Перламутровая чешуйка

Глава 26

Повозка снова везла куда-то пленённого орка, проносясь по мощёным булыжником улицам в утренних сумерках. Вот булыжная мостовая сменилась брусчаткой и копыта коней, тянущих достаточно дорогую повозку зацокали по плиткам презентабельных кварталов знати — экипаж направлялся к замку. Его древняя, полуосыпавшаяся громада уже высилась над ближайшими домами, серой тенью перекрывая часть горизонта.

Когда то замок был велик и во всей своей красоте внушал трепет невольным зрителям. Ныне в уцелевшей части, осколке былого величия, проживал наместник, не предпринимая никаких попыток восстановить разрушенное войнами и временем. Император кажется тоже предпочёл оставить дворец доимперской династии памятником ушедшим временам, потому как при всей своей дальнозоркости и контроле за подчинёнными до сих пор не сделал наместнику на эту тему ни единого замечания. Сейчас же от когда-то изысканнейшей крепости близлежащих королевств осталась подъездная площадь, по которой сейчас везли Хштра, придворцовый сад, а также около половины всех зданий и построек, что были здесь изначально.

Наконец повозка остановилась и стражники выглядящие серьёзно весомее и знатнее своих коллег, сопровождающих орка по пути в тюрьму, презрительно кривя губы, вытолкали степняка на дорогу и парой отрывистых команд приказали следовать за собой. Финалом этого пути стала богато украшенная гостиная с дорогой мебелью и большим камином, где стража покинула своего подопечного, напоследок приказав тому находиться здесь и никуда не уходить.

Высокие потолки в этой зале уходили казалось под самое небо (что впрочем можно было сказать и о коридорах замка, но стоит ли опускаться до описания коридоров?), стрельчатые окна украшали красивые витражи из тёплых оттенков мозаичного стекла, а холодный каменный пол укрывали пушистые ковры призванные немного сгладить те морозы, которые должно быть бушевали тут зимой. Стены украшали картины художников известность которых сложно было предсказать в силу глубокой древности самих картин, а свет (конечно же помимо камина) давали десятки магических светильников подобно маленьким солнцам озарявшие большую залу тёплым но отнюдь не слепящим светом.

Какое то время орк осматривался, силясь отыскать в окружающей обстановке хотя бы намёки на засаду или иные козни. Не найдя ничего подобного он плюнул на всякие правила приличия и, как был, плюхнулся в ближайшее кресло, жалобно скрипнувшее под его весом.

Спустя примерно полчаса — час дверь, через которую ранее сюда водворили Хштра, открылась, и в помещение вошёл человек лет 55–60 одетый в богатый камзол и штаны хоть и не узкого кроя, но тоже выдававшие в вошедшем принадлежность к высшим аристократическим кругам. На ногах новоприбывшего блестели старинные лакированные туфли, а сам он, несмотря на преклонный для обычных людей возраст, вид имел молодцеватый и подтянутый, и даже седой ёжик волос не сбивал первого впечатления.

Бросив на Хштра оценивающий взгляд и кивнув каким то своим мыслям, неизвестный мужчина сел на соседнее с орком кресло и кивнув чуть крючковатым носом протянул мозолистую руку:

— Санктес, к Вашим услугам.

— Хштра, — не стал отнекиваться Хштра, пожимая ладонь по размерам уступающую его лапе раза в два.

— Говорят, Вы в городе массовую казнь устроили?

— Скорее убийства в целях самозащиты.

— Жену трактирщика таверны «На брегах Мераны» тоже… «в целях самозащиты»?

— Она случайная жертва, — посмурнел орк.

Направление разговора ему не нравилось.

— И, тем не менее, жертва, — осуждающе покачал головой старик.

— Зачем меня сюда притащили?

— Чтобы наградить, конечно же.

— Ты хорошо шутишь, человек, — Хштра хмуро посмотрел на скрестившего пальцы мужчину.

— Нисколько. Вы уничтожили большую группу Безымянных, а они достаточно опасные наёмные убийцы, с которыми наш город достаточно давно конфликтует.

— Лет двадцать как минимум, — усмехнулся Хштра.

— Если Вы о том инциденте 20-тилетней давности, случившемся аккурат после войны с Вашим народом, — недобро сверкнул глазами старик, — то наша вражда с данными ассасинами гораздо древнее. Если быть точным, её началом следует считать дату их закрепления на землях Олианды с последующим базированием где-то в городе. И, кстати, если правильно помню, в том происшествии как и во вчерашнем, тоже участвовал некий орк со спиленными клыками.

Хштра непроизвольно вздрогнул и оглядел себя, но магия поддерживающая его в молодом возрасте никуда не исчезла, что выглядело несколько странно учитывая, что старик как то смог разглядеть его настоящий облик.

— Хотя с чего бы Вам быть с ним знакомым? — продолжал между тем Санктес, делая вид, будто бы не замечает беспокойства собеседника, — Столько лет как ни как…

Обстановка потихоньку накалялась. Сейчас Хштра искренне жалел, что позволил захватить себя, лишив старого доброго оружия, много лет служившего ему верой и правдой. Ко всему прочему стены местной твердыни в которую оказался доставлен орк несмотря на кажущуюся обыденность и легкоразрушаемость ни в какую не желали подчиняться зову стихийного волшебника, одарив орка осознанием того, что зачаровывал эти куски камня кто-то гораздо более могущественный нежели гномы и чародеи-люди трудившиеся в своё время над созданием местной тюрьмы.

— Но, кажется, мы отвлеклись. Как я уже упоминал, Олианда давно противостоит Безымянным, и в связи с данным обстоятельством у нас появился обычай награждать отличившихся на этом поприще.

— Сажая их в тюрьму?

— Вас бы и пальцем не тронули, начни Вы бой при свидетелях, и после того, как на Вас действительно нападут, — парировал старик, на что Хштра лишь недоверчиво хмыкнул, — Но Вы сражались в здании, где кроме Вас, Ваших спутников и трактирщика, показаниям которого на фоне его потери сложно верить, никого не было, притом до неузнаваемости изуродовали большую часть тел, и если бы не одежда на этих телах, Вас бы даже судить по нашим законам не стали.

— Я мог сбежать.

— Но не стали. Полагаю Ваши спутники имеют для Вас значение, а дальнейшее продвижение с ними при наличии погони было бы затруднительно. Вы же у нас проездом? — буднично осведомился мужчина проводя рукой по коротким волосам.

— Я бы легко прорвался через любые препятствия хоть с ними, хоть…

— Мы можем вечно продолжать это препирательство, а можем наконец перейти к сути, — оборвал орка Санктес, — Любой, совершивший убийство в стенах города, оказывается под следствием. Любой. Даже если это убийство во благо. Вы оказались в той камере по двум причинам. Первая: Вы, как это ни странно, слишком сильный маг, чтобы просто оставлять Вас в какой-нибудь из караулок до выяснения всех обстоятельств. Вторая…

— …Я — орк, — закончил Хштра.

— Вы и сами это понимаете. Ну да чего же Вы хотели? — развёл руками мужчина.

— Другого отношения?

— Люди слишком хорошо помнят плохое. А ваш народ им много зла причинил. И я не только про то, что случилось 20 лет назад. Хоть это сейчас и особенно свежо в памяти.

— Мы не к этому стремились, — мрачно отозвался Хштра.

— Но получилось так, как получилось. Сколько крови на Ваших руках?

— …

— Давайте вернёмся к сегодняшней теме. Традиция награждать за заслуги в борьбе с орденом Безымянных прижилась у нас достаточно давно, но спустя какое-то время после начала такой практики, ассасины прознали об этом и стали иногда под видом очередного «героя» засылать своих людей. Да, им приходилось жертвовать какими-нибудь не особо полезными для их руководства группами, но возможность устранения важных для города людей, а награждением занимается либо наместник, либо его помощники, перевешивала подобные человеческие потери. После нескольких неудачных попыток покушений, отражённых только благодаря умелым телохранителям, было принято решение проверять каждого, кто по предварительной информации убил не мирных жителей, а отряд убийц, неважно как он с ними пересёкся, ещё тщательнее.

— И меня «проверили»?

— Нет. Вы же орк. Откуда у нас найдётся подобная информация? В беглых рабах Вы не числитесь, а реестры по свободным оркам даже в столице вряд ли найдутся, — пожал плечами собеседник, — Обычно, если мы не можем найти информацию, человек, замешанный в убийстве Безымянных, неожиданно исчезает или погибает от несчастного случая.

Хштра, который раз за время разговора попытался воззвать к камню стен, но те оставались глухи к его мольбам. Кресло, на котором сидел житель степей, никоим образом не стесняло движений орка, однако в нём он чувствовал себя скованным по рукам и ногам. Старик меж тем продолжал:

— Но Вам повезло. У нас нашёлся человек, который за Вас вступился. Каролина, деточка, зайди к нам.

Дверь отворилась ещё раз, и в помещение вошла девушка с длинными каштановыми волосами чуть опустившая взгляд, когда её зелёные глаза встретились с карими орочьими.

— Она подтвердила, что Вы не представляете опасности для нашего города, и вскорости покинете его, а потому я более не смею Вас задерживать, — с некоторой долей торжественности провозгласил Санктес.

— А как же награда? — не удержался от провокационного вопроса орк.

— Я не просто так спрашивал про жену трактирщика. Понимаю, что Вы прямо не виновны в её смерти, но косвенно… У того инцидента в таверне было слишком много зрителей. К тому же мы не можем насильно удерживать корчмаря без весомого повода. Многие в городе уже знают, что произошло, и их число будет только расти. Будь Вы человеком, дело получилось бы замять, но вы орк. Какое то время я смогу сдерживать гнев толпы, но вам лучше поторопиться покинуть город до того как станет слишком поздно. Такая награда Вас устроит? — усмехнулся старик из своего кресла, пока орк и Каролина вместе с сопровождением выходили из комнаты.

***

Хштра поправил перевязь с родной секирой, осмотрел скромные пожитки на предмет пропажи чего-нибудь ценного с точки зрения временных держателей его скарба и начал оглядываться по сторонам видимо озадаченный вопросом перемещения торговой телеги подаренной Жаном. Оная телега стояла перед тремя путешественниками на придворцовой территории немым укором отсутствию хотя бы обычных лошадей в качестве тягловой силы, на данный момент почти пустая, если не считать некоторых вещей, необходимых в длительном путешествии для минимального комфорта.

— И как нам теперь добыть лошадей для повозки? — спросил стоящий рядом Рин.

Мальчик достаточно быстро свыкся с мыслью о своём пассивном участии в небольшой мясорубке, что удивляло даже повидавшего в своё время немало битв орка. Скорее всего, парень просто не успел нормально освоиться в ворохе всех тех событий что свалились ему на голову после степенной жизни на удалённом от цивилизации островке. По крайней мере именно такая мысль пришла в голову Хштра, когда он стал размышлять над ситуацией, всерьёз обеспокоившись психическим здоровьем паренька. Больше орк на эту тему не задумывался, решив для себя, что в таком случае с парнем всё в порядке.

— Похоже, что никак, — задумчиво ответил степняк, посматривая на старые развалины какого-то строения, — Каролина, ты тут видимо больше нашего знаешь, нам что-нибудь будет, если мы оттуда камни возьмём?

— Нет, на эти руины все давно рукой махнули. Дядя Санктес даже если руки дойдут всё равно всё это постарается отсюда убрать.

— «Дядя»? — приподнял бровь орк, попутно с задачей обзавестись лошадьми ломающий голову также и над личностью неприятного собеседника.

— Ну… — замялась девочка, — Не совсем дядя. Санктес друг моего отца. Один из немногих. Я часто бывала в Олианде, когда была совсем маленькой. Со мной обычно больше времени проводил его сын, но с дядей мы тоже вместе играли. Меня даже в своё время хотели выдать замуж за Вабна, но он слишком старый, — забавно наморщила носик девушка.

— Вабн — это сын? — уточнил Рин, пока Хштра лёгкой походкой направился через весь двор к упомянутым ранее руинам.

— Да.

Орк тем временем добрался до полуобрушенной каменной кладки и, положив руку на то, что пощадило время за долгие века существования, а затем увядания данного конкретного здания, зашептал непонятный речитатив вплотную приблизившись к потрескавшемуся камню стен. Сначала ничего не происходило а затем обломки до этого спокойно лежавшие на земле пришли в движение и потихоньку покатились к центру формирующегося заклинания складываясь в пока неясную фигуру. В центре мерного сияния видимого лишь в магическом зрении и обычно показывающего сложность творимой волшбы в плане именно работы с магической энергией, собираемые из камней, понемногу вырисовывался кривоватый силует. Четыре не особо стройные конечности, переходящие в угловатое тело, спереди которого располагалась угловатая же шея, венчающаяся прямоугольной головой похожей… на лошадиную? Сзади появился то ли рудиментарный хвост, то ли непонятная кривая палка, видимо мечтающая быть кустиком, и созданный буквально на коленке конеподобный голем встал на задние камни-копыта, постукиванием-перетиранием неизвестных даже создателю камушков имитируя грозное ржание.

— А мы не могли сразу такого коня создать на выезде из Орена? — вполне законно задался вопросом Рин, не прекращающий при этом восхищённо глазеть на новое чудо, явленное ему другом.

— Голема всё время надо поддерживать, сопляк, — довольно осматривая дело рук своих бросил через плечо Хштра, — Либо использовать в конструкции магические ядра в качестве мана-батарей. А их у нас нет. И времени покупать тоже, — оборвал он Каролину, угадав незаданный ею вопрос, — Да, имейте ввиду — пока я контролирую голема действовать могу только вполсилы, иначе потом опять придётся десять минут его создавать и снова закладывать команды. Надеюсь никому объяснять не надо, что побег от противника нам в таком случае не светит?

— Но почему ты создавал из камня? — спросил Рин, вспомнив интерес Хштра к обвалившемуся зданию.

— Големы из других материалов затрачивают больше энергии на создание и сложнее контролируются, — снисходительно посмотрела на мальчика Каролина, отчего тот даже несколько смутился, — Исключение составляют только дерево и металл. Но первое недолговечно, а второй сложнее добыть.

— И откуда такие знания у взбалмошной дочки заштатного барона? — подколол девочку Хштра, запрягая в повозку получившегося голема.

— Как старшая дочь лорда, я обязана иметь хорошее образование, — вспыхнула та.

— Ладно, «дочь лорда», карета подана, — орк ещё раз осмотрел повозку и удовлетворённый состоянием экипажа заскочил на облучок, — Садитесь. Пора ехать.

***

Человек в чёрном плёлся по тёмным подворотням Олианды. Большие улицы гудели, встревоженные недавним событием: в одной из таверн небедного в общем-то района зверски убили жену трактирщика. Молва приписывала это злодейство орку, а совсем уж отъявленные сплетники даже поговаривали шепотом, что орк де является свободным. Им мало кто верил, но толпа гудела вовсе не поэтому. Сравнительно недавно слух об убитой орком женщине дополнился новой, немаловажной деталью: наместник Олианды, вернейший из «псов императора» как его и некоторых особо примечательных личностей на службе у императора Реджинальда именовала общественность, лично встретился с преступником и… помиловал его!

Эта новость, случайно обронённая одним из солдат караула дворца, пьянствующим в кабаке неподалёку от места происшествия всколыхнула народные массы, внушив горячим головам мысль о справедливом суде над орком-убийцей. И вот, в этот ранний час под сумеречным небом Олианды, народ, вооружившись обыкновенными факелами и всем, что хоть как то можно было приравнять к оружию высыпал на улицы разыскивая по всем закоулкам и закуткам огромную орочью фигуру.

Но человеку в чёрном были абсолютно безразличны желания и интересы неразумной толпы. Он прятался в тенях, когда в закуток по которому он полз направляли неверный гуляющий свет факела, падал бесформенной грудой тряпья при приближении очередного неравнодушного обывателя, высматривающего в потёмках орка и изо всех сил старался не потерять сознание от ноющей боли в сломанных рёбрах. Спустя час пути, показавшийся раненому вечностью, цель до которой он шёл с завидным упорством наконец показалась перед ним.

Храм Люмена сияющий двенадцатилучевой звездой над входом вызвал кривую усмешку, и человек, чуть подволакивая ногу побрёл в сторону прицерковного кладбища, располагавшегося за храмом. Привычно миновав усыпальницы бедноты, где в урнах размером с мизинец, вставленных в ниши со специально проделанными для этих целей отверстиями, хранилась та мера праха, размеров которой точно хватит божьим слугам, чтобы передать умершему слова его родных, он остановился перед одним из заброшенных родовых склепов аристократических семей.

Открыв и закрыв за собой железную решётку в усыпальницу, с трудом (сказывались сломанные рёбра) преодолев все ловушки, посетитель начал долгий спуск по боковой лестнице найденной им в конце тайного прохода, который скрывался за внешне монолитной стеной. Спуск привёл его в обширное помещение, судя по всему располагающееся прямо под храмом.

Шаги преследовало гулкое эхо подземного зала, но человек шёл вперёд пока колонны, провожавшие его бессменным караулом с момента спуска, не остались позади, а сам он не оказался перед двумя каменными статуями на невысоких постаментах, лица которых были скрыты под капюшонами. Одна фигура была одета в воровские одежды а над вытянутыми руками самостоятельно парили каменные сферы. Вторая изображала жрицу, вокруг рук которой клубился туман, даже издали одаривающий пониманием, что любой контакт с ним приведёт к смерти.

Перед этими статуями мужчина остановился и, игнорируя боль, опустился на колени. Сначала перед статуей с руками, окружёнными туманом, пробормотав при этом неизвестную молитву. Потом перед статуей с парящими сферами, но без молитвы.

Сглотнув несуществующий ком в горле, он прошёл в проход между статуями, ведущий в круглое помещение навроде амфитеатра, с той лишь разницей, что места были одиночными, располагались на высоте 7 метров от той площадки, на которую вышел новоприбывший и количество их невозможно было посчитать, так как там царила кромешная темнота, разбавляемая лишь кругом из блёклых магических светильников, вделанных в пол, в центр которого и вышел мужчина.

— Магистр отделения ордена Безымянных в Орене приветствует совет старейшин, — почтительно обратился он в пустоту изобразив полупоклон и ударив левым кулаком в раскрытую правую ладонь.

— Ты потерял своё отделение на первом же серьёзном задании, — хлестнуло из тьмы.

— Тебе доверили укоренение младшей ветви на новом месте, и ты провалился. Ты недостоин звания магистра! Ты даже не достоин был отдать Морс своё Имя!! — гневно прилетело с другой стороны амфитеатра.

— Объяснись, — сухо потребовал новый голос.

— Для этого я здесь, наставники, — коротко ответил командир ныне уничтоженного отряда ассасинов, игнорируя боль снова вставая на колени и упираясь лицом в холодный пол подземелья, — Я прошу о Возвращении Имени.

Несколько минут в помещении царила густая тишина, после чего ещё один старейшина, также невидимый для командира, подал голос:

— Ты неглуп и мы все это признаём. Признавали когда направляли тебя в Орен, признаём и поныне. Тебе известна цена ритуала. Неужели желание, которое мы можем выполнить важнее жизни?

— Я потерял всех своих людей. Это мой провал как командира. Я признаю, что был недостоин возложенной на меня ответственности. Но моя честь убийцы не даст мне смириться с поражением, — мужчина, скривившись от боли, поднялся на ноги: взгляд его пылал жаждой мести, — Я давал клятву нашей богине, что, как бы ни был сложен заказ, я скорее пожертвую своей жизнью, чем позволю себе провалиться. В этот раз я задействовал связи, которых стыдился, пожертвовал жизнями моих подчинённых и почти разделил их участь, но моя цель выжила. И… — видно было что последние слова говоривший произносит через силу, — Всех моих сил не хватило и не хватит чтобы его одолеть. Я не смогу принять реальность, в которой меня одолел враг, даже не воспринявший меня всерьёз.

— Интересный рассказ, — оборвал ассасина один из голосов, — Но что ты хочешь от нас?

— Я желаю вернуть себе Имя, — отчеканил убийца, — В обмен, за мою службу в течение всех этих лет, я прошу вас выполнить мой последний контракт.

Едва было сказано последнее слово, свет, и так небогатый, поблёк ещё больше от неожиданно окружившего мужчину тумана, в котором тот почти моментально растаял, успев лишь раскрыть рот в беззвучном крике.

— Что же, — после недолгого молчания заключил голос, — Морс приняла условия и вернула Еношу имя. В конце концов он и правда оказался не готов. Но мы вышлем новый отряд за его целями и в этот раз найдём более достойного исполнителя. Надеюсь возражений не имеется? В таком случае объявляю наше внеплановое собрание оконченным.