Первая кудесница Империи

Глава 17 Шелковая улыбка

Во время разговора мы поняли, что женщина не хотела навредить дочери, но её муж так всё устроил, что смерть показалась ей единственным спасением.

Нет, она не сошла с ума и не поступила необдуманно. Всё было куда сложнее. Однажды её муж заявил, что собирается привезти в дом юную девушку — дочь старых знакомых, проживающих за границей.

У той был внебрачный ребёнок, и родители, не зная, как иначе сохранить честь семьи, буквально умоляли господина Штиглица «спасти» их дочь.

Его уговаривали: в Российской Империи можно спрятать прошлое, придумать красивую легенду — и никто не узнает правду. Репутация девушки останется незапятнанной.

Для женщины это стало последней каплей.

Мадам Штиглиц не поверила ни единому слову мужа. Она ясно поняла: он собирается привезти в их дом любовницу и её внебрачного ребёнка.

Именно тогда её сердце не выдержало. А уже вечером, скользя между двумя мирами, она осознала: никто в доме даже не заметил её ухода.

Ни слёз, ни мольбы, ни сожалений. И в тот самый момент она приняла решение — покарать предателя.

— Мадам Штиглиц, — резко прервал её стенания генерал. — Вы не сумели обуздать характер мужа. Пройдёт немного времени — и господин Штиглиц оправится, а затем завершит начатое. Получается, все ваши усилия были напрасны.

Он говорил твёрдо, без малейшей тени сочувствия.

А у меня сжималось сердце от жалости к этой несчастной женщине. Тем временем генерал продолжил:

— Ваша дочь умна, не беспокойтесь — она справится. А теперь пора подумать о себе… и о своём будущем.

— О каком будущем вы говорите, генерал?! — её потусторонний голос заставил меня невольно поежиться. И правда. Как странно звучит — будущее после смерти…

— В этом я могу вам помочь. Вы хотите подняться наверх и обрести покой?

— Как? — спросила я.

— Как? — эхом повторила она.

— Я — врата в мир мёртвых, мадам Штиглиц. А Полина Константиновна станет моим маяком, чтобы я вновь не перепутал, где добро, а где зло, — произнёс Дмитрий Львович ровным, почти бесстрастным тоном.

— Ох… — только и смогла выдохнуть ошеломлённая душа.

А мне, конечно, захотелось подробностей.

Если он — «врата», то я, выходит, «маяк»? Знать бы какой смысл в этом положил см мужчина. Что ж, звучит красиво… но очень тревожно.

И, разумеется, подумать об этом спокойно мне никто не дал. Когда мне вообще давали время на размышления?

— Полина Константиновна, вы просто невыносимы! — раздражённо выдохнул генерал. — Я же ясно сказал: не поднимать голову и не светить здесь своими прекрасными очами! А вы что сделали? Вон, глядите, сколько потерянных душ теперь рвутся к нам! Всё потому, что они увидели Маяк. Вас.

Отточенным движением он аккуратно обмотал красную нить жизни мадам Штиглиц вокруг запястья, а второй рукой коснулся моей груди. Точнее — солнечного сплетения.

— Будет неприятно, — предупредил он спокойно.

И в этот момент я по-настоящему пожалела, что когда-то мечтала о жизни «нормальных людей». Ну зачем, зачем я вообще пошла к той гадалке?!

Ощущение было такое, будто меня бросили в раскалённую печь вместо поленьев.

Боль пронзила насквозь, выжигая последние остатки разума. Не хочу больше быть Маяком!

— Простите, Полина! — с трудом до меня донёсся мужской голос.

Я распахнула глаза, готовясь испепелить бездушного генерала взглядом… и замерла.

Я горела как факел.

Но вместо привычного огня меня окутывал чистый, ослепительный свет — невероятно красивый, будто сама звезда спустилась с небес в эту бездну.

— Бедная… — с сочувствием улыбнулась мне мадам Штиглиц, но в её взгляде промелькнула алчность, с которой она жадно впитывала мой свет.

Дмитрий Львович не солгал — он действительно провёл нас на верхний уровень мира мёртвых. В этом ему помогли призрачные чёрные крылья.

А мне, после всего пережитого, срочно требовался бумажный пакет, чтобы хоть как-то успокоить нервы и желудок.

Но, разумеется, в этом времени никаких пакетов не существовало…

Я едва не расплакалась от осознания этого нелепого факта. Попыталась восстановить дыхание, но во мне отзывалась боль, всё ещё гуляющая по телу.

— Спасибо! Спасибо, ваше превосходительство! — душа мадам буквально сияла от счастья, оказавшись среди таких же, как она.

Мадам продолжала плакать и благодарить генерала, хотя, если разобраться, я тоже внесла свой вклад, но блгодарности не требовала, только покоя.

— Передайте дочери, что мама её любит и хочет дать самый важный совет, который поняла только после смерти: «Нельзя ценить мужчину больше, чем себя». И еще генерал… Думаю для вас это будет важно — последнее, к чему я прикоснулась перед своей гибели, был костяной гребень. Вы найдёте его на трюмо в моей спальне. — произнесла она.

Голос звучал так как будто наконец обрела покой.

После этих слов мне не хотелось задерживаться здесь ни секунды. Казалось, этот мир нещадно высасывает из меня последние силы. Он не для живих.

Генерал вернул нас обратно в мир живых. К моему удивлению, здесь прошло не больше минуты.

Знакомый приказной тон, прокатился по дому:

— Аннушка, вспоминай, чему тебя учила добродетельная Варвара Николаевна! — приказал Дмитрий Львович, стремительно поднимаясь наверх.

— Но я не могу… — жалобно всхлипнула девушка, побледневшая до меловой белизны.

В круге, очерченном мелом, злобная сущность вместе со Штиглицем продолжали бесноваться.

Коллеги выглядели по-разному, но в каждом читался страх. Мне стало стыдно, что минуту назад я жалела себя, когда все остальные так же отчаянно пытались противостоять злу и как и я были на грани.

На небольшом столике у резного диванчика стоял кувшин с водой.

Я бросилась к нему и быстро вложила сосуд в руки Аннушки.

Пусть заговорит воду — нам нужно ещё немного времени, пока генерал ищет тот самый гребень, который кажется таит в себе зло.

Я дрожала от усталости, но командный дух заставлял держаться и действовать.

Когда генерал вернулся, мы увидели, как заговорённая Аннушкой вода жгла нечисть, заставляя её корчиться от невыносимой боли.

— Если эта тварь вырвется из дома, до утра многие не доживут, — мрачно заметил Алексей Николаевич, озвучивая общий страх.

— Не вырвется! — твёрдо ответил генерал.

Он велел нам не вмешиваться и сам вновь шагнул в круг.

Тварь издала пронзительный визг и бросилась на него. Мужчина ловко увернулся и точным ударом сбил её с ног.

Завязалась ожесточённая борьба — Дмитрий Львович изо всех сил пытался прижать гребень к её лбу, но сущность яростно извивалась, выла и отчаянно сопротивлялась, не даваясь в руки.

Купец съёжился, закрывая голову руками, и тихонько заскулил. Казалось, его нервы не выдержали. Впрочем, наши силы тоже были на исходе.

Генерал уверенно уклонялся от ударов, методично приближаясь к цели. Даже дыхание не сбилось. Он раз за разом стремился завершить начатое, пока, наконец, не добился своего.

Прошептав что-то себе под нос, резко расправил призрачные крылья, обхватил нечисть и с силой прижал гребень к её лбу.

Раздался истошный, раздирающий сознание вопль. Я молилась, чтобы никогда больше не услышать ничего подобного. Тварь корчилась, извивалась, но вскоре её тело начало осыпаться пеплом, пока от неё не осталось ни следа.

— На сегодня всё, дамы и господа, — произнёс генерал, выпрямляясь.

Голос прозвучал глухо, от чего у меня в груди образовалась дыра.

Измотанный, раненный, но по-прежнему величественный, он стоял перед нами, как живое воплощение ангела возмездия.

Хотела бы я обладать такой же уверенностью в себе и своих силах. Бросив взгляд на коллег, поняла, что они, как и я, с восхищением наблюдают за нашим начальником.

Теперь стало ясно, почему император ему так доверяет. За таким человеком — как за каменной стеной. И все равно не смогла избавится от чуство жалости к одинокому мужчине.

Василий и Алексей Николаевич без лишних слов вывели купца за дверь. Тому требовалась помощь специалистов. Сейчас для него лучшее место — лечебница.

Но жалости я не испытывала. Из-за своей жадности и эгоизма он погубил столько женщин, что смотреть на него было попросту противно.