уже состоявшееся самостоятельное предприятие, со своей чёткой структурой, налаженным производственным процессом, укомплектованным штатом квалифицированных работников.

Превращение нашей ещё недавно скромной площадки в такой завод, конечно, не состоялось бы без огромной и всесторонней помощи металлургическогогиганта сталинградской индустрии. Они, конечно, уже получают от этого большие бонусы. Я правда не понимаю, как это происходит. Какие-то тамсложные взаимозачёты, обмен услугами, совместное использование оборудования, которое мы тоже стали восстанавливать из разбитого оснащения немецких инженерных частей. Главное, что это взаимовыгодное сотрудничество работает и приносит плоды.

Вот то, как передача всех строительных работ, связанных с жильём, пошла на пользу заводам, я вижуотлично. Они не отвлекаются на этот вопрос и не пытаются прыгнуть выше головы, и в итоге все создаваемые и уже начавшие работу отдельные строительно-монтажные части занимаются только восстановлением предприятий, как и все специализированные тресты и военно-инженерные части, переброшенные из других регионов Союза. Мы же привлекаем пока в основном приезжих добровольцев и однажды привлекли спецконтингент. И за счёт концентрации сил, на мой взгляд, успешно справляемся.

Из истории первой жизни Сергея Михайловича я знал, что восстанавливающийся «Красный Октябрь» выдал первую плавку стали 31 июля 1943 года. Но его директор Павел Петрович Матевосян уверенно говорит о начале месяца, а когда мы с кошелевым приехали к нему Первого мая с поздравлениями, он упомянул даже последние числа июня.

— Павел Петрович, вы серьёзно рассчитываете начать плавку уже в июне? — спросил я тогда с нескрываемым удивлением.

— А что тут удивительного, Георгий Васильевич? — ответил он, довольноулыбаясь. — Темпы у нас ударные, люди работают с полной отдачей. Уже одна мартеновская печь практически готова, на двух ведутся работы. Топливо обещали подвезти в достаточном количестве.

Про 31 июля я помню абсолютно точно. Сергей Михайлович очень любил историю вообще и строительную в частности. Поэтому мне не трудно вспомнить, как об этом ему рассказывали в институте. Как и то, что тракторный завод отправил первую колонну восстановленных танков в июле сорок третьего. А вот в новой реальности это произойдёт раньше. И самое главное, на тракторном заводе уверены, что возобновят производство новых Т-34 до конца года.

Сотрудники тракторного при мне делились этими наполеоновскими планами с Дмитрием Петровичем.

— Дмитрий Петрович, представляете, до конца года с конвейера сойдут новые танки! — радостноговорили они. — Мы уже получили документацию на последние модификации Т-34. Основной корпус завода восстанавливается опережающими темпами. Оборудование начинает прибывать из эвакуации.

Но самым неожиданным и поразительным отличием было то, что на тракторный завод, который сейчас официально называется танкоремонтным, приезжали гонцы с Урала с одним-единственным вопросом. Каковы перспективы восстановления производства танков и сроки?

Эта информация меня просто ошеломила. Значит, уральские заводы рассчитывают на скорое возобновление производства в Сталинграде и планируют, видимо, перераспределение производственных мощностей. Это косвенно подтверждает, что война идёт лучше, чем в первой истории, и промышленность может позволить себе более гибкое планирование.

Но всё это перспективы, а нынешние реалии таковы, что ремонтники с тракторного уже чуть ли не каждый день приезжают к нам. В основном они смотрят на организацию труда, но иногда и просят о конкретной помощи.

При мне, например, приезжал начальник ремонтного цехатракторного, с говорящей фамилией Слесарев.

— Товарищ Хабаров, я смотрю, у вас тут немецкие станки работают, — говорил он, осматривая наши мастерские. — Нам бы пару таких фрезерных. У вас случайно не найдётся лишних?

— Лишних нет, товарищ Слесарев, — ответил я. — Но если очень нужно, найдём способ помочь.

Завтра будут подведены первые итоги работы наших ремонтников. А они очень и очень значительные. Наш автопарк насчитывает уже сто с небольшим грузовых машин. У нас есть практически всё, что нам нужно.

Сталинградские дорожники получили от нас семь бульдозеров, три катка и три экспериментальные машины на базе танков Т-II: два погрузчика и один асфальтоукладчик.

Это разработка Дмитрия Петровича. Над ними ещё нужно поработать, но он решил, что одно другому не мешает. От обязанностей главного инженера треста его, решили все-таки освободить, и Кошелев днюет и ночует на заводе. Его дети полностью на попечении тёти Зои, обожаемая племянниками, которая молча тянет на себе две семьи.

Как-то раз я заехал к нему на завод поздно вечером. Дмитрий Петрович сидел за чертежной доской, весь в копоти и масле.

— Дмитрий Петрович, когда вы в последний раз заходили домой? — спросил я.

— Да вот позавчера забегал, переоделся, — ответил он, не отрываясь от чертежа. — Зоя Николаевна молодец, за детьми следит, кормит. Я ей очень благодарен.

— Вам бы хоть иногда поспать, — посоветовал я.

— Высплюсь, Георгий Васильевич, — отмахнулся он. — Вот доведу эти машины до ума, тогда и отдохну. Видите, какая идея? Лёгкий танк не отправляем на ремонт, а используем как базу. Снимаем башню, двигатель и ходовая часть работают отлично. Приспосабливаем навесное оборудование, и получается универсальная рабочая машина.

Для всего Сталинграда большим подарком стало открытие регулярного автобусного движения по маршруту «Управление треста — Дом партийного руководства — СТЗ — Спартановка». На линии постоянно находятся четыре восстановленных немецких автобуса, переоборудованных в обычные гражданские. Как и у многих других восстановленных автобусов, часть их кузовов сделана из дерева.

Торжественное открытие автобусного маршрута состоялось в присутствии представителей обкома партии. Чуянов лично перерезал символическую красную ленточку.

— Товарищи, это важное событие для нашего города, — сказал он, обращаясь к собравшимся. — Восстановление регулярного транспортного сообщения ещё один шаг к возвращению Сталинграда к нормальной мирной жизни. Начинается возвращаться возможность быстро добираться до работы и домой. Это облегчит жизнь тысячам наших граждан.

Первый рейс мы совершили все вместе: руководство треста, партийное и советское руководство города и области и журналисты. Автобус ехал по разбитым улицам, водитель умело объезжал выбоины и завалы. Люди на остановках махали руками и радовались. Для них это был настоящий праздник.