Перерождение Артефактора [СИ]

Глава 24

О, да! Весёлый и задорный мордобой! Как же я соскучился!

Я уклонился от размашистого удара одного из матросов и врезал ему в солнечное сплетение. Тот хекнул и начал падать.

Но его место уже занял другой.

Мы вроде выигрывали, однако нельзя сказать, что на голову превосходили противников. Кое-кто из наших ребят уже лежали в нокауте, кое-кто, как Шон, застряли в глубокой обороне. Другие же…

— Да что ж ты такой настырный! — раздражённо выкрикнула Марси, когда её оппонент в третий раз поднялся на ноги.

Поступить в Морскую Академию Торвиля очень сложно. В том числе потому, что нужно на высоком уровне овладеть фехтованием, рукопашным и стрелковым боем. Почти все курсанты обучались у мастеров своего дела ещё до поступления в Академию и продолжили оттачивать мастерство после поступления.

Но!

— Г-л-л-а-а!!! — пузан-боец, стоявший перед Марси, достал кортик и облизнул лезвие своим мерзким языком.

Девушку передёрнуло.

Нда, в технике исполнения, да и вообще, в арсенале боевых умений, практически все курсанты превосходили своих оппонентов. Но вот опыт был на стороне отморозков капитана Робертса. Эти ребята привыкли сражаться даже тогда, когда в бочине торчит чей-то ятаган.

Знаю я это по собственному опыту.

— Ай! Нечестно! — воскликнул Шон, когда ему в глаза швырнули горсть песка.

Марси, и без того, вставшая столбом, ещё и повернула голову в его сторону.

Схватив за ухо ближайшего матроса, я резко дёрнул его влево. На заплетающихся ногах он прошёл несколько метров и рухнул под ноги того, с кем сражалась Марси.

— Не спать! — рявкнул я ей в ухо Марси и щёлкнул пальцами.

Ещё два шага, и я оказался возле Шона. Зажмурившись и закрыв голову руками, он принимал на блок бесконечные удары гогочущего матроса.

Противник даже не заметил моего появления и не успел среагировать.

Двумя пальцами я ткнул его в глаза. Он ойкнул и попятился.

— Шон, пока ты дурью маешься, Марси чуть не порезали на кучу крохотных дель Ромбергов, — шепнул я парню.

— Что-о-о-О-О-О??? — заревел он, распахнув глаза и вскинув кулаки.

Забыв о собственном противнике, он ринулся к Марси. Она как раз обезоружила рапирой того мужика с большим ножом и начертила на толстом пузе остриём кровавую букву «М».

Тот заревел, бросился на неё врукопашную, но…

В него врезался Шон, повалив на землю, и начал избивать.

Я услышал, как расхохотался Алексей Савельев. Он умудрился натянуть «своему» противнику на голову его же рубаху. А сейчас задорно мутузил тушку.

— Давненько так не веселился! — выкрикнул Лёша. — Со свадьбы брата!

Суровые свадьбы у них в княжестве.

Хм, а Берг всё бьётся со старпомом? Достойного противника выбрал.

О!

— Добрый день, — с улыбкой поприветствовал я моряка в тельняшке, у которого правый ус был втрое длиннее левого. — Рад видеть вас в добром здравии.

— Опять издеваешься? — неуверенно спросил Разноус, двумя руками держа дубину.

Ответить я не успел, Разноуса толкнули в спину дерущиеся позади него ребята. Он резко пошёл на меня, вскинув своё оружие…

Проклятье! У него артефакт!

А нет, отбой тревоги. Разноус против юных курсантов сражается по чести и силу артефакта не использует.

Вообще, всё сложилось бы гораздо хуже, если бы матросы хотели нас уничтожить, а не проучить.

А так, даже их скудных засаленных мозгов хватает, чтобы понять, что пусти они в расход толпу курсантов, с острова им уже не уйти.

Твою мать! Накаркал!

Слева от пляжа, там, где начинались густые джунгли, я увидел характерное свечение.

Да это же импульсная кулеврина! И сейчас перед ней закручивается энергетический снаряд. Секунда до выстрела!

Расталкивая всех, я бросился к этой засадной кулеврине.

Засияло так, что я зажмурился. По ушам ударил стрёкот, закрутились вихревые потоки, и…

— БАРКХ-Х-Х!!! — с оглушительным грохотом снаряд врезался в мой новенький корабельный щит.

Держа перед собой небольшую коробочку с миниатюрным сердечником, я бесконечно радовался, что взял его сегодня с собой.

И костерил себя за то, что просмотрел засадную кулеврину.

Но проклятье! Эти идиоты пришли бить морды детишкам и притащили с собой корабельное орудие?

Не слишком ли я был высокого мнения об их мозгах⁈

Стрёкот и свечение пропали. Щит схлопнулся через секунду после выстрела.

Я тяжело выдохнул. Кончики пальцев горели от активации структурных вибраций.

— Вы чё, совсем идиоты⁈ — вернул меня в реальность громкий крик Берга. — Зачем притащили с собой пушку⁈

Стычки повсюду на пляже стихли.

Я медленно пошёл в сторону старпома и моего кока. Пока зарядится кулеврина, у меня есть немного времени.

— Ха! Ты что, не знаешь нашего канонира? — выгнул перед ним грудь старпом. — Он считает, что ходить на переговоры без пушки не проср…продукт… Млять! Бессмысленно короче!

— Вы что, не понимаете, что с вами будет, если курсанты пострадают⁈ — ещё громче крикнул Роджер.

— А ты, что, не понимаешь, что это всего лишь шоковое орудие? — скривился старпом. — В Академии плохо учат?

— Его вполне хватит, чтобы сделать из людей калек на всю жизнь! Идиоты! Хотели бы намять нам бока, так приходили бы с голыми руками! Придурки! Вы… Тео?

Я остановился между ним и Хоукинсом.

Почувствовав неладное, старпом отступил на шаг.

— Ты чего, белобрысый? — выпалил он. Матросы по краям зашевелились, намереваясь мне помешать.

— Не смейте лезть к нашему капитану! — рявкнула Марси, оказавшись перед ними.

— Гр-р-р!!! — выдал что-то невнятное Шон, которого девушка придерживала за руку.

Я навёл дуло пистоля на старпома.

— Думаешь, я не успею увернуться от обычного пистоля? — скривился он. — Глупый алти. Таким меня не напугать.

— Это не обычный пистоль, глупый старпом. На тебя смотрит пушка.

— Ха! Бред!

— Бред? Ты видел корабельный щит только что? Я мастер микроартефакторики, смекаешь?

Хоукинс побледнел. До него начал доходить смысл моих слов.

— Эй-эй! Не дури, — попятился он.

А затем, завертев головой по сторонам, проговорил:

— Атакуйте, если выстрелит! Ну? Алти, понял, что мишень ты?

— Так ли это? — хмыкнул я. — Посмотрим.

Я нажал на спусковой курок:

— Бэнг!

Раздался взрыв, и всё озарилось светом.

— Красиво… — услышал я восторженный голос Марси.

Ну ещё бы. Зеленовато-голубые лепестки морайны разлетелись во все стороны, застилая песок.

Объяснять всем, что во время отдыха от основных исследований я собрал портативный многоразовый фейерверк и засунул его в пустой корпус пистоля, я не стал. Не было времени.

После выстрела старпом Хоукинс, ожидавший явно другого, отвернулся и закрыл голову руками.

Я влетел в него, повалив на землю, выхватил его саблю и приставил кончик к кулеврине старпома.

— Всем стоять! — рявкнул я.

Матросы и курсанты замерли. Я же перевёл взгляд на Хокинса, а затем свободной рукой быстро выхватил из-за его пояса пистоль, к которому мужик «незаметно» тянулся.

— Пугать тебя тем, что убью тебя, я не буду, — улыбнулся я. — Вряд ли ты поверишь, что прилежному курсанту Морской Академии нужен такой геморой, да ведь? Но вот укоротить твоё достоинство я вполне могу. Всё же нанесение травмы не равно убийство. Об этом ведь вы думали, ублюдки, когда притащили сюда шоковую кулеврину?

— Т…ты… ты не посмеешь! — процедил он.

— Думаешь? — я приблизился к его лицу, а кончиком сабли надавил на его кончик.

— Тебя убьют! И их тоже!

— Щит перезарядился, Хокинс… А если кто-то из курсантов умрёт… Уже ничто не будет меня сдерживать. Ты ведь понимаешь прекрасно нюансы судебных разбирательств? Верно? — я приблизился совсем вплотную к его уху и пропел: — Пи-и-рат.

— Я понял! Понял! Даю слово боевого офицера, что мы уйдём с острова и больше никого не побеспокоим!

— Эм… Маловато, дружище. То, что ты пообещал, плюс пятьдесят тысяч шиллингов сверху.

— Это грабёж, алти!

— А? — я ещё немного подвинул саблю. Ткань его штанов разошлась в стороны от соприкосновения с острым лезвием.

— Святая Дева под Килем не простит тебе такой наглости! Двадцать пять тысяч!

— Губернатор дель Ромберг и её капитаны не простят вам шоковую пушку на острове, — парировал я. — Ты надоел мне. Считаю до трёх! Два! Т…

— Стой! Я согласен! Мы уйдём и заплатим!

— И извинитесь!

— И извинимся!

— Тогда приказывай своим извиняться и валить. Ты пойдёшь последним. И не вздумай спорить, старпом. Я даю тебе слово будущего капитана, я отпущу твою тушку без лишних отверстий в ней. Если всё пойдёт гладко. Ну и как только принесут деньги.

Через несколько дней я решил насладиться видом заката с побережья и направился к любимому утёсу, площадка на вершине которого была огорожена периллами.

За год об этом месте узнало немало народу, и здесь теперь всегда околачивались парочки и компании.

— Привет, Тео!

— Курсант Лаграндж!

— Круто покутили!

— Отличная заварушка была!

Я здоровался с ребятами, мы вспоминали выходные…

Отморозки капитана Робертса заплатили обещанную сумму. Уж не знаю из личных запасов Хокинса или собрали с команды… Да в общем-то, и плевать. Главное, нам было на что отметить победу. А остатки разделили между теми, кому после драки необходимо было обновлять форму.

Всё по-честному. Весело и без обмана. Ещё и корвет капитана Робертса «Чёрный гром» покинул воды Буна.

Красота!

Все веселились — среди ребят на утёсе я заметил только одно грустное лицо.

Алексей Савельев стоял в самой дальней точке утёса и задумчиво смотрел вдаль.

— Что? Думаешь о какой-нибудь ерунде? В духе: «Как хорошо, чтобы были у меня крылья… улетел бы я и щебетал бы всю жизнь?» — подойдя к парню, я хлопнул его по спине.

— Ха! Было бы неплохо… — кисло улыбнулся Лёша. — Но, знаешь, я уже почти морской офицер. Ходить по сумеречным волнам мне хочется больше, нежели летать.

— Но пощебетать-то можно?

— Отчего бы не пощебетать?

— Ну? А чего грустный? Суп поел невкусный?

— Да если бы… — поморщился он. — Письмо пришло от отца. Говорит, корабль княжича Дмитрия пропал. Я его с детства знаю… Он мой троюродный брат! А ведь это его первое плавание… Посвящение в старом стиле, так сказать…

— То есть на корабле даже герба княжества не было? — сообразил я.

— Ну да… — вздохнул Савельев. — Хотя от морских охотников герб бы не помог.

— А от пиратов — очень даже.

— Да там фрегат, — махнул он рукой. — Пусть старенький, но хороший, крепкий… Со смешным названием «Баба Яга» — там гальюнная фигура не очень получилась — кривая и курносая, но переделывать не стали. Ах, — махнул он рукой, — я не о том… Кто кроме морских охотников, просто так на фрегат будет рыпаться?

Его взгляд стал серьёзным.

Я пожал плечами и ответил:

— Да любой мерзавец на корабле. Фрегат ведь может и после шторма быть… например.

— Но это…- замялся Савельев.

— Маловероятно, — не стал спорить я.

— Да! — быстро согласился он. — Сейчас «Бабу Ягу» ищут все, кто только может. Как закончу Академию, сразу присоединюсь к отцу на его корабле.

Мы поболтали с Лёшей ещё минут десять, а затем он решил вернуться в общежитие со словами «выспаться нужно перед регатой, чтобы тебя победить».

На регате Лёша Савельев занял второе место.

А мы — первое.

Самое забавное, что в моей команде были не только я, Шон и Марси, но и Берг. Едва ли не в последний момент Академия заявила, что с этого года не будет допускать одиночек до участия в регате.

Вот так всё постепенно меняется. Когда-то в одиночку выиграть регату считалось верхом крутости.

Помню, мы с Бари как раз на спор решили отказаться от участия в командах. И умудрились занять два первых места на наших баркасах…

В общем, на следующей неделе у нас два последних экзамена, а пока…

Я вернулся в дом Лагранджа.

— Сынок! Я так горжусь тобой! Даже регату выиграл! Молодец!!! Слышишь, внучок Джу, твой папуля — самый лучший курсант этого года!

Наклонившись к карликовому барану, Лаграндж с упоением потрепал его за обе щёки.

— Микхю! — довольно прокряхтел мой питомец.

— Да, да ты тоже большой молодец! — принялся его нахваливать Лаграндж. — Хорошо кушаешь? Папуля не забывает тебя кормить?

Пока Лаграндж развлекал себя общением с «внуком», я переоделся в домашнее и привёл себя в порядок. Потом последовал семейный обед втроём — Джу выделили отдельный стул, затем прогулка по саду…

— Смотри как обильно цветут! — хвастался пылающими пионами Лаграндж. — А ведь они считаются очень-очень прихотливыми! Но твой отец, сынок, способен справиться с любыми сложностями! А знаешь, в чём главный секрет? Ну? Знаешь?

— В чём же? — с улыбкой спросил я.

— В любви, — одухотворённо проговорил Лаграндж, подняв к небу указательный палец. А затем быстро добавил: — Ну и удобрение я самое дорогое использую.

— А что, одной любви недостаточно в качестве удобрения? — хмыкнул я.

Лаграндж воззрился на меня, будто бы я дите неразумное.

— Эх, сынок, — вздохнул он. — Знаешь, доброе слово и тысяча шиллингов поддержат нуждающегося лучше, чем просто доброе слово.

Слева послышались шаги. Повернув голову, я увидел черноволосого воспитанника отца в тёмной одежде и чёрной шляпе с пером.

— О, Эндрю, привет! Посмотри-посмотри! У пионов новые цветы появились!

Эндрю на миг закатил глаза. Ему явно не в первый раз приходится выслушивать дифирамбы богатому цветению сада.

Парень присоединился к нашей прогулке, и через несколько минут мы осели возле пруда. Почти год прошёл, как я переродился. За это время уток в пруду стало больше — появились новые, редкие пары. Хотя Лаграндж утверждает, что никого специально сюда не привозил, что «птицы умные! Они сами знаю, где им будет лучше, вот и летят сюда».

— Совсем скоро ты отправишься в плавание, верно? — нарушил наше блаженное молчание Эндрю.

— Да, — ответил я и усмехнулся. — Слышу, ты уже ничуть не сомневаешься в моём успехе.

— Я никогда в нём не сомневался. Почти. Ты упёртый. Правда, самодовольный и порой дурной. Из-за тебя у господина Лагранджа седых волос добавилось.

— Эндрю!!! — ошарашенно повернулся к нему отец. — Как можно! Не наговаривайте на меня, молодой человек!

— Прошу прощения, господин, — легко ответил он и снова повернулся в мою сторону. — Но то, что ты рискуешь и лезешь на рожон — ни для кого не секрет. Одна эта история с мордоворотами Робертса чего стоит, — парень брезгливо поморщился.

— Ты в курсе? — хмыкнул я.

— Шила в мешке не утаишь, сынок, — меланхолично ответил Лаграндж, наблюдая за тем, как Джу с серьёзным видом нюхает голову сидящей на берегу утки.

— Кря! — рявкнула утка, попытавшись ущипнуть барана.

Но тот ловко отпрыгнул, уселся на задницу и принялся чесать рога:

— Джу! Джу! — залилась округа привычным скрежетом.

— С Робертсом всё обошлось, никто особо не пострадал, сторонних свидетелей нет, у города к вам претензий тоже нет, но постоянно везти вам так не может, — продолжал занудствовать Эндрю.

— И? — хмыкнул я. — Человек, вон, дышать постоянно не может — в какой-то момент перестаёт. Так что же теперь не дышать?

— Давай обойдёмся без таких вот умных мыслей, — ещё сильнее поморщился Эндрю.

— А как же мы без них проживём? — изобразил я удивление.

Лаграндж хохотнул и добавил:

— Кто мы без умных мыслей?

Эндрю раздражённо цокнул.

— Встретились два одиночества в одном порту, — пробурчал он под нос, а затем громче добавил: — Я вообще-то переживаю, Теодор. Не за тебя — это глупо, ты всё равно никого не послушаешь. А вот за зверька твоего, — он взглядом указал на Джу, который катался спиной по травке. — Ты ведь его везде с собой таскаешь. Думаешь, и на корабль взять?

— Естественно. Джу — член команды.

— И на что же этот член способен? — скривился Эндрю. — Ты головой-то подумал? Собираешься тащить мелкого беспомощного зверька в Сумеречные воды! Да он даже защитить себя не сможет!

— Я смогу его защитить.

— Ты? А если по вашу душу придёт какой-нибудь фрегат? Да что там фрегат, вам и корвета хватит! Абордажный бой… Безопасность барашка — это будет последнее, о чём ты станешь думать!

— Эндрю… Давай-ка я сам буду решать, что первое, а что последнее в моих мыслях. Это во-вторых, кстати. А во-первых, ты сам сказал, что я не стану никого слушать, так? Вот тебе и ответ. Судьба Джу предрешена. И вообще, чего это ты так о нём беспокоишься внезапно?

— Ты тащишь его в опаснейшее место! — воскликнул Эндрю. — Из-за своего эгоизма! Просто потому, что тебе так хочется! Чего ты головой вертишь в разные стороны, полудурочный⁈

— Да что-то как-то душно стало… форточку ищу, — отозвался я. — Ой, мы же на улице.

— Всё бы тебе хиханьки да хаханьки! — вскочил на ноги Дэвис. — Подумай хорошенько, Теодор! И прими правильное решение. Оставь барана на острове! Будь умнее, что б тебя!

— Эндрю… — я чувствовал, что начинаю закипать. — Если ты продолжишь орать на меня, клянусь, я не выдержу… И сломаю тебе обе ноги. Так что пока они целы… Пожалуйста, иди проветрись.

— Тц! — в который раз цыкнул парень и, развернувшись, гордой походкой направился в сторону особняка.

Я медленно выдохнул, пытаясь унять бурю в груди. Перевёл взгляд на Лагранджа.

Он с улыбкой наблюдал за Джу.

— Ты даже не вмешался, — хмыкнул я.

— Да вы как кошка с собакой, — отозвался он.

— Просто твой воспитанник слишком добрый, — хмыкнул я.

— Говорю же, как кошка с собакой, — улыбнулся Лаграндж, посмотрев на меня. А затем продолжил: — которые живут в одном доме, стоят друг за друга горой и никогда на серьёзе не вцепятся друг другу в глотки.