Первая кудесница Империи

Глава 18 Призрак на улицах столицы

После первого дела секретного отдела, которое потрясло меня до глубины души, в особняке воцарилась тишина. Словно всё замерло, затаилось, переваривая случившееся.

Прошла неделя. Сначала это казалось передышкой, а потом — пыткой.

Скука подбиралась всё ближе, я буквально начинала карабкаться по стенам, вспоминая с тоской о телефоне и интернете, как о давно утерянных сокровищах.

И всё же, несмотря на это, здесь было уютно. Почти как дома.

Генерал не появлялся. Иногда мне даже казалось, что его просто не существовало — не было ни его взгляда, ни слов, ни прикосновений, будто я всё выдумала.

Я вздохнула, нехотя выбралась из тёплого кокона из одеял и, ступив босой ногой на пол, тут же отпрыгнула назад. Утром в доме было холодно, как на Северном полюсе.

Настоящее испытание для тех, кто привык к тапочкам с пушистыми ушами и теплому полу.

Половица скрипнула под ногой, и я поморщилась. Если благочестивая Варвара Николаевна услышит, что я уже на ногах, мне точно не избежать двух часов занятий по заговорам.

Эта милая с виду старушка на деле оказалась беспощадным тренером с характером гвардейца.

Здешние привычки юных аристократок вызывали у неё только раздражение. Спать до обеда, размахивать веером и мечтательно вздыхать над модными сборниками стихов? Всё это, по её мнению, было глупой и недостойной тратой времени.

Вышивание, рисование и музицирование в надежде привлечь внимание выгодного жениха, Варвара Николаевна считала занятиями для изнеженных барышень.

Менять по три платья в день и грызть мел ради белоснежной кожи — эти модные причуды высшего света вызывали у неё только раздражение.

К браку она тоже относилась чересчур дерзко — особенно по меркам девятнадцатого века. Своего покойного супруга Варвара Николаевна уважала и даже, по её словам, любила.

Но, как часто говорила нам с Анушкой, мужчина никогда не был для неё центром вселенной а приятным другом.

С того самого дня моё уважение к ней возросло в разы. А вскоре я и вовсе начала её побаиваться — эту энергичную женщину шестидесяти лет с лицом божьего одуванчика.

Всё началось после того, как Варвара Николаевна повела нас с Аннушкой в лес собирать тонкие прутики для оберега. Нужно уточнить что сугробы были по колено, а мы бродили по этому лесу с самого рассвета до заката.

Как нас потом отпаивали чаем и ставили греться у печи на кухне — вспоминать страшно.

Вот и сегодня я старалась улизнуть от нашей неумолимой наставницы, пока она не придумала очередное «испытание духа».

Мне срочно нужны нормальные штаны! Эта куча ткани на мне — настоящее мучение. С такими нагрузками я согнусь раньше времени и точно не доживу до следующего визита Дмитрия Львовича.

Как раз собиралась заняться этим вопросом, как наткнулась на занятную сцену: вся команда громко спорила, совершенно забыв о чинах и титулах.

Не успела я и шагу ступить, как на меня налетела взволнованная Аннушка:

— Полина! Ну скажи же им, что нам уже нечего бояться! И что пойти на дело в полночь — это не самое страшное из того, через что мы прошли!

Я растерянно моргнула и спросила:

— А что здесь происходит? И кто идет без нас?

У подножия лестницы собрались почти все.

— Прислали письмо от генерала, — спокойно начал объяснять Алексей Николаевич, самый старший в нашей команде. — Пишут, что по столице разгуливает призрак. Его видели две дамы с дуэньями, а также секретарь самого императора. В адрес генерала поступили жалобы: знать боится выходить ночью из домов. И конечно это дело для нашего отдела, но не для юных барышень.

Он держался невозмутимо, но я заметила, как пальцы его сжали бумагу чуть сильнее, чем следовало бы. Боится или храбрится?

Посмотрела на Аннушку — та лишь кивнула. Значит и правда — интересное дело.

— Нам поручили поймать призрака? — переспросила я, с лёгким недоумением глядя на подругу, как бы намекая на большой такой МЫ — где обязательно есть женщины.

Аннушка даже не успела снять своё коричневое пальто со старым меховым воротником. Как поспешила узнать новости. С ботинок падал снег, образуя лужицы у порога. Видимо, она очень хотела знать.

Я осторожно покосилась на Варвару Николаевну — по румянцу на её щеках поняла, что они только что вошли и успели перехватить посыльного у двери.

Аннушка уже открыла рот, собираясь сказать всё, что думает о происходящем, но Варвара Николаевна мягко её перебила:

— Дамы и господа, негоже в таком виде обсуждать серьезные вопросы в коридоре. Приведите себя в порядок. Встретимся в голубой гостиной — за чашкой чая через пол часа.

Она перевела на меня строгий взгляд:

— А вас, Полина Константиновна, я попрошу пройти со мной.

Я кивнула и, под радостный шепот Аннушки — которая, по всей видимости, была счастлива хотя бы на время отвязаться от наставницы — направилась вверх по лестнице.

Когда мы оказались поодаль, Варвара Николаевна остановилась и пршептпла:

— Полина Константиновна, как давно вы знаете свою камеристку?

Я на секунду растерялась. Честно говоря, за всю последнюю неделю я почти не видела Марфу…

Служанка быстро сообразила, что я вполне справляюсь с собой сама, и вскоре начала филонить. А потом и вовсе исчезла из особняка. Я, грешным делом, решила, что маменька вызвала её обратно в родной дом, и обрадовалась, что меня наконец оставили в покое. Похоже, зря.

— Давно… — ответила я уклончиво, не решаясь врать в лицо Варваре Николаевне. Её проницательность внушала уважение — и лёгкий страх.

— Да? — скептически приподняла бровь она, с сомнением глядя на меня.

Я впервые оказалась в её комнате. Старалась сосредоточиться на разговоре, но взгляд всё равно то и дело ускользал — на старинную этажерку, вышитые подушки, аккуратно сложенные книги и рамки с выцветшими фотографиями.

Здесь оказалось неожиданно уютно — совсем не так, как я себе представляла. Узкая кровать с высоким матрасом и деревянным изголовьем стояла прямо под окном.

Поверх неё лежало аккуратно уложенное вязаное покрывало, придавая комнате атмосферу домашнего тепла. На комоде у противоположной стены стояла глиняная ваза с засушенным букетом лесных цветов. Цветочные обои добавляли интерьеру лёгкую кокетливость. На удивление, мне всё очень понравилось.

— Сегодня утром твоя камеристка тайком выбралась на задний двор и села в чёрную карету, — сообщила Варвара Николаевна.

Я как раз собиралась заглянуть в шляпную мастерскую госпожи Авдотьи Беловской — хотелось выбрать новый фасон для любимой шляпки. И случайно увидела, где остановилась та самая карета.

Мои брови взлетели вверх — Варвара Николаевна с такой грацией шпионила, что подала это как светский визит в шляпную мастерскую.

Она, разумеется, не обратила ни малейшего внимания на мой лёгкий шок. В этот момент плавно развернулась к резному шкафу, достала тонко вязаную шаль и накинула её на плечи. Затем, ловким движением, извлекла что-то из потайного кармана чёрного платья и с той же лёгкостью скрыла находку в глубине шкафа.

Сделала она это настолько быстро, что я даже не была уверена — действительно ли что-то увидела.

Мысленно присвистнула: какая ловкость! Да она, если захочет, даст фору нам всем.

А как искусно играет роль бедной вдовы, нашедшей приют в тихом посёлке недалеко от столицы!

— Думаю, вам стоит приглядеть за своей камеристкой, Полина Константиновна. А теперь поторопимся — не будем заставлять мужчин ждать, — лукаво подмигнула мне эта лиса.

Внизу, действительно, все уже ждали только нас.

Сразу определила обстановку и скомандовала.

— Ну что ж, Алексей Николаевич, рассказывайте, что именно было в письме, — позволила Варвара Николаевна, с видом полноправной хозяйки положения.

К моему удивлению, он без лишних слов подчинился.